J — яхвист.
Образный, живой язык, бог называется Яхве, чувствуется ближневосточная мифопоэтика.
E — элогист.
Бог именуется Элохим, стиль суше, больше пророческих мотивов и моральных акцентов.
D — девтерономист.
Политизированная и реформаторская редакция эпохи царя Иосии; ядро Второзакония.
P — священнический корпус.
Законы, ритуалы, генеалогии, храмовые регламенты — холодный и структурный стиль.
Тора — это именно результат слияния разных письменных и устных традиций множества семитских племён — оседлых и кочевых — которые в процессе политического оформления Израиля были сведены в единый корпус несколькими поколениями редакторов.
При этом важно понимать:
устная традиция древнее, но она не равна «формированию Торы». Её возраст нельзя измерить веками, и в науке никто не пишет, что Тора “создавалась восемь столетий”. Устные предания могли существовать тысячелетиями — но канонический текст складывался в конкретных исторических рамках.
По реальным данным, основные письменные слои создавались между VIII и V веками до н.э., а финальная редактура относится к персидскому и началу эллинистического периода. После этого текст становится устойчивым.
После I века н.э. начинается уже не формирование Торы, а развитие талмудической традиции — комментарии, обсуждения, фиксация Мишны и Гемары. Но сама Тора остаётся неизменной: её не переписывают, не расширяют и не дополняют.
Поэтому утверждать, что она “формировалась после н.э.” — некорректно. На тот момент её канон уже был закрыт.
2. О карте региона и о том, кто там на самом деле влиял друг на друга
Тезис о «греческом Ближнем Востоке» выглядит эффектно, но упрощает невероятно сложную мозаику народов, богов и культур, которая окружала Иудею. Чтобы увидеть реальную картину, достаточно взглянуть на карту внимательнее.
Иудеи жили на удивительно маленьком участке земли: узкая горная полоса вокруг Иерусалима, примерно 30–40 км в ширину и 60–80 км в длину. За пределами этой полосы раскидывался огромный мир других культур: финикийцев, филистимлян, моавитян, аммонитян, эдомитян и множества смешанных групп, которые невозможно свести к какому-то единому этносу.
И вот здесь важно исправить ключевое заблуждение: не только греки определяли культурный облик региона.
Финикийцы ближайшие родственники древних израильтян — это западносемитский народ, родственный иудеям языково, культурно и социально. Их язык настолько близок древнееврейскому, что учёные читают угаритские и финикийские тексты почти как диалект. Именно финикийцы — царства Тира и Сидона — были союзниками Израиля в эпоху царей, и именно они помогли построить Первый Иерусалимский храм:
царь Хирам из Тира отправил мастеров, кедр, кипарисы и золото для строительства Храма Соломона. То есть культурный фундамент региона — не греческий, а глубоко семитский.
Факт остаётся фактом:
мир вокруг Израиля поклонялся Баалу, а знаменитый Ганнибал (Ханни-Баал) буквально носил имя «Баал благоволит».
И с Римом конфликтовали не “экзотические пунийцы”, а ближайшие культурные родственники древних иудеев, тоже семиты, тоже носители тех же религиозных архетипов.
Греки — другой слой, но не единственный
Греческие города действительно распространились далеко:
до Ирана, Афганистана, Пакистана и Индии. В Леванте почти все прибрежные города стали эллинистическими полисами: Ашдод, Ашкелон, Тир (уже в виде гибрида), Акко, Яффа.
Но греки, в отличие от иудеев и финикийцев, не занимались религиозным миссионерством. Они никогда не пытались обратить местные народы в поклонение Зевсу. Эллинизм влиял:
- на торговлю,
- на архитектуру,
- на монетное дело,
- на право,
- на городскую культуру,
но не на религиозное ядро соседей.
Иудеи жили не в тихом уголке, куда внезапно пришла греческая цивилизация, а в центре огромного семито-эллинистического человеческого кластера, где влияния шли с разных сторон одновременно.
3. «Греки повлияли на всё — от Рима до Индии, вплоть до буддизма».
Территориально — да, греческий мир после походов Александра растянулся от Египта до Индии. Но здесь ТС делает слишком эффектный жест: выходит будто эллинизм не только касался, но и формировал чужие религии, включая буддизм. Это и звучит красиво, и вводит в заблуждение.
Греческое влияние не было религиозным в строгом смысле. Греки не реформировали буддизм, не встраивали в него своих богов и не переписывали доктрины. Они влияли иначе: через городскую культуру, монетарную систему, эстетику, язык — достаточно вспомнить гандхарское искусство, где Будда приобретает «греческую» пластику. Но космология, структура мира, картина сознания, сама ткань буддийского учения остались чисто индийскими.
