Глава I - Ночь
Лис чувствовал тревогу. В его власти было древнее здание. Он прожил здесь всю свою осознанную жизнь. В этих залах он учился, находил друзей, вечерами они забирались под свод крыши и болтали о всём и не о чём. Преподаватели были вместо родителей, они наставляли ребят, учили простым вещам вроде стирки и шитья. Сейчас же здание пустовало. Родные стены молчали тенями в неосвещенных свечами углах. Вдалеке слышался гром, стрекотали цикады и изредка порывы ветра забирались под крышу, заставляя её внезапно поскрипывать.
Здание было родным, но не живым. Лис как никогда это понимал именно ночью. Люди давали этим стенам жизнь. Айд не мог защитить, он не мог успокоить. Дом магов хранил тайны: молчаливо, холодно и стойко.
Скрип деревянных ступеней отражался эхом по просторной зале. По своду крыши застучали капли дождя. Помещение с большим камином, в котором сейчас горело пара полешек, и дубовыми дверьми в два роста взрослого человека – было единственным, где Лис поддерживал тепло. Под сводом был закреплëн каркас для установки свечей. Деревянные половицы потемнели от времени – обычно здесь проводились занятия и встречи гостей. Возле лестницы всегда был запас сухих дров.
«Работай» - Лис вспоминал мастера Тину, который вечно занимал его мелкими поручениями, как только ловил в коридорах. Он считал: праздный ум до добра не доводит. Сейчас эта фраза была палочкой-выручалочкой для парня. Лис таскал дрова, менял свечи, стирал всю одежду бывших соседей и наставников. Но стоило ему лишь на мгновенье отвлечься от работы – он замечал тени, похожие на монстров. Звуки старого здания напоминали речь незнакомцев. Завывания ветра сулили опасность. Поэтому молодой ученик старался находится в своеобразном трансе выполнения мелких задач, которые сам себе и ставил. Он выпрямлял спину, и, с поднятым подбородком и руками за спиной царственно обходил свои владения. Заходя в каждую аудиторию, он запускал маленький шарик света, водил взглядом по всем углам и проговаривал необходимые, по его мнению, работы. Но в глубине души парень понимал, что он был взволнован не пылью и не беспорядком, а неизвестностью. С каждым днём зона его владений уменьшалась, обходы становились все короче, пока не ограничились залой и маленькой коморкой для дров, в которой Лис обустроил себе удобную лежанку и чан с водой. В прихожей зале он всегда поддерживал огонь в большом камине.
Айд располагался на возвышенности: голые камни с редкими вкраплениями, вцепившимися в скальную породу пучками трав. Здание врастало в склон горы, вершина которой скрывалась в облаках. Величественный хребет уходил далеко на север, сейчас скрываясь под пологом проливного ливня. Узкая тропа, ведущая к дубовым дверям, поднималась из глубокого оврага, наполненным мелким щебнем – последствием бурного оползня. Когда-то река скальных пород прошла между древним лесом и убежищем Лиса, оставив после себя борозду на теле склона.
Лис выглядывал из-за приоткрытой двери, слушая нарастающий гул ветра и рёв хвойного леса. Сосновой бор выл, угрожающе раскачивая вековые деревья. Лис пнул камешек у порога. «Сухих дров сейчас не найти» - подумал он. И будто бы в подтверждении свернула молния.
– Значит огонь придется поддерживать самому – Лис услышал стук камешка о дно обрыва, сквозь свист ветра, доносящийся откуда-то с гор. И грянул гром.
– Шестнадцать ун – задумчиво проговорил парень и закрыл тяжелую дверь. Он побрёл в сторону камина и скорчил кислую мину, когда посмотрел на импровизированную лежанку – под сеном и холщовой тканью, где он клал голову пока спал, оставалось всего шесть поленьев. Если бросить их в камин, то они очень быстро прогорят и утром тело будет ломить от холода и сырости. Лис сел, скрестив ноги, у догорающего угля и прикрыл глаза.
Первое слово: - «Igni» - из пальцев к огню потянулись полупрозрачные нити, повторяя хаотичные движение пламени. Второе слово – «der Kreis» - нити сформировали круг на границе света. Третье слово: - «Дар» - Лис выдохнул это слово и сделал едва уловимое движение мизинцем и безымянным пальцем. До этого бесцветные нити наполнились рыжим сиянием, и фигура круга спиралью опустилась в основание огонька, превратившись в точку. Света от камина практически не осталось, но ученик обомлел от тепла. Впереди ждала бессонная ночь.
Переместимся в места не столь отдаленные, хотя они могли бы считаться и вполне отдаленными если учитывать скалистость местности, но скалистость не вела такого рода учёты. В гуще леса брели три фигуры под проливным дождём. Корни сосен норовили попасться под ноги, постоянно растущий угол наклона горы действовал на нервы. Первая фигура двигалась на некотором отдалении от двух: она энергично шагала и активно жестикулировала руками, когда в очередной раз спотыкалась. Спотыкалась она, конечно же, гораздо энергичнее. Две немного отстающие фигуры шли в десяти шагах от спутника, шли они бок о бок. Сторонний наблюдатель мог бы подметить, что фигуры могли бы задумывать что-то недоброе по отношению к их более энергичному товарищу.
– Да давай его вальнём – Высокого и худощавого сложения мужчина в одеждах наёмника и с полуторным мечом за поясом наклонился к своему собеседнику:
– Он же сдаст нас, как только мы вернемся в лагерь! – он нервно дëрнул за редкую бородку и машинально положил пальцы на эфес меча и тут же их отдёрнул. Тарн не любил свой меч: оружие было грубым и вместо кожи на рукояти была намотана бечевка. Меч, по мнению Тарна, слишком простой для его уровня мастерства фехтования.
