Серия «Минутный город»
0 просмотренных постов скрыто
Единение со звездой, ставшей камнем
Ранее в книге "Минутный город":
После ночного триумфа с ультрамарином дневной парк виделся Аллочке совершенно в ином свете. Утренний бег вместо изнуряющих упражнений стал казаться необходимой зарядкой бодрости и творческого вдохновения. Километры бега пролетели как один миг. Дыхание сохранялось ровным, и Аллочка даже не запыхалась, как обычно. Когда она уже подбегала к дому, из-за куста неожиданно выпрыгнул Мио. Его глаза ловили солнечные блики, а большие сенсорные ушки навострились в предвкушении движений. Он завис в воздухе, мягко покачиваясь и вопросительно мигая голубым светом глаз, как бы подталкивая Аллочку к действиям.
— Лови! — крикнула она, схватив с земли маленький камешек и легко подбросив его в сторону Мио.
Мио среагировал мгновенно. Он не просто поймал камень, а сделал это с грацией хищной птицы — стремительный бросок вперёд, мягкое зависание и точный захват. Зависнув с камешком в лапах, он издал короткий триумфальный бип.
— Умница! — засмеялась Аллочка. — А теперь принеси! Сюда!
Мио послушно подпрыгнул и осторожно выронил камешек ей в протянутую ладонь. Его сенсоры светились ровным голубым цветом. Аллочка снова бросила камешек, потом бросила маленькую шишку, а потом просто показывала рукой в разные стороны, и Мио носился по воздуху, ловя воображаемую добычу, зависал и ждал новой команды.
Аллочка смеялась, запрокидывая голову и чувствуя, как солнечное тепло разливается по телу. Лёгкий ветерок трепетал её волосы. Мио кружил вокруг. Его движения были плавными и отточенными. Она остановилась и посмотрела на своего робопитомца, зависшего перед ней.
— Мио, — сказала она тихо, с улыбкой на лице и задумчивостью в глазах, — счастлив ли ты?
Его сенсоры мигнули голубым. Он мягко приблизился и легонько ткнулся гладкой головой в её ладонь, издав тихое, утробное гудение — звук, который Аллочка интерпретировала как мурлыканье или довольное поскуливание. Она погладила его и ещё шире улыбнулась.
— Люблю ли я тебя? — прошептала она уже больше себе. Вопрос висел в воздухе, и ответ пришёл не в словах, а в ощущениях. Она сняла беговые кроссовки и пошла босиком по травке к знакомому дереву и камню, о который она обычно спотыкалась.
«Почему я сегодня о тебя не запнулась?» — подумала она и взяла камень в руки. — Неужто мы стали с тобой единым целым, гармоничным и оттого перестали мешать друг другу?
— Счастлива ли я? — спросила Аллочка, глядя, как солнечные зайчики играют на траве. Она вспомнила прохладу камня на щеке, его звёздное прошлое и смирение настоящего. Вспомнила раскаты своего смеха минуту назад. Вспомнила влажный лист с ультрамариновой бездной, ждущий дома в папке. Вспомнила Матильду и её подарок.
Единение со всем? Со звездой, ставшей камнем? С деревьями, чьи корни сплетались где-то глубоко под землёй? С этой светящейся каплей технологии и преданности перед ней? Да, возможно, счастье где-то там, в этой точке соединения всего. Но в данный момент, стоя на тёплой земле, гладя своего любимого робопитомца, чувствуя лёгкую усталость от смеха и солнца на лице, Аллочка понимала, что счастье — это ещё и вот всё это. Конкретное. Простое. Тёплое.
Она не нашла для себя окончательного ответа. Вопрос больше не горел внутри тревожным огоньком. Он улёгся, превратившись в тихое, тёплое чувство спокойствия.
— Пойдём домой, звёздный друг, — задорно выкрикнула Аллочка, быстро надевая обувь.
Мио издал одобрительный бип, развернулся и побежал рядом, отражая зелень парка, синеву неба и улыбку своей хозяйки в глазах. Камень остался лежать на траве у тропинки. Теперь это был не просто кусочек древней звезды, хранящий в прохладе веков своё молчаливое знание о вечном движении и покое вселенной, но и частичка чего-то большего, что нельзя уместить в простые слова и определения, а можно только почувствовать.
