Беларусь

Впервые с больничными клоунами 36-летний Роман из Гомеля столкнулся, когда учился на старших курсах университета. Тогда он, будучи волонтером, оказался в детском отделении больницы и… впал в ступор, настолько классными, веселыми, энергичными и харизматичными показались ему клоуны.

Молодой человек даже не догадывался, что через несколько лет сам будет приходить к детям с красным носом и дарить им минуты радости и веселья. Смотрите монолог простого парня, который в рабочее время занимает серьезную должность, а по выходным надевает яркий костюм и отправляется в больницу.

«Прихожу домой только переночевать и покормить котов»

В детстве Рома не мечтал стать врачом, космонавтом или артистом. Он вообще не понимал, чем хочет заниматься, когда вырастет.

Правда, вспоминает, что был большим фанатом Мистера Бина.

— Пересматривал его снова и снова. Наверное, еще тогда сформировалась моя любовь к юмору и молчаливым гримасам. Безусловно, это повлияло на мое увлечение клоунадой.

Но обо всем по порядку.

В университет Рома поступал по принципу «куда хватило баллов». Сначала получил диплом инженера-конструктора, а затем и инженера-программиста.

Молодой человек рассказывает, что на старших курсах университета на одном из выступлений волонтеров он впервые увидел больничных клоунов.

— Они наряжаются и ходят в больницы, чтобы смешить пациентов. Тогда я увидел приятных людей с горящими глазами. Они общались со мной абсолютно на равных, постоянно шутили и улыбались. Это было так здорово! До того момента я даже не догадывался, что в Гомеле есть такие волонтерские организации. Посмотрел на них и забыл, пока судьба не свела нас снова.

На сцене Рома начал выступать в первые годы работы. Он устроился инженером-конструктором на производство сельскохозяйственной техники. Рядом оказались люди, которые любили не только чертежи, но и активности. Внутри коллектива сложилась мини-группа энтузиастов, которые ставили сценки, готовили номера к праздникам и выступали с танцами и песнями.

— Помню, как в Новый год мы впервые побывали в детском доме. Тогда мне очень понравилось выступать перед детьми. Они оказались благодарными зрителями. Хотелось повторить.

Уже четыре года Роман — руководитель отдела. Признается, что стиль управления коллективом у него мягкий.

— Не люблю конфликты, спокойно все объясняю. Мне сложно делегировать задачи, и это большая проблема, ведь в работе можно закопаться, выгореть, и никому от этого лучше не будет.

Работает Рома по стандартному графику — с восьми до пяти. Самое интересное происходит после.

— После работы начинаются активности: бассейн, время с дочкой, репетиции с клоунами. Дома я бываю редко, только на ночь прихожу поспать и котов покормить.

«Я же начальник, серьезный человек»

Два года назад, после развода Рома попытался начать жизнь с чистого листа. Не получалось. Будни шли «по инерции»: работа, дом, встречи с дочкой. Все вокруг будто обнулилось: молодому человеку было непонятно, с чего начинать новый этап.

— Внутри меня будто образовался вакуум. Я не знал, что делать дальше. Было ощущение апатии, безразличия к жизни.

Именно в тот момент ему попалась в соцсетях случайная реклама о том, что больничные клоуны Funny Nose открыли набор новичков. Тогда что-то щелкнуло в голове Романа: «А я ведь занимался чем-то похожим раньше, выступал на сцене, и мне это нравилось». Было решено: нужно пробовать.

Записался на первое занятие, но в то же время парня не отпускали сомнения: «Зачем мне это надо? Я же инженер, начальник, серьезный человек — какая клоунада?!»

Но все равно пошел. И уже с первых минут стало ясно: он здесь не случайно.

— Появилось ощущение, будто я нужен им, а они нужны мне.

Больничная клоунада как направление зародилось еще в 1980-х благодаря американскому доктору Пэтчу Адамсу. Он доказал, что смех помогает выздоравливать. У нас первые группы больничных клоунов появились 15 лет назад. Сейчас они работают в Минске, Гомеле и Могилеве на волонтерских началах — помогают детям и взрослым справляться с тяжелыми моментами в жизни через игру и юмор.

Уже на первых занятиях Рома понял, что больничная клоунада — это не просто развлечение, а тонкая, чуткая работа, которая требует эмпатии и внимания к деталям.

В отличие от цирковых клоунов, больничные не носят грима и не надевают парики. Это не случайно.

— Мы работаем в палате, где между нами и ребенком буквально метр, а значит, любой яркий элемент или сильный макияж может создать дискомфорт. У нас максимум два-три цвета в одежде. Из ярких атрибутов — большие ботинки и красный нос. Они придают образу комичность, но не перегружают его.

Еще в больницах нельзя использовать громоздкий реквизит: жонглировать булавами или крутить хулахупы. Для этого в палатах просто нет места, да и безопасность пациентов превыше всего.

— В больничной клоунаде важнее не эффектные трюки, а поддержка. Мы прежде всего помощники ребенка: помогаем снять напряжение, подружиться с другими детьми, адаптироваться в новой обстановке, — объясняет молодой человек. — Бывает, ребенок остался в больнице без родителей, боится. И тут появляется клоун — не пугающий, не навязчивый, а тот, с кем можно поиграть, поговорить. Смеяться вместе — это уже терапия.

На первых обучающих занятиях Рома почувствовал, что не все так просто, как ему казалось. Он всегда считал себя пластичным и искренним, но, когда инструктор предложил просто потанцевать без музыки, охватила неловкость.

— Я начал оглядываться по сторонам: а как делают другие? А вдруг что-то не так?

Но со временем зажатость ушла. Теперь он просто танцует так, как хочет.

Курсы давали информацию сразу в нескольких направлениях: история профессии, основы работы с детьми, психологическая подготовка. Было много упражнений на пластику.

Важно было усвоить главный принцип: клоун должен в первую очередь позаботиться о себе. Если чувствуешь выгорание или недомогание, лучше остаться дома и отдохнуть, чем выходить к детям без ресурса. В группе нет жестких обязательств, каждый приходит в больницу тогда, когда может.