ТС путает культурное взаимодействие с религиозным влиянием — а это две совершенно разные вещи.
4. «Греки повлияли на Тору. Они её переводят, создают Септуагинту и эллинистический иудаизм»
Здесь уже не просто неточность — здесь всё перепутано местами. Прежде всего: греки Тору не переводили. Перевод Септуагинты сделали иудеи, жившие в диаспоре, прежде всего в Александрии. Там существовала огромная еврейская община, настолько эллинизированная, что значительная её часть уже не владела древнееврейским. Им и нужен был текст на языке, который они понимали.
Септуагинта — это даже не литературный перевод, а фактически подстрочник, позволявший евреям диаспоры хоть как-то ориентироваться в Писании. Никакой «греческой корректуры» там не было.
Эллинистический иудаизм тоже возник не благодаря Септуагинте — он существовал задолго до неё, как естественная форма жизни еврейской диаспоры среди грекоязычных городов. Никакой греческой руки, переписывающей Тору или «влияющей» на неё богословски, там нет.
И главное: греки принципиально не вмешивались в чужие религии. Это не была их политика. Они могли перенимать, смешивать, интерпретировать чужие культы, но заниматься миссионерством или переделкой чужих священных текстов — не в греческом духе.
А вот иудеи, напротив, вели куда более активную богословскую политику. И о том, как это выглядело, мы ещё поговорим ниже.
К слову, Ирод — человек, которого современная традиция любит рисовать монстром, активно лоббировал иудеев. Именно он стал первым и единственным иудейским президентом Олимпийских игр. Афины тогда были в упадке, игры хотели отменить, и Ирод просто профинансировал весь набор расходов — чтобы показать, что евреи могут быть полезны миру, а не только упрямо держаться своего закона колдовать, воевать и грабить караваны. Он строил нееврейские храмы, оплачивал проекты, и проводил мягкую реабилитацию имиджа. То есть если кто и «влиял» на эллинизм в этот период, то это как раз евреи — а никак не наоборот.
5. Если вы откроете Септуагинту, то увидите там слово Теос (Феос) он же Деус (Деус Вульт!), он же… Зевс. ....
Здесь уважаемый ТС совсем всё смешал. Начнём с очевидного: греческого вмешательства в Тору не было вовсе, потому что Септуагинту писали не греки, а иудеи диаспоры, жившие в грекоязычной Александрии. Они давно утратили владение древнееврейским и сделали подстрочный, максимально буквальный перевод, чтобы община хотя бы понимала смысл богослужебного текста. Теперь о лингвистике. Слово _θεός_ («теос») в греческом означает просто «бог», как русское «бог» или английское _god_ — это не имя и не аллюзия на Зевса. Латинское _Deus_ — другое слово, из другого языка, возникшее независимо. А имя _Ζεύς_ («Зевс») происходит из глубинного индоевропейского корня _dyeus_ («сияющее дневное небо»), от которого же идут санскритский Дьяус Питар и латинский Юпитер. Эти три слова — _теос_, _деус_ и _Зевс_ — не родственные, не взаимозаменяемые и не имеют друг к другу никакого отношения, кроме фонетического сходства. Формулы «Кюриос Зевс Пантократор» в Септуагинте нет и никогда не было — там стоит обычное «Кириос ho Теос Пантократор», буквальный греческий эквивалент еврейского «Яхве Цеваот». ТС просто взял языческие гимны и смешал их с иудейским переводом Писания. Так что никакой «греческой вставки Зевса» в Тору нет — это ошибка, основанная на случайном созвучии и полном непонимании структуры древних языков.
6. ... Ветхом Завете творится всякое непонятное, такое же как в легендах и мифах Древней Греции - это всё писалось примерно в одно и то же время, географически и культурно очень близко. ...
ТС снова промахивается с направлением влияний. Никаких «греческих мифов» в Ветхом Завете нет — просто потому, что в ту эпоху в Греции не существовало единого корпуса мифов, подобного тому, что мы знаем сегодня. Наше представление о «мифах Древней Греции» — это заслуга уважаемого товарища Куна XIX–XX века, который собрал разрозненные легенды, песни, тексты, намёки и локальные культы воедино. У греков не было единой «мифологии» так же, как не было единой религии — это была россыпь местных традиций. И если уж говорить о девятке олимпийцев, то из всех обитателей Олимпа только Зевс действительно греческий по происхождению, а большинство остальных богов — финикийцы, малоазийцы, лувийцы, критяне, египтяне и вообще кто угодно, лишь не «эллины». Но главное — что касается самих библейских сюжетов, то они не имеют никакого отношения к греческой традиции. Космогония, потоп, гиганты, небесные советы, борьба богов, эпизоды откровения — всё это восходит не к Элладе, а к шумеро-аккадской, вавилонской и угаритской мифологической традиции, которая старше Греции на тысячу лет. История о потопе повторяет эпос о Гильгамеше; небесный совет — прямой родственник угаритского собрания богов во главе с Элем; сюжет о божественном огне и скрижалях — почти буквальная адаптация месопотамских традиций о божественных табличках судьбы, которые хранятся у верховного бога. Так что географическая близость с греками ни о чём не говорит: Ветхий Завет использует наследие Вавилона, Ура, Угарита, Ниппура, но никак не Афин или Спарты. И если в текстах Танаха что-то и «похоже» на греческие мифы, то только потому, что греки сами брали сюжеты на Востоке, а не наоборот.