(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)
Показать полностью
Аудиокнига "Минутный город"
Аудиокнига "Минутный город"
Город-сказка, город-мечта. Все мечтают в нём жить. Художница Аллочка переезжает в самый лучший город на земле, чтобы реализовать свою давнюю мечту и стать по-настоящему счастливой. В чём же секрет этого фантастического города, в котором так хорошо живётся и почему все люди здесь непременно становятся счастливыми?
Слушать аудиокнигу - https://vk.ru/music/playlist/875677814_9
Показать полностью
Ночная ультрамариновая гуашь
Ранее в книге "Минутный город":
Аллочка тыкала кистью в палитру, оставляя на смеси ультрамарина и сажи тревожные вмятины. За окном лил дождь, а Мио лежал, свернувшись в клубок у её ног.
— Да, это город счастья, но почему здесь все люди счастливые? — внезапно спросила она, глядя в окно, где разноцветные огоньки сливались в мозаику.
Ассистент ответил ровным тоном, будто цитировал энциклопедию:
— Счастье человека напрямую коррелирует с двумя основными факторами — любовь и единение.
Любовь. Слово ударило о холст. Аллочка невольно мазнула по небу на эскизе.
— Ты сильно не умничай, ладно? Коррелирует… Про единение вроде понятно. Ты имеешь в виду единение с людьми? — она сильнее сжала кисть, как бы пытаясь ухватиться за суть.
— Полное единение и любовь ко всему, — поправил ассистент.
— Любовь ко всему? — повысила голос Аллочка, резко встав и смахивая тряпку с колен. — Как можно полюбить камень? Тот булыжник, что постоянно попадается под ноги, когда я бегаю по утрам. Как я могу его полюбить?!
— Вы любите Мио? — спросил ассистент. — Он тоже не биологический организм.
— Конечно, я его люблю! Он помогает мне рисовать картины. И он... такой миленький, — расплывшись в улыбке, ответила Аллочка.
— Камень не имеет интеллекта, но он хранит миллиарды лет истории вселенной. Он участвовал в рождении звёзд и является важной частью общей материи.
Аллочка замерла. Капля дождя за окном медленно сползала по стеклу, повторяя траекторию её вчерашнего мазка.
— Ты хочешь убедить меня полюбить камни? — широко раскрыв глаза, спросила она.
Внезапно она выбежала на улицу. Мокрая трава леденила босые ноги. Подхватив серый булыжник с клумбы — тот самый, о который она постоянно спотыкалась на пробежках, — прижала его к груди.
— Ты живой? — прошептала. — Если живой… подай знак!
Камень оставался ледяным, но под пальцами Аллочка вдруг ощутила… вибрацию. Тонкую, как дрожь комара в паутине.
— Что это? — воскликнула она, рассмеявшись и прижав камень к щеке. — Ты был когда-то звездой? Горячим, светящимся… А теперь… лежишь здесь и мешаешь мне бегать!
Прибежал Мио и начал бегать вокруг, делая кульбиты в воздухе. Аллочка улыбнулась, присела у дерева, положила камень рядом с собой и задумчиво уставилась в небо. Она просто смотрела и ни о чём не думала. Время пролетело незаметно. Начинало темнеть. Вечерний парк задышал прохладой. Последние лучи солнца цеплялись за верхушки старых деревьев. Раскинувшись на потёртом пледе, Аллочка наблюдала как Мио носится за светящимся голубым мячом. Он был похож на причудливую летучую мышь, которая парит над землёй. Его большие сенсорные уши задорно подрагивали, когда он останавливался и начинал движение. Мио мог светиться неоновыми узорами, и сейчас он был похож на живой арт-объект, танцующий в наступающей темноте.
— Мио, лови! — крикнула Аллочка, подбрасывая мяч. Он молнией метнулся вверх, перехватил его и завис в воздухе, издавая довольный звуковой сигнал — нечто среднее между чириканьем и тихим гудением. Аллочка рассмеялась. Мио был её островком спокойствия — технологичный друг, который никогда не требовал прогулок в дождь и не портил тапки. Ещё важнее было то, что он идеально понимал её настроение и во всём её поддерживал.
Творческий порыв внезапно захватил Аллочку, как волна. Её взгляд упал на прореху в листве, где зажигались первые смелые звезды на небе. Неожиданно вспомнился подарок Матильды — ночная ультрамариновая гуашь. Она ждала особого момента для ночных экспериментов с краской и похоже, что сегодня был тот самый случай. «Вот бы порисовать этими красками прямо сейчас, под наступающими звёздами, вместе с Мио. Схватить этот ультрамарин и выплеснуть ночь на бумагу.» — подумала она и тут же скомандовала, резко вскакивая.
