Горный Туризм

вид на Эльбрус, ледник Джикаугенкёз (тот что внизу) и пик Калицкого с перевала Чат-Кара (1Б 3520)

Джикаугенкёз, на сколько смог выяснить, переводится как "Мёртвый глаз джинна" или "Глаз мёртвого джинна", было бы интересно узнать мнение экспертов.

Общая тактика. Наш маршрут - классический (1).

Нас хоть и пугали какой-то непогодой, но с утра было на удивление спокойно и солнечно. От семитысячника можно было ожидать любых метеорологических пертурбаций, поэтому оперативно собираемся и выходим.

Километра набора вы здесь не увидите. Но он есть.

Сегодня – ломовой день. Задача заключается в подъеме на «сковородку», где находится 2-ой лагерь (высота около 5400). Проблема в том, что тропа идет по ледопаду и закрытому леднику, поэтому движение в связках. Уже после возвращения и при просмотре лекций от «Снежных барсов» узнал, что этот этап проходят обычно ночью. Мы же шли днем.

За ходку подходим под ледопад и связываемся. Почти все, кто нам встречался сегодня, передвигались также, «скованные одной цепью». Исключение составляли лишь одиночки. Порой им завидуешь – они идут в собственном темпе, регулируют скорость движения. С другой стороны, это небезопасно.

Трещины вдохновляют.

По возвращении в Москву узнал, что большинство трещин на Ленина - расходящиеся.

Над ледником висят облачка, через которые слабо пробивает солнце. Пожалуй, это наиболее комфортные условия: солнце не жарит, тем более склон северной экспозиции, идем лицом к светилу. Плюсом тонкий слой облаков не предполагает большого количества осадков, можно не остерегаться внезапно налетающей непогоды.

Прохождение той же трещины, но с другого ракурса.

В плане оборудования тропы все очень серьезно. Вообще, может, несколько притянуто за уши, но сложилось впечатление, что Ленин – аккуратная середина между Эльбрусом и Эверестом. С одной стороны, полно людей, которые приехали явно не за вершиной, а ради хорошего кадра (это можно было проследить по физической форме, темпу передвижения и др.), и новых впечатлений. Но! Здесь полно спортсменов, широкая география восходителей, даже шерпы (именно этнос, не путать с портерами) имеются! Наконец, пик Ленина почти 1500 выше Эля и на 1700 ниже Джомолунгмы, т.е. даже по высоте близок к среднему арифметическому. Потому над тропой здесь заморачиваются: флажки висят на протяжении всего маршрута, но самое вдохновляющее – это лестницы!

Кажется, будто лестницы здесь не особо нужны. Но это впечатление обманчиво. И пара следующих кадров показывает, что они востребованы.

Да, до этого лестницы над трещинами я видел только в фильме «Эверест» (2015). А тут – на те, почувствуйте себя настоящим высотным восходителем!

Порой трещины настолько огромны, что остается надеяться, что снежные мосты выдержат твой вес с багажом…

На самом деле они перекрывают наиболее опасные и широкие трещины. Если есть снежный мост, то это скорее исключение.

Та же самая ледниковая глыба. Трещины окружают ее со всех сторон

Одна ходка – набрали сотку. Еще ходка – еще сотка. Сотка за ходку. И на «сковородку»!

В связках идти тяжело, наверное, я уже писал об этом. Чужой темп, несогласованность в скорости (кто-то набирает, а кто-то еще подходит под набор и наоборот), тяжелый рюкзак, высота, в конце концов! Ближе к обеду засияло солнце, и мы почувствовали приятный жар.

Набрали свыше 5000. Возможно, самое время обедать?

Меня опять слегка накрыло, чувствовал себя опустошенным. Надо было собраться и идти готовить, ведь наступила наша очередь дежурить. Но не тут-то было!

Горелку оккупировали Митя и девчонки. Глафирий с другой стороны строил стену. Как подобраться? Мои остатки ответственности и энтузиазма быстро гасли в условиях дефицита кислорода, поэтому я уселся на свой рюкзак и наблюдал над инициативной группой.

А еще поглядывал на ледник. Солнце сияло вовсю, освещая ледниковую долину. До чего же красиво…

Обед придал сил. Оставалось набрать около 300 метров, но чувствовалось, что ветер усилился. Дальше все пошло не так. Сильные порывы ветра приколотили плотные облака к «сковородочным» подходам. Снежные заряды сменялись метелью, обильно засыпая тропу (да и нас вместе с ней). Движение замедлилось. Температура падала.
Заметает.