Конечно же, обучение включало и практические навыки: танцы, импровизация, основы жонглирования. Рома немного умел жонглировать еще со студенческих времен, сейчас старается освоить новые техники — к примеру, жонглирование одной рукой.

Чтобы стать больничным клоуном, самое важное — желание, уверяет Рома.

— Научиться можно всему, главное, чтобы глаза горели. Но, увы, не каждый может позволить себе быть клоуном. Кто-то считает, что это занятие не для взрослых, просто ребячество. Часто переживают за то, что подумают коллеги или начальство.

На курсах сразу отсеиваются те, кто не готов. Банально есть кандидаты, которые сливаются, когда узнают, что здесь нет зарплаты и это чисто волонтерская деятельность.

«Детям не нужна жалость»

Надевая красный нос, Рома становится клоуном Бя. Кстати, в образе артистам уже нельзя обращаться друг к другу по имени или доставать телефон.

Парень с улыбкой вспоминает свой первый выход в больницу.

— Я очень волновался. В теории знал, что нужно делать, но не было понятно, как это получится на практике. В голове возникали скептические мысли: «Кому это надо? Наверное, все дети будут сидеть в телефонах, никто на нас даже не посмотрит».

Но все оказалось не так. Как только клоуны вошли в отделение, из палат стали выглядывать дети, они улыбались и кричали: «Ура, клоуны пришли!» И бежали разносить новость по всем палатам. Вокруг Ромы за считаные минуты образовался хоровод из детей.

Это было отделение хирургии. У детей стояли катетеры, у кого-то были перевязаны ноги и руки. Это не мешало им смеяться над шутками и обращать на себя внимание клоуна, что-то показывать и рассказывать ему. Рома был в шоке от такого внимания и востребованности.

В основном клоуны работают в детской больнице, иногда ездят в дом инвалидов, где живут дети с тяжелыми психофизическими заболеваниями. Эти ребята бывают ограничены в движениях, не могут говорить или не понимают, что с ними происходит.

— С любым ребенком нужно быть очень внимательным, сразу оценивать, что он может, а что нет. Если у него не получается включиться в игру, важно не игнорировать это и быть чутким, — рассказывает о специфике работы Рома. — Иногда дети с психофизическими заболеваниями не могут отреагировать на нас. В таких случаях внимание стоит направить на родителей, потому что они замечают малейшие изменения в состоянии ребенка и могут подсказать, что ему понравилось.

Каждый выход в больницу — это импровизация. Клоуны начинают с приветствия, узнают имена детей и взрослых, оценивают пространство и уже исходя из ситуации подбирают игру. Все дети реагируют по-разному. Старшие, как правило, стесняются и прячутся за телефонами, но посматривают на клоунов. Младшие почти сразу включаются в процесс.

Рома подчеркивает, что суть его работы — довести игру до определенного уровня и оставить ее детям, чтобы они продолжали играть уже без клоунов. Но если ребенок не подпускает к себе и не готов включаться, нужно уважать его состояние и отстраниться.

К слову, прежде чем зайти в палату, клоуны обязательно спрашивают разрешения. И их могут не впустить. Это тоже несет своеобразный терапевтический эффект.

Врачам и медсестрам дети не могут сказать «нет», а с клоунами имеют право на свои личные границы.

У нашего героя тоже бывают ситуации, когда не удается сразу найти контакт с подопечными. Поэтому он ценит работу в парах: на визит приходят сразу два клоуна. Партнер всегда поддержит и предложит новую игру.

Обычно Рома не запоминает детей. Но лицо одного мальчика из детдома стоит перед ним до сих пор.

— У детей из детдома другие глаза. И пижама у него была вся выглаженная, с прописным номером. Я пытался с ним заговорить, но он все время молчал. Правда, взгляд от меня не отрывал. Так мне тот мальчик в душу запал, что понадобилось много времени, чтобы это пережить.

Дети часто привязываются к клоунам и не хотят их отпускать, могут держать руками за одежду. От таких подопечных уходить очень сложно.

— Сходишь к тяжелым детям — конечно, осадок остается, накатывают чувства. Это стресс — видеть ребенка, которому ты не можешь помочь. Но мы приходим не жалеть, а дарить улыбки. Им не нужна жалость, им нужно внимание и немного тепла.

А после визитов в больницу клоуны собираются в кафешке (уже без красных носов) и обсуждают детали: что сегодня получилось и наоборот, делятся эмоциями. Это помогает не носить переживания в себе, выговариваться, проживать стресс.

«Выпустить наружу своего внутреннего ребенка»

Свободного времени у Ромы почти не остается. По воскресеньям он ходит в больницу как клоун, по вечерам в будни минимум раз в две недели посещает репетиции, чтобы поддерживать навыки и ничего не забыть.

А еще Рома регулярно занимается в бассейне и катается на велосипеде, частенько проводит время с дочкой.

— Клоунада лишь укрепила мои отношения с дочкой. Она часто бывает со мной на репетициях, учится жонглировать. Ей нравится, что ее папа — клоун Бя. Себе она тоже взяла прозвище — Кря.

Молодой человек признается, что по натуре он больше интроверт, и поначалу приходилось переступать через себя, преодолевать много страхов. Но это очень сильно помогло в дальнейшем.

— Когда возникают конфликтные ситуации на работе, конечно, можно покричать и потопать ногами. А можно спокойно улыбнуться, предложить успокоиться и детально все обсудить. Клоунада научила меня терпению и выдержке.

На работе коллеги будто стесняются говорить и спрашивать о его хобби, хотя все видят в соцсетях. Начальник аккуратно называет увлечение Ромы «красными носами», избегая прямого понятия.

— А я больничный клоун, и мне это нравится. Я люблю танцевать, жонглировать и импровизировать. И, как оказалось, я люблю внимание. Для кого-то это баловство и ребячество, а я считаю, что все взрослые — это те же постаревшие дети. Просто кто-то может позволить себе выпустить наружу своего внутреннего ребенка, а кто-то нет.