— Мио, мне надо срочно домой!
Питомец резко приземлился рядом. Его сенсоры вопросительно мигнули голубым.
— Я сбегаю за красками и мы будем с тобой рисовать. Жди меня здесь! — сказала Аллочка и убежала.
Быстро собрав всё необходимое в рюкзак, она вернулась и начала раскладывать. Доставая из рюкзака складной мольберт, бумажный блокнот на жёсткой основе, баночку для воды и кисти, Аллочка почувствовала, как адреналин щекочет кончики пальцев. Она выбрала небольшой лист плотной бумаги, достаточно большой, чтобы развернуться, но не громоздкий. И с почти религиозным трепетом, извлекла тюбик с краской «Ультрамарин полночный». Название звучало как обещание.
Тьма сгустилась окончательно. Фонари парка бросали жёлтые островки света далеко в стороне. Под сенью старых деревьев царил полумрак. Аллочка выдавила на палитру щедрую порцию краски. Она была не просто синей, а по-настоящему глубокой — как омут, как космическая бездна, как сама ночь, сгущённая в пигмент.
«Мио, свет! — скомандовала Аллочка, макая широкую плоскую кисть в воду, а затем в краску. — Режим… лунного света!»
Мио тихо взмыл в воздух и завис чуть позади и слева от мольберта. Его корпус вспыхнул изнутри, но не ярким голубым, как во время игры, а мягким, рассеянным серебристо-фиолетовым сиянием. Он стал живым, парящим источником света, идеально подсвечивающим палитру и лист бумаги, не слепя глаза. Это был не просто свет, а настоящий лучик творческого озарения. Волшебство началось. Аллочка сделала первый мазок. Широкая полоса густого, сочного ультрамарина легла на бумагу. Она ахнула про себя. Краска ложилась бархатисто и при этом обладала удивительной кроющей силой, слегка просвечиваясь.
Она работала быстро, почти интуитивно. Широкие мазки создавали фон в виде темной бездны. Потом, более тонкой кистью она стала вытягивать силуэты деревьев на дальнем плане, используя почти чистый цвет, лишь слегка разбавляя его для создания далёкой дымки. Мио, словно чувствуя её потребности, плавно перемещался, меняя угол освещения. Когда Аллочке нужно было увидеть деталь, свет становился чуть ярче и холоднее, а когда она наносила фон, он приглушался до таинственного мерцания.
— Левее, Мио, чуть-чуть, — шептала она, вжимаясь в процесс. — Да, так. Идеально.
Мио послушно смещался, а его мягкое сияние скользило по влажной бумаге, выхватывая из тьмы рождающийся мир. Аллочка добавила каплю белил, создав призрачные лунные блики на воображаемой речке внизу листа. Тончайшей кистью наметила звезды — не точки, а крошечные вспышки света, используя почти чистый белый, но с легчайшей подцветкой ультрамарином, чтобы они не казались инородными.
Она забыла о времени и о холоде, подступающем от земли. Были только она, кисть, гипнотизирующий ультрамарин и верный Мио, создающий световую сцену для этого ночного действа. Его мягкое гудение сливалось с шелестом листьев, становясь саундтреком творчества. И вот, последний мазок. Аллочка отступила на шаг, вытирая кисть о тряпку. Мио, словно понимая важность момента, завис неподвижно, направив свой фиолетово-серебристый свет прямо на картину.
Аллочка замерла. Лист бумаги больше не был просто бумагой. Он был окном. Окном в бесконечно глубокую, насыщенную синеву ночи. Деревья были не нарисованными силуэтами, а стали темными стражами, растворяющимися в бесконечности. Звезды не просто светились — они дышали холодным светом, а лунная дорожка на воображаемой воде казалась настоящим путём в иное измерение. Ночная ультрамариновая гуашь раскрылась во всей своей мистической мощи, а свет Мио придал ей невероятный объем и таинственное мерцание. Это был не эскиз, не набросок. Это был законченный, дышащий ночью шедевр. Эмоция, пойманная в момент падения с кисти, застывшая в совершенной гармонии цвета и света.
(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)
Показать полностью
Иногда посмотреть на мир под иным углом это так здорово
Ранее в книге "Минутный город":
Утро встретило Аллочку колючим ветром и монотонным писком Мио.
— Три километра, всего три, ну это же не смертельно, — мысленно уговаривала себя она, то и дело спотыкаясь. Мио подпрыгивал рядом, весело забегая вперёд и как бы помогая сделать очередной шаг.
