1. Outside: безумие девяностых в карьере Дэвида Боуи
Всё-таки Дэвид Боуи и впрямь хамелеон. Причём это касается не только (и не столько) его внешнего облика в разные периоды творческой деятельности. Настоящий хамелеон Боуи в своём умении приспосабливаться к музыкальным веяниям и течениям отдельно взятого отрезка времени. При этом в памяти народных масс отложились преимущественно 70-е годы: одинокий астронавт из Space Oddity, стиляга из Hunky Dory, андрогин Зигги Стардаст, белый герцог из Station To Station, «берлинская трилогия». Образы и стили сменяли друг друга и в следующем десятилетии, в эпоху танцевальных 80-х, например, с ярчайшим альбомом Let's Dance. На всех перечисленных записях музыка Боуи звучала исключительно по-разному. В этом отношении Дэвид являлся и является одним из наиболее эклектичных артистов, пусть и не все поклонники подчас разделяли его стилистические метания. Но то, что было дальше, едва не подкосило уже самого Боуи. Два последних альбома 80-х были разгромлены критикой и поклонниками, затем Дэвид и вовсе поучаствовал в составе Tin Machine, игравшей хард-рок. Начало 90-х он встретил пластинкой Black Tie, White Noise с участием гитариста Мика Ронсона, который в том же году умер от рака. Альбом получился не без странностей, но рядом не стоял с тем, что случилось в 1995 году.
Заручившись поддержкой великого продюсера Брайана Ино, работавшего над «берлинской трилогией», Боуи задумал серию альбомов с некими рассказами про «убийства во имя искусства». Результатом этих исканий стал альбом под непонятным на первый взгляд названием 1. Outside. Порядковый номер в заголовке легко объясняется тем, что планируемая Боуи к выпуску ежегодно до 1999 года включительно серия альбомов так и не получилась, ибо что-то не сложилось, однако цифра 1 в названии осталась. Сам же Outside, тем не менее, получился концептуальным, как бы продолжая традицию альбомов Ziggy Stardust и Diamond Dogs.
По сюжету, действие которого происходит в 1999 году (недалёкое будущее на момент выхода альбома), некий Натан Адлер работает в государственном бюро по расследованию так называемых арт-преступлений. Но не всё так просто: помимо Натана, в повествовании участвуют ещё несколько действующих лиц, что вносит хаос и путаницу и затрудняет понимание сюжета. Сплошные загадки и ребусы. Но всё это не так важно в свете того, насколько мрачным и безысходным получился Outside. Будучи антиутопией по своей задумке, он, возможно, стал отражением тревоги Дэвида на фоне эпохи, которой предшествовал его выход. И это отразилось на звучании и характере альбома. Песни лишены яркости, цепкости, присущей многим предыдущим записям Боуи. Индустриальный, шумный, хаотичный, психоделический и даже несколько нездоровый, почти параноидальный звук с использованием синтезаторов и перкуссии, дикие пассажи Майка Гарсона на фортепьяно, гитарные вкрапления Ривза Гэбрелса, духовые инструменты – в этом весь Outside.
Интересно, что, несмотря на не самый конъюнктурный в глазах широких масс характер материала в целом, альбом в некотором роде засветился. Песня The Hearts Filthy Lesson стала основным синглом и имела определённый успех в рамках картины «Семь» Дэвида Финчера, а I'm Deranged попала в саундтрек не менее безумного, чем сам альбом, фильма Дэвида Линча «Шоссе в никуда». Outside не может похвастаться успехом хитовых записей Боуи в 70-х и даже в 80-х, однако это ничуть не умаляет его художественной значимости и ценности. В конце концов, это попросту очень интересный альбом, в который при желании легко погрузиться с головой. А не это ли главное в искусстве?