Рома признается, что клоунада помогла ему раскрыть самого себя. Клоун может позволить себе все: быть смешным, баловаться, смеяться.

— По сути, в больничной палате я никого не играю. Дети чувствуют фальшь. Я стараюсь быть самим собой, и мне это очень нравится, — признается Рома. — Если присмотреться, все больничные клоуны очень разные. У нас нет одного шаблона и плана действий. Кто-то задиристый, кого-то ласковый. Этим клоунада и подкупает: она помогает открывать и проявлять свой характер.

Благодаря этому увлечению я стал счастливее, чаще улыбаюсь, более открыт к людям. И, как оказалось, это не слабость. Я стал легче относится к жизни, и пришла уверенность в том, что я занимаюсь своим делом, это меня вдохновляет.

https://people.onliner.by/2025/02/11/bolnichnyj-kloun

Вы можете не любить хард-техно, но точно любите гордиться белорусами, это мы знаем. А тут случай настолько вопиющий, что нам даже немного стыдно, что мы не поговорили с ребятами раньше. Группа Police in Paris буквально за год нашумела в Европе так, что игнорировать это дальше невозможно. Слышали про новый фильм от A24 с Николь Кидман и Антонио Бандерасом, который прямо сейчас идет в прокате? Там играет трек ребят. Знаете про самый большой фестиваль электронной музыки в мире Tomorrowland? Они там уже выступали. А еще один участников группы — внук Владимира Мулявина из «Песняров», и поэтому мы специально для этого текста сделали ремикс на «Песняров». Короче, эксклюзив на эксклюзиве — аж завидуем, что вы сейчас будете читать это впервые.

Знакомы с колясок, стрельнули треком еще в восьмом классе. Кто такие Police in Paris

Знакомьтесь, это Влад и Влад. Да, ребята сами шутят, что они один человек. Их и вправду бывает сложно различить, особенно в этих «жандармских» жилетах. Это, можно сказать, официальные сценические образы группы Police in Paris.

— Мы их покупали в Минске, в байкерском магазине. У нас спросили: «Вы рокеры?» Мы сказали, что делаем техно, и нам отказались их продавать.

— Да, еле уговорили!

Парни буквально заканчивают друг за другом предложения. Неудивительно, учитывая их историю: познакомились Влады, когда их детские коляски впервые поставили рядом.

— Наши родители дружили, мы росли вместе и вместе начали писать музыку. Я занимался тхэквондо, получил травму, лежал в гипсе и скучал перед теликом. Там шел музыкальный канал, мне стало интересно, как вообще делают электронную музыку. Скачал какую-то простенькую программу на телефон, начал баловаться. Показал Владу, когда он зашел в гости. И вот уже 10 лет как мы продолжаем баловаться.

— Да, наверное, из-за того, как давно мы знакомы, мы и в профессиональном плане доверяем друг другу, как самим себе. Не могу вспомнить, чтобы мы вообще ссорились. Я делаю кусочек, скидываю Владу, он добивает, и наоборот.

Первые успехи пришли даже слишком быстро. Уже в восьмом классе, сделав буквально три трека, ребята умудрились засветиться с одним из них.

— Наш трек поставил на своем сете в Москве известный голландский диджей Томас Ньюсон. Перед толпой в 4 тыс. человек. Представь, что это было для восьмиклассников. Мы смотрели видео и поверить не могли.

Одноклассники стали подходить на перемене и включать ребятам их же трек, вызывая чувство, для которого тогда еще не придумали определения «легкий кринж». Но до того, чтобы поймать «звездочку», было еще далеко. В те времена школьники больше тащились по рэпу, а в электронной музыке почти никто толком не разбирался — в этом ребята были, считай, одиноки.

— Однажды, помню, у нас было мероприятие, когда каждый в классе показывал свои таланты. Ну, я включил на колонке наш трек и стал прыгать под него, как на электронном фестивале, три минуты. Перед сидячим классом — так странно было.

— Эй, а меня чего не позвал?

— А у тебя там беллит был походу…

Родители всегда поддерживали увлечение ребят, но всерьез долго не воспринимали: ну, пусть занимаются. «Хотя, когда треки начали приносить какие-то деньги, было приятно сводить куда-то маму и заплатить за нее», — признаются ребята. Но образование парни все равно пошли получать обычное, человеческое.

— Я окончил БГУ, факультет радиофизики, прикладная информатика.

— А я — Институт бизнеса, менеджер-экономист. По специальности мы толком ни дня так и не отработали, кстати.

Как бедные студенты приехали на Бали с восемью пачками овсянки, а уехали звездами

Ребята несколько лет выпускали треки, играли сеты в небольших клубах на 150 человек и как-то выживали на стипендию, пока внезапно на третьем курсе к ним в директ Instagram не прилетело сообщение, поменявшее (сорри за пафос) их жизнь.

— Помню, просыпаюсь и вижу сообщение от Yellow Claw — это большой электронный дуэт: «Привет, вы крутые, не хотите поработать над музыкой?» Ну нифига себе… Зашел, проверил: галочка есть, подписчиков много — вроде не пранк.

— Чтобы ты понимал, это буквально артисты, которых мы слушали в детстве и думали, как же круто быть такими, как они. И в какой-то момент они подписываются на нашу «инсту», скидывают демки и предлагают вместе работать. Так же вообще не бывает.

Целый год ребята писали ремиксы и продюсировали своих детских кумиров. С 2021 года и по сей день 80% всей музыки Yellow Claw написаны при участии белорусов — как вам такая информация? Денег никаких, конечно, не брали: это же кумиры!

— Даже и просить было неловко. Ну, и было понятно, конечно, что не так просто они нам написали, это работа на будущее.