Тут в голову полезли вчерашние слова Матильды.
— А может, и правда я счастлива? — подумала Аллочка под ритм шагов, отбивающих такт вопроса. — Вот так просто спросили, и я поверила? Ну зачем я сказала Матильде, что я счастлива?
Парк плыл мимо. Повсюду стояли деревья с облетевшей корой, похожие на оголённые нервы. Аллочка резко свернула к озеру, где вода отражала небо кусками, как разбитая палитра.
— Что за чушь? — она замотала головой, сгоняя капли пота. — Разве счастье — это галочка в ответе? «Да, Матильда, счастлива, как дурочка на карнавале!»
Аллочка пнула камень.
— Может, правда надо… выключить мозг? Перестать думать…
Она вдруг представила себя пустой рамой. Ни тревог, ни вопросов, а только ветер, гуляющий сквозь деревянные планки. Легко? Да. Но… страшно.
— Счастье без мыслей — это как картина без замысла, — прошептала она, замедляясь. — Просто мазня. Красивая, яркая… и мёртвая.
Внезапно впереди мелькнул рыжий кот. Он сидел на парапете, вылизывая лапу, равнодушный к миру. Аллочка остановилась, переводя дух.
— Вот он идеал! — фыркнула она. — Спроси его: «Ты счастлив?». Он просто уйдёт, потому что не поймёт вопроса.
— А ведь Матильда права, — подумала она, снова начиная бег. — Нужно не думать о счастье, а чувствовать его.
Она ускорилась, ловя ритм:
— Когда ноги горят…
— Когда лёгкие рвутся…
— Когда ветер бьёт в лицо…
— …а ты летишь навстречу жизни!
Аллочка закончила пробежку и направилась домой. Её охватил невероятный творческий порыв. Она взяла свежий холст, поставила на мольберт вверх ногами, прищурилась и начала водить кистью с ультрамарином по белому полю. В голове пульсировал вопрос:
— Может быть, счастье это когда не надо отвечать на вопрос да или нет?
Она писала портрет незнакомки, начав с подбородка. Нос упирался в верхний край картины, а глаза плыли вниз, как два озера расплавленного янтаря. Как странно… давать жизнь лицу с конца.
— Вот и я, — подумала Аллочка, смешивая киноварь с белилами. — Все начинают строить своё счастье с детства, а я с вопроса Матильды. И пытаюсь дорисовать начало.
Она решила поэкспериментировать и взяла кислотно-зелёный, лимонный и фуксию. Аллочка писала тени на лице незнакомки так, как будто светило три солнца с разных сторон. Тень от носа стала ядовито-розовой, а провал под скулой окрасился в электрик-лайм.
— А вдруг, счастье это отсутствие правил? — спрашивал мазок.
— Или это умение их нарушать? — шептала кисть.
Пальцы запахли гуашью и кофе. За окном дождь застучал по крыше, а в мастерской родилась целая вселенная, где тени запели фальцетом. Аллочке нужны были новые эксперименты. Дальний план полез вперёд, заслоняя лицо незнакомки. Всё росло на картине, как грибы после дождя, корешки закричали алой акриловой плазмой, а ближний стул слетел вниз и завис над головой героини, будто гильотина.
— Счастлива ли я? — Аллочка отбросила кисть. — Что если ответ этот хаос? Ложная перспектива, где близкое давит, а далёкое лезет в глаза…
Левая половина лица незнакомки стала полупрозрачными слоями охры и умбры. Правая окрасилась в рваные мазки, синяково-фиолетовые пятна и чёрные царапины.
— Вот оно, моё счастье! — Аллочка провела пальцем по холсту. — Полу покой или полу буря, полу да, полу кто знает…
Вдруг она встала на руки перед мольбертом. Кровь ударила в голову, а перевёрнутый портрет наконец обрёл правильные черты. Искажённые, но… цельные.
— Вааааау! — выкрикнула она, падая на ковёр. — Может быть счастье это просто сменить точку зрения?
Аллочка дописывала картину, сидя на полу. Мио молча наблюдал за ней.
— Знаешь Мио, что я только что поняла? — Она мазнула по холсту последним штрихом — золотой каплей в уголке перевёрнутого глаза. — Счастье не рисуют прямыми линиями. До него доходят… самостоятельно.
