Сообщество - Creepy Reddit

Creepy Reddit

664 поста 8 467 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

270

Мой дом не дает мне уйти. И я здесь больше не один (часть 2 из 3)

Черт, никогда я еще не оказывался в такой заднице. Стены - чистый бетон, нет ни окон, ни дверей, ни надежды выбраться отсюда своими силами. Мне нужна помощь. Мне нужен человек. И как можно скорее.

Главы: 1

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Если верить часам в телефоне, я торчу здесь уже чуть больше суток. Электричество работает, даже Wi-Fi еще ловит. Пожалуй, стоит рассказать вам о странных событиях последних часов.

Как только дом окончательно запер меня внутри, я решил просто сидеть на диване смирно и стараться не двигаться. Только не спрашивайте, почему, лады? Тогда мне этот вариант показался самым разумным. Дом не может меня запутать, если я не двигаюсь, так ведь? Вот именно. Поэтому я включил телевизор и под его бормотание попытался отвлечь себя от нарастающей паники и как-то все рационализировать.

Ну то есть, да, такое никак рационально не объяснить. Сейчас я трезв как стеклышко и не могу свалить все на галлюцинации от выпивки. Конечно, всегда есть вероятность, что я умудрился поймать белочку, но это звучит сомнительно. Я не принимал никаких новых лекарств в последнее время, так что они тоже ни при чем…

И вдруг внезапно мне в голову пришла идея. Я схватил телефон и набрал Пита (он мой друг, живет ниже по улице). Если Пит дома, то, может, получится уговорить его прийти и открыть дверь снаружи?.. Может, тогда я смогу выйти?..

– Как оно? – Пит поднял трубку после третьего гудка.

– Чувак, привет. Можешь помочь? Подойди на минутку к моему дому и открой входную дверь. Там не заперто. Я, кажется, впутался во что-то нехорошее, и мне очень не помешала бы помощь, правда.

– Странная просьба, сейчас приду. Жди через пару минут.

Наверное, он подумал, что я съехал с катушек. Но вдаваться в детали было некогда, так что я поблагодарил его и повесил трубку.

Глубоко ушедший в раздумья, я молча пялился в стену туда, где раньше была входная дверь. Наверное, я немного вывалился из реальности, потому что следующее, что помню, – это звонок телефона.

– А, да, извини. Ты уже на месте?

– Да, чувак. Я открыл дверь, как ты просил. Где ты, черт возьми? – С каждым словом в голосе Пита все нарастало беспокойство. Холодок пробежал по моему загривку, руки задрожали.

– Пит? Я сижу на диване в гостиной. Ты должен видеть меня от двери. – Слова с трудом проходили через сжатое спазмом горло.

– А вот и нет. Понятия не имею, где тут надо смеяться, но дом пуст. Даже света нет. Давай, чувак, говори, где ты? Поди ловишь приход в своей комнате?

– Нет, Пит, послушай! Я сижу на диване, прямо здесь. Здесь творится какая-то чертовщина. Приведи помощь, чувак, прошу.

– Как скажешь, я вхожу.

– НЕТ!

Но было слишком поздно.

– Где ты есть? Какого черта?! – Теперь я слышал Пита не из динамика телефона, нет. Я слышал его из коридора в другой стороне дома. Пара мгновений, и он встал прямо передо мной. – Что за хрень? Я вошел в дверь, а потом бац! И оказался здесь. Рановато для домов с привидениями, не находишь?

Иисусе. Теперь мы оба застряли здесь. Входная дверь так и не появилась. Окна тоже. И теперь еще и Пит попался в ловушку вместе со мной.

– Я понятия не имею, что тут происходит и как такое возможно. Но тут творится какая-то чертовщина, – простонал я сквозь слезы. Я рассказал ему о событиях прошлой ночи, а когда слова иссякли, он присел на диван рядом со мной, улыбаясь и раздраженно вздыхая.

– Черт, тебя хлебом не корми, дай помистифицировать. Чувак, ну просто какой-то новый уровень. Я прям впечатлен. – Боже, он еще и смеялся! – Что тут? Зеркала? Построил муляж коридора, да? Ты превзошел сам себя.

– Послушай, ты, придурок! – прошипел я, стиснув зубы. – Думаешь, я с тобой шутки шучу? Тут происходит странное дерьмо, а я понятия не имею, почему. Там где-то ползает чертова тварь, а я не хочу торчать тут, если она надумает вернуться. Надо что-то придумать.

– Ладно, ладно, – пробормотал он, вставая. – Если мы тут собираемся играть в Сумеречную зону, пожалуй, начну с сортира. Я как раз допивал четвертую чашку кофе, когда ты позвонил. Вторая дверь налево, так?

