Тебе нужно уходить. Впереди туман новой жизни!

По мотивам великих Стругацких и Тарковского.

– Здорова Гера. А ты знаешь, по ком бьет гонг?

Он вяло скривился.

– По соседу, ясно дело.

– Слушай Жока, ты когда лошадей припрешь?

– Боятся они идти туда, глаза закрывают и пятятся.

– А ежели допинг?

– Издохнут.

***

Я ненавидел Козу. Пьяные рыла, мокрый, грязный пол, не вытертые столы, хлипкие стулья.

То ли дело буфет - Баффет. Там и стулья железные, и столы из твердой пластмассы.

Уборщица протирает все на что хватает сил.

Венида помешивала молотый кофе, не чета, растворимой хуйне из бара.

– Ты ведь не хочешь совсем бомжом остаться?

– Не желаю.

– Тогда отнеси им эту хрень, она по свойствам как смесь аэрогеля, алмаза и кремния.

– Может, потом.

– Ты вообще мылся? По тебе теперь не поймешь. Ни грязи, ни запаха.

– Три раза.

– Что сразу после всплытия? Изменяешь традициям.

– Да возле периметра, услышал кто то каркает. Огляделся, смотрю сидит здоровая жаба и каркает мое имя.

– Что прям имя, или все таки прозвище?

– Имя, имя. Ну я припустил, в штаны уронил. Даже не знаю с чего я так, ведь и хуже бывало. Опомнился возле дома, вошел и сразу под душ. Покурил и опять. Короче, не пойду я больше, по тому маршруту.

…

[02.09.23]

***

Мы прошли через «Опилки», так звали место сплошь усеянное осыпающимися высоко с неба, хлопьями какой-то неопределенной, оранжевой частицы. Потом обогнули «Носорожий хобот» – очень старое здание, высотное, скрученное в трубу, изогнутую под немыслимыми углами. Чуть выше было второе здание сформированное в округлый треугольник.

«Радист» Амир, начал много говорить, и пошел вперед обходя кочки и ямы, скрытые травой. Когда мы сидели в «Старой козе», я было подумал, что парень крепкий, мозги на месте. Выдержит, так же как три здешних пива, если учить постепенно и брать сперва только на край. Но Хеша уговорил взять его в качестве «радио» так глубоко и не прогадал. Тем временем Амир, стал говорить громче, ускоряя шаг. Тут и мы напряглись, притопили. Он все болтал, что то о машине.

Манул не выдержал, ударил паренька палкой, по башке. Хеша быстро подскочил к «коту», и с размаху зарядил по челюсти. Манул взвизгнул и схватился за нее.

– Больно бля.

– Ты что сука совсем дебил? Ты весь настрой сбил. Еще немного и пробежали бы. А теперь вести за ручку этот «приемник».

Он пнул по челюсти с другой стороны и она встала на место. Парниша начал потихоньку бредить. Начал шарить по карманам и оглядываться.

Мы провели его еще немного и он вновь взял это право на себя.

И тут я услышал то чего так остерегался. Долгий, затяжный, басовитый смех, будто механический. Хеша остановил нас.

– Тише, вы слышали его?

Амир придя в себя, остолбенел и вслушался.

– Кого его, дядя?

– Летающего Черта, это он здесь так ржет. Так, ладно пойдем ближе к «Насопеке» и держитесь подальше от леса…

…

[24.09.24]

***

Я услышал крик и увидел фигуру возле хвойного леса. Она раскачивала руками и мотала головой.

У меня участилось дыхание, с каждым вдохом фигура приближалась, я застыл.

Фигура была одета в красный комбинезон.

Когда до него оставалось тридцать метров, я понял что это Кипс.

Он подошел пыхтя и поздоровался, затем он достал желтый тубус, с лампочками и дисплеем.

Я долго возился с настройкой детектора, ведь неправильная настройка могла привести к летальному исходу внутри ловушки.

Я закончил с настройкой и мы пошли к мохре.

Пройдя двести пятьдесят метров мы стали водить руками по тягучему воздуху, как бы проплывая между сгустками оранжевой энергии.

Она напоминала звезду, наполовину поглощенную дырой. Свет был мягкий, а от краев эллипса тянулись язычки.

Один из таких вытянулся длиннее и полетел до Кипса, почти коснулся его спины. Я одернул его и он упал, матерясь он посмотрел на меня, я показал на место где он был только что.

Там распускались прыски черной тягучей материи с оттенками синего.

Что то пробубнив в шлем он встал отряхиваясь и сказал чтобы я доставал детектор.

Мы не использовали его сразу, чтобы сэкономить заряд, к тому же до середины ловушка не так опасна.

Но что поделать, он видимо не выспался, или отравился.

Погружаясь все глубже, я начал чувствовать покалывание на костном мозге все отчетливее.

Внезапно все поплыло, и шары света сменились уродливыми лицами.

Я прошел еще десять метров, прежде чем встал на колени и начал тяжело дышать.

Кипс подхватил меня за подмышки и начал токлать вперед. Я хотел сказать, что раз встал на колени, значит так надо, и лучше не сопротивляться моему организму, а доверять.

Но мне не хватало сил, на разговоры. Поэтому я просто зашевелил ногами в темпе Кипса.

Теперь получалось что он использовал меня как детектор, пока я держал искусственный, перед собой.

Я мычал и мотал головой в ту сторону, в которую стоило идти. Вокруг плавали все теже шары, оранжевые, желтые, фиолетовые, черные с отблесками и черные биз отблесков, совершенно темные, будто нарисованные, уже поглощенные дырами.