Она встала, перевернула холст и ахнула. Незнакомка исчезла. На полотне бушевал абстрактный шторм. Кислотные тени стали лучами, пробивающими тьму. Сломанная перспектива стала лабиринтом, ведущим к свету. Две половинки лица превратились в землю и небо в момент грозы. А в центре, где должен был быть рот, пылало маленькое солнце из золотой краски.
— Эврика! — вскрикнула от радости Аллочка. — Иногда посмотреть на мир под иным углом это так здорово!
(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)
Показать полностью
Творчество это постоянный поиск чего-то нового
Ранее в книге "Минутный город":
Платформа вздрогнула, и серебристый вагон, похожий на гладкий речной камень, бесшумно поплыл вперёд. Аллочка прижала ладонь к холодному стеклу, наблюдая, как городские башни сначала медленно поплыли мимо, а потом растворились в сплошной акварельной размытости.
— Опять забываю дышать, — прошептала она, чувствуя, как спирает дыхание от ощущения полёта.
За окном пейзаж превратился в зелёно-голубые полосы. Луга сливались с небом, рощицы мелькали, как мазки кистью по мокрой бумаге. Аллочка вдруг вспомнила слова учителя в художественной школе: «Настоящая скорость — не в движении, а в умении видеть детали на бегу». Она прищурилась, пытаясь поймать хоть что-то:
— Вон! Красный дом!
Вагон мягко накренился на повороте. Аллочка вцепилась в подлокотник, смеясь:
— Кажется, я всё ещё не верю, что это не волшебство. Вот это скорость… он будто парит.
Она закрыла глаза, представив, будто сидит на спине гигантской стрекозы. Сквозь лёгкий гул в ушах проступали голоса:
«Зачем летишь к Матильде?» — спрашивал ветер.
«За новыми красками», — шептала душа.
«За правдой», — добавлял разум.
Скорость поезда начала снижаться. На горизонте выплыли знакомые контуры художественной галерреи. Аллочка выскочила, судорожно поправляя платок на шее. Ей жутко нетерпелось познакомиться с Матильдой.
Она зашла в кафе сбоку от входа в галерею и сразу же заметила Матильду, сидящую с чашкой чая в руках. Всё как и рассказывал ассистент.
— Привееееет! — подбежала радостная Аллочка.
— Здравствуй, Аллочка, — добродушно, с улыбкой на лице, сказала Матильда. — Ты счастлива?
Аллочка словила стопор. Она не знала, что ответить. Вроде бы особо и не скажешь, что несчастлива, но и счастья пока особого она не испытала. Замешавшись на секунду, она всё же решила на всякий случай сказать «да».
— Да, счастлива! — сказала она с мягкой улыбкой.
Они уселись в плетёные кресла, между которыми витал аромат свежемолотого кофе. Аллочка, размахивая руками, поведала о пробежках с Мио, о битвах за съедобные краски и о холстах, которые ещё ждут. Матильда слушала, подпирая подбородок ладонью, а потом, разложив на столе Аллочкины наброски, где был настоящий взрыв акварели и городские крыши сливались с облаками, мягко спросила:
— Твои работы… они дышат. Будто убегают с холста в поисках чего-то, — прошептала она. — А мои замерли в идеальной форме. Счастье это когда нет необходимости чего-то искать!
— Творчество это постоянный поиск чего-то нового, разве нет? — Аллочка засмеялась, роняя кубик сахара в чашку. — Может, это и есть счастье?
Аллочка потрогала угольный набросок Матильды, который выглядел словно тончайшая паутина линий, выверенных как математическая формула.
— Твоя паутина ловит свет лучше витража, а мои кляксы… они просто живут.
Аллочка показала Матильде фото своей новой работы, где бушующее «кефирное море» сочеталось с «пряничным домиком». Город внизу зажигал огни, окрашивая закат в сиреневый цвет.
Матильда улыбнулась. Глаза её стали глубже.
— Аллочка… счастлива ли ты не только в творчестве, но и в целом? Не с кефирными штормами…, а здесь. В себе.
Тишина повисла густым мазком. Аллочка посмотрела на город — на огни, что мерцали, как незакреплённая пастель.
— Иногда — да, — выдохнула она. — Когда забываю, что нужно быть счастливой. Когда просто… смешиваю краски. Или ем тост, разрисованный вареньем. Или бегу так, что лёгкие горят. Это и есть оно?
Матильда не ответила. Она достала альбом и начала листать страницы со своими работами.
— Вот видишь, — улыбнулась Аллочка, чувствуя ком в горле. — Ты поймала его, счастье.