Я кивнул. Как он мог не заметить? Пит вошел в парадную дверь, а оказался в коридоре в середине дома. Как он может думать, что это прикол?

– Главное, закончить к восьми, – бормотал он на пути в ванную. – Я сегодня веду Дану на ужин. Она сказала, что хочет поехать в новый итальянский ресторанчик в центре города, но, блин, я бы лучше заточил парочку тако. Нет, я, конечно, пойду с ней, если сильно припрет, но… ЧЕРТ!

Он вдруг сорвался на крик. Я вскочил с дивана и побежал в сторону ванной. Дверь была приоткрыта, косая полоса света прорезала холл… Не знаю, кого благодарить – бога или черта – за то, что я успел затормозить на пороге, чудом спасшись от участи, постигшей Пита.

Прямо за дверью, на месте того, что когда-то было моей ванной, теперь разверзлась пропасть. Бездонная, она была заполнена чернильной тьмой, уходящей в самую бездну. Это какой-то абсурд! Вот стены, раковина и душ на той стороне, но все это просто… плыло в пространстве.

– ПИТ! – крикнул я в пустоту. – Пит! Ты слышишь меня?

Никакого ответа. Только пустота.

Я отшатнулся обратно в коридор и упал, ударившись об стену. Он же не может быть мертв? Может, он как-то вышел на улицу? Может, так и я смогу выйти? Он же взял с собой телефон, может, я смогу с ним связаться?

Я вихрем понесся обратно в гостиную и чуть не разбил экран, со всей дури тыча “вызов” рядом с именем Пита.

Гудок пошел.

Один.

Второй.

Третий.

Трубку подняли с характерным щелчком.

– Срань господня, Пит! Ты меня напугал. Все в порядке?

Молчание. На том конце провода раздалось влажное хлюпанье.

– Пит? Ответь мне, черт тебя дери!

Оглушительный визг статики был мне ответом. Я чуть было не разбил телефон об стену, спасаясь от разрывающего перепонки звука. Где-то там среди помех прорвался отчаянный человеческий крик, а потом связь оборвалась.

***

И вот я снова сам по себе. Боже, на что я надеялся, когда думал, что выберусь отсюда? Теперь из-за меня, видимо, погиб Пит, и никто никогда об этом не узнает, потому что нас никогда не найдут!

Стук! Внезапный стук в дверь в конце коридора вырывает меня из бездны отчаяния. Отчаянные глухие удары, будто последняя мольба о помощи. Я поднимаюсь и медленно подхожу ближе, осторожно тянусь к ручке...

Слабый голос доносится с той стороны. Приглушенный, но еще слышимый. Я не могу разобрать слов, но его тон пропитан страхом. С болезненной решимостью схватившись за ручку, я открываю дверь.

И чуть не валюсь навзничь, когда в комнату как ураган врывается человек. Из проема появляется рука, впиваясь в стену около косяка, но мужчина резко захлопывает дверь. Отвратительный треск режет мне уши, рука борется, мечется в агонии, зажатая между рамой и тяжелой дверью, пытаясь когтистыми пальцами, скрюченными от боли, нащупать и разорвать добычу.

– Помоги! Пожалуйста! – Мужчина в панике смотрит на меня, жалко растянувшегося на полу. Я вскакиваю на ноги и бросаюсь к нему, всем весом наваливаясь на дверь. Рука не поддается, в ярости мечется перед нашими лицами, целит в глаза… Мужчина хватает ее за запястье, тянет вперед и со всей силы бьет плечом в дверь…

Еще один протяжный треск, резкий хлопок, и рука отрывается от того, к чему была прикреплена. Дверь захлопывается.

Оглушительный вопль сотрясает коридор, и мы понимаем: чья бы эта рука ни была, теперь оно на нас очень-очень зло.

Мужчина оттирает пот со лба и протягивает мне оторванную безжизненную руку. Чувак, ты думаешь, я к этому прикоснусь?!

– Спасибо за помощь. Я Джаспер. Итак, в какой части дома я оказался? – Он выглядит так, будто сошел с экрана ретро-фильма: волосы зачесаны назад, клетчатая рубашка на пуговицах с оторванными рукавами. И азартный блеск в ярко-зеленых глазах.

– В х-холле. Мужик, ты откуда взялся?

– Ну, это мой дом. Несколько дней назад случилась какая-то хрень, и вот я с тех пор тут бегаю. Дом не дает мне уйти. – Он опускает глаза на наручные часы. – Так-так, сейчас вторник, 16 января. Я тут уже шесть дней.