Лица умственно отсталых и попросту страшных людей или нелюдей, так же висели вперемешку с шарами. У них не было шей, а головы были почти идеально круглыми. Одни что то шептали, другие бубнили, почти все они пускали красные сопли и розовые слюни с пеной.

Одна рожа поблизости была уж очень уродлива, и когда мы проходили мимо, она вдруг внезапно вытянулась как пасть крокодила, и откусила мне пол головы.

Я заорал и упал на четверню, тубус продолжил качаться на шее. Я быстро пополз вперед, уже не смотря на детектор, так быстро что Кипс еле успевал за мной.

Когда наваждение прошло, я понял что голова в порядке, мы как раз подошли к двум пням, и хорошо что я вовремя остановился иначе меня бы превратило в стекло.

Мы остановились и начали капать траншею, само собой неглубокую, времени ведь было мало, надо было успеть выкопать и проползти между пнями как можно ниже и как можно ближе к левому пню.

Лопата за лопатой, тяжелое дыхание, и пот текущий в глаза, но мы управились за девять минут, на часы я не смотрел, но давно научился считать фоном.

Решили ползти вместе, растояник между пнями было около двух метров, так что пролазили, выкапать нужно было только вначале, где земля нарастала, а дальше можно было ползти, без труда.

Я пустил Кипса левее, думая что там безопаснее, когда мы проползли две трети, Он взволновано заговорил, заерзал. Я тут же ударил его локтем в ребро, и его это успокоило.

Мы проползли и выбрались из этого дерьма, смеялись с минуту, но потом пришло осознание того что впереди еще куча препятствий.

Треть километра, мы прошли между искаженных домиков. Я подошел к любимому дому и швырнул гайку с фослентой внутрь заваленного наискось окна, она исказилась попав туда, отскочила от стены затем от другой, затем от третьей. Я поднял забрало и недовольно сплюнул.

– Нет ну сколько можно? Когда уже я смогу забрать оттуда гостинец?

Кипс подошел, похлопал по плечу.

– Да не переживай ты так, еще заберешь.

Мы начали перекус, в одном крыльце. Я поел протеиновые пироги, а Кипс бутиратный бутерброд.

***

Через час мы пришли к луже, она была зеленой, и это было плохо. Я посмотрел на товарища.

– Давай зажигай.

Он достал фальшфейер и кинул в воду, она загорелась, пошел газ, быстро поднялись языки и затанцевали изображая необычные фигуры. Застучала вода, забила басом по сердцу, по горлу, монотонно и медитативно.

Это было похоже на ритуал, мы начертили друг другу на руке экс крест, спецмаркером и прыгнули прямо в горящую воду.

Костюмы должны были выдержать, но я услышал по рации, как он заорал: « – Горячо сука жарко».

Я больше не мог тратить на него силы и время, и решил бросить его здесь, цепляясь за проложенный канат на десятиметровой глубине, я проплыл около пятидесяти метров.

Вынырнув,  выкарабкавшись, я стал ждать. Пламя было уже далеко, я шел покачиваясь пытаясь сконцентрировать взгляд на одном из огоньков плавающих в глазах.

Кто то подбежал, и треснул по затылку. Я ответил.

– Я не мог тебе помочь.

– Ты почему еще не на Опилках?

…

[11.11.24]

***

Мы разлили «книговуху» по граненым стаканам, в банке с узким горлом, плавал Брэдбери.

Я рассматривал «кваксу» которую достал из Аппарника три недели назад. Она переливалась фиолетовым и желтым светом внутри стеклообразной, ребристой коры. Маленькие голубые огоньки перемещались внутри, я смотрел завороженно, любил я это дело, успокаивало, размягчало.

Отвлекшись от «гостинца», я посмотрел на рис в чашке, от него шел пар. Пахло пряностью.

«Книговуха» была убойной.

Я крякнул вытирая слезы:

– Хороша получилась настойка…

Кипс пустил кольцо, опять затянулся. Забурлил кальян.

– А что случилось с Казонявым?

– Ну ты нашел про кого вспомнить.

– И все таки.

– Ну вкратце, пошли мы к Бурдянке. Начал я обходить червей. Ну попрыгал, он страховал. Достал «семеногу» слева от пищеры. Он тянет, на полпути, говорит: «Кидай сюда, а то не вывезем!»…

– И ты кинул.

– Ну да кинул, а что, ну да. Он конечно, сразу подставил, побежал. На червя наступил, он то думал что вышел. Видимо даже вообще не понял, что заходил.

– И ты его бросил.

Я посмотрел на Кипса с оправданием.

Он сказал:

– Вот ты смотришь мультики как накуришься, а потом кидаешь людей в ловушках. Черт ты.

– Я совершенно Нормальный. Просто у меня своя норма.

– Ух ты какой особенный! Если у всех своя норма то все не нормальные.

…

[14.10.25]

•••16•••

Я проснулся в шесть часов. Закончился кофе, я открыл шторы и поморщился от тонкого луча, светящего мне прямо в глаз.

Сходив в ларек за кофе, я начал собираться. Взял еду, препараты и револьвер.

Выпил нейродим и набрал Косаря. Наркотик ударил в голову, я увидел энтропию и в таком состоянии пошел в паб.

В пабе ждал его за стойкой, и услышал диалог двух работяг.

– Да ты пойми я там все потерял, перчатки с датчиками, скакалку навороченную…

– А я вот жалею о том что было на ближнем востоке, нас тогда под гипнос взяли. Я тогда думал что детям воду раздаю, а потом увидел запись, и там такое было…

Косарь подошел тихо, кашлянул и уселся рядом.

Я увидел полоски на шее, под его водолазкой.

– Что жаберная болезнь замучила?

– На третьем этапе лечения, почти затянулись. Все нормально. Хотя бы не клопня.