Они ещё долго делились своими работами, строили эскизы и обсуждали новые веяния в искусстве. Матильда предложила организовать совместную выставку и рассказала как подать заявку на размещение.
Когда Аллочка уезжала, Матильда сунула ей в руку тюбик редкой «ночной ультрамариновой» гуаши.
— Это для твоих новых штормов, — сказала она, посмотрев на Аллочку с искренней любовью в глазах.
— Спасибо, — ответила Аллочка, — но мне нечего тебе подарить. Так неудобно…
— Ничего страшного, — ответила Матильда. — Не думай об этом. Вообще ни о чём не думай, просто будь счастлива!
Читайте книгу "Минутный город" на всех крупных литературных сайтах страны.
Показать полностью
Провела ложкой по йогуртовому морю, создавая волны
Предыдущие главы книги "Минутный город":
Аллочка открыла глаза, и первое, что увидела, — это тыкающегося в её локоть холодным сенсором Мио.
— Ты издеваешься? — хрипло пробормотала она, натягивая подушку на голову.
Мио неумолимо пищал. Нужно было идти на первую пробежку. Аллочка собрала всю свою силу в кулак, оделась в полудрёме и на автопилоте вышла на улицу.
Парк встретил её морозной дымкой, от которой щипало глаза. Аллочка плелась по дорожке, а Мио семенил рядом, будто механический ёжик.
— Ты… эгоист… — выдохнула она, спотыкаясь о корень. — Ты… вообще… не устаёшь…
Мио мчался вперёд и гудел, как разъярённый шмель. Аллочке пришлось бежать за ним, с ужасом думая о том, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
К седьмому кругу вокруг пруда она заметила, что иней на ветвях стал похож на сахарную глазурь, а тени от фонарей начали рисовать на снегу абстракции. Её дыхание, рвущее лёгкие, стало ритмом, пульсирующим как мазки кисти.
— Стоп, — взмолилась она, хватаясь за скамейку. — Или я умру, или… нарисую всё это.
Мио выдал одобрительный бип, и они направились домой.
В мастерской краски пахли острее обычного. Аллочка, всё ещё дрожа от напряжения в мышцах, водила кистью по холсту — жёсткими, рваными линиями, будто выплёскивая усталость. Силуэты деревьев превращались в нервные штрихи, красные брызги — в закат, а в уголке холста, сама того не заметив, она нарисовала смешного робота.
— Знаешь, а спорт — это как грунтовка холста, — сказала она, размазывая лазурь пальцем. — Противно, потно, но… без этого картина не держится.
Мио ничего не ответил. Он тихо заряжался в углу, набираясь сил на завтра.
Пробежка на следующий день, на удивление Аллочки, доставила ей массу положительных эмоций. Бежалось легко и непринуждённо. Мио семенил рядом, то и дело обгоняя и озорно подбадривая хозяйку прыжками и грациозными кульбитами. Пробежав уже отмеренные несколько кругов, Мио жестами и сигналами позвал Аллочку домой.
Дыша полной грудью, Аллочка вошла и громко сказала, чтобы ассистент наверняка её услышал:
— Хочу экспериментов! Новых ароматов палитры и свежей гуаши. Мы будем раскладывать еду и создавать шедевры!
— В десять часов утра всё будет доставлено, — ответил ассистент.
— Почему в десять? — с недоумением спросила Аллочка. — Ещё только восемь.
— Мы с вами перешли на двухразовое питание, — спокойно и рассудительно ответил ассистент. — Рекомендую выпить стакан воды за полчаса до завтрака.
Аллочка тяжело вздохнула, но спорить не стала. Надо было пойти принять душ — глядишь, время и скоротается. И правда, после душа аппетит немного отодвинулся. Как и рекомендовал ассистент, Аллочка выпила стакан воды ровно за полчаса до завтрака. В десять утра появился долгожданный завтрак.
Стол в мастерской превратился в подобие палитры. Горсть черники легла тенями ультрамарина, веточки кинзы — мазками изумрудной зелени, а куркума рассыпалась солнечной охрой. Аллочка прищурилась, двигая ломтики редиса по белому блюду, как кусочки мозаики.
— Смотри, Мио, — прошептала она, — это же натюрморт Ван Гога, если бы он родился в эпоху фуд-блогеров. Тут не хватает только…
Она потянулась за банкой с гранатовыми зернами, но локоть задел стакан с йогуртом. Липкая белая струя хлынула на стол, заливая композицию.
