Фэнтазя не зашла, зайдем с другой стороны!

Глава 1.
Знаете, мне всю жизнь твердили, что, такие как я, никогда не побеждают. И ведь правда, само моё существование было обречено на провал. Такой разряд людей называют неудачниками, а что бы было проще- лохи.
Хотя не все так плохо в моей жизни. Разрешите представиться, Владислав Прикольский. Неимоверными усилиями, у меня получилось стать тем, кто я сейчас, и добиться того, что имею на данный момент. Я, двадцати четырехлетний студент радиотехнического техникума, вполне довольный своим положением. У меня есть уютная двушка, недалеко от центра, не хилая стипендия, любимая девушка и, какая ни какая, работа. И все бы ничего, да вот только сейчас, я болтаюсь где-то в далеком космосе, в компании высоких синих эльфоподобных существ.
– Эм, простите, позвольте узнать, кто вы?- совершенно спокойно проговорил я, скучающим взглядом изучая иллюминатор.
– Мы? - удивленно протянул сидящий за навигаторским пультом. - Мы Слагтаане, древнейшая раса во вселенной. А вы, похоже, не удивлены?
– Нисколько, но я не про это спрашивал. А, впрочем, не важно. - в моей голове появилась мысль рассказать моим похитителям свою печальную историю — После того, как моя жизнь встала на уши, мне ничто уже не удивительно...
Мой рассказ был длинным, но причудливые ребята дослушали до конца, то есть до того самого момента, когда я попал к ним. Признаться честно, я не знаю всех особенностей быта и поведения моих нынешних похитителей, но это не заставило меня счесть их действия нормой. Где-то на середине моего повествования, Слагтаане начали горестно рыдать, хныкать и, время от времени, подвывать.
- Какая грустная история! - с очередным воем протянул всё тот же "эльф". - Бедненький! Теперь всё будет хорошо... Твои мучения окончены!
Тот встал, подошёл ко мне и обнял, крепко прижав мою голову к своей груди, начав медленно её поглаживать. В мою нездоровую думалку закрался червячок сомнения, родив ужасную параллель голубого оттенка...

А сейчас, давайте притормозим. Вернёмся назад. А то мне кажется, что я ввёл вас в заблуждение, утаив начало своей череды неудач. Сейчас всё разъясню.

Я родился пятнадцатого марта тысяча девятьсот девяносто второго года в Нижнем Новгороде в первом роддоме, что на Варварской... Зачем настолько издалека? Потому, что мои неудачи начались сразу, не успел я родиться. Это, кстати, произошло на лестнице у парадного входа. Мама всё время припоминала, как я опозорил её в тот день, заставив рожать на тротуаре у всех на виду. Это была моя первая неудача, родившаяся холодным мартовским днём и оставшаяся со мной на всю жизнь.
Мир встретил меня жестокой реальностью с самых пелёнок. Имея брата, что старше всего на два года, я часто получал " неосторожные" тычки и пинки, а мама покрывала его под предлогом "он ещё маленький". Брату всегда доставалось от матери больше любви, однако, отец был на моей стороне. Мы с ним были очень похожи, оба обделённые любовью этой двуличной женщины. Лев не был похож на отца, ну ни капельки, что сильно ранило его самолюбие и доверие к жене. Мама с папой поженились по " залёту", но отец быстро прознал про расчётливость жены и усомнился в сыне, на что мать, как одолжение, родила ему меня. Так что, спасибо папа!
Следующим периодом в жизни был детсад. И там жизнь малиной не казалась, именно в тот момент мне пришлось быстро повзрослеть. Мама долго не отдавала брата в садик, чтобы не работать, но потом отец настоял, и мы со Львом отправились в дошкольное учреждение. О братской любви и речи идти не могло. Брат рос избалованным, капризным и наглым, ведь мамаша дула ему в попу, а потом к процессии присоединилась бабушка. Кстати о ней. Она была педагогом начальных классов, и если мать меня откровенно недолюбливала, то эта женщина относилась ко мне более лояльно, не как к чьему-то сыну, а просто, как к ребёнку. Она часто приносила шоколадки. Мне и брату, но, как можно догадаться, брат мою отбирал, когда бабушка увидела это, Лев был впервые наказан. Был большой скандал, но, с тех самых пор, бабушка стала для меня олицетворением справедливости, и я подбирал любые крохи её любви и хранил, как сокровища. После инцидента с шоколадками, находиться в садике было невыносимо. Брат обладал, неведомой мне, харизмой, что объединяло людей вокруг него. Начался гнабёж. Лютый, смею признаться. Я был у порога суицида на четвертом году жизни. Тоже продолжалось и дома, но лишь до тех пор, пока с работы не возвращался отец. Он был моим супергероем, моим рыцарем! В семь лет брат отправился в школу, а я наслаждался свободой. Правда недолго. Мама насолила мне и тут, отправив в шесть в первый класс.
Начальная школа стала адом в первый же день. Из-за появления нового учителя класс брата был передан ему, а мой взяла бабушка. Как неистовствовала мать, что её сокровищу придётся теперь добиваться учительского одобрения, а не получать его на блюдечке. Ненависть ко мне крепчала. Брат повторил фокус с затравливанием и я снова остался один. После школы мне часто прилетало от него. Больше всего Лев любил повалить меня в грязь, испачкать и по-пинать, ведь тогда я получал и от матери. После первого раза я рассказал правду маме, но лишь получил дополнительных тумаков за " клевету", и больше подобной ошибки не совершал. С началом школы бабушка приходила помогать нам с уроками. Мне помощь была не нужна, я справлялся сам, ведь на то, чтобы научиться читать и писать, у меня была уйма времени не занятая друзьями, в связи с их полным отсутствием. Книги стали моим спасением лет с четырёх. Что нельзя было сказать о брате. Он превращал домашку в скандал, каждый раз доводя бабушку чуть ли не до сердечного приступа. Именно тогда она заметила мой потенциал, переменив приоритеты. Она перестала приходить к нам домой, но теперь я начал ходить к ней. На то было несколько причин. Во-первых, там было спокойнее, во-вторых, бабушка изучала со мной программу наперёд, а, в-третьих, там был дед. Тот работал физруком у нас в школе. Мы были дружны, хоть мне и не особо давались физические упражнения. Как и мой отец, он недолюбливал Льва за его скверный характер, а я оказался интереснее и спокойнее. Сколько разных весёлых штук мы вытворяли с ним на даче... Не все закончились хорошо, но было весело.
Перейдя в пятый класс, я уже был любимчиком учителей. Забитый, но умный и вежливый. На родительском собрании меня всегда ставили в пример, правда мать ходила только на собрания в классе брата, но и там её умудрялись достать, ведь кроме жалоб про того было нечего сказать. Как мне от неё доставалось. Просто за то, что я был лучше, чем её откормленное дитятко. В том году у меня случился первый перелом. Лев, как и обычно, издевался надо мной после школы и, по неосторожности, сломал мне руку своим весом. А к тому моменту, мама знатно его откормила, в то время, как я был словно щепочка. Неудивительно, что подобное произошло. Не знаю, повезло мне тогда или нет, но этот момент застал дед, выходивший из лыжной секции, что со двора школы. Ох и нахлестал он тогда брату, тот неделю в синяках ходил, а я поехал в больницу с бабушкой. Тогда мать закатила истерику, не из-за меня, конечно. Но, как и ожидалось от деда, он и ей наподдал, а отец с бабушкой даже не стали вмешиваться. Раскол в семье трещал всё громче. А мои кости всё чаще. Почувствовав силу, брат не стесняясь ею пользовался, а я получал двухнедельные каникулы от него и от мамы.
Когда я был в седьмом классе, отец скончался. Под непрерывным давлением матери, он с головой ушёл в работу. Часто задерживался, оставался на дополнительные смены. Запросы этой женщины росли в геометрической прогрессии, как и её наглость. Она просила всё больше и больше, дорогие гаджеты для сынка, новая одежда, поездки на море и в санатории. И однажды отец сломался. Я хорошо помню тот день. Ко мне пришла бабушка, забрав меня с урока. Мы пошли к деду в каптёрку, где он впервые налил мне водки. Они выглядели мрачно и потеряно, не зная, как сказать мне о случившимся. Но я сам понял. Одним глотком я осушил рюмку и заплакал так горько, как никогда в этой жизни. Вместе со мной зарыдала бабушка, а дед молча удалился, не позволив никому увидеть свои слёзы, но я знал, что он тогда плакал. На третий день его похоронили. Ровно семнадцатого марта. Мать тогда ругалась на холодную погоду и цены на похороны. За неделю до этого я получил от отца последний подарок. Я долго его не открывал. А в тот день открыл. В небольшой коробочке лежал плеер, пару СD с хорошей музыкой и письмо. В конверте были завещание и небольшое послание. Всего в несколько строк:
" Не показывай это маме! Иди к деду, он поможет тебе. Выкинь эту змею из своей жизни так, как я не смог. И прости меня за все неприятности, что я доставил тебе. Люблю, Папа."
Я прорыдал всю ночь. Отец чувствовал близкую смерть. Я до сих пор не могу представить, те ощущения, когда знаешь, что ты умрёшь со дня на день. Утром я отправился к деду. Мы по-тихому оформили все документы. Тогда я не смог понять, почему он предаёт собственную дочь. Уже спустя много лет он рассказал, что чувствовал в этом справедливость. Бабушка тогда тоже не сказала ни слова. Мать, спохватившись о наследстве, обо всём узнала. Она поступила так, как никто не ожидал - выгнала меня из собственного дома, заявив о фальсификации документов, уверенная в единонаследовании. Сколько попыток я не предпринял, чтобы договориться с ней - всё в пустую. Меня приютили бабушка с дедом. Нападки со стороны брата усилились. В девятом классе умерла бабушка. Мы с дедом остались одни. Мама нашла нового хахаля. Она намеревалась продать квартиру и уехать в Москву, но не смогла, так как она не являлась её собственником. Дождавшись выпуска сыночки, она всё же уехала, оставив квартиру ему. К этому времени, мой брат превратился в нечто отвратительное. Облюбленный, откормленный, избалованный. Весь в модных брендовых шмотках, с тачкой премиум-класса, купленным дипломом и интеллектом питекантропа. Видимо, мама доила хахаля хорошо. Не сложно догадаться, с чем связался такой сынок. Он превратил квартиру в притон. А к моменту моего выпуска умер от передозировки.
Мать прилетела, как фурия. Она обвиняла меня в наркомании своего сыночки, своего ангелочка. Эта женщина подала на меня в суд. Мама рассказывала, что я наркоман, и она оставила брата приглядывать за мной! Что я подсадил его на наркоту! Что я украл у него квартиру, заставив переписать на себя! Но после проведения экспертиз, предъявления отцовского завещания и показаний деда, я был оправдан. Однако, не теряя времени, я подал на неё встречный иск за то, что та выселила меня и долгие годы не выполняла родительских обязательств. А вот её суд уже не оправдал, обязуя выплатить мне компенсацию. На этом, наши с ней отношения закончились, раз и навсегда. Маму я больше не видел, а на компенсацию сделал в квартире ремонт и не только в своей, а ещё и в дедушкиной. Перед институтом, я решил посетить армию, но был быстро отправлен домой, в связи с полученными травмами. Не задалось.
В институте я проучился недолго. Хоть и поступил на бюджет, мне просто не хватило денег. Тогда я впервые столкнулся лицом к лицу с коррупцией. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Причины всё те же.
Не долго думая, я решил попытать счастье в техникуме. И, пока, держусь там уже второй год.
От деда я съехал. Завёл себе девушку, Юльку Нежданову, учились вместе в ННГАСУ. Устроился на работу в Мак, что на Горького. И жизнь моя текла понемногу. Появились друзья. Антоха Чемодуров, Илья Потеряхин, вечно пропадает во время гулянки, теряется, наверно, Богдан Голубец, Алинка Обличинская, в газете работает, Танька Лихопой, отличные ребята! Жаль вы с ними не встретитесь, да и я не встречусь теперь...

