Лю Бэй встречает Спящего Дракона
История Древнего Китая укрыта от нас под толстым слоем мифов и легенд, большинство из которых – плод фантазии живших значительно позднее авторов. Эпоха Троецарствия исключением не стала. Многие знают о ней прежде всего из наррративных источников, в том числе благодаря средневековому роману Ло Гуаньчжуна «Троецарствие» (XIV в.). Автор значительно преобразил реальную историю, введя в повествование множество вымышленных персонажей, добавив знаменитую сцену с клятвой в персиковом саду, превратив одних героев в отъявленных злодеев, других в благородных рыцарей, а третьих сделав могущественными колдунами, которые способны управлять стихиями и читать будущее по звездам. Одним словом, фэнтези.
Поскольку битва при Чиби (известная как битва у Красной скалы) происходила в обозначенный период времени, то и ей немало досталось от славного Ло Гуаньчжуна и тех, кто позднее переписывал его труды (выкинув оттуда большую часть стихов). Однако обо всем по порядку.
Карта Китая в начале 208 г.
К началу III в. Поднебесная на протяжении многих лет находилась в состоянии гражданской войны. Голод, природные катаклизмы, коррупция, дворцовые перевороты, народные восстания – были обычной картиной. По стране бродили шайки разбойников и дружины наемников, состоявшие из деклассированных дворян и ветеранов боевых действий, и предлагавшие свои услуги богатым землевладельцам. Одним из таких «кондотьеров» (как их называл Лев Гумилев) был Лю Бэй. По легенде он являлся членом императорской семьи (дядюшкой правящего императора), но принадлежал к ее обедневшей ветви. Он прославился, участвуя в подавлении восстания Желтых повязок, позже служил многим господам, включая другого героя нашего рассказа – Цао Цао, но всем по той или иной причине изменял. Вот и сейчас после разгрома очередного из своих нанимателей – Юань Шао, властителя северного Китая - он искал себе нового. Выбор Лю Бэя пал на другого члена императорской семьи – Лю Бяо, правившего в провинции Цзиньчжоу (область между р. Хань и р. Янцзы).
По пути на юг в отряд Лю Бэя начали вливаться разные персонажи, включая бывших участников восстания Желтых повязок. Сама же провинция Цзиньчжоу представляла собой обитель даосов. Именно даосское учение «Великого спокойствия» послужило в свое время идеологическим базисом для Желтых повязок. Поэтому для Цао Цао, боровшегося за объединение страны под властью правящего дома, даосы были злейшими врагами. Цао Цао мог простить и принять к себе разбойников, помиловать и отпустить по домам бунтовавших крестьян, но для проповедников учения «Великого спокойствия», поднявших кровопролитную гражданскую войну против аристократии, пощады быть не могло, и они это знали. Ставка даосов на массовое движение крестьян себя не оправдала. Против армии нужна была другая армия - профессиональная, квалифицированная и послушная. Такой оказалась прижатая к стене дружина Лю Бэя.
Лю Бэй навещает Чжугэ Ляна (из серии гравюр-триптихов японского художника Утагавы Куниёси)
В 207 г. к нему явились подосланные люди, назвавшие его советников «бледнолицыми начетчиками», и посоветовали ему обратиться к истинно талантливым людям. Таким представился Чжугэ Лян, носивший даосскую кличку «Спящий дракон» (Кун Мин). Лю Бэй доверился ему, и события приняли неожиданный оборот.
Джугэ Лян предложил отказаться от борьбы за объединение Китая: Север он уступал Цао Цао, восток Сунь Цюаню, с коим считал необходимым заключить союз, а Лю Бэю предложил овладеть юго-западом, в особенности богатой провинцией Сычуань. Там Чжугэ Лян надеялся пересидеть трудное время. Принципиально новым в даосской программе было то, что расчленение Китая из печальной необходимости превращалось в цель.
Средство для достижения цели этот аристократ духа видел в демагогии, в «согласии с народом». Вели народ естественно даосы, имевшие огромный авторитет, Лю Бэю и его командирам отводилась роль военных вождей. Очень скоро их сотрудничество дало свои плоды.
Черепаха движется на юг
Северная часть Китая в тот момент находилась под властью Цао Цао, талантливого полководца, политика и поэта, который поставил перед собой цель - любой ценой объединить Китай. И в этом он немало преуспел: разбил мятежного генерала Люй Бу, уничтожил самозваного императора Юань Шу (не без помощи вышеупомянутого Лю Бэя) и расправился с его братом Юань Шао. В руках Цао Цао находился правящий император Сянь-Ди, от его имени он рассылал по стране императорские указы, раздавал должности и земельные наделы. При этом Цао Цао держался в рамках придворного этикета, не выбивая для себя привилегий сверх меры и должности получал в соответствии со своими заслугами. Так в 208 г., после покорения ухуаней и усмирения Севера, он получает титул чэн-сяна – первого министра Хань.