— Ой-ёй! — ахнула Аллочка.
Йогурт растекался причудливыми островами, огибая ягоды, как реки вокруг холмов. И вдруг она замерла, уставившись на пятно.
— Господи, да это же… карта! — воскликнула она. — Видишь? Вот тут — залив, где мы с тобой бегали. А эти капли черники — лодки. И смотри, смотри! — она ткнула пальцем в гранатовое зернышко, прилипшее к берегу, — это же маяк! Тот самый, что светит в конце пирса…
Мио завибрировал в знак одобрения.
Она аккуратно провела ложкой по йогуртовому морю, создавая волны. Добавила веточку укропа — парусник. Рассыпала чёрный кунжут — стаю птиц.
— Знаешь, что это? — задумчиво протянула она. — Остров Мечты. Тот, что снился мне вчера… Там дома с крышами из имбирного пряника, а вместо фонарей висят настоящие светлячки в банках.
Заиграл джаз. Она мысленно увидела новую картину, где бушует море из кефира и стоит одинокий пряничный домик на острове с чайной ложкой вместо двери.
— Вам рекомендован новый друг, — неожиданно произнёс вполголоса ассистент.
— Кто? — радостно воскликнула Аллочка, немного подпрыгнув на стуле.
— Её зовут Матильда, она рисует картины, близкие вам по духу и очень любит обмениваться скетчами.
— Вау! Вау! Вау! — выпалила восторженно Аллочка и добавила, — Где? Когда?
— Завтра в обед, в кафе у галереи, — ответил медленно ассистент, как бы подчёркивая, что это нужно запомнить.
Показать полностью
Даже крошки кунжута легли точно звёзды на холсте
Предыдущие главы книги "Минутный город":
Первые лучики солнца скользнули по горизонту, как кисть, окунутая в жидкое золото. Аллочка вздрогнула, ощутив на щеке лёгкую вибрацию — Мио тыкался в неё холодным носом-датчиком, словно котёнок, требующий завтрака.
Она потянулась, сбивая с волос травинки, прилипшие за ночь. Трава вокруг пахла ледяной росой. Аллочка улыбнулась, обнимая Мио.
— Ты же знаешь, я не люблю будильники.
Мио завилял хвостиком и свернулся клубком рядом с хозяйкой.
Они двинулись вдоль канала, где вода, ещё тёмная от ночи, постепенно окрашивалась в перламутр. Мио шёл впереди. Город только просыпался. Где-то хлопали ставни, на мосту чирикали воробьи. Но здесь, в тихом квартале, было пусто — лишь их двойная тень, сплетающаяся в одну.
В мастерской её ждал холст. Аллочка подошла к нему, держа в одной руке стакан воды, а в другой эскиз. Мио пристроился у ног.
Вдруг Аллочка вспомнила, что неплохо было бы позавтракать. Обычно ассистент заранее заказывал завтрак на основе оптимально подобранной диеты. Да, нужно было активировать ассистента. Она сморщила брови, пытаясь вспомнить, что же она должна была сказать, чтобы его активировать.
— Вставай, просыпайся, активируйся, — начала она подбирать слова, — но ответа не последовало.
Как назло, проснулся жуткий аппетит. Захотелось есть так, что стало невыносимо. Нужно было вспомнить кодовое слово, а для этого надо было успокоиться и промотать вчерашний день в голове.
Аллочка уселась на диван, расслабилась и подумала о хорошем. Моментально всплыли тёплые воспоминания звёзд, единения, уюта и комфорта. Отматываем немного назад. Холодильник. Мороженое. Кодовое слово.
— Просыпайся, машинка! — выкрикнула, довольная, что наконец вспомнила, Аллочка.
— Я к вашим услугам, — незамедлительно произнёс ассистент.
— Завтрак, завтрак, — подпрыгивая от радости, произнесла Аллочка, — я жутко проголодалась!
Повисла небольшая пауза. Аллочка даже насторожилась.
— На основе проанализированных логов вашего поведения и внесения данных в корректировку биологических параметров вам рекомендован критический пересмотр биоритмов жизнедеятельности.
— Да, да, да, — сказала с иронией Аллочка, — знаешь, что я хочу на завтрак? Я хочу съедобные краски! Обмакивать печенье в акварельную воду, раскрашивать тосты пищевыми красителями и лепить мини-скульптуры из печенюшек. — Она тут же пустилась кружиться, как бы продолжая полёт мысли.