Собеседник Тарна был на две головы ниже. На нём были те же одежды наёмника, то со вставками стальных пластин на груди и бедрах. На поясе у него висело три боевых топора: два крупных и один в половину меньше. Морн – старший брат, лишь хмурился, опустив голову он внимательно смотрел под ноги.
– Нет – после непродолжительной паузы Морн ущипнул себя за переносицу – Если бы ты меньше болтал, как мы и договаривались – Братья ловко перепрыгнули через большой валун, лишь звякнув амуницией – в общем «Нет».
В темноте, в десяти шагах от братьев, снова разразился поток проклятий и звон кольчуги. Ливень усиливался, по склону начали стекать маленькие ручьи. Лица обжигало холодом. Хвойная подстилка размокла и соскальзывала вместе с обувью при очередном шаге. Гром и молния чередовались всё чаще, с верхушек деревьев сыпались сухие ветви. Промокшие насквозь путники двигались в неизвестном направлении.
Альсвуд не был уверен, что ведет отряд. Ему поручили возглавить зачистку Айда. Молодому сержанту вручили карту с точным расположением конечного маршрута, его предупредили что в академии оставался персонал. И выдали в помощь каких-то оборванцев даже не из регулярной армии! Вообще-то он Рамстоун! Его отец влиятельный вассал самого его величества! С каждым шагом Альсвуд вдавливал грязь под ногами всё глубже и глубже. Кольчуга натëрла плечи до крови. Наследник дома бесшумно плакал уже давно, а дождь позволял делать это незаметно. Карту он оставил вчера вечером у себя на груди, и когда он проснулся от дождя от неё остались лишь мокрые ошметки. Но рассказать об этом инциденте спутникам он не решился. Подданный его величества не мог себе позволить насмешку от двух необразованных оболтусов с дороги, которые только делают вид что военные. Тот огрызок так легко проболтался! Однако Альсвуд додумался не показывать виду что он всё понял. Их двое.
– Чертова гора, чертовы камни – Альсвуд оступился и из его рта вырвался жалобный вопль, который сразу же оборвался. Он мельком оглянулся на двух, идущих сзади. – «Да, они сзади, я их веду, я – главный! Я прикончу последнего мага в моих владениях и вернусь героем!» - Подумал Альсвуд и крепко сжал мешочек с руной который он прятал у основания запястья. Руну ему дала мать с напутствием что он защитит от выродков-магов: - «Просто приложи его к своему сердцу и произнеси молитву и никакая магия тебе не страшна» - уже который раз вспоминал слова матери сержант объединенной армии Подножья. Каким образом сражаться одной рукой она не уточняла. Спросить у сослуживцев в лагере веревочки для руны молодому человеку не позволила гордость, а сейчас в лесу с веревочками были некоторые проблемы.
Стволы деревьев черными силуэтами сменяли друг друга. Усиливался ветер, приносящий с гор уже не капли дождя, а жалящие крупинки града. Даже доблестному Альсвуду приходилось жмуриться и отводить взгляд под ноги.
– У него нет карты, куда же мы идём? – не унимался Тарн – этот выскочка будет нас теперь и ночью водить по окрестностям пока мы найдём «что-то»? В чём смысл скрывать цель нашего похода от нас?
– Закрой рот и иди – Морн закрыл себе рот кулаком и поглаживал усы.
– А если это ловушка? – Выпучил глаза Тарн.
– Да, и он один нас прикончит! А потом что? – Морн сердито глянул на брата. Он держал дистанцию от вояки уже второй день, с того самого разбора полётов за костром. А до его младшего братца только что дошла очевидная мысль.
– Держись на расстоянии броска топора – Тарн положил руку на грудь Морна и сбавил шаг. Старший брат закатил глаза. Тем временем Тарн продолжал:
– Мне он сразу не понравился, вместо мужского оружия у него какой-то арбалетик. Да и теребит он что-то в правой руке – достать оружие быстро не получиться.
– А если он левша? – ухмыльнулся в усы Морн.
Тарн сглотнул, у него побежали мурашки по спине. Может этот сержант не так прост, как он считал. В этот момент Альсвуд обернулся на миг и поймал взгляд Тарна. - «Черт! Да он ещё и мысли читает!» - Тарн прикинул сколько ун потребуется чтобы напасть сзади и расслабился. Однажды в борделе ему рассказала одна дама, что умеет читать мысли. Она так ловко угадывала что он собирался сделать. Может провидцы правда существуют? Тарн твердо решил ничего не думать, успокоился, и снова подумал: - «Если прямо сейчас с ним поговорить о его арбалетике и всячески его хвалить (что несомненно будет очень трудно для меня как ценителя и мастера фехтования) то есть шанс раздобрить парнишку и..» - Тарн застыл, положив ладонь на ствол ели, а Морн вырвал-таки тебе ус от неожиданности.
Альсвуд, будучи погруженным в свои страдания, не заметил, что лес заканчивается. А если лес заканчивается, то по правилам скалистой местности – начинается овраг. А у оврага свои правила, которые необходимо учитывать, по крайней мере тем, кто собирается пользоваться оврагом в своих целях. Сторонний наблюдатель не сможет однозначно сказать: учитывал ли Альсвуд правила оврага и скалистой местности в целом, но факт использования оврага в личных целях – неоспорим: Он очередной раз споткнулся, раскинул руки в стороны, наклонился вперёд и сделал шаг.