Последнюю сотню метров набирали очень медленно, движение больше проходило по горизонтали, чем по вертикали. Перемешивая мягкий снег, хотелось только двух вещей – чтобы движение не прекращалось, и чтобы показался лагерь 2. Как назло, на снежном мосту перед пятачком, где разместился Л2, сначала останавливалась Лиза, потом начал уставать Петя. Мне было очень неприятно: я шел последним, борода покрылась льдом, постоянно приходилось прятать лицо.

Справа проглядывается Л2.

На часах 18:12, группа заходит в Л2. Хочется просто нырнуть в пухляк, который надуло здесь за последний час. Но впереди – бивак, ужин. Падать пока нельзя.

Я предлагаю готовить в тамбуре, ибо энтузиазма кашеварить в условиях метели не было совсем. Митя опять проигнорировал мое предложение, посчитав «сейчас выроем кухню и все будет окей». Руководитель вновь взбесил, единственный, кто спасал – Петя. Будучи настоящим «моржом», он стоически принял на себя готовку на горелках, пока я занимался раздаточным провиантом в палатке.

Лиза удивила своим крутым сюрпризом – шоколадными ежиками! Самое то после ломового дня.

После захода солнца температура уходит сильно в минус. Но это не страшно – нас греют конденсатники, которыми мы укрываем наши спальные мешки…

…Проснулись словно в иглу.

Стенки палатки были аккуратно усеяны крупным инеем (не завидую Пете с Женей, они спали с краев), им же был покрыт конденсатник, и те части спального мешка, которые высовывались из-под этого одеяла. Когда-нибудь это все высохнет…

Совесть не позволяла в очередной раз оставлять Петю за бортом, тем более, погодные условия оставляли желать лучшего. Как и на перевале Конституции, я взирал на восток, ожидая восхода. Но мы стояли в большой ледниковой мульде, и светило нам не светило :(

Сон быстро выветрился. Во тьме и при снежной поземке я пытался не растерять нарезанные продукты и обертки от мусора, проклиная все и вся. В чем проблема готовить в тамбуре? Внутренняя истерика лишь усилялась с остывающими пальцами на руках. В перчатках резать было крайне затруднительно.

Мы быстро раздали тарелки с кашей, но чувства голода, как такового, не было – ни у меня, ни у группы. Как только «дежурный долг» был отдан, я заползаю в палатку, затем – в спальник, попутно напяливая на себя всю одежду. Руки прижаты, но они не отогреваются. НЕ ОТОГРЕВАЮТСЯ, БЛИН!

Однако в этот день не мои пальцы были главным инфоповодом. Слегла Наташа.

Катя налетами приходила в палатку и мониторила ситуацию. Завхоз температурил и отказывался от еды, большую часть времени проводил лежа.

Впрочем, сегодня мы все большую часть времени проводили лежа. После отогрева я проспал пару часов, затем вышел сушить вещи. К этому моменту «сковородка» уже включилась и нормально обогревала, а легкий ветер, к счастью, не давал ей совсем зажарить нас.

Митя построил божественную стенку для туалета. До этого все ходили в отхожее место, обозначенное лопатой. Вот что значит крутая акклиматизация! Человек занимается клозетбилдингом на высоте Эльбруса (ну почти).

Дневку провели лениво – меряя температуру, дожежывая карпит и поглядывая в сторону вершины. Пожалуй, только один факт радовал: восхождение, скорее всего, состоится в день рождения мамы. Вряд ли много людей могут похвастать подарком в виде взятой вершины.

Предыдущий день 21.

Международный альпинистский лагерь (МАЛ).

Одна из лучших ночевок за весь поход: видимо, организм решил полноценно восстановиться и даже ни разу не проснулся за ночь. На поляне, где стоит МАЛ, хорошо задувает, поэтому ждем солнышка, чтобы согреться.

Порой так хочется простого человеческого… сортира. Согласен, на 21-ый день шастания в горах желания становятся слишком извращенными.

Наконец, выходим. Митя уточнил в соседнем лагере, отправлена была ли наша заброска наверх. Сказали, что лошади давно уже утащили скарб. К слову, цены вполне себе – 3 доллара за килограмм. Чем больше высота – тем дороже переноска. Только если из Базового лагеря до Лагеря 1 (далее – Л1) еще проходят лошадки, то затем можно запрягать лишь портеров.

-Давайте, надо их обогнать! – командовал Митя, завидя впереди большую толпу коммерческих туристов.

Без особого набора высоты шлось хорошо. За пару длинных ходок мы дошли до Луковой поляны (3800), и тропа уходила в ущелье, где крутизна возвращалась. А заодно и непогода – облачка сменились тучками, которые быстро начали атаковать нас мокрым снегом.