— Могу предложить вам разгрузочно-диетическую терапию, регулярные активные занятия спортом или корректировку диеты, — ответил ассистент стальным голосом.
Аллочка тут же остановилась кружиться и даже немного напряглась: — Какая ещё терапия? — спросила она с недоумением.
— Разгрузочно-диетическая терапия включает в себя отказ от приёма пищи на срок от одного до трёх дней для стимулирования творческой деятельности и гармонизации биологических процессов.
— То есть ты хочешь морить меня голодом? — выпалила с недоумением Аллочка. — Это же город счастья. Счастье равно мороженое, а мороженое равно счастье.
— Приём сладкого в ночное время в больших количествах запускает целый ряд разрушительных процессов, которые оказывают влияние на ваше творчество и достижение основных целей: гармонии, радости бытия, единения и счастья.
— Ничего ты не понимаешь в счастье, — махнула рукой Аллочка.
Есть как-то перехотелось от таких нравоучительных речей. Она присела на диван и задумалась. Блииин, всего одна банка мороженого и такой разнос. Приехали. Тут она вспомнила, что там были другие варианты.
— А какие там ещё другие есть варианты, кроме твоей терапии? — сказала задумчиво Аллочка.
— Корректировка диеты и активные занятия спортом, — ответил коротко и ясно ассистент.
— Ну хорошо, рассказывай, что там за корректировки, — вздохнув и представив, что ей придётся тягать штангу, сквозь зубы процедила Аллочка.
— Утренние пробежки, чередующиеся со сдвигами приёма пищи, и переход на двухразовое питание.
— Ты что, хочешь оставить меня без обеда? — с недоумением выкрикнула Аллочка.
— Мы можем вернуться к терапии, — ответил без капли сожаления ассистент.
— Вот тебе и город счастья, — вздохнув, выпалила она и уже была согласна хоть на двухразовое питание. — Это ж всё равно лучше, чем вообще ничего. — Ладно, ладно, давай твои корректировки. Только не забудь посыпать печеньки кунжутом. Белым кунжутом, — немного подумав, добавила она.
Через минуту на столе появился завтрак, где были тарелки с тостами, печеньем и горкой миниатюрных печенюшек, посыпанных белым кунжутом.
— Ну, Мио, сегодня мы сотворим шедевр, который нельзя повесить на стену, — объявила она, ловко перехватывая банку с пищевым гелем цвета ультрамарина.
Аллочка макнула печенье в чашку с подкрашенной водой — жидкость переливалась всеми оттенками заката. Первый укус оставил на хрустящей поверхности мазок, словно кровинка на снегу.
— Вкусно… Но не хватает текстуры, — пробормотала она, размазывая гель по тосту. Жёлтый, как солнечный блик, синий, словно осколок неба, зелёный — вырванный лист из лета. Каждый кусочек превращался в микрокосм. Мазки сливались в абстракцию, которую хотелось разгадывать языком.
Мио подбежал и начал тереться о ноги.
— Погоди, погоди, — засмеялась Аллочка, лепя из песочного теста башню с кунжутными окнами. — Ты же видишь — я не просто ем. Я… исследую! — Она откусила и крошки осыпались на палитру, смешиваясь с красками. Вкус был странным, как сладковатая горечь вдохновения.
Внезапно её пальцы замерли над тарелкой. Тосты, печенье, печенюшки — всё это складывалось в узор, напоминающий её незаконченную картину. Даже крошки кунжута легли точно звёзды на холсте.
— Мио, ты только посмотри… контраст температур… — зашептала она, хватая кисть. Краски на холсте вдруг ожили, повторяя изгибы съедобных мазков.
— Вот видишь, — Аллочка облизала палец, испачканный в зелёной краске, — иногда чтобы найти гармонию, нужно съесть целую радугу.
А на столе, среди остатков шедевра, лежала крошечная скульптура — печенюшка в форме сердца, усыпанная кунжутом. Возможно, единственное, что переживёт этот завтрак.
Довольная плодотворным утром, Аллочка удобно устроилась на диване. Ей очень захотелось поделиться своим творчеством с миром.
— Как мне найти друзей в этом городе? — спросила она задумчиво.
— Друзья подбираются на основе анализа активности и общих интересов, — ответил ассистент.
— И где мои друзья?
— Как только мы скорректируем диету и выровняем ваши биологические ритмы, вам будет доступен поиск друзей и социальная интеграция.
(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)
Показать полностью