Цао Цао на гравюре японского художника Цукиоки Ёситоси "Луна, восходящая над горой Нанпинь"
Цао Цао провел ряд административных и военных реформ, подавил народные восстания и замирил разбойников с Черной горы, бывших большой угрозой для провинций к северу от Хуанхэ. Для того, чтобы прокормить огромную армию, он организует военные поселения (впервые они были созданы ещё в 196 г. вокруг новой императорской столицы в Сюйчане, провинция Инчуань, а затем и в других, главным образом, пограничных районах). Цао Цао принимал безземельных крестьян, искавших убежища от постоянных войн и голода, беглых рабов, бродяг, и при этом всех обеспечивал земельными наделами. За пользование ими новые поселенцы выплачивали администрации Цао Цао большой налог в размере 50-60 % урожая. Своим солдатам Цао Цао также приказал в свободное время осваивать целинные земли, совмещая строевую службу с обработкой полей. Эти реформы довольно быстро дали результат – за несколько лет проблема голода была в основном решена.
Для покорения южных провинций было собрано по разным оценкам около 150 тыс. воинов (скорее всего эти данные сильно завышены, но куда более реальны, чем упомянутые в романе «Троецарствие» 830 тыс.). Однако почти сразу ему пришлось столкнуться с хорошо подготовленным врагом. Посланный против Лю Бэя авангард во главе с Сяхоу Дунем потерпел поражение в битве у горы Бован.
Цао Цао не был бы собой, если бы полагался только на военную силу. Параллельно с подготовкой армии он вел переговоры с людьми Лю Бяо, в частности с его младшим сыном Лю Цуном и влиятельным кланом Цай, о переходе под его протекцию. И весьма в этом преуспел – деньги, раздача должностей и банальная угроза войны действовали безотказно. После смерти Лю Бяо его наследник Лю Цун немедленно присягнул на верность Цао Цао, получил от него должность инспектора в провинции Цин (он не был убит, как это описано в романе).
Однако простое население не пошло за своими господами. К удивлению Цао Цао его не встречали как объединителя Китая, напротив – все кто мог бежали на юг вслед за даосскими вождями. По направлению к Янцзы устремились десятки тысяч беженцев.
Их прикрывал отряд Лю Бэя и его полководца Чжан Фэя, насчитывающий порядка 3 тыс. всадников.
В это время Цао Цао без боя занимает Санъян – столицу провинции Цзиньчжоу – и начинает переправлять основные силы своей армии через реку Хань. Отряд из 5 тыс. всадников устремился в погоню за Лю Бэем. Они настигают его возле горы Цзиншань, где после упорного сражения рассеивают войско Лю Бэя, но тому удается уйти через переправу близ Чанбань (современный Даньян в провинции Хубэй) и разрушить мост, тем самым задержав преследователей.
Чжао Юнь во время битвы при Чанбане (роспись в Летнем дворце, Пекин)
После уничтожения переправы Лю Бэй направился на восток к Ханьцзиню, где его ждали Гуань Юй и Лю Ци, старший сын покойного Лю Бяо. Там же Лю Бэй встретился с посланцем от Сунь Цюаня Лу Су. Главный советник Лю Бэя Чжугэ Лян был направлен в Восточное У для переговоров о совместных действиях против Цао Цао. Сам же чэн-сян вместо преследования разгромленного врага направился в Цзянлин, основной порт Цзиньчжоу, где базировался флот перешедшего на его сторону Цай Мао. Оттуда в конце 208 г. он двинулся к месту генерального сражения, практически не давая своему войску времени на отдых.
Тигры Цзяндуна
Пока основные силы китайской аристократии были заняты войной на Севере, Сунь Цэ, прозванный «Маленьким богатырем», подчинил себе все низовья Янцзы. Он последовательно укреплял свое княжество, превратив его в настоящую крепость. На юг устремилось огромное количество беженцев и конфуцианской интеллигенции, составившей основу чиновничьей бюрократии в княжестве У. В каком-то смысле оно наследовало у империи Хань самый здоровый контингент ученой элиты, наименее тронутый общим разложением.
В то же время конфуцианская элита довольно пренебрежительно относилась к простому народу, который в основном жил глубоко архаичными представлениями о мире. Даосская проповедь о грядущей справедливости имела большую популярность и здесь. Сунь Цэ по возможности вел против даосов жесткую репрессивную политику, одновременно с агрессией против других правителей региона, нажил себе множество врагов и в итоге погиб, попав в засаду во время охоты. Ему наследовал его младший брат Сунь Цюань по прозвищу «Голубоглазый отрок». В отличие от своего предшественника он вел более сдержанную политику, опираясь с одной стороны на конфуцианскую элиту, а с другой на военную аристократию во главе с Чжоу Юем.