— Спустя год Джим и Нильс из Yellow Claw подписали нас на свой лейбл Barong Family и позвали в свой кэмп на Бали на все лето. Жить на вилле, писать музыку вместе с другими артистами, проживание, питание — все оплачено. А мы на четвертом курсе тогда были, снимали квартиру и еле сводили концы с концами.

— Я поехал на Бали с 400 баксами в кармане и полным чемоданом белорусской овсянки — той самой, с зелеными полосками на картонной упаковке.

Ну а что, они сказали, что ужины включены — а завтраки? Ходили, заваривали там белорусскую овсянку каждое утро, в общем. На нас большие артисты из кэмпа смотрели, по-доброму посмеиваясь.

В кэмпе на Бали парни были самыми молодыми и неискушенными и оттого так интересовали больших артистов, для которых миллион прослушиваний — это типичный вторник. Там белорусы познакомились, поделили овсянку и начали сотрудничать с RayRay — главной диджейкой Китая и Тайваня. А также, например, с огромным датским техно-викингом Stoltenhoff, который, несмотря на жесткую музыку, оказался добрейшим мужичком. Там же, на Бали, наши ребята окончательно поняли: пора прекратить распыляться и сконцентрироваться именно на техно. Так и родились «жандармы».

— Та поездка, конечно, многое изменила. После нее нас позвали выступать на самый большой фестиваль электронной музыки в мире — Tomorrowland. А прошлым летом мы выступили на Viva Braslav, на большой сцене, как взрослые. Наверное, тогда впервые осознали, что мы, кажется, что-то из себя представляем, когда нашу машину прямо до сцены сопровождала ГАИ. Сидим внутри такие: у-у-у, да мы крутые!

Внезапно осуществилась и еще одна детская мечта ребят. В детстве они тащились от музыки, которая выходила на одном из самых крупных электронных лейблов мира Spinnin’ Records. Теперь они официально одни из артистов объединения.

— Послали свои демо, связался менеджер и сказал, что с нами хотят работать. Оказалось, все так просто.

— Да, но подписывали контракт мы в итоге месяца три. Мы начали осознавать свою ценность, и просто так отдаться, мол, спасибо, большие дяди, делайте с нами, что хотите… Есть уже достаточно разных способов донести свою музыку людям, и сейчас лейблы, по сути, уже не так важны, как в нашем детстве. Но в итоге решили, что с помощью Spinnin’ многие процессы станут проще.

— Например, когда мы выпускали наш ремикс на трек Crystal Castles, который завирусился в TikTok и сейчас по статистике у нас самый прослушиваемый, все договоры по авторским взял на себя именно лейбл. Ребята сказали: «С Crystal Castles мы договоримся — занимайтесь творчеством».

Мало кто задумывается, но в своих ремиксах большие диджеи переигрывают вообще все мелодии оригинального трека сами. «Это как взять гитару и спеть чужую песню у костра по-своему», — поясняют ребята. То есть в итоге от оригинальных Crystal Castles не осталось ничего, даже специфический вокал Элис Гласс перепела вокалистка из Америки. Первый миллион прослушиваний — немое подтверждение тому, что все получилось как надо.

— Вообще, сейчас мы стараемся каждый месяц что-то выпускать, причем сначала на некоммерческой основе, через SoundCloud. На большом лейбле на выпуск треков большая очередь: вот если мы сейчас закончим, то выйдет только через три-четыре месяца. Там большая работа по продумыванию промо, например надо креативить и выдумывать, как и что снять, чтобы прорекламировать песню, чтобы она не провалилась. Поэтому мы решили сначала выкладывать просто так, для людей.

— К тому же лейблы хитрые в этом плане. Если трек завирусится сам и там будет 100 тыс. клипов в TikTok, они тут же скажут, что это гениально, подпишут, и он выйдет через неделю, минуя всю волокиту. Они, собственно, нам так и сказали: «Если мы сказали вам „нет“ на какой-то трек, докажите, что мы не правы»

Как сыграть сет перед коровами в Гомельской области и попасть в фильм с Николь Кидман

С креативным промо у ребят проблем нет. Недавно они, к примеру, сыграли полноценный диджей-сет перед стадом коров. Прямо в поле где-то в Гомельской области. Так что на каких бы фестивалях Police in Paris ни сыграли бы после, самое странное выступление в своей жизни, скорее всего, они уже исполнили.

— Моя подруга просто увезла нас к своим родителям в деревню, где мы заплатили пастухам, поставили оборудование и генератор — и раздали коровам техно!

— Причем, чтобы не испугать коров, пришлось играть максимально тихо. Было странно: генератор гудит громче, чем мы играем, а надо целый час делать вид, что мы как будто на фестивале и валит как надо. Еще бабушки ходят и спрашивают: «А вы из столицы, ребята, да?» Было забавно. Но в итоге видео выглядит реально стильно — мы довольны!

Еще ребята играли в музее СССР и на заброшенном заводе. Друзья Владов устраивали рейв под их песни даже в плацкарте. В общем, зайдите в их TikTok — там много любопытных приколов. Увлеченность и креатив ребят сделали Police in Paris одним из самых успешных электронных проектов в истории Беларуси буквально за год. По крайней мере на Западе: в Минске увидеть ребят можно пока не так часто (хотя бывает и такое).

— Приятно заходить на Spotify и видеть, как твои треки переваливают за миллион прослушиваний, как одновременно нас слушают 500 человек по всему миру. Думаешь: «Ну вот, поперло наконец! Не прошло и 10 лет!»

В марте ребята отправляются в свой первый полноценный тур по Азии. Пишут и промоутеры из Америки: сделаем визы, организуем гастроли, только приезжайте. Это стало возможно, помимо прочего, благодаря еще одному внезапному успеху этого года: композиция Police in Paris оказалась в официальном саундтреке одного из самых крупных фильмов сезона — той самой «Плохой девчонки» от студии A24 с Николь Кидман и Антонио Бандерасом в главных ролях. Если что, картину еще можно успеть посмотреть в кинотеатрах прямо сейчас. А когда будете смотреть, прислушайтесь во время длинной сцены с Николь в клубе. Там на фоне можно отчетливо расслышать три-четыре минуты родненького белорусского хард-техно.