Рассказав немного о себе, думаю можно начать рассказывать, как именно меня затянуло в этот сюжет для плохой книжки.

Мы с Юлькой сидели дома, когда у меня зазвонил телефон. На экране засветилась надпись: " Не хочешь похмелья - не бери". Это Звонила Танька, воротила нашей компании. Она постоянно что-то устраивала, часто это кончалось весёлой пьянкой. Я принял звонок.
- Да, Танюх, чего хотела? - цель звонка была предельно ясна, но я надеялся на что-то новенькое.
- Ребят, не хотите сегодня у Голубца в Майнчкин зарубиться? - её голос был, как всегда, бодр и весел. Она никогда не обижалась на отказы, говоря, что обиды лишь отнимают время на веселье. - По алкоголю, как сами хотите...
- Ты как? - я обратился к Юльке, прекрасно понимая, что та держит ухо востро.
- А давай... - она хитро улыбнулась, и, я понял, что ей нужна Алинка. Моя любила собирать свежие сплетни и новости, а кто лучший собеседник, если не та рыжая сучка-газетчица.
- Скоро будем! - ответил я и положил трубу.
По дороге, мы зашли в Пятёрочку, Юлька за любимым Мельником, а я за вишнёвым сидром. Не люблю вкус пива, горький и сильно отдаёт спиртягой, а сидр - самоброд, при чём, хорошего качества по доступной цене. Советую попробовать, такой, в тёмных бутылочках.
Голубец жил через два двора от нас. Мы с ним познакомились в больнице, когда брат в очередной раз что-то мне сломал. Тот тоже лежал с переломом, но получил его на физ-ре, неудачно спрыгнув с турникета.
Вот мы уже у подъезда, пропиликал домофон, впуская нас внутрь. Богдан жил на девятом, последнем, этаже. Лифт не работал уже которую неделю, и я горестно вздохнул, представляя несчётные ступеньки. Нас встретили распахнутой дверью. Наша компания была дружной и, порой, очень шумной. Мне нравились люди, с которыми я общался. Юлькины друзья тоже хорошо вписались, добавив что-то новенькое. Алинка приносила с собой смешные, а порой, даже абсурдные рассказы с работы, а Илья разнообразил нашу жизнь вкусными блюдами и элитным алкоголем. Потеряхин был поваром, при чём, от бога. Что только стоил его " Суп из ничего" ! Я бы сейчас душу за него продал!
Мы сидели, играли и травили шуточки ниже пояса. Алина одарила нас очередным анекдотом из разряда " К нам такой дедок заходил...", а Танька зазывала пойти в поход до магазина. Эта девчонка пьёт, как не в себя... С этой чемпионкой по литрболу, сложно было тягаться даже байкерам на " Береге Маугли". Где-то в этот момент, я принял решение, о котором буду жалеть, наверно, вечность. Я решил выйти на балкон - покурить. Эта привычка родилась после смерти отца, когда мать устроила распри за квартиру, я был весь на нервах. Самое удивительное, что сигаретой тогда поделилась бабушка! До того момента я и не подозревал. Хотя, работа с детьми очень нервная, может поэтому... Балкон был не застеклённый, хорошо, что сейчас середина июля. Я стоял, курил и смотрел в чарующее небо, глубокого тёмно-синего цвета. На нём мерцали бледные звёзды, кокетливо подмигивая. Я тогда, дурак, ещё подумал, что было бы неплохо, однажды, побывать где-нибудь там, в далёкой- далёкой галактике, на каком-нибудь Татуине... Как говориться, будь осторожен с желаниями!