7. Христианство и талмудический иудаизм появляются примерно в одно и тоже время и являются критикой и производной именно эллинистического иудаизма. Христианство также является неотъемлемой частью позднеантичной (греко-римской) философии.
Чтобы понять, почему христианство разошлось по империи так стремительно, надо вспомнить, что внутри иудаизма появление новых сект было делом совершенно обычным: фарисеи, саддукеи, ессеи, самаритяне, зелоты, назареяне — их было столько, что очередная группа никого уже не могла удивить. Самый надёжный источник по этому периоду, Иосиф Флавий, прямо пишет, что евреям свойственно «делиться на школы» приблизительно с той же регулярностью, с какой у других народов менялись сезоны; в Палестине времён Второго Храма новый мессия или пророк возникал едва ли не каждый шаббат — просто большинству не повезло войти в историю. И на фоне всего этого раннее христианство выглядело не как новая вера, а как ещё одна иудейская фракция, нарушившая запреты только в том, что стала слишком успешной.
Важно помнить и другое: иудеи диаспоры уже много веков вели активную миссионерскую деятельность. Прозелиты, «богобоязненные» и почитатели единого Бога встречались по всей империи. Римляне неоднократно жаловались, что евреи особенно часто обращают именно женщин из сенаторских и всаднических семей. И делали они это не на пустом месте: диаспора создала обширную грекоязычную литературу и даже умела выдавать свои трактаты за произведения эллинских мудрецов. Известны псевдофилософские тексты, приписанные «Аристобулу», «Псевдо-Гераклиту», «Псевдо-Гиппократу», фрагменты под именем «Псевдо-Клеанфа» и авторов школы стоиков — настолько искусно написанные, что христиане позднее включали их в корпус античной мудрости, не подозревая подмены. То есть культурная почва была настолько насыщена еврейским монотеизмом, что, когда апостолы начали проповедь, они попали прямо в готовую среду.
И сами апостолы были не случайными людьми: Павел — ученик Гамалиила, по сути, раввин и знаток закона; Пётр — представитель галилейской традиции с авторитетом внутри иудейских общин; Иаков — глава иерусалимской секты назареев. Они обращали людей не к «христианству», которого тогда не существовало, а к облегчённой форме иудаизма: один Бог, еврейская этика, мессианская надежда — но без обрезания и тяжёлых ритуальных обязательств. Это был идеальный продукт для огромной аудитории прозелитов по всей империи. Поэтому христианство и росло так стремительно: не потому, что выглядело привычно, как утверждает ТС, а потому что иудеев и их учение знали уже все, а новая секта просто сняла главный барьер входа.
Учёное название самых ранних христиан — вовсе не «христиане» в привычном смысле, а иудо-христиане. В научной традиции этот термин обозначает тех первых последователей Иисуса, которые жили полностью внутри иудаизма: соблюдали Закон, ходили в Храм, участвовали в праздниках, исполняли ритуалы и считали себя частью еврейского народа. Пётр, Иаков, Иоанн, Павел — все они происходили из иудейской среды, говорили на арамейском, толковали Тору и полагали, что мессианское движение Иисуса — это внутренняя реформа иудейской религии, а не новая вера. Первые общины воспринимали себя как очередная школа внутри огромного спектра еврейских течений — вроде фарисеев, ессеев или назареев. И римляне в первые десятилетия тоже не отличали их от прочих иудейских групп: для империи это была ещё одна «иудейская философская секта». Термин «иудо-христиане» подчёркивает то, о чём часто забывают: христианство выросло не рядом с иудаизмом и не напротив него, а прямо изнутри него, как его мессианская ветвь, и только потом стало самостоятельной религией.
И именно на этом фоне особенно хорошо видно, насколько консервативной была сама еврейская традиция. Этнические группы исчезали, смешивались, растворялись, а иудеи держались за свой корпус Писания так, как никто на древнем Востоке. Они могли бесконечно спорить о толкованиях, интерпретировать, переписывать комментарии, создавать свои школы и секты — но основной текст не редактировался, не переписывался и не подгонялся под моду эпохи. Даже когда внутри общества разгорались настоящие гражданские войны из-за эллинистического давления, когда группы резали друг друга за гимнасии, жертвы и календарь, сама Тора оставалась неприкосновенной. Этот феноменальный консерватизм — и есть причина, почему иудаизм пережил и Вавилон, и Персию, и эллинизм, и Рим, и средневековые потрясения.
