Warhammer 40k

Алькрэс когда-то давно был хирургом на борту “Арии Порока”. Его работа с жизнями: удаления, сшивание, имплантация, через несколько сотен лет превратилась в ритуал. И в нем проснулась Жажда. Страсть. Он захотел не просто лечить, он хотел ощущать, как чужая жизнь буквально проходит сквозь его тело. И тогда он выковал себе два клинка:

• “Рана” - меч, который при каждом ударе отбирал силы у самого Алькрэса, причиняя ему боль и высасывая часть сущности космодесантника.

• “Печать”- меч, который отбирал силу у врага и насыщал ею Алькрэса.

С тех пор он сражается так, будто играет на живом инструменте: один клинок - нота боли, другой - нота облегчения. Вместе они создают бесконечный круговорот энергии, в котором он растворяет свою человечность.

Алькрэс никогда не сражается в ярости. Он танцует, грациозно, как скальпель. Он ищет идеальный ритм между болью и исцелением, чтобы выйти за пределы плоти. Его противники умирают не сразу - они видят, как он умирает с каждым своим ударом, а затем возрождается - за счет их жизни.

— Ты красотка под всем этим?
Потребовалось мгновение, чтобы обработать фразу. Её никогда не спрашивали о подобном.
Под бронёй она была облучённым пехотинцем Машинного бога. Её кожа, тёмно-коричневая от рождения и ничем не отличающаяся от кожи Энварика, посерела от голода и отсутствия солнца. Её ритуально лишили конечностей, заменив руками и ногами недорогой кибернетической чистоты. К её чести, служительница Омниссии достигла такой благодати в мехаморфозе, что теперь доля святого железа в её теле превосходила остатки несовершенной плоти.
Под шлемом её испещряли криоконтролируемые радиационные опухоли. У неё не было ни век, ни волос, ни зубов, ни носа — то, что не удалили хирургическим путём, сгнило за годы священного служения.
Короче говоря, она была скитарием.
Трансакта-7Y1 ввела код и снова швырнула мужчине инфопанель. Тот поймал прибор слабеющими пальцами и прочитал символ на экране.
[утвердительно]
Сквозь кровь Сайлас улыбнулся.
— Да, так я и думал.