Меня оглушило яркой вспышкой, как динамитом, подорванным возле уха. Прежде чем вырубиться, последнее, что увидел были классические, серо-зелёные человечки.

Потом, как сцена из " Матрицы" с жуком в пупке, только это было червякоподобное нечто и в ухо. А потом снова отключка.

Проснулся я, чёрт знает, через сколько. Голова трещала хуже, чем от Лихопойских пьянок. Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я лежал на пыльной земле, оторвать от которой голову, казалось, выше человеческих сил. Было жарко, очень, а ещё хотелось пить. Я с трудом поднял глаза на того "чернокнижника", что заставил меня восстать. На меня смотрело что-то, возможно женского пола, критично напоминая твиликов из знаменитой звёздной оперы, только хвостики короче были.
- Ты ещё живой? - голос определённо женский, и говорит на чистом русском. - Вода, тебе нужно попить.
- Я знал, что русский - великий язык, который захватит галактику... - язык, как орган, ссохся и еле шевелился, так что думаю фраза вышла невнятной.
- Ты забавный, пей... - " твиличка" подала мне бурдюк с водой.
Я сел, и начал жадно глотать. Глаза слепило яркое солнце, а может и два. Когда я более менее привык, то немного осмотрелся. Как я был удивлён, когда мои ассоциации привели образ увиденного к Татуину. Но, это был, конечно, не он. Как мне, в последствии, объяснили это - Баина. Где это относительно Земли, я в душе не чаял, как и мои товарищи по несчастью.
- Меня зовут Ассл из рода Рахсул, а тебя? - пропела девушка(?).
- Прикольский Владислав Артёмович. Можно просто Влад. - я представился, машинально протянув руку. Ну не ожидал я, что она(?) на неё плюнет... Видать обряд такой.
Мы были на дне. В прямом смысле слова. Квадратное помещение с решёткой наверху.
Нас в " камере" было трое. Я, твиличка и какой-то геракл засушенный. С виду вроде человек, а если приглядеться, то с перепонками и жабрами. Он отчаянно прыгал к решёткам. Бедолага, тяжко ему, наверное, на жаре... Едрит твою, перикиси марганцеву мать! Я человек или бездушная тварь!? Ассл объяснила, что на каждого в день по бурдюку воды дают, но вот вижу я только два бурдюка. Если на каждого, то где третий? В мешке где-то литров шесть-семь. Я отлил немного твиличке в бурдюк, чтобы потом попить из него, а свой понёс к этому ихтиандру.
- Вот, возьми. - я протянул ему кожаный мешок. - Тебе должно быть очень плохо без воды.
Человек-амфибия тяжело дышал. Ему в самом деле было плохо. Он выхватил у меня бурдюк и, как наркоман при ломке, начал его судорожно осушать. По мере опустошения тары и наполнения ихтиандра, тот поменял цвет с песочного, как и всё вокруг, до зеленовато-голубого. Всю воду он не выпил, оставил половину и протянул обратно.
- Оставь себе. - сказал я, радуясь своему маленькому добру. - И смотри, экономь... Тебе без воды никак...
- Спасибо... - голос был тих и сильно напряжён. Его связкам было трудно озвучивать речь. - Люди всегда были добродушны.
- Ты видел ещё людей? - моё сердце провалилось в пятки. Кто-то ещё знает о людях! - Подожди, не напрягайся, не говори, просто кивай, ок? Только имя своё назови... А то не правильно как-то...
- Оуор... - булькнул ихтиандр и кивнул. Видимо, в ответ на вопрос о людях.
- Влад. Ты знаешь, где находится мой дом... То есть моя планета? - я нервничал... Может только эта, золотая, рыбка знает как мне вернуться... - Или хотя бы Солнечная система?
Человек-амфибия кивнул и начал что-то корябать на песке.
- Прости, не понимаю... - сокрушённо признался я. - Эй, Ассл, не поможешь мне?
- Что там? - твилик не решалась подойти, но потом присоединилась к нам. - Это что-то вроде координат... На базе могут знать больше.
- На базе?
- Да, на базе Сопротивления. - она смотрела такими ясными глазами, будто я должен знать это с рождения.
- Мда, я точно попал в Звёздные Войны... - ещё раз растерянно "кхекнув", я разгорелся страстным желанием покурить. Похлопав себя по карманам, я обнаружил сигареты, там же и зажигалка. Спасибо, серые человечки, что не отобрали...
- Звёздные Войны... - Ассл попробовала название на языке и выдала. - А хорошо звучит!
- Ага, только не вздумай так назвать... - я расслабленно закурил. Теперь мы сидели втроём, и было как-то уютней...
- Почему?
- Джорж Лукас тебя засудит... - я тихо усмехнулся, поражаясь абсурдности ситуации. Я сижу межу твиличкой и ихтиандром, на какой-то неизвестной, далёкой планете и рассказываю о " Звёздных Войнах" Джоржа Лукаса... Товарищи, это - УПЯЧКА!!!

