...Когда родилась Лина, ее сестрам было 5 и 10 лет. Мать, как все женщины в то время, вскоре вышла на работу, поручив младенца заботам старших дочерей. Но десятилетняя Светлана неожиданно заболела, и теперь большую часть времени проводила в больницах и санаториях Крыма.
Груз ответственности в виде хнычущей сестренки лег на плечи пятилетней Арины, и конечно же, безмерно ее тяготил. Редкие моменты теплого общения сменялись месяцами глухого раздражения.
Сестра частенько поколачивала младшую, с удовольствием жалея и обнимая ее после того, как слезы градом начинали катиться из глаз.
Мама настаивала, что младшую надо любить, а отчим часто ругал за то, что недосмотрели за ней.
А за что ее любить? Медленная, неуклюжая, очки на носу. Забьется в углу и книжки читает. Толстокожая, ни чем ее не проймешь. Только поколотить разве, душу отвести.
Старшие сестры понимали друг друга с полуслова. Они были одним целым. Спина к спине против всего мира. Младшей же по умолчанию досталась роль противника по ту сторону баррикад. Ее наивное желание подружиться вызывало лишь глухое раздражение. Терпели ее присутствие только ради мамы.
У мамы же на первом месте была работа. Однако девчонкам казалось, что младшая забирает и те крохи внимания, которые по праву должны были принадлежать им.
Обстановка в доме накалялась по мере взросления старших. Все позднее приходили девчонки домой, все резче и напряженнее были разговоры с отчимом.
...Крики и ругань висели плотной пеленой в воздухе, так что нечем было дышать. Младшая замерла в углу кровати, сжавшись в комок и зажав уши руками. Ей хотелось исчезнуть, превратиться в ничто, лишь бы не слышать всего этого.
Старшая в 14 лет уехала учиться в город, приезжая изредка на выходные. В такие дни они с сестричкой закрывались в своей комнате и увлеченно делились секретами. Младшей не оставалось ничего другого, как снова и снова погружаться в мир книжных фантазий.
Вскоре Светлана с Ариной друг за другом выскочили замуж, отчим умер, дом был продан, а младшая вместе с матерью кочевала из села в село, из школы в школу, от одного "папы" к другому. Иногда она ощущала себя гремящей жестянкой, привязанной к хвосту бродячей собаки жестокими мальчишками.
Бедность, безотцовщина и тотальная незащищенность от проблем преследовали. Однако старшие по сегодняшний день уверены, что ей незаслуженно досталось несоизмеримо больше материнской ласки, внимания и любви.
И все эти 35 лет всеми силами стараются "добыть молоко любви из пустой материнской груди", терзая мать упреками и претензиями.
Но никакие слова любви не удовлетворяют их жаждущих душ. Они разрывают материнское сердце, не находя для себя утешения и покоя. Рисуют себе идеальные отношения, которые сделали бы их счастливыми.
Но нет, в очередной раз картинки не совпадают. Взгляд, слово, движение матери выбиваются из идеального образа. И опять накрывает волна разочарования и горечь обид.
И еще эта тут. Нестерпимо видеть их вместе на экране монитора и понимать, что все нормально и спасать маму не надо.
А так хочется осчастливить ее покупкой, подарком, помощью, и услышать в ответ те самые заветные слова, от которых растает в душе грязный кусок льда, и прольются слезы счастья маленькой девочки, которая плакала долгими ночами без мамы.
Но нет, все не то, опять не так. Не та интонация, не те слова, не те жесты. Горе с новой силой захлестывает с головой от невозможности повернуть время вспять.
А причина... А вот она, сидит рядом с матерью, улыбается, дура набитая, не понимает своего счастья. Прибила бы...