— Забавно, что мы сначала даже не знали, что это произошло. Просто один из треков, который мы как раз написали на Бали, начал стремительно набирать прослушивания. И мы не могли понять откуда. Оказалось, что мы в кино. Из-за бюрократии и переезда на новый лейбл нас забыли оповестить. Но все официально, и денежку тоже будем получать. Конечно, это достижение!

— Когда под твой трек танцует Николь Кидман, это прикольное ощущение, конечно.

Мы, правда, не киноманы особо, но наши сестры, родственники говорят, что это прям очень хороший фильм и вообще вау. Мы еще не смотрели, если честно, только сами сцены. Причем долго, три-четыре минуты. Николь танцует, Антонио Бандерас дома сидит, ждет ее — прикольно!

Как мы сделали техно-ремикс на «Песняров» с внуком Мулявина и гордимся этим

А сейчас один из главных гвоздиков программы. Хотя и ранее описанных в тексте поводов уронить на пол челюсть хватило, как по мне, минимум на три раза. Но вот вам еще: один из Владов (тот, что с более густой бородой и волосами попрямее — давайте разделим их так) — родной внук Владимира Мулявина, основателя «Песняров».

— Какие плюсы это дает? Не знаю… В очереди в поликлинике пропускают, — шутит Влад — и тут же становится чуть серьезнее: — На самом деле, умение чувствовать мелодию и ритм у меня точно от дедушки. Это в крови. Мы не так часто виделись: он уже жил с другой семьей, когда я родился. Вживую — всего дважды, в 2003-м, когда он уже лежал в больнице после аварии. Мне тогда было 4 года. Помню, он брал меня на руки и говорил, что я «настоящий славянин» почему-то. Вообще, дома у родителей до сих пор стоит его пианино, мама с папой часто ставили его пластинки, когда к нам приходили гости.

«Песняры» всегда были где-то рядом и, конечно, повлияли на то, кем я вырос.

Не знаем, как Владимир Георгиевич отнесся бы к техно, но не могли не попросить ребят сделать ремикс на какую-нибудь из его песен. И для преемственности поколений, так сказать, да и просто прикола ради: можно подумать, вы каждый день можете услышать хард-техно-версию «Касіў Ясь канюшыну»!

— Я клянусь: не было еще ни одного месяца, чтобы мама не говорила мне сделать ремикс на «Песняров»! Но я как-то откладывал. Во-первых, ответственность давила. Во-вторых, да как-то известность мы набирали в основном в Америке и Европе, и только сейчас у нас появился какой-то пласт слушателей из Беларуси — думаю, теперь им будет это интересно. Теперь это имеет больше шансов не улететь в пустоту — самое время.

— Ну, справедливости ради, когда-то «Песняры» ездили в огромные туры и по США с полными залами, может, их там помнят до сих пор. «Советские Beatles», или как их там называли газеты…

— Я даже больше тебе расскажу: они в Америке записывали музыку на одной студии с настоящими Beatles, дружили и выпивали с Ленноном и Маккартни! Дед, конечно, легенда был…

Снова поднимаю челюсть с пола — четвертый раз за вечер. А ребята пока подключают оборудование и открывают проект на компьютере.

— Честно, писал этот ремикс и думал: а что, если дед все видит и сейчас меня молнией жахнет? Но демка вроде получилась крутой, нам искренне нравится. Ну, или мы с Владом уже просто с ума сошли…

— Каков шанс, что то, что вы сейчас поставите, вы в итоге сыграете в следующий раз на Tomorrowland?

— Думаю, очень большой. Я даже не ожидал, что «Песняры» так классно лягут на техно. Думаю, когда мы все доделаем, это имеет все шансы стать популярным. Смотри, в общем, что вышло.

Влад показывает, как нарезал семпл многоголосья, как забавно в техно бит «влился» тот самый звук косы. Какое странное все-таки чувство… Но звучит реально круто. Представил, как это качает, к примеру, многотысячный фестиваль Coachella, как белорусские строчки подпевают люди разных национальностей, — почти прослезился. А ведь это вполне вероятный расклад недалекого будущего.

— Ну, и наконец-то можно не переживать насчет авторских: уж с мамой я договорюсь.

Она до сих пор получает проценты от использования музыки дедушки в кино, сериалах и чужих треках. Иногда, говорит, даже очень нехило капает. Посмотрим, получится ли приумножить эту сумму.

На всю студию валит самое белорусское техно из всех, что можно себе представить, а Влады под него не могут спокойно сидеть на стульях. Иногда кажется, что нет большего удовольствия, чем наблюдать за увлеченными людьми. Эти «жандармы» в свое дело влюблены по самые кромки своих беретов. И ничего, кроме удачи, в дальнейшем захвате мировой электронной сцены им пожелать не хочется — держим кулачки.

Ну, и не будем томить, вот то самое демо. Отличный повод для тех, кто ничего не понимает в техно, попробовать его полюбить.

Шоколад под брендом «Президент» без добавления сахара фабрика «Коммунарка» выпускает с 2017 года. В линейке есть еще три наименования горького шоколада, также без сахара, под брендом «Президент Эксклюзив» с содержанием какао 72, 78 и 85 процентов.

Эксклюзивный продукт

— «Президент» горький, потому что настоящий шоколад — с горчинкой, и если делать его натуральным, и с таким процентом содержания какао, то он, естественно, будет несладким, — рассказал пресс-секретарь фабрики Станислав Дорощенок.

Сырье поступает из четырех стран, соответственно, его сложнее делать. В среднем в месяц фабрика выпускает порядка 20 тонн шоколада «Президент», идет товар и на экспорт.

Уникальность вкуса горького шоколада — в легкой кислинке и цветочных пряных нотах, такое сочетание дают бобы из Колумбии, Венесуэлы и Кот-д’Ивуара.