Я многое узнал, прежде, чем наступила ночь. Про короля. Про правящую партию. Про восстание. И многое другое. Что мне показалась бесполезным, так что большую часть информации, я не запомнил. Меня больше волновали проблемы насущные.
Ассл сказала, что сегодня ночью за ней придут боевые товарищи, и предложила бежать с ней. Оставаться здесь, собственно в камере для гладиаторов-смертников, мне вовсе не хотелось. Я, как известно, не в ладах с физической культурой и трезво оцениваю свои возможности. Я неплохо бегаю, но не могу делать это вечно... Перспектива побега грела мне душу приятнее, чем неизбежная смерть прижигала зад. Я не знал, что будет после. Может лучшее, а может и худшее. Дед, пред тем, как я ушёл в армию, говорил: " Если попадёшь в плен - беги. Или умри в попытке. Но никогда не оставайся запертым в клетке зверем.". Хороший совет. Я решил, что буду следовать советам деда, ведь он ещё не ошибался.
Ихтиандру стало полегче. Его, по крайней мере, не колбасило. Уже хорошо. Вечер принёс с собой прохладу. Стало куда приятнее. Большую часть дня мы проспали, ведь это было лучшим решением при такой жаре. Да и к ночи мы должны были быть полны сил.
К моменту наступления назначенного часа всё было готово. Оставалось только ждать. И помощь пришла довольно быстро. Минут, эдак, десять спустя, с неба посыпались прутики, а за ними сползла веревка. Первой полезла Ассл, за ней Оуор и, заключающий, я. Наверху ждали двое, в своеобразной военной экипировке. На поясах висели, привычного вида, бластеры. Под чёткими командами мы, перебежками, добирались до корабля. Ночная Баина ничем не отличалась от того же Татуина. Строения из песчаника, пыльные улицы, горы металлома и редкие бары. На небе красовались четыре луны, перебивая свет звёзд, две маленькие, одна средняя и одна огромная. Красиво, чёрт подери...
Когда я увидел корабль, то, аж, поперхнулся. Угадайте что? Не угадали. Это был не Сокол. Передо мной было нечто, на счёт летательной способности оного я был сильно скептичен. Кошмар импрессиониста с, предположительной, аэродинамикой кирпича. Я голову сломал, но так и не понял, как оно летает. Однако, на тот момент это было последним, что меня интересовало. Хотелось побыстрее убраться с этой планеты, прояснить некоторые моменты и попасть домой, наконец...
Ха! Как я был наивен!
Повезли нас не на базу, а в филиал базы. Располагалось это учреждение на той же Баине, но с другой стороны. Первый взгляд на этот сарай вверг меня в глубокую печаль... Надежда на то, что первое впечатление обманчиво разбилась вдребезги. Меня ещё мучил логичный вопрос, касательно того, что подобное строение было бы логичнее прятать среди других домов. Но не никак не на пустыре?! Не? Сложно?! Арх...
Ладно... Я просто устал...
Ассл развеяла моё разочарование. Скоро за нами прилетит другой корабль, он-то и доставит нас на базу Сопротивления. Это меня успокоило. Надо только подождать.
Время шло. Ихтиандру снова поплохело. Он побелел, начали отлетать чешуйки. Но это не стоило беспокойств. Это просто цикличная линька, а я перепугался, что он ласты клеит! Тьфу! О таком предупреждать принято...
Пока я носился, как в жопу ужаленный, реанимируя товарища рыбку, прилетел корабль. Этот выглядел лучше, но нормальным назвать всё ещё нельзя. Могу привести аналогию с огромной маршруткой, без боковых окон и с крылышками, как у самолёта, только короче и более прижатыми к бортам. Меня проняли ностальгия и страх одновременно. При том причина этих чувств одна и та же.

Продолжение следует...

Глава 2. Дама в беде!

