Истории из жизни

Один состоятельный мужчина купил  себе  дорогую  машину  и оставил её дома вместе с ключами.  На работу поехал на служебном автомобиле.  Его дочь  15 лет решила похвастаться перед своим другом, сказав ему, что это её  машина.  Села за руль и поехали, но не далеко.  Девочка не справилась с управлением и автомобиль  съехал в кювет, врезавшись в ствол дерева.  Дети не пострадали, в отличие от транспорта.  По протоколу  ДПС  парень взял вину на себя,  сказал, что  за  рулём  авто был он.  Его семья  простая, мама одна воспитывает двоих детей.  С финансами всегда трудно. Отец  девочки потребовал от семьи мальчика двести  тысяч рублей на ремонт  машины. 

Парень молчал, его мама плакала, а отец девочки оскорбительно кричал -  вы всё равно мне за всё заплатите. Страховая отказала по причине того, что хозяин сам оставил ключи от авто без надзора.  Девочка боялась отца, но всё же на следующий день хватило  смелости признаться, что за рулём была она , а не парень, и что совесть не позволяет ей, так  поступить с невинным человеком, который взял  вину на себя.  Отец девочки  злился, но отстал от семьи мальчика. Позднее он извинился перед мамой  парня - сказал, что  его эмоции были сгоряча, но почему то запретил дружить девочке с этим мальчиком и перевёл её в другую школу. Однако дружба детей только укрепилась, они тайно находили время и места для встреч. Иногда поступка  родителей не понять. Радует лишь то, что чувство совести, дружбы  и справедливости победило.

Отстрел клерков осуществляется самими клерками! (девиз офиса)

Сём, он проходит боком в дверь и говорит одной стороной лица, я не буду за тебя голосовать! Лучше сейчас сказать, правда же?.. Я на него рассчитывал — вот это правда. Вроде ладили с ним всегда, доверяли друг другу все рабочие пакости, но как выбирать старшего менеджера... Голосовать будут трое, и третьей руки у меня уже нет.

Две оставшиеся тоже не гарантированы. Ехидна-подпевала и пацан "эй, подь сюды". Бабу терпеть не могу за прохиндейство, стажёра за лень. Баллотироваться я не умею, никому ничего не обещал — пашу, как лошарик, по двенадцать на шесть — все мои достоинства...

Я дверь сразу запер, как смог, до процедуры. Голоснули они: я по нулям, соперник с тремя тузами. Отчитались в камеру про демократичность компании, ехидна речь приготовила. Новоизбранный "старшой" всех на тортик, заранее уже купленный, попросил пройти. В антисанитарную подсобочку без вентиляции, где мы кушаем. Все пошли, меня тоже зовут ласково. А дверь-то закрыта — и открыть оттуда некому. Да и нечем. Ломать только, да дверь непростая, тут склад был маленький сперва. И один нюансик ещё мне на пользу — стажёр последним заходил, закрыл за собой плотно. Замок мог защёлкнуться, такое бывало. Тут не сразу подумаешь, что специально заперто.

Я говорю: раз уж сидим, то слово имею к вам, коллеги любимые, и к вам, шефы достопочтенные, что в далёких небоскрёбах сияют! Пошли вы все, господа и дамы!!! Я на вашу минималку по белой, премию по серой, переработку по чёрной клал кал! Особенно много и густо — на кэпэай, который меняется чаще моих трусов. И на эти ваши недокомплекты кадров ещё добавлю, поднатужусь!! У меня башмаки вместе с носками протираются, потому что я — не грузчик, а гружу и разгружаю! Пальцы мои кассы сканируют: в них штрих-коды впечатались уже, от переклейки постоянной. Унижаясь каждый день, я ещё должен понравиться, чтоб за меня проголосовали? Ради этой бело-серой трёшки к зарплате??

Я довёл себя до экстаза, выплюнув всё это дерьмо. С облегчения, на радостях схватил просроченный огнетушитель и распылил его как новый! Я сбил им камеру. Я угрожал этому напарнику, который в дверях лишил меня последней капли человеческой порядочности. (Он шептал: Сём, Сём, не надо.. Семёнов я.) Я был страшен, как пенодышащий дракон. Трое трусливых мужиков, вот точно — планктон офисный, и не пытались меня скрутить.

Избранный на "конкурсную" должность, ожидая расправы, закричал. "Давай коллаб сделаем! Будем оба старшими, по неде.." Не дав ему договорить этот испанский стыд, я грякнул его огнетушителем. Чуток, он при падении сильнее повредился.

Таща свой снаряд, я открыл дверь. Пять минут вакханалии — полтора года условки.

Я пока сижу, хе-хе, работу подыскиваю... И думаю: в чём я был неправ? Лечусь ещё у психотерапевта назначенного. (Он тоже не знает, в чём моя вина.) Отличный мужик, кстати, сам на "отсидке". Лечит таких, как я, за жильё дешёвое от области, а хотел учиться ещё, да жить не на что.