— В Китае не любят сладкое, предпочитают именно шоколад с кислинкой, «Беловежскую пущу» с начинкой, в том числе и «Президент». В этом году заказали уже 30 тонн шоколада «Президент», — рассказал Станислав Дорощенок.

Польза в инулине

Вместо сахара в производстве линейки используют подсластители — это позволяет снизить калорийность продукта.

Добавили в полезную сладость пребиотик инулин, который поддерживает здоровье пищеварительной системы, поэтому любителям ЗОЖ шоколад придется по душе. На вкус «Президент» не уступает шоколаду с сахаром.

Шоколад «Президент» покоряет сердца сладкоежек в России, Китае, Болгарии, Грузии, США и многих других странах! Несмотря на глобальный дефицит какао-бобов, экспорт «Президента» стремительно растет: если в 2023 году за рубеж было продано 111 тонн, то уже в прошлом году этот показатель вырос до 152 тонн.

https://mlyn.by/07022025/pochemu-prezident-gorkij-uznali-na-...

Революция вертикали. Звучит устрашающе, выглядит обнадеживающее. В Беларусь создана аутентичная система управления страной. Раньше мы оправдывались за нее, затем назвали брендом, теперь даже шутим, «стебемся» и даже поем об этом. Я про диктатуру. Чтобы понять, что такое настоящая диктатура, достаточно открыть новостные ленты.

А у нас страна исполнительской дисциплины. И если даже при такой сильной  власти умудряемся вывозить валюту из страны в такой турбулентный период, то что было бы без требовательного Лукашенко. Сейчас? А в 90-х? Но Президент же обещал «перамены» в нашей системе власти. Вот они и грядут. И хорошо, что под присмотром Лукашенко. Это президентский срок, Глава государства как раз и посвящает созданию коллективного президента. Конституция, партийное строительство, создание ВНС. Теперь вот работа с вертикалью.

Зачем президенты в каждом районе

Общественно-политический апгрейд Беларуси продолжается. Главный актор процесса — государственная власть, персонифицированная в лице Первого. Без малого 90 процентное доверие надо оправдывать. Это стратегический посыл — не только сохранить созданное, улучшить нашу страну. Повестка это решение вмещает сразу два важных направления. Внутриполитическое и экономическое. Не до конца задействован региональный потенциал. А в этом скрыт контекст:  первое — посыл предвыборной программы Президента — сильные регионы, второе — Беларуси — страна территорий равномерного развития. Время новых полномочий для мэров городов и глав районов. Президент нацелил не искать в этом решении никакой конспирологии: одни говорят мол, Лукашенко устал от власти и региональные вопросы тяготеют его, вторые — Лукашенко делегируя свои полномочия, пытается заручиться лояльностью местных царьков. Все гораздо проще и важнее.

Вот что сказал Первый:

«Предупреждаю всех, что, если мы это не сделаем, нам будет очень сложно не только в этом году, но и в пятилетке, выполнить то, что мы перед собой намечаем. Поэтому уровень исполнительской дисциплины должен быть на соответствующей высоте. Но при этом, понимая, что без председателей гор-, райисполкомов мы не решим ни одной проблемы, требования к ним возрастут. Но если мы повышаем требования к ним, то надо давать и полномочия, чтобы они могли работать. Все очень просто и понятно. Вот в связи с чем появилось предложение о повышении роли председателей гор-, райисполкомов. Эти предложения должны расширять полномочия исполкомов базового уровня и их председателей для того, чтобы существенно прежде всего улучшить экономику, уровень жизни людей на соответствующей территории».

Вот истинная причина создания президентов районного масштаба. Глава государства, «диктатор» сразу дал понять: жадничать с полномочиями для  председателей гор-, райисполкомов не стоит. Этим самым выбивается почва из-под ног критиканов об абсолютной власти и единоначалии. Жесткие решения — это прежде всего про ответственность в самые сложны периоды для государственности. Власть для укрепления страны, а не страна для власти. Вот соль политики Лукашенко. Теперь цель создать — дух коллективного управления и ответственности. А очередной шаг  на этом пути руководителей вертикали  базового уровня из модераторов превратить  в начальников, а сами исполкомы в коллегиальный орган.

Дискурс о правах и обязанностях

Этот управленческий дискурс про региональные права и обязанности длится не первый год.  Оно понятно, сейчас не переломные 90-е и неоднозначные 20-ые. Безработица, бандитизм, разрыв кооперационных связей вывез Лукашенко со своей командой. Сейчас время новых управленческих подходов. Институализации коллективного Президента. А это переломный момент в архитектуре белорусской модели управления. И здесь на крыло должны стать именно с помощью Александра Лукашенко, от которого все всегда чего-то ждут.  Коль уж договорились о распределение полномочий и самодостаточности регионов — значит «надо».

Продолжается изменение управленческого ландшафта страны. Беларусь унитарное государство, но теперь наша диктатура смещается из центра в регионы. В смысле ответственность. Ну, не постоянно же ждать председателям гор-, райисполкомов сюжетов и посылов из Дворца Независимости.  Смысл понятен: мы все должны сегодня мобилизоваться и работать на то, чтобы страна двигалась дальше. В регионах говорят о том, что централизация власти, которая была изначально, должна  ослабевать, аппаратная система от единоначалия, должна спускаться на места. В центре уверены,  полномочия — это всегда ответственность.

Сам процесс перераспределения полномочий — исторический и въедливый. И не одномоментный. Александр Лукашенко с этим  вопросом обращался с руководителями на местах. Была специально создана отдельная и широкоформатная рабочая группа. Чтобы учесть конфликт интересов туда вошли не только столичные эксперты, но и в основном практики разных уровней вертикали.  Образная конституция для глав райисполкома коллективный труд парламентариев за плечами, которых руководство регионами. Рассматривали этот вопрос на президиуме ВНС, проводили совещания, исправляли ошибки. Помимо этого Администрация Президента собрала предложения от самих райисполкомов. Отклики пришли из 75 регионов, в 43-х — воздержались.  Учли и личные предложения и коллегиальные решения, и конечно же критику Президента. Окончательное и историческое решение законодатели дорабатывали несколько месяцев. Теперь  предложения озвучены Президенту.