Южане вели активные боевые действия против Лю Бяо, построили сильнейший в Китае флот, привлекая на службу даже речных пиратов (собственно они и сами не брезговали пиратством). Упор на флот был не случайным. Янцзы - река широкая, местами до 5 км, и форсировать ее без должной подготовки невозможно. Таким образом, контролируя реку, можно было держать на замке все пути в Восточное У.
Понимал это и Цао Цао, поэтому первым делом пытался склонить Сунь Цюаня на свою сторону, но его посольство провалилось. Южная военная аристократия опасалась за свои привилегии, поэтому военный советник Сунь Цюаня Чжоу Юй убедил своего господина отклонить предложение Цао Цао и объявить ему войну. Согласно легенде, против этого протестовали гражданские чиновники-конфуцианцы, тогда Сунь Цюань выхватил меч и отрубил им угол чайного столика, воскликнув: «С каждым, кто осмелится предложить капитуляцию, будет как с этим столиком». После этого он назначил Чжоу Юя командовать объединенными силами южан (до 30 тыс. человек).
Китайский флот эпохи Хань
Раз уж речь идет о сражении на воде, грех было бы не упомянуть о кораблях, которыми пользовались китайцы. Археологами были обнаружены глиняные модели кораблей эпохи Хань, а также погребенный в княжеской гробнице корпус настоящей речной лодки. Он представляет собой плоскодонный баркас с веслами, рулем на корме и простой деревянной «рубкой». Выглядело это примерно вот так:
Большие корабли напоминали катамараны: поверх двух корпусов ставили одну общую платформу с многоэтажной ступенчатой башней. Такого типа корабли можно было использовать только на реках и в устьях. Другой тип кораблей, т.н. «мэнчжун додзян», состоявших из единого корпуса, имел квадратный нос и корму, а также плоское днище. Словом, они вполне попадали в разряд кораблей, известных как «китайская джонка».
Мэнчжун додзян
Экипаж корабля состоял, как правило, из вооруженных алебардами солдат, отряда лучников, которые вели дистанционный бой, гребцов и барабанщика, отбивавшего ритм.
В ожидании попутного ветра
Итак две армии встали друг напротив друга по разные стороны реки Янцзы и начали подготовку к решающему сражению. Началась зимняя кампания не слишком удачно для северян. Их флот под командованием Цай Мао сошелся в битве с южанами близ Саньцзянкоу и потерпел сокрушительное поражение. Цао Цао начал сомневаться в лояльности своего нового вассала, что в итоге печально закончилось для последнего. Возможно, это решение стало роковым и для самого Цао Цао, ведь в итоге командование флотом перешло к неопытным в этом деле людям. Бывших кавалеристов и пехотинцев начали переучивать в матросы.
Войска чэн-сяна разделились на несколько лагерей на довольно большом отрезке вдоль северного берега Янцзы – между современными городами Ухань и Хонгху в провинции Хубэй. Само место генерального сражения до сих пор не установлено. Существующий памятный знак на одной из прибрежных скал Янцзы является весьма условным.
Примерное место битвы (на современной карте Китая)
В это время в войске начинаются эпидемии, приведенные с севера солдаты, среди которых было много кочевников, чувствуют себя неуютно в новом для них климате. Многие умерли от тропических болезней, боевой дух в армии падает, растет усталость от длительного похода. Среди солдат проходит слух о готовящемся мятеже в покоренных землях, что грозит для армии потерей путей снабжения. Иными словами, время работает на южан. «Сильно натянутая стрела в самом конце своего дальнего полета не в силах пробить даже шелковые доспехи».
Цао Цао понимает, что промедление может стоить ему победы. Он приказывает жестко связать цепями корабли друг с другом, возможно стремясь ослабить воздействие морской болезни, которая измучила большинство северян, прежде не мысливших себе жизни на кораблях. Видя это, один из командиров южан Хуан Гай задумывает хитрый план. Он сообщает Цао Цао, что желает сдаться под предлогом того, что Чжоу Юй публично унизил его перед своими солдатами, приказав избить палкой (он действительно дал себя избить, чтобы все выглядело правдоподобно – об этом случае шпионы доложили в лагерь Цао Цао), и приготовил эскадру крупных кораблей, известных как мэнчжун (см. выше). Корабли были превращены в брандеры: их заполнили связками сухого горючего тростника и пропитали маслом.
Древнекитайские брандеры
«Пользуясь благоприятным ветром, отряд судов Хуан Гая на всех парусах шел по направлению к Красной скале. Дул сильный восточный ветер. На реке бушевали волны. Цао Цао со своего корабля наблюдал за рекой. При свете луны вода искрилась и блестела. Река напоминала огромную золотую змею».