На улице уже полдень, все горожане и приежие торопились на ярмарку, которая проходила под стенами Сахарной крепости. Красочные ленточки, флажки и фонарики украшали узкие улочки, поднимающиеся от самой пристани. Люди, надев свои лучшие наряды и отмыв детей, разноцветными ручейками бежали меж домов, сливаясь в большую разношёрстную реку, кипящую и бурлящую. Ясная, не жаркая, погода улучшала настроение, а легкий бриз, тянущийся из бухты, наполнял свежестью. Редкие облака проплывали мимо шпилей башен, а настойчивое солнце лезло в окна.
- Барри! Филип! Спускайтесь, а то останетесь без завтрака! - кричала Гера, зазывая парней. Толкаясь и дурачась, со стороны лестницы вывалилось два парня и встали по струнке. - Два дурня выросли, да ума не вынесли... Барри, снова ты весь в саже! Дай вытру...
Тётя Гера, наслюнявив край передника, начала размазывать сажу по лицу парня.
Прошло девять лет, с тех пор, как они с другом попали под опеку хозяйки таверны. Ребята из десятилетних, шуплых сорванцов, превратились в рослых, сильных и красивых балбесов. Они вытянулись и разрослись в плечах. Филип отрастил себе светлый куцый хвостик до лопаток и короткую, козлиную бородку, оставшись таким же щуплым на вид. Не поменялись только его большие голубые глаза. А Барри, напротив, отстриг волосы так, что они стояли у него ёжиком, да подкачал мышцы. Филл избавился от рабского загара и, на фоне своего друга, смотрелся, как розовый младенец. Кожа Барри оказалась естественно-смуглой, так что загар придавал ему лишь легкий карамельный оттенок. Парни переросли Геру всего сантиметров на десять, зато Харольд не казался теперь им таким большим. Они вообще теперь находили этого человека, почти, святым. За девять лет им чаще прилетало от тёти, чем от него.
- Тётушка, ну хватит... Я уже чистый. - морщился желтоглазый, наблюдая, как его друг давиться со смеху. - А где дядя Харольд?
- Он на пристани, встречает Розу и Арго. Они приплыли сегодня на весенний фестиваль. - подбоченилась тётя, с упрёком глядя на Филипа. - Неужели, вы забыли!? Она же ваша сестра!
- Нет, что вы, тётя!? Как мы могли!? - выразил искренне изумление блондин, поймав осуждающий взгляд. - Мы хотели показать ей вечером наше шоу! Да и Арго будет в восторге! Правда!?
- Да, конечно! - подхватил его друг, получив многозначительный тычёк в бок. - Мы же выступаем на ночном карнавале на площади! Придёте посмотреть?
- Ха! Больно мне надо на вас смотреть! Чего я не видела? - Гера задрала нос и отвернулась к стойке. Она говорила это каждый раз, но всё равно приходила посмотреть, с содроганием сердца, наблюдала за ними, завороженная, не в силах отвести взгляд. А потом добавила, уже мягче - Только будьте осторожны...
Судьба двух сирот сложилась, несколько, иначе, чем они мечтали. Поступить на службу во флот имели право, лишь, дети знатных домов, обученные грамоте и всевозможным искусствам. Хотя Гера учила их арифметике, писать, да читать, но её знаний было недостаточно. Портовая таверна, как оказалось, просто кладезь знаний. Постояльцы, которые останавливались на ночлег или до следующего отплытия, охотно учили обаятельных мальчишек разным вещам. Матросы учили вязать узлы и сражаться на саблях, навигаторы - читать разные карты и звездное небо, бард в таверне увлек Филипа и подарил ему привезенный издалека банджо, даже кок, и тот, рассказал им пару хитростей. Ещё мальчишки часто помогали Варягу, кузнецу, с зеленой улицы, и старому другу Харольда. Там своё призвание нашел Барри, ему нравился огонь, и он даже проявил талант в его покорении. Так они и нашли, каждый своё призвание. По ночам, на месте их старой лачуги, которая все же свалилась им на головы, один покорял огонь, а другой мучил банджо. Потом, достигнув некоторых успехов, они показывали выступления на Верхней площади, срывая большой куш и уйму оваций. Ребята до сих пор оттачивают своё мастерство, показывая всё более сложные трюки и исполняя всё более пленяющие мелодии. По началу они отдавали всю выручку за выступления Харольду и Гере, но те отказывались её брать, тогда мальчишки просто покупали им подарки и содержали себя сами. Но тётя Гера обиделась на них из-за того, что они её не любят и не верят ей, и ребята начали просто откладывать эти деньги на "потом", вернув покой в тётино сердце. Гера и Харольд стали для них настоящими родителями, которых мальчики уважали и любили. Их дочь, Роза, раз в три года, приезжала с соседнего острова, в их архипелаге они располагались довольно близко. Узнав о том, что теперь у неё есть два младших братика, Роза прыгала от счастья, она так давно об этом мечтала. Мальчишки были младше сводной сестры на десять лет. Роза была очень доброй и красивой, она сильно любила братьев, а они в свою очередь её. Через два года она родила сына, Арго, ему сейчас уже семь, и он в восторге от своих дядек. Муж Розы моряк, она не часто его видит, но несмотря на это, они продолжают любить друг друга.
- Рооозааа! - наперегонки, к ней неслись два парня, пихая друг друга и ставя подножки.
- А вот и мои любимые братья! Как я по вам соскучилась! - девушка пылко обняла и расцеловала подлетевших ребят. - Как же вы выросли! Глазам не верю, какими красавчиками вы стали!
- А кто это у нас тут? Да это же Арго! Ты уже такой большой, небось всех девчонок дома закадрил. - Филл потрепал племянника по рыжим волосам. - Ты готов к сегодняшнему представлению?
- Всегда готов! - ребёнок широко улыбнулся, демонстрируя ряд маленьких белых зубов, с дыркой на месте клыка. - Просто дождаться не могу! Мама, мы ведь пойдём!?
- А как же!? Я не могу пропустить что-то столь грандиозное! - Видно, что энергия у сына от матери.
- Деда, а вы с бабушкой пойдёте? - не унимался мальчишка.
- Если ты так хочешь... - Харольд расплылся в улыбке, такой светлой и доброй, что в голове произошла несостыковка реального с мнимым.
- Тогда мы пошли готовиться к выступлению! - с наигранно-серьезным выражением лица сказал брюнет и, игриво подхватив мальца на руки, закружил ребенка по воздуху, вызвав приступ смеха и визга.
Дойдя до знакомого места, ребята расположились и начали подготовку. Барри переоделся в кожаные узкие брюки и жилет, надел перчатки, почти, до локтя и сапоги до колен. Этот костюм из черной кожи сделала для него Гера, потому, что ей надоело покупать новые рубахи, так как он их сжигал. Что удивительно, Барри ещё ни разу не обгорел и, даже, не обжёгся. Обычно на выступлениях он показывал трюки только с чем-нибудь одним из своего арсенала, но сегодня был особенный вечер, поэтому придется использовать всё, что у него есть и показать все возможные трюки. Филип к своей части выступления готовился не менее тщательно, подбирая мелодии под каждый пируэт факира. У кромки воды показался тонкий силуэт. Это была Роза.
- Мама просила отнести это вам. - девушка закрылась корзинкой, как щитом. Друзья не любили, чтобы кто-то смотрел на их репетиции. - Если вы действительно собрались показывать это, то вам понадобятся силы.
- Спасибо... - сказал Барри, глядя на сестру теплым янтарным взглядом. - Извини, не могла бы ты оставить нас одних?
- Конечно, нет проблем! - улыбнулась девушка ставя корзиночку на песок. И, уже разворачиваясь, добавила - Только обязательно поешьте, а то мама расстроится.
- Хорошо. - разом ответили парни. Их тёплые улыбки уверили сестру, что так они и сделают. С чистой и спокойной совестью она пошла обратно. Её силуэт медленно таял в алом закате, когда он исчез вовсе, ребята решили сделать перерыв и перекусить. Они не боялись расстроить Геру, страшнее её разозлить.
- Ну что, брат, ты готов? - спросил Филип, дожёвывая сырную лепёшку.
- Всегда готов! - Брюнет широко улыбнулся, и они громко расхохотались глядя друг на друга.
Наступила ночь, начался карнавал. Все горожане скрыли лица за красивыми масками. Разнообразие данного аксессуара просто поражало. Сейчас на улицах можно было встретить самых разнообразных существ, от экзотических животных и птиц до сказочных героев и демонов. Вот мимо ребят продефилировала милая кошечка, кокетливо дёрнув оголенным плечом, а за ней со свирепым взглядом большой косматый лев. Везде сновали маленькие дети, преобразившиеся в маленьких разноцветных птичек. Обычные уличные светильники горели сегодня ярче обычного, их дополняли гирлянды разноцветных бумажных фонариков, развешанные между домами на каждой улице. Воздух был пропитан атмосферой таинственного, поглощающего сердце, восторга. Люди на ходулях, одетые в большие одежды, шуты, фокусники и музыканты. На Центральной площади, развесили большой и яркий купол, под которым летали воздушные гимнасты, а внизу дрессировщики укрощали диких зверей. В ночи сиял праздник.
Самое большое количество народа было на Верхней площади, почти под самыми стенами Сахарной крепости. Перед большим фонтаном выступали звёзды этого города. Факир и бард. Люди столпились в ожидании представления. Одни взволнованно перешёптывались, другие требовали начала, поднимая гул и рокот толпы. Главных героев не было видно, и они не появлялись долгое время, вызывая уже не восторг, а волнение и огорчение.
Наконец, перед зрителями предстал парень в маске сокола и плаще из бурых соколиных перьев. Он поклонился, приветствуя собравшихся, ему ответили бурными аплодисментами и улюлюканьем. Попросив, несложным жестом, общего внимания, он достал из-за спины инструмент.
Тишину разбавили мелодичные звуки струн. Тихая переливчатая музыка сменилась тревожно нарастающей мелодией. Люди переглядывались, пытаясь понять, что сейчас будет. Тут из глубины фонтана вылетел второй, в черной маске дракона и с кожистыми крыльями на руках. Один взмах и на концах крыльев вспыхнули небольшие огоньки. Факир провел ими по каменистой кладке и вокруг него поднялось огненное кольцо. Легким движением он сбросил крылья, и у него в руках остались небольшие шарики на металлических цепочках, они немедленно вспыхнули. Что делал парень дальше, было похоже на магию. Горящие шарики закрутились, запорхали в темноте, как-будто, не было цепочек, как-будто, они двигались сами, ведомые лишь волей своего заклинателя. Зрители наблюдали за ним открыв рты. Тем временем тревожная музыка стихла, меняя свои темп, перетекая и преображаясь. Невидимым движением факир сменил маленькие шарики на большие, с пушечное ядро. Их танец был медленнее, он гипнотизировал, как танец двух маленьких солнц. Особую остроту выступлению придавал фонтан, отражая, криво передразнивая, танец огней перед ним, разбивая их на множество искр, пляшущих в его переливах. Шарики сменились горящим, на концах, посохом. Он танцевал на теле парня, описывая вокруг него огненные кольца и восьмерки, подлетая вверх, описывая в воздухе круги и спирали, падая вниз. Потом было жонглирование, танец с пылающими саблями, огненный хлыст, петля и обруч. Музыка лилась вслед за огненными танцами, или танцы следовали за музыкой? Такая гармония была в этом действе. Зрители ликовали и ахали в опасных местах. Самое сложное Барри приберёг напоследок. Он уже было закончил, как резко повернулся и, подобно настоящему дракону, озарил ночное небо пламенным дыханием. Толпа ахнула и отпрянула, а потом разразилась громкими овациями!
Выступление только закончилось, факир жадно глотал воздух, а его и Фила уже обступили восторженные фанаты. Дети визжали от восторга, носясь вокруг артистов, старики пожимали им руки и хвалили, молодые девушки норовили познакомиться поближе, а остальные просто подходили и говорили, какое это было шикарное выступление, достойное царей. Волна довольных зрителей схлынула, оставив друзей одних. Завидев тётушку, парни радостно побежали к семье.
- Ну, как? Что скажете? - наперебой затараторили герои вечера.
- Это было нечто!!! Вы прям как волшебники! - выдался вперед Арго, не выдержав бурю эмоций.
- Здорово, просто не описать словами, как это было красиво! - поддержала сына Роза. - Это была настоящая магия!
- Чтож, теперь вижу, не зря готовились... Хвалю, это действительно того стоит! - улыбнулся Харольд, потрепав ребят по волосам, снова переклинив что-то в голове.
- Тётя, а вы что молчите? - вкрадчиво поинтересовался желтоглазый. - Тётушка! Вы чего плачете!?
- Я так горда вами, вы у меня такие талантливые... - говорила она плача и обнимая парней. Затем отвесила им по подзатыльнику, а поймав удивленные взгляды пояснила своё действие. - Но это всё равно было опасно!
- Тогда за что получил я!? Я с огнем не баловался! - изумился Филл, не понимая такой несправедливости.
- За соучастие! - привычно подбоченилась Гера. Потом все смеялись и обсуждали то, как кто провёл праздник весны. После, разбрелись кто куда.
Филл и Барри отправились обратно к фонтану, это было их самое любимое место в городе. Праздник всё ещё продолжался, людей было много. Факир одел часть своего костюма обратно, без крыльев он был похож на ящерицу. Достав из, оставленной Тётей Герой, корзинки ароматные лепёшки и эль, друзья принялись с аппетитом уминать яства. Когда эль был выпит, а лепёшек совсем не осталось, брюнет встал и блаженно потянулся. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать своему компаньону, как полетел в глубь фонтана, сшибленный маленькой, хрупкой девушкой. Оба парня онемели от такой наглости. Выглянув из-за водной завесы, Барри поймал изумленный и напуганный взгляд девушки.
- Помогите! Спрячьте меня! - дрожащим голосом взмолилась девица.
- Ну, ныряй... - с усмешкой поманил её факир.
- Прекрати. - фыркнул на него друг, и встал, приподнимая подол плаща.
За плащом девушку, действительно, не было видно. Через пару мгновений пред артистами предстали два рослых мужика, точно наемники, в черных накидках и с убийственными взглядами. Они осмотрелись немного и заметили ребят. Подойдя к ним почти вплотную, один из них прогнусавил:
- Девку не видели!? Вот такого роста, в костюме канарейки. - мужик навис почти над бардом, но тот не подал виду, как ему противно и ничего не ответил, на что бандит гневно засопел.
- Мой друг немой! А девку, вашу, мы видели. - вступился Барри, вылезая из фонтана. Его друг, от таких слов слегка побелел. - Пронеслась мимо, толкнула меня, зараза, в фонтан и скрылась в толпе, вон в том направлении, кажется...
Головорезы скрылись в указанной стороне. Оба парня облегченно выдохнули, выдохнул и плащик.
- Зачем ты это сделал!? - рассердился Фил. - А если бы что-то случилось!?
- " Что-то случилось", если бы им ничего не ответили, это слишком подозрительно! - пояснил ему друг.
- С... Спасибо... - еле слышно промямлил плащ. - Если бы не вы, то меня точно бы поймали.
- Здесь не безопасно для тебя, пойдём, ты нам всё расскажешь. - факир улыбнулся, ища поддержку в глазах друга.
- Согласен, пойдём домой, там нечего бояться. - Фил улыбнулся другу в ответ.