Частник — это тоже государство

Законопроект содержит два принципиально важных момента. Во-первых, он распространяет действие на исполкомы всего базового уровня, а не только на районные, как было ранее, и их председателей. И второй момент — большинство новых полномочий передается на коллегиальное рассмотрение исполкомов, а не единолично председателя. Это было замечание Первого. Второй момент — Президент подчеркнул, что роль руководителей базовой вертикали в повестке частной инициативы. Более либеральные акторы боятся не навредить бизнес-активности, но ведь сейчас зарождается новая культура отношений власть-бизнес и на необходимо сохранить социальные, а не капиталистические паттерны. Это же фундамент нашего государственного ландшафта. 

“Я ставил вопрос, который был очень неоднозначно воспринят некоторыми категориями граждан, — об ответственности председателей исполкомов базового уровня за управление по всем направлениям, в том числе и частным сектором. А то у нас получается, что частник — это вообще не государство, это государство в государстве. А в то же время мы на частника очень рассчитываем, и их роль, особенно в производстве, также будет повышена. Ну так председатель райисполкома должен по основному своему функционалу управлять, требовать и нести ответственность одинаково как за частный, так и за государственный сектор. И это касается прежде всего кадров”, — отметил Александр Лукашенко.

Эта пожалуй одна из самых  обсуждаемых ремарок. Решено — частные предприятия останутся в зоне патроната председателей райисполкома. И в кадровом вопросе. И в теме благоустройства. Именно это сфера можно сказать станет экзаменом на эффективность президентов районного масштаба  с новыми полномочиями. Причем за участие в улучшении родного региона бизнесменов -патриотов ждут налоговые преференции. Но это точно не превратится в лазейку от уплаты налогов.

Многие нюансы — учитывают и обращении  граждан. Например,  некоторые вопросы на местах  не могут решить из-за банальной нехватки полномочий,  по распределению денег. Вот и приходится  людям идти на верх. Теперь можно будет использовать местные ресурсы — небольшие карьеры для местных нужд, или школьный автобусы для экскурсий детей — все это нюансы, которые раньше создавали непривлекательный вайб в обществе.

Еще до Года благоустройства на «Дажынках» в Климовичах Президент поручил создать отдельную программу по сносу ветхих  строений. Теперь это будет делать легче, а значит и вовлекать в оборот земли сельхозназначения. Заметно упростят систему госзакупок именно для районов, правда, через государственного оператора. Теперь работать будет легче даже с инвесторами. Тендеры и бумагооборот не будет воровать время. 

Усилить полномочия власти на местах решено Указом Президента Беларуси.  Это  оперативнее,  концентрирование и четче. Если изменения  закрепляли законом, то процедура комплементарности затянула бы сам процесс: надо было изменить еще девять подзаконных  документов и несколько кодексов. Документ может быть подписан уже к 1 марта. Все новации — будут закреплены в одном законопроекте. Он, как и обещали, станет настольной книгой для  председателя райисполкома. Правда, пока к новшествам присмотрятся — на эксперимент отведен целый год. Дотации для регионов тоже оставили. Хотя сам Указ должен мотивировать на эффективную работу.

Евгений Пустовой эксклюзивно для Минской правды

Я, Юрий Алексеев, латыш по маме, гражданин Латвии, журналист, живу в Минске четвертый месяц по независящим от выборов обстоятельствам.

Мои белорусские коллеги накануне выборов: — Алексеев, ты же гражданин Латвии, а почему бы тебе не аккредитоваться наблюдателем за выборами? — Я об этом не думал, это сложно? — Нет, заполняешь заявку-анкету в МИД…

Короче, я патологически любопытный, выполнил все эти несложные формальности и получил удостоверение Международного Наблюдателя с правом посещать любые участки на территории страны, все 5235, и наблюдать за подсчетом голосов.

В день выборов я носился по Минску, охватил своим наблюдением аж семь участков (от спальных районов до центра), лично проконтролировал, не нарушается ли тут демократия, а на последнем, седьмом участке, поприсутствовал при подсчете бюллетеней, сфотографировал Протокол.

Совсем АДЫН

Представьте, товарищи, от ближайшей к Беларуси сестры-соседки Латвии оказался я один, совсем АДЫН! В процессе я задал вопрос представителю МИД: — А что, больше латышей не будет? — Оповестили всех, звали. Но кроме вас никто не изъявил желания.

Странная нелюбопытность моих земляков, правда?

От остального мира наблюдателей было без малого 500. Были россияне, поляки, болгары, чехи, сербы, немцы, австрийцы, французы, испанцы, шведы, китайцы, египтяне, китайцы, корейцы, японцы, латиноамериканцы, представители Африканского Союза. Кто по одному, а кто — компанией. От Латвии я — один. Потому пришлось отдуваться перед прессой, и белорусской, и зарубежной, одному. Дал в день выборов примерно 10 мини-интервью, аж охрип.

Основной вопрос: а чем отличаются выборы президента в Беларуси от выборов в Латвии? Излагаю.