До сюда едут автомобили.

В такой гималайской идиллии мы поднимались на перевал Путешественников – один из атрибутов тропы к Ленина.

Заряжает снежок.

Доставка до Л1.

Подъем был крутой, тропа – узкая. Оптимальное перемещение затруднялось погодными условиями и толпами коммерческих туристов и других спортсменов. В общем, горные «пробки» вернулись. Последний раз такое встречал на Эльбрусе.

Яркие таблички - прекрасный ориентир.

Плотные облака, они не могли скрыть огромный ледник Ленина, рядом с которым мы шли. До существования тропы все восхождения проходили через него. Вот там точно можно было устать от связок. Впрочем, наша возможность упороться, идя в связках, еще маячит впереди.

Наташа брутальна.

Глафирий решил, что привалы ему не нужны, и пошел в режиме нон-стоп. Я же решил увеличить ходки, но без фанатизма. В конце концов, еще вчера я валялся с болезнями, сегодня же боевой настрой мог быть банальной суперкомпенсацией организма. И эта карета могла быстро стать тыквой: вдруг организм черпает какие-то скрытые резервы и их просто не хватит в решающий момент?

К слову, всю дорогу мы то обгоняли, то пропускали вперед группы коммерсов. Плотное движение, почти как на Арбате.

Ближе к 14 часам распогодилось, и показали весь ледник! Гора еще была закрыта облаками, но уже ничего не валило с неба. 700-метровый набор и отсутствие обеда давали о себе знать – двигалось уже тяжеловато. Когда мы дошли до одного из лагерей, расположенных на леднике, нас отправили дальше, ибо нужный нам кэмп Central Asia Travel находился в 25 минутах ходьбы.

Наконец около 15 часов группа собралась в Л1. Обходя красочные желтые палатки, находим хорошее место на морене и бросаемся там. Одновременно с этим солнце окончательно вступает в свои права: показывают Ленина. Всего! Нам вот туда, всего 2700 метров вверх!

Впрочем, не только гора занимала мои мысли. Прежде всего, я увидел надпись Wi-Fi на одной из юрт. Вряд ли его раздавали здесь бесплатно, поэтому с Женей отправляемся на разведку.

15 долларов за 500 мегабайт. Пожалуй, самый дорогой интернет в моей жизни. Женя оплачивает банкет, но выделяет мне какое-то время, дабы я мог урегулировать вопросы.

Острая необходимость интернета вызвана не какой-то блажью, а накопившимися вопросами на счет аспирантуры. Я люблю рисковать, но защищать автореферат по диссертации на следующий день после прилета - это было перебором даже для сорвиголов. И несмотря на то, что я оставил лучшего друга присматривать за аккаунтом в ИСТИНА для загрузки ответов рецензентов, вопросов было слишком много.

…Когда Лисе и Владу М. (the best friend, собственно, и, что самое ценное, – не любитель гор вообще, т.е. всегда в зоне доступа) я объяснял суть потенциально вероятных операций, которые требуется провернуть в мое отсутствие, то показал лишь вершину айсберга. В итоге вместо «ну загрузишь 2 документа в ИСТИНА и все» это обернулось плотной перепиской с научником и заведующим аспирантуры. Научрук уведомил, что пришли вести из журнала на счет нашей совместной статьи и хотел, чтобы я внес правки. А я, блин, ко штурму готовлюсь! Зав.аспирантуры возник внезапно, уведомляя, что необходимо написать заявление о смещении сроков учебного плана, чтобы в сентябре нас не выселили из общаги и выплатили стипендию. Всю эту текучку решать было совершенно некогда (где бы я там печатал и сканировал какие-нибудь заявления, не говоря уже о серьезной итерации текста статьи?), потому близкие люди меня прикрыли. Единственное, что я мог сообщить – что бесконечно счастлив, что у меня такой надежный тыл. Осознание, что ты можешь свалить на месяц, и тебя прикроют ввиду сложившихся обстоятельств, засияло под стать памирскому солнцу.

Центральная часть инфраструктуры лагеря.

Остаток вечера провели в перекладывании вещей. Мы получили заброску, которую принесли лошадки, раздербанили ее по рюкзакам. Однако в части снаряги, которую тащили сюда, более не нуждались. Около пары килограммов смог выиграть таким способом. В моем случае к таковым ненужным атрибутам относились дождевик, всякие антисептики, мелочевка и бродовая обувь. По поводу обуви все было очень просто: ты надеваешь ботинки, бахилы, кошки и идешь вверх три дня, снимая ботинки лишь на время сна. Потом спускаешься. И избавляемся от бахил и кошек здесь же, в первом лагере. С семитысячником лучше не шутить.

