Когда все ещё были живы …
Конечно, основная часть жизни нашей проходила во дворе. Тогда вам было не сейчас. Никто нас не пас, вот и носилась целыми днями по двору и окрестностям наших двух ДОСов пёстро-шумная гоп-компания. Нас было довольно много. Все примерно одного возраста. В общем, не скучали.
Про летние забавы я рассказывал уже [Дворовые забавы], но наступало время, когда приходила зима.
Горка
Горка была у нас знатная. Не очень высокая и крутая, зато длинная. Она получилась оттого, что поздней осенью, как было сказано – при строительстве школы, вдруг засыпали овраг. Ближний. А ещё построили гаражи. И весь этот грунт бульдозером раскатывали, разравнивали и создали рельеф. С не очень, повторюсь, крутой и высокой, но длинной горкой. И выровняли её знатно. Но тут я, подозреваю, не обошлось без вмешательства кого-то из наших отцов. Уж больно старательно её, эту горку выровняли и укатали этим самым бульдозером.
И вот наступила зима. Зимы тогда, не в пример нынешним, были снежные. И уже к концу ноября…. В общем, мы с этой горки просто не уходили. Санки, лыжи, а потом и просто картонки. Потому что, натаскав воды, мы залили ледяную дорожку.
Конечно, горка превратилась в место паломничества всей окрестной детворы. Нам это не сильно нравилось. Потому что – как воду таскать, так никого нет, а как кататься … в общем, бывало и дрались. За справедливость. Но не часто. Соревнования какие-то устраивали. Лыжные и саночные. Случалось, что и
ноги-руки ломали. А что поделать? Горнолыжный и саночный спорт – он опасный.
И что интересно. Был тогда такой порядок. Когда температура падала ниже 28-ми, что ли, в общем, цифру точно не помню, занятия в школе для младших классов отменялись. И вот тогда на горке было «как в каникулы». С раннего утра роилась детвора. Именно младшего школьного возраста.
Дуга – каталка
С наступлением холодов, соседние стройки резко беднели на арматуру. Причем, как обычно, начиналось обеднение после обеда и продолжалось, справедливости ради, не очень долгое время. За это «не очень долгое время» пацаны в окрестных дворах обзаводились импровизированными транспортными средствами, которые работали исключительно на мускульной силе владельца. Хлыст арматуры сгибался нехитрым образом и получалась дуга - каталка. Ноги ставились на полозья, а руки на дугу, которая получалась впереди. И…, отталкиваясь одной ногой, на этих санках так было здорово скользить. А, когда на горке снег укатывался, то и вообще…! Такая была, предтеча, снегоката. Хотя, на дугах было интереснее!
А, если учитывать, что после нескольких дней хорошего снегопада проездные дороги между домами во дворах покрывались укатанным и утоптанным снегом, то все эти территории превращались в гоночные трассы и караванные маршруты.
Ротация этих дуг, конечно, была сильная. Домой то их никто не брал. Угон дуги воровством не считался, поэтому и спрос на арматуру строительную был неизменно высок.
Отвалы вдольдорожные
Между домами и дворами дороги тогда были узкие. Двум машинам не разъехаться. Да оно и не надо было шире. Например, в нашем доме, где жило довольно много офицеров, побывавших в заграничных командировках, да и без того тогда многие из наших соседей вполне могли себе позволить иметь автомобиль, транспортных средств этих индивидуальных было штук пять на сорок пять квартир. Персоналки утром и вечером пробок во дворе не создавали. Приезд-отъезд осуществлялся дисциплинированно. В общем, движения не было никакого тогда. И парковки были неактуальны. Двух «карманов» хватало.
Так что «за дорожкой» было место для практически небольшого парка. Который жильцы наших ДОСов за пару выходных сами и насажали. Подчёркиваю, не солдатиков пригнали, а сами – от сверхсрочников до генералов вышли во двор, взяли лопатки и посадили много деревьев и кустов.
А дороги зимой чистили. И снег сбрасывали в сторону этого парка. Там места было много. К каникулам зимним вырастал бруствер в два человеческих роста!!! Я имею в виду наш рост. Пацанвы до и младшешкольного возраста.
И вот в этом бруствере, в этой снежной, значит, горе рылись норы и целые подземные ходы. Тут зависело, конечно, от снежности зимы.
Да и потом этот бруствер был готовой крепостной стеной, которую можно было штурмовать и разрушать. Правда, разрушенная стена порой обваливалась на дорогу. Иногда нам приходилось эти завалы самим расчищать, восстанавливать очищенность дороги. Но это было тогда, когда успевали поймать, что называется.
А как было здорово, после очередной серии «Четырёх танкистов…» сидеть в свежевскопанной кабине (башне) танка и выставив наружу «стволы» пушки и пулемета, с криком «огнЯ! огнЯ!» вести «стрельбу» по трусливо убегающим фашистам. А потом уже высунувшись всем экипажем в «верхний люк» распевать «… Вернёмся домой, накормим пса… Мы обязательно вернёмся… Мы четыре танкиста… «Рыжий» и нас пёс…»
И когда возвращались домой, с нас вениками обметали снег. Одежду мы снимали в прихожей, потому что она все-равно вся была в примерзших катышках снега. Её, одежду, ворохом, относили в ванную. И там развешивали, чтобы всё оттаяло в эту саму ванну. А мы, как правило, мокрые насквозь, под причитания и отчитывания, а нередко с подзатыльниками, вытирались – растирались, переодевались и накачивались чаем. У меня это было или малиновое варенье, но чаще мёд. Сопровождался этот процесс уже больше добродушным ворчаньем уже отошедшей от «встречного марша» мамы.
Эх, как же было хорошо и здоровски жить тогда, когда все ещё были живы!
©Ivan.I