Первое отличие: кто выбирает

РБ Президента выбирает всенародным голосованием, а в Латвии — 100 «специально обученных мальчиков/девочек», депутатов Сейма. И потому президентом Латвии становится (раз в 4 года) личность серая, никому неизвестная и никчемная. То — какая-то старушка из эмигрантов, гражданка Канады, то еще кто, кого никто не знает, а в последнем случае вообще — публичный гей…

Впрочем, ныне действующий президент ЛР Эдгар Ринкевич все-таки имел свою «минуту славы» до выборов, даже две. Будучи уже в политике, 10 лет назад он торжественно объявил в одной из соцсетей, что он — гей и гордится этим, да! Вся страна сказала «ой!». За язык его никто не тянул…

Вторая минута славы была пять лет назад, когда в чине министра иностранных дел он лично сорвал с флагштока в центре Риги Государственный флаг Республики Беларусь и заменил его на БЧБ-сами-знаете-что. Белорусский флаг реял возле гостиницы «Латвия», где в тот момент проживала сборная Беларуси по хоккею, в Риге тогда проходил Чемпионат мира… Весь латвийский народ в тот момент (за исключением уж совсем отморозков) дружно выдохнул: ну ты, Ринкевич, и гей… В плохом смысле этого слова…

Вот вы, белорусы, скажите, выбрали бы такое чудо в президенты? Если бы было прямое всенародное голосование? Риторический вопрос, да. А в Латвии — вот он, любите и жалуйте. Другого президента для вас, латыши, нет. Следующий будет — трансгендер, готовьтесь. Потому я вам, белорусы, искренне завидую…

Второе отличие — явка

Для Латвии это что-то запредельное, 85,7%! Знаете, какая явка была в Латвии на последних выборах в Европарламент? 33,8%, товарищи! Чуть больше трети!  И что это означает? А только то, что ваши соседи латыши давно положили на вожделенную «евродемократию» с прибором. Под девизом «а от нас все равно ничего не зависит, все равно, кто там».

Мое наблюдение: белорусы имеют в своих головах сознание государствообразующей нации, а латыши вот — нет. Белорусы лично решают судьбу своей страны, активно, серьезно, а латышам она — «фиолетова». Главное счастье латыша — чтоб его дети уехали в «эуропу», там пристроились, и регулярно присылали им немного деньжат на еду и лекарства. Знаю о чем говорю, сам наполовину латыш…

Потому за 34 года «незалежности» из Латвии уехала почти половина ее жителей. А ведь, казалось бы, Латвия и Беларусь не сильно отличаются по размерам и мировому статусу. Нет, Беларусь, конечно, больше Латвии, но обе таки — не мировые сверхдержавы. А насколько ж разный менталитет, поразительно… Потому я вам, белорусам, искренне завидую второй раз…

Третье отличие, самое коварное

В белорусском списке кандидатов в Президенты было сколько? Пять позиций? А вот нет, была и шестая — ПРОТИВ ВСЕХ. Это очень важная строка. Очень!

В Латвии тоже в начале 90-х была таковая. Но потом ее отменили. Почему? А потому, что кандидат «против всех» начал стремительно набирать голоса. Приходит избиратель на участок, глядит в «меню», его тошнит от этих бессмысленных лиц… И твердой рукой ставит крестик на «против всех», про себя думая: чума на оба (три-пять-семь) ваших дома. Короче, когда кандидат «против всех» в Латвии начал приближаться к первому месту, эту опцию отменили. От греха подальше…

А в Беларуси она есть. И она — классный индикатор. Я не силен в белорусской политологии от слова совсем. И не пытаюсь оценить ничего и никого, я здесь залетный «латыш по маме», наблюдатель, международный. Но мне уже 66 лет, я трижды отец, дважды дед, журналист со времен распада СССР, с определенной жизненной опытностью. И тут я в третий раз завидую белорусам.

Неувязочка...

И вот жизненный опыт мне внушает сомнение, глядите: пять лет назад в Беларуси почти свершился БЧБ-майдан, ой-ой-ой. Полгода страна гудела. Разные западные источники вещали, что протестунов против рЫжЫма было до 6 млн. Иные скакали по площадям, но большинство таило «жабу» по кухням, так говорят «независимые Западные СМИ». И вот прошло 5 лет… Новые выборы…

И явка — 85,7%, из них 86,8% за Батьку. Теперь вопрос: а где все эти 6 млн, которые по данным «совершенно независимых СМИ и Википедии» всего 5 лет назад голосовали за Тихановскую? Нет, ну понятно, миллион расстреляли в застенках, миллион сидит по тюрьмам, миллион сбежал в эмиграцию (так говорят прогрессивные СМИ), а куда ж делись остальные три миллиона? Могли бы прийти на выборы и зловредной рукой проголосовать «против всех», когда никто не видит.

А по результатам выборов за кандидата «против всех» — всего 3,6%. Неувязочка вышла, им ведь, несогласным, никто не мешал ставить крестики в бюллетенях, в «шестой» графе. Тем более, что голосовать пришли, как говорят социологи, «все, кроме мертвых». В США, как известно, голосовать регулярно приходят даже те, кто умер 100 лет назад. Это не я сказал, явка в 85,7% с точки зрения социологов — на грани возможного в принципе.

И о «свободной прессе»

Я в Латвии — весьма известный журналист, лет 20 был директором/главредом популярной ежедневной газеты и пары журналов, там меня знают почти все. 13 лет назад ушел с важных постов во «фрилансы». Отдыхаю, пишу иногда что-нибудь, сейчас, например, для «Минской правды»… После выборов Президента РБ я связался с двумя коллегами заметных Интернет-порталов в Латвии и одним хозяином Издательского дома: парни, хотите эксклюзив, я тут в самом центре событий, Наблюдатель я…

— А что расскажешь? — Да вот примерно такое (излагаю тезисно, что написал выше). Ответ: — Гммм… А что-нибудь про тоталитаризм и репрессии расскажешь, кровавые подробности есть? — Нет, врать не умею, расскажу, что видел… — Старик, мы такое не сможем опубликовать, не в тренде это, ну ты понимаешь…

И я понимаю. Именно потому 13 лет назад я назад ушел с хлебной и престижной должности главреда респектабельной газеты. Не жалею.

Кстати, кто следит за западной прессой (я слежу), вы заметили, что про выборы в Беларуси в их инфополе практически ничего нет? Типа, ну выбрали и выбрали. Никого не убили, ничто не сожгли, писать не о чем. Да и денег на раскачку рЫжЫма никто не выделил.

Это все, что нужно знать о «свободе слова» в Европейской Демократии. И тут я опять завидую белорусам.