Мой добрый сосед
(Серия миниатюр в разном ключе: мистика, юмор, абстракции)
Моим соседом по лестничной клетке был никто иной, как Захар Алексеевич Луппа, очень известный академик и путешественник. Уже несколько лет он доживал последние дни на пенсии со своей супругой Лидией Ивановной. Я частенько бывал у них в гостях. Оно того стоило, ей-бо! Не дом, а музей. И маски, и божки, и даже копьё – было на что посмотреть! От супругов же я и узнал, что они прожили несколько лет на Новой Гвинее в племени форе. Но мне это ни о чём тогда не сказало.
Я стоял перед дверью № 37 и смотрел на медную табличку «Академик З.А. Луппа», сжимая пакет с водкой. Недавно пропала Лидия Ивановна. Милиция с ног сбилась, но тщетно. И вот я зашел поддержать старика.
Захар Алексеевич был удивительно бодр и весел, и буквально лучился энергией. Жарил котлеты, много смеялся, и между делом выпил пару рюмок. На мой вопрос он ответил просто:
- Да ну её на хуй, Антоша! Не понимала она меня. А ведь я её специально возил на Гвинею! Чтобы сама всё увидела и ощутила! А она… Только представь! – хотела на меня заявление писать в органы! На меня! На мужа своего!
- Э.. э… - я немного прихуел с такого расклада, как у нас говорит местная интеллигенция, и закурил. Академик как ни в чем не бывало лепил из фарша новые котлетки. Запах был умопомрачительный. Мы еще выпили.
- А за что, простите? – спросил я чуть позже. – За что она хотела заявление писать?
Захар Алексеевич очень строго и внимательно посмотрел на меня – как, наверное, на своих бывших студентов, когда преподавал. Нехорошо так посмотрел.
- А вот это наше личное с ней дело, Антоша. Был бы ты пообразованнее, всё бы понял сам.
И снова он смеялся, и всё жарил котлетки. Под прохладную водку они шли очень хорошо. В тот вечер мы изрядно нагрузились, и я пошел спать.
После этого я время от времени навещал академика. И не мог не поразиться переменам. Уже, по сути, дряхлая развалина вела себя как молодой здоровый мужчина. Румянец появился. Лицо буквально лоснилось. Мы немало съели еще котлеток и выпили водки.
В последнее же своё посещение меня неожиданно встретил больной и сломленный человек. Захар Алексеевич мелко дрожал и непроизвольно порывисто дергал головой.
- Что с вами?
- Напиздел мне шаман ихний, похоже. Или это кара… не знаю, Антоша… Сила шла – да, но вот… Сам видишь. Недолго мне осталось.
Захар Алексеевич умер через неделю. Причина смерти – губкообразная энцефалопатия.
Когда я пришел с похорон, то почему-то в памяти всплыло название племени, где жили супруги. Я прочитал, и мне слегка поплохело. Ку́ру — болезнь, встречающаяся почти исключительно в высокогорных районах Новой Гвинеи у аборигенов племени форе. Болезнь распространялась через ритуальный каннибализм, а именно поедание мозга болевшего этой болезнью. С искоренением каннибализма куру практически исчезла. Однако всё ещё появляются отдельные случаи, потому что инкубационный период может длиться более 30 лет. Куру - прионная инфекция, один из видов губчатой энцефалопатии. И так далее.
Когда я немного успокоился, то вспомнил о котлетках. Чертовы котлетки! Я слышу их дразнящий запах. Я знаю теперь, из чего они были сделаны. Но от этого мне хочется их еще нестерпимее…