Собственно, продолжаем...

Книга жанра фэнтезийных приключений. не лишена юмора, романтики и загадок.
(возможны иллюстрации, если хватит храбрости)

Глава 1. Начало

Сегодняшний вечер выдался особенно жарким, солнце плавило черепичные крыши разноцветных домиков, спускавшихся с утёса, почти до самой пристани, где в доках стояли большие корабли с поднятыми белоснежными парусами. Они отплывали в Новый свет, на поиски новых земель, навстречу открытиям и приключениям. Два завороженных мальчика, теряющихся в пестрой массе провожающих, смотрели на матросов и махали им в след, даже когда стих гам народа, а пристань почти опустела, махали до того момента, пока корабли не скрылись, невидимые за горизонтом.
- Когда я вырасту, то обязательно отправлюсь в путешествие! - с огнем в глазах заявил белокурый мальчишка, весь покрытый веснушками. Его маленькое и щуплое тело сильно загорело на солнце и, в надвигающихся сумерках, казалось намного темнее, чем было на самом деле. На канапатом лице, как две льдинки, сияли большие голубые глаза, полные азарта.
- Ага, давай вместе поступим служить во флот! Будем прикрывать друг другу спины, отбиваться от пиратов, покорять туземцев! - ответил ему друг. Такой же загорелый и щуплый, с черной, как смоль, капной волос. Из-за длинной челки выглядывали хищные янтарные глаза, в которых отражались огоньки факельных фонарей.
Мальчишки шли и горячо обсуждали свои будущие приключения на большом, красивом корабле. Они смеялись, подшучивая над своим воображаемым капитаном, передразнивая старых морских волков и палубных крыс. На улице была уже глухая ночь, не видно ни зги, фонари, развешанные вдоль улиц и ночных заведений давали света, но совсем немного, достаточно, чтобы не наступить на какого-нибудь пьяного матроса. Так, погруженные в мечты, они и дошли до своего убежища. Маленькой, заброшенной хибарки на самом краю бухты. Не место для детей, но это было лучше, чем сиротский приют Святой Патриции. Мальчики встретились в этом приюте, а потом решили бежать из него, ибо не было места хуже, чем там. Строгая Маман ненавидела детей, издевалась и постоянно наказывала их ни за что, а ещё заставляла работать на виноградной плантации с утра до ночи. Ей было выгодно, ведь король платит ей за каждого ребенка четыре сребреника в месяц, а это хорошие деньги.
Филип и Барри не выдержали такой несправедливости, потому и сбежали от этой тиранши, нашли тихое, заброшенное место и обосновались там. На еду они зарабатывали честно. То уйдут с рыбаками в море, то помогут в таверне, то просто покажут фокусы на площади. На жизнь им хватало, и они были счастливы. Дети заработали себе хорошую репутацию среди взрослых, как честные и трудолюбивые. Поэтому, дядя Харольд, добрый и мягкосердечный, хозяин таверны "Хохотливая треска", вместе со своей женой Герой, взяли мальчишек к себе на попечение, ведь лишние руки никогда не помешают, да и негоже детям без присмотра быть. Однако, друзья, всё равно, предпочитали свой маленький, покосившиеся и скрипяший, но СВОЙ, домик.
Нырнув в дверной проём, занавешенный гирляндой из ракушек, ребята залезли в гамаки. Слегка покачиваясь и, всё тише и тише, продолжая обсуждать свои, ещё не начавшиеся похождения, они и уснули.
К маленькой скошенной лачуге подошли две тени, одна большая и другая, поменьше. Большая немного потопталась возле дверного проёма, явно маленького, для кого-то столь крупного, после отодвинулась, уступая дорогу маленькой тени. Та, осторожно, как хрустальную, отодвинула шторку и заглянула в глубь темноты. Лунный свет, пробивавшийся в окно, выхватил из тьмы детей, качающихся в своих ложе.
- Они там?! - громким, басистым шёпотом поинтересовалась большая тень, просовывая голову над плечом своего соучастника.
- Там. - более мягким и мелодичным шёпотом отозвалась маленькая, а потом, так же аккуратно, опустила занавеску. Они отошли на пару метров, и луна осветила лица ночных гостей. Это были дядя Харольд и тётя Гера. Дядей и тетей они им не были, просто так было удобней для всех. Харольд был крупным мужчиной, ростом в два метра с шапкой, и размахом плеч в половину себя же, с густой, похожей на лопату бородой, кустистыми бровями, но абсолютно лысый, будто все его волосы сползли на лицо. Оно у него было грозным, мало кто смел перечить хозяину таверны даже под спиртным, а из-за того, что Харольд был задумчив, создавалось ощущение, что он ходит насупившись и вечно чем-то не доволен. Хотя, по характеру, мужчина был кроток, добродушен и наивен. Те, кто знают его, сказали бы, что этот человек и мухи не обидит, а кто не знает, добавляли, мол сразу пришибёт. Его супруга, Гера, баба не из робкого десятка, этой палец в рот не клади. Росточком она в три четверти своего мужа, и в ширь раза в два, а то и в три меньше, с толстой русой косой до пояса. Взгляд у неё был добрым и нежным, он окутывал тебя, как тёплое одело. Весёлая, задорная, но в то же время и строгая женщина, которая всегда присматривает за своим мужем и заботится о нём. Их дочь уже давно вышла замуж, поэтому Гера была так рада, когда Харольд предложил ей пригреть мальчишек, ведь и у неё душа болела за этих сорванцов, как мать, она не могла бросить детей на произвол судьбы, вот и отдавалась заботе о них с превеликим удовольствием.
- Гера, вот не пойму, чего им дома не спится!? Нет, лезут в этот сарай и всё! А вдруг он обвалится!? Их же пришибёт, к едрене фене! - возмущался мужик идя вдоль кромки воды и пиная какой-то камушек. - А, ежели, не пришибёт сразу, так калеками останутся! Что тогда делать!?
- Харольд, они ещё просто не привыкли, да и ко взрослым доверия, пока, никакого... - успокаивала она мужа, хотя и не меньше переживала. - Погоди, вот пройдёт немного времени, и всё наладится.
Мужчина задумчиво засопел, но возражать не стал, Гера была права, для начала надо стать им другом, а потом и отцом.