И напоследок стоит сказать то, о чём ТС похоже даже не подозревает: греческий язык сам полон семитских, в том числе еврейских слов, которые вошли туда задолго до классической эпохи. Восточное Средиземноморье тысячелетиями было единым котлом культур, и греческий впитывал лексику так же охотно, как и мифологию. Многие привычные нам греческие слова имеют явные семитские корни: терапевт _therapeúō_ («лечить») созвучно ивритскому רפא — «рафа» — лечить; агора _agorá_ напоминает древнесемитские корни, связанные со сбором и торговлей; агапе _agápē_ перекликается с семитским אהב — «любить»; _kyrios_ исторически перекликается с титулами восточных владык; _pneuma_, _sabbaton_, _angelos_, _synagōgē_, _mamōnas_, _pascha_, _logos_ в богословском смысле — всё это влияние не Греции на иудеев, а ровно наоборот. От угаритских городов, финикийских морских держав, торговых диаспор и еврейских общин греческий язык получил не меньше, чем сам когда-то отдал.
Сам греческий алфавит — это не греческое изобретение. Он прямой потомок финикийского письма, того самого, которое создали семиты Восточного Средиземноморья. Эллины просто взяли финикийские знаки, перенесли их на свою фонетику, добавили гласные — и мир получил алфавит, который потом дал жизнь латинице. Почти все известные нам алфавитные системы — от еврейского и арамейского до арабского, южноаравийского и даже многих индийских письменностей — происходят из того же источника. Финикийское письмо лежит в основе огромного семейства графических систем, которые сегодня охватывают полмира. Так что когда кто-то начинает рассказывать о «греческом влиянии», полезно помнить, что сами греки писали буквами, унаследованными от тех же семитов, с которыми они потом веками обменивались идеями, мифами, товарами и словами.
И когда сегодня кто-то пытается представить всё наоборот — будто это греки определяли еврейскую религию, будто их мифология проникла в Тору, будто эллинизм «создал» иудаизм заново, — становится ясно, что он просто не видит масштаба исторической картины. Реальность была сложнее и интереснее: иудеи и эллины влияли друг на друга, спорили, копировали, отрицали, подражали, воевали — но каждый сохранял собственное ядро. И если уж чья традиция показала прочность, то уж точно не греческая — эллинизм давно рассыпался в культурную пыль, а иудаизм продолжает жить в текстах, ритуалах и языке, не тронув своей основы ни на йоту.
Оставшиеся пункты ТС мы комментировать не будем — там уже не история, а публицистика вперемешку с кухонной философией. Но если вы каким-то чудом дочитали всё это до конца, то честь вам и хвала: мы не оставим вашу стойкость без награды. В качестве бонуса перейдём к самому весёлому — к забавным историям, которые неожиданно соединяют древность с современностью и имеют прямое отношение и к культурным конфронтациям, и к «супергероям». Мы даже приоткроем завесу над тем, откуда на самом деле черпали вдохновение сценаристы Marvel — подсказка: гораздо ближе к Иудее времён Второго Храма, чем к Олимпу.
Если вы думаете, что полемика между иудейскими и раннехристианскими группами ограничивалась мудрёными аргументами, то знайте: древние были куда изобретательнее. На Ближнем Востоке существовал особый жанр религиозной сатиры, который современные учёные очень аккуратно называют «фаллической гиперболой в полемической литературе». За этим мягким термином скрывается целая «небесная вселенная», где иудеи изображали своих оппонентов в таких абсурдных, нарочно неприличных «битвах», что сегодня ни один цензор это бы не пропустил. Это были сцены с оружием, которому позавидовал бы даже настоящий пикабушник — это вам не 49.5, там все куда больше и мощнее и стреляло без промаха обильно покрывая побежденного и всех окружающих.
Проигрывал понятное дело Исус. Христиан это сильно тригирило периодически они устраивали погромы.
Кстати, происхождение того самого «оружия» в древних сатирических поединках объясняется очень просто. глагол לְזַיֵּן (лизайен) строится вокруг корня זין (за́йн) и одноименной буквы ז(за́йн), которая в семитской традиции изначально обозначала и копьё и член. Именно из этой игры смыслов выросла ближневосточная фаллическая гипербола. Для древнего слушателя это было понятно и смешно, а вот в современном иврите «вооружённый» смысл исчез — осталось только грубо-вульгарное значение.
Такие дела, такие вот комиксы для взрослых ...