Ночной Л1.

Как начинается ваше утро?

Порой бывают моменты: ты понимаешь – что-то идет не так, но не можешь понять, что именно? Вот именно с таким вопросом я проснулся почти одновременно с дежурными, Наташей и Женей. Проблемы с животом давали о себе знать: кишечник как-то странно бурлил, перекатывая содержимое внутри себя. Всю ночь подташнивало, я даже лег головой в сторону выхода: вдруг будет рвать?

Зубные вопросы продолжал подавлять обезболивающими, которые выдавала Катя.

Еще один сеанс массажа был проведен накануне, и он существенно помогал пояснице после переходов.

Хронические болячки обострились, а лекарства для их купирования закончились. Как-то слегка не рассчитал, что они будут столь востребованы.

И в течение всего похода я просыпался по ночам. Редко удавалось не прерывать сон: даже в самых комфортных условиях 2-4 раза за ночь меня «вытягивало» из царства Морфея, и приходилось какое-то время ждать, чтобы заснуть. Возможно, это связано с пониженным давлением и всеми газовыми пертурбациями в организме.

Сегодня получилось поспать целых 5 часов или около того. Даже на равнине после такого «квазиотдыха» чувствуешь себя вареным. Здесь все сложилось.

Завтракаем и выдвигаемся. Митя предлагает обойти ледник ниже, вероятно, там он разорван слабее. Для этого прогуливаемся в течение ходки вдоль неземных ледниковых нагромождений и скидываем рюкзаки. На разведку отправляются Катя, Петя и Женя.

Митя с Глашей отваливают ниже, проверяя долину ручья, по которой потенциально придется передвигаться, если ледопад окажется совсем страшным.

Единственное, на что хватает меня – расстелить коврик и лечь. Что-то не припомню, чтобы столько дискомфортных моментов разбалтывали мое внутреннее состояние одновременно.

Почти час продолжалась разведка, которая завершилась решением обходить ледник полностью. Мне уже было все равно, как перемещаться. Но ясно осознавал: если мы будем брать перевал, то я там точно застряну надолго.

Для того, чтобы уйти ниже, надо было траверсировать неприятный конгломерат. Дался он очень нелегко, приходилось зарубаться, ибо улететь в ранклюфт казалось проще простого.

Собираемся в русле ручейка. И… я просто валюсь на камень. Передвигаться стало очень тяжело, хотя по факту мы приближались к траве, которая была испещрена скотопрогонными тропами.

Как вам такой Коман?

Состоялся весьма глупый диалог, где Наташа настаивала, чтобы мне дали «Полисорб», я отказывался, потому что «медику будет далеко лезть». Катя не поняла этого пассажа и быстро приготовила необходимый раствор. Кажется, что моя энтропия ускорялась, но я не понимал, что еще к этому добавилось.

И тут случилось, пожалуй, самое неприятное: Митя сказал меня разгружать.

Со стороны такое решение не вызывает сомнения: мера необходимая и правильная. Но во мне тут же боролись две стороны – рациональное начало, сетующее на сохранение резервов организма в таком неприятном положении, и тщеславие, которое не позволяло дербанить рюкзак. Для справки: нельзя себя позиционировать физически сильным и выносливым спортсменом, а потом просто дать девчонкам и более возрастным мужикам разгружать тебя. На душе в миг стало гадко от собственной слабости, а весь негатив, который я питал к кому-либо из участников группы в моменты душевного упадка просто были перечеркнуты.

В своем воображении мой организм был более отлаженной и надежной штукой, чем оказался на деле. Весь пафос уносился бурным горным ручьем, на берегу которого я валялся, нехотя раздавая багаж своего рюкзака. Экзамен на мужество, когда надо было «скремниться» и идти, я провалил.

Дальше шел в состоянии какой-то фрустрации. Из русла ручья надо было набрать чуть меньше 100 метров, чтобы выйти на зеленый гребень и осмотреться. Меня разгрузили, но шел я уже не первым, а пропускал вперед Митю с Петей. Группа медленно набирала за нами.

Видя все это, руководитель пришел к весьма очевидному выводу – надо бросать перевал и спускаться в Алайскую долину, а затем переезжать в МАЛ (международный альплагерь под пиком Ленина). Если снижение пойдет на пользу, то можно постепенно уже забираться на Вершину.

Суслики порой роют нечто близкое к метрополитену.