Решила попробоваться в чем-то новом. Успокоить нервишки и всё такое... Первая проба... За ошибки извините, я под вдохновением очень не внимательна...
Я готова принять все ссаные тряпки и стёртые тапки, кидайте.
А ещё, если попрет, то постараюсь систематизировать выход глав... (У меня есть ещё, ога...)

Настало время положить мои мысли на бумагу. Забавная фраза. Корявенькая, но красивая. Меня ей научила бабуська на скамеечке.
Я не простой человек, поэтому и считаю, что имею право рассказать вам то, что думаю. Точнее, я вовсе не человек. И скорее всего вы меня видите каждый день. Но почему-то люди не обращают внимания на меня и моих сородичей. А ВЕДЬ У НАС ЕСТЬ ЧУВСТВА, ЧЕЛОВЕК! Извините, я сорвался.
Это даже не рассказ, это скорее крик души. Цель данного повествования – донести до мировой общественности обо всем, с чем сталкивается мой народ: о наших проблемах, чувствах, интересах и желаниях. Мы должны быть услышаны!
Но необходимо по порядку писать. Меня зовут Зелен XXVI Зеленый. Я король 7ого травянского поля. Да, я травян! И я этим горжусь, между прочим. Но хотел бы сразу извиниться за свой человеченский, так как у нас существуют определенные проблемы с изучением вашего языка. Как выяснили наши ученые, бабушки, пьяницы и тунеядцы – не лучшие передователи языка. Но, как грится, имеем че имеем.

Люди редко задумываются о нас. О нас вообще редко кто-то задумывается. НО МЫ ВЕДЬ ТРАВЯНЫ! МЫ ВЕЛИКИЙ НАРОД! Я ничего не хочу говорить о других полях, хотя многие короли там ведут совершенно антинародную политику. Не то, что я. То есть мы. Конечно «МЫ».
Мое поле… Наше поле приглашает разных импортных исполнителей для празднования праздников. Недавно у нас были Тюльпа XIV и Роз Кращнощечек из дальних земель. Люди, мы делаем это ради вас!
Да что там говорить, мы все делаем ради вас! Но почему же вы нам не хотите помогать? Вы нас боитесь? Мы вас любим и не обидим. Не бойтесь нас, люди.
Вот, например. Нам всегда хочется водички. Но что вы нам даете? Люди выгуливают собак на нашинских территориях. И понятно, что мы получаем. Вот лично Вы считаете это доброседскими отношениями?
Каждый год мы выбираем самых сильных и пускаем все ресурсы на их выращивание, чтобы вступить с вами в контакт. Они растут, стараются достать вас! Растут неподнямапочасам. Но в один день просто приходит человек с ружьем массового порезания! Мы же не можем убежать, люди! Миллионы наших сородичей остаются калеками. Это ужасно.
Если вы немедленно не остановите этот беспредел, мы будем вынуждены начать захватывать ваши абобусные остановки и другие стратегические объекты вашей жизнедеятельности!

Глава первая

Фазир прошелся по рядам, осматривая собственный товар. Рабыни, надо отдать им должное, не ныли и не плакали о своей горькой судьбе, а скорее даже наоборот – смирились с ней. Осмотрел – и удовлетворенно улыбнулся – все чистенькие, красивые, одежда свеженькая – не товар, а загляденье!

Знаете, что говорят на большом Афахийском рынке? Что здесь есть все, а по слухам – даже деньги. Кричит мальчишка, четко выговаривая заказные платные объявления, изредка срываясь на предательский хрип. Гордо расхаживает из стороны в сторону толстенная и похожая на пышку толстуха, расхваливая направо и налево почему-то лепешки. Толстая – это хорошо. Худая булочница – плохая реклама сдобе.

Холодное оружие, успевшее устареть сразу же, как только оружейные дома пообещали изготовить автоматические винтовки, валом лежало на витринах, призывно поблескивая на солнышке. Купите добрый господин, повесьте на стену, да будет всегда здоров ваш верблюд!

Тут клянутся и проклинают, продают и покупают, смеются и плачут. Иногда даже кажется – и не базар это и не рынок вовсе. Нечто большее.

- Зубы, кому вырвать зубы? Беру недорого, с обезболивающей пилюлей!

- Подешевело! Ткань цвета индиго, добрый отрез, господин. Только ради моего уважения к вам, о величайший из величайших! Себе руку режу, вам отдаю!

- Держи вора!

А посмотришь сверху – один большой дукан, только куда более крикливый и шумный. Торговец ковров, старик, помахивает палкой на попытавшегося надуть его покупателя. Мальчишка неистово трет медные бока масленицы-лампы, в надежде, что вот оттуда-то вылезет тот самый сказочный и (обязательно!) добрый джинн. Звенит деньгами только что обогатившийся купец, потрясая кулаками. Завистливо крякают те, у кого в кошельках гуляет ветер, пожимают плечами и утешают себя тем, что не в деньгах счастье, а сами присматривают – где что плохо лежит? Оглядывает с ног до головы каждого проходящего оголодавший и, вследствие чего, исхудавший хикаеси.

А еще на афахийском рынке знает каждый ребенок, что если хочешь хорошего раба – не ходи к Ослану или Ратмиру: обманут; обойди стороной старую Кумию-скрягу – в три раза больше возьмет от реальной стоимости, а заворачивай лучше, мил человек, сразу к Фазиру. А уж он-то обязательно подберет тебе что-нибудь по вкусу. Хочешь тебе – вот Шадисские красавицы, хочешь – Ашикрийские юноши. И ведь, что самое главное, все как на подбор! Торговец многозначительно шмыгнул носом. Нос у Фазира был волшебный – выгоду чуял разве что не за километр.