Багровая река
«-Небо помогает мне! — воскликнул Цао Цао. — Это Хуан Гай едет сдаваться!
-А мне кажется, что эти суда идут с вероломной целью! — вдруг произнес Чэн Юй, который стоял рядом и молча следил за приближающимися судами. — Не разрешайте им приближаться к нашему лагерю, господин чэн-сян!
- Из чего вы это заключили? — спросил Цао Цао.
- Тяжело нагруженные суда сидят глубоко, а эти так и прыгают по волнам, — сказал Чэн Юй. — Не забывайте, господин чэн-сян, что дует юго-восточный ветер, и если у них действительно дурные намерения, как мы от них увернемся?»
Когда эскадра «предателей» вышла на середину реки, матросы подожгли корабли и спрыгнули в заранее приготовленные лодки. Неуправляемые брандеры, подгоняемые юго-восточным ветром, устремились на флот Цао Цао и вскоре он запылал. Дым и пламя достигли небес, и большое количество людей сгорело или утонуло. Великая река окрасилась в багровый цвет, по небу разлилось зарево. В лагере Цао Цао началась паника.
Еще до отправки Хуан Гая на северном берегу Янцзы под покровом ночи высадился десант во главе с Гань Нином, в задачу которого входило атаковать склады снабжения Цао Цао. Добравшись в назначенное место Гань Нин приказал своим воинам поджечь заросли сухого кустарника. Это был сигнал к атаке для основных сил. С востока подошла конница Лю Бэя, чтобы поддержать союзников. Северная армия пришла в окончательное замешательство, что довершило её разгром.
Сочтя ситуацию безнадежной, Цао Цао велел отступать, предварительно уничтожив оставшиеся корабли, чтобы они не достались врагу. Разрозненные и обескровленные остатки войск потянулись на запад к Цзянлину.
Армия Цао Цао пыталась ретироваться по дороге через Гуаронг, что подразумевало долгий путь через болота севернее озера Дунтинху. Дожди сделали этот путь столь ненадежным, что ослабевшим солдатам пришлось тащить на спине ещё и мешки с землей, чтобы насыпать дорогу для лошадей. Многие солдаты утонули в трясине или были затоптаны насмерть. Вдобавок к этим бедствиям их постоянно преследовали отряды союзников. Вместе с голодом и болезнями это довершило опустошение в рядах северян. Цао Цао вернулся на север, оставив Цао Женя и Сюй Хуана защищать Цзянлин, Юэ Цзиня в Сянъяне и Ман Чона в Данъяне.
Решительное наступление союзников могло добить ослабленные силы северян. Однако к этому моменту среди победителей начинаются разногласия, позволившие их врагу получить некоторую передышку.
Гуань Юй отпускает Цао Цао ради старой дружбы ( (из серии гравюр-триптихов японского художника Утагавы Куниёси)
Три царя
До сих пор остаются загадкой причины столь слабой подготовки Цао Цао к южному походу. Вероятно, сказалась недавняя смерть главного военного советника Го Цзя. Некоторые из приближенных Цао Цао пытались уговорить чэн-сяна дать отдых войску после капитуляции Лю Цуна в Санъяне и далее после захвата Цзянлина, когда в руках Цао Цао уже был сильный флот, но этот совет был отвергнут. Сам же Цао Цао в качестве главной причины своего разгрома высказывал следующую мысль: «…Я только из-за болезней сжег свои корабли и отступил. Нет для Чжоу Юя никаких оснований ставить это себе в заслугу».
К концу 209 г. южане начинают наступление. Чжоу Юй овладел Цзянлином и готовился развернуть масштабное наступление против северян, однако вскоре умер и южная армия осталась без своего харизматичного командира. Больше всех от победы при Красной скале выиграл Лю Бэй, заняв обширные территории без существенных потерь для своей армии. Позднее он захватит Сычуань – богатую провинцию к западу от Янцзы, сделает ее основной базой для царства Шу. Союз с Сунь Цюанем оказался недолговечным: жадность, взаимное подозрение и высокомерие разрушат дружбу между двумя правителями.
Карта Китая в конце 209 г.
Главным же итогом битвы стало разделение империи Хань на три царства: Вэй, Шу и Восточное У. В стране установился шаткий баланс, который однако не привел к долгожданному миру. Все последующие десятилетия эти царства вели непримиримую борьбу за господство в Поднебесной. Даже объединившись под властью династии Сыма (империя Цзинь), Китай не смог противостоять тем центробежным силам, которые сформировались в эпоху Троецарствия, и снова погрузился во мрак гражданских войн. Достичь былого величия и единства страна смогла только в эпоху династии Тан.