Лиза, преисполненная спортивными амбициями, негодовала от такого решения. Мне было все равно: я хоть и не лежал пластом, но на перевал бы не взошел точно.

Собрались и обсудили.

- Если это кто-то не назовет четверкой, я тому руку не пожму! – подытожил Митя.

Новость об изменении маршрута немного придала сил. В теории каждый сброшенный метр должен был идти в копилку здоровья, в крайнем случае – приближать цивилизацию, где это здоровье проще поправить.

Оставалось понять, как проще выходить. Спросили у местных пастухов, есть ли какая-то тропа или дорога, которая выводит в долину. Те направили нас по ручью. На нем мы и встали на обед.

Я развалился на коврике. Катя сказала измерить температуру и, прожив 27 лет, узнал, что градусник надо держать 10 минут под мышкой! Всю жизнь держал не больше 5 минут!

Ага, тридцать семь с половиной. В голове заиграл Мановар с их инструменталкой «Today a Good Day For a Die» .

Есть особо не хотелось, но Катя посоветовала похлебать суп. И правда, после такого появились силы.

Митя зацепил местного пастуха, с помощью которого связались с одним из местных. Предложив бакшиш, мы договорились о трансфере в МАЛ с заездом в Кашка-Су. Для этого предстояло пройти еще несколько километров, до другой поляны с юртами.

Полежав на полянке с пару часов, стал приходить в себя. Кишечник утих, организм, получив подпитку в виде еды и кислорода (мы же сбрасывали высоту), начал заниматься восстановлением. Я пока не рисковал забирать свои вещи у ребят, которые меня разгрузили, но понимал, что еще поживем, еще повоюем!

Идем длинным ходками в сторону потенциального места отправки в МАЛ. По дороге с Наташей обсуждаем ее профессиональную деятельность. Ну и любуемся бело-зеленой палитрой Заалая, конечно!

…Последнее препятствие линейной части маршрута – неизвестная река красно-бурого цвета. Мне было так лень переобуваться в бродовую обувь, что решил схитрить и пошастал по берегу в поисках перехода. И нашел! Таким образом, это был единственный полноценный брод за весь поход. Еще один плюсик в копилку Памира! Как тебе такое, Алтай?

Доходим до крайнего коша.

Весело лает собака, радушный хозяин вытаскивает на огромном подносе лепешки со сметаной. Как жаль, что сегодня жирное для меня под запретом. А вот лепешки весело жую (читай: втираю в зубы). Наконец, приезжает наш грузовик, куда мы закидываемся. Впереди – несколько часов переезда в сторону МАЛ.

…Потрясывает и потрясает. Наташа с Лизой делают обилие фоток, Катя снимает на камеру. Я пытаюсь оценить свое внутреннее состояние, которое постепенно улучшается. Возвращается аппетит, падает температура, если не забывать есть таблетки, то зуб почти не беспокоит. Клонит в сон, но это решаемо…

Водитель останавливается рядом с собственной юртой. Здесь нас тоже не отпускают без перекуса лепешками/курутом/каймаком.

"Проваливайте уже с нашего коша!" ©

Продолжаем путь в кузове, постепенно с предгорий вылезая в Алайскую долину. Несмотря на бушующий ветер, сквозь пыль светит солнце. Пейзажи просто фантастические: если бы мы не знали, где находимся, то первая ассоциация – что мы на Диком Западе. Серьезно, почему эти кадры не могли быть сделаны где-нибудь в Аризоне? Или Нью-Мексико?

Когда выехали на шоссе, то внутреннее «Я» ликовало: мы прошли «четверку»! Еще год назад я сомневался, стоит ли туда идти. После всего того, что было на Кавказе, сомневался. И дорого, и долго… В итоге это все окупилось сторицей. И приключение еще не закончилось: нас ждала Гора.

Еще одно фото на постер.

…Изрядно наевшись пыли и уже подмерзая в последних лучах заходящего солнца, мы прикатили в МАЛ. Нам сказали, что за 10 долларов с палатки можно встать в определенном месте и пользоваться инфраструктурой лагеря (туалет, вода, ужин в столовой со своей едой). Естественно, в таких условиях мы комфортно трапезничали, обмениваясь впечатлениями от прошедшего дня.

А МАЛ во многом был похож на АУСБ «Безенги», в которой мы дневали в прошлом году. Чуть более дикий, советско-аутентичный, а главное – такой желанный в последние дни линейной части маршрута.

Приятная дружеская атмосфера, хорошее питание, такой необходимый сброс высоты и грамотный прием лекарств сделали свое дело. Засыпал я почти здоровым. И я даже не знаю, какое слово важнее: «почти» или «здоровый»?