Если бы кто-нибудь сказал старику, что торговать людьми – дело не очень хорошее, так он бы тому рассмеялся в лицо. Настоящий торговец должен в первую очередь искать вы-го-ду, а уж потом задумываться над проблемами вечности. К тому же, что плохого в том, что он делает? Вот нужна кому-нибудь жена, чтобы и по дому прибиралась, и с детишками тетешкалась, и еду готовила: вообщем, все, чем каждая женщина и должна заниматься – так он пойдет и скажет: дядя Фазир, помоги! А он поможет, обязательно поможет – в миг подберет кого надо – и покладистую, и красивую, да какую только захочешь! Разве ж это не благо? Уют в дом ведь продаёт, да несчастным крышу над головой дарит. А то! Отпустит он вот весь свой товар по недомыслию, или по глупости старческой на свободу – и куда они денутся? Отсель до родного дома им не дойти – мало кто самостоятельно смог перебраться через великую пустыню Аль-Неф, а так – будут ходить и побираться по рынкам, а там и до воровства дойдет, а там и руки отрубят или… да-да, опять продадут в рабство. И ведь оно вон какое дело – Фазир кому попало свой товар не отдает!

Ну, если только это не несет в себе хорошей выгоды.

А вот самая большая его гордость – маленькая девочка эльфийка шести, а может и меньше лет от роду. Судья приговорил ее к отрубанию руки за кражу куска хлеба. А он, Фазир, добрая душа, решил, что негоже детей обижать - взял, да и заплатил за нее штраф, а сверх того, еще и налог. Так как девочка оказалась беспризорной, то по закону она отходила ему в качестве рабыни.

И даже тут торговец действовал в ожидании скорой выгоды. Остроухие, как только своих среди рабов видят, так глаза пучат, и золото быстрей доставать начинают – честью у них, видишь ли, считается, собрата выкупить. Фазир потирал руки и рассчитывал слупить с них, по меньшей мере, пять, а то и шесть золотых.

Главное, чтобы сюда не нагрянули Алкийцы. Вообщем-то, те же самые остроухие, вот только кожа у них смуглее, чем надо – а своих белокожих собратьев покупают совсем для других затей. По сути – один же ведь народ, а поди ж ты – друг дружку на дух не переваривают. И если девочка им в руки попадет – кто знает, что они с ней сделают? Скорее всего, пустят на какую-нибудь сумку или сапоги – с них ведь станется. И ведь какая беда – не продать он им не может. Дело даже не в деньгах, скорее в собственной безопасности.

Девочка же, вымытая другими рабынями, когда Фазир водил их на омовение(представлять людям грязный товар – верх неуважения, как к покупателям, так и к самому себе), гордо восседала на какой-то корзинке и занималась страшно интересным занятием – нарезанием резьбы в носу посредством пальца. Судя по усердию, получалось не очень хорошо. Второе занятие было не менее важным – она смотрела на Рас’хана. Здоровенный, вымахавший в двухметрового детину, паренек с лысой головой и большущей дубиной на самом деле был очень добрым. Он угостил ее своей лепешкой и водой, и вообще, пока они сюда добирались – тащил на своих плечах. А сейчас он сторожил их всех от разбойников и бандитов. Остроухая малышка жутко боялась упустить тот самый момент, когда эти самые приснопамятные разбойники соизволят явиться - разве можно пропустить такое зрелище? А Рас’хан их за это всех своей дубинкой! Наверно, будет здорово.

С другой стороны ее так и подмывало посмотреть немного в сторону, где расположилась довольно просторная, по размерам, клеть. По мнению эльфийки в ней мог поместиться целый слон, но вместо ушастого добряка в ней были крохотные, размером с ладошку, человечки. Как их там назвал тот смешной толстенький человек с бородой, накормивший и забравший ее с собой? Вроде как мидли.

Больше похожие на оживших куколок, мидли старались не обращать внимания на то, в каком положении они находятся, а на какую-то там остроухую оборванку и вовсе старались не глядеть. Создавалось такое ощущение, что это не они, а все другие заперты в клетке.

Девочке страсть как хотелось подержать хоть одну из них в руках, немножечко потискать, рассмотреть – одним словом, подружиться! Но на все ее попытки заговорить они отвечали гордым молчанием. А, может, они просто не умели? Где вы видели говорящих кукол?

А вот тот старичок, который ее выкупил и, кажется, был здесь самым главным, сказал, что постарается найти ей самых лучших хозяев. Интересно, что бы это могло значить?

***

Торговый день близился к концу. Вскоре ряды работорговцев начнут закрываться. А это значит, что пора собираться. Завтра будет хороший день, быть может, более удачный, чем сегодня. Наверно, все было бы просто замечательно, если бы Ашлай, да съедят его сердце шакалы, не привел с собой урсийских юношей. Интересно, где ему удалось раздобыть этих парней? Как известно, это богатыри, которых не так-то уж и просто сломить, а уж тем более поработить. Впрочем, Фазир вполне справедливо предполагал, что спокойно они вели себя только сейчас, а после того, как они окажутся за стенами города – тут же предпримут организованную попытку к бегству. Что вероятно, даже успешную, несмотря на невольнические кандалы. Знавал он как-то одного урсийца – самый настоящий медведь, лишь по глупости зовущийся человеком.

Беда в том, что Ашлай сорвал сегодня куш и, верно, теперь уберется домой. Счастливый! А ему, несчастному из несчастнейших Фазиру, тут еще стоять до тех пор, пока всех не распродаст. Тяжела ты доля настоящего торговца!
А девочку продать сегодня не удалось – ни одного остроухого не появилось, даже алкийцы вниманием обошли. Любопытная, надо сказать, малышка. Фазир не такой дурак – урсийцы там, шадисцы или еще кто – понятно откуда могли тут взяться: набеги кочевников часто заканчиваются порабощением большинства жителей сел или деревень. А вот остроухие просто так не появляются – за ними всегда тянется какая-нибудь история. Иногда очень даже интересная. Помнится, как то Нааль тоже разыскивал всяческих приблудных эльфийцев, а один раз просчитался – ему продали сына какого-то тамошнего, остроухого барона. Те потом отыскали несчастного Нааля и, как говорят одни, увезли и бросили где-то далеко в пустыне, а другие же с пеной у рта утверждают, что забрали себе, в рабство. Первая версия Фазиру казалось более правдоподобной, хотя бы по той причине, что эльфийцы рабов у себя не держат. А вот своеобразно заставить подохнуть – вполне в их стиле. А о чем это говорит? О том, что надо читать газеты и все, что в них пишут, дабы быть в курсе событий.

Так вот, возвращаясь к девчонке – он не смог отыскать про нее никакой информации. Ни единой зацепочки – будто из песка родилась. Впрочем, ему удалось найти в старых газетах заметку о том, как месяца три назад разбойники убили семью эльфийцев – малышка вполне могла быть их дочерью.

- Мма, акил нэ! – предупредил о возможной покупательнице Рас’хан, стоявший на входе. Уж лучше пускай стоит там и отгоняет всяких бездельников и шалопаев. А то, как рабынь за крутые бедра щупать, да сиськи мять – это они первые, а как покупать – так сразу кошель дома позабыли. Фазир в тот же миг оживился, забыв про всю усталость. Когда покупатель идет, это хорошо, покупатель – это всегда здорово! Жадно потирая руки, будто бы золото уже перекочевало в его кошелек, старик поспешил встретить гостя и… был жутко разочарован.

К ним явно заглянула сумасшедшая, иначе как можно назвать женщину, что носит мужские штаны? Да что там говорить, гостья была настолько безумна, что даже не носила платка или паранджи на голове! И ладно бы это была какая чужестранка, не знающая местных обычаев, но ведь нет – по всему виду как раз таки ме