– Нет, чувак. Это мой дом. Я купил его несколько лет назад на аукционе банка. – Я уже вообще не знаю, что и думать.

– Что за чушь. Я живу здесь шесть лет. Купил это место новехоньким в 1948 году. – Джасперу, кем бы он ни был, я явно нравлюсь все меньше с каждой минутой. – Что значит твой дом? Мужик, да ты даже не выглядишь местным.

О. Мой. БОГ. Он сказал с 1948? Не может быть. Ему на вид не больше тридцати пяти. Не может он быть таким старым.

– Джаспер… Какой сейчас год? – нерешительно спрашиваю я.

– 1954, а что? Ты головой не ударялся? Я служил медиком в Нормандии, давай осмотрю тебя, если ты ранен.

– Нам, эм… давай присядем. Нам надо кое-что прояснить.

~

Оригинал (с) googlyeyes93

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

QIWI / Юмани / Патреон

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
282

Мой дом не дает мне уйти (часть 1 из 3)

Никогда не думал, что тяга к затворничеству может когда-нибудь стоить мне жизни. Именно сейчас, в тот редкий момент, когда я так хочу покинуть дом, он мне не позволяет. У этого мира чертовски хорошее чувство юмора.

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Не буду мучить вас долгой предысторией. Прошлой ночью я так и не ложился и проводил время с пользой, напиваясь до чертиков, пока не понял, что умираю с голоду. А значит, неплохо бы завалиться в закусочную на углу и хорошенько пожрать. И вот я натягиваю штаны, беру мобильник, ключи и бумажник, открываю входную дверь и… смотрю через нее в свою гостиную.

Сначала я подумал: “Лады, понял, это просто мозг намекает, что пора бы притормозить”. Неделя была сложной. Пора угомониться. Поспать, разнообразия ради. Но, естественно, я не из тех, кто будет слушать увещевания рациональной части мозга. Когда я в стельку – я голоден. Когда я голоден – я туго соображаю. И так по кругу.

Поэтому я решил, что просто спьяну все перепутал, захлопнул парадную дверь и потащился через гостиную на кухню, к заднему входу. Ничего страшного, пройду через двор, тут делов-то на пару секунд. Сожгу несколько калорий, все равно пять минут, и они снова вернутся и приведут друзей.

И вот я стою у задней двери. Через стеклянную вставку отлично виден двор. Горит фонарь. Легкий ветерок качает ветви большой сосны на углу, свет из дома льется на крыльцо. Наконец-то. Больше никаких фокусов.

Но я ошибся. О, как я ошибся.

Я открываю дверь и оказываюсь на пороге своей гостиной. Она ведет в гостиную! Теперь паника понемногу накатывает на меня. Может, виски подвел? Я догонялся домашним самогоном – подарком друга на Рождество – неплохое пойло, но слишком крепко на мой вкус. Может, чертов засранец подсыпал в него что-то, чтобы разыграть меня?

И вот тут-то я понимаю, что это знак. Я настолько упился, что даже не могу выйти из дома. Должно быть, мозг пытается таким образом помешать мне навредить себе. Так что я решаю сдаться и идти спать.

И на этой ноте дела принимают еще более странный оборот.

Я иду наверх, в свою спальню, как делал миллион раз до того каждую ночь. Вот только лестница никак не собирается кончаться. Она все тянется и тянется вверх. Я оборачиваюсь и сзади вижу то же самое: бесконечные ступени. Как и впереди. И тут я просто решаю смотреть под ноги, чтобы не упасть, потому что вряд ли когда-то я был НАСТОЛЬКО пьян... А через пару секунд добираюсь до площадки.

Ладно, спокойно, вдох-выдох. Остается только стараться не поддаваться панической атаке. Все искажено, мир теряется в странной дымке, как бывает, когда немного перебрал. Первая дверь направо – моя спальня. Еще пару шагов, и вот я вхожу в дверь и падаю на кровать лицом вниз.

Я зарываюсь лицом в подушку и чуть не плачу. Оказаться там, куда направлялся, после безумия последних минут. Какое же облегчение. Надо просто уснуть, а утром разбираться с похмельем и… всем остальным.

***

И вот тут возникла проблемка. Сейчас уже три часа дня. Час назад я проснулся и решил, что прошлая ночь была просто результатом длительного стресса и крайнего опьянения. Что все это мне привиделось. Я встал, оделся, открыл входную дверь и… снова уперся в свою гостиную

У меня не осталось разумных аргументов, чтобы как-то это рационализировать. Объективно, это не может быть следствием ни похмелья, ни стресса. Я заперт в этом проклятом доме. Сколько бы ни пытался выйти наружу, все кончается тем, что я просто оказываюсь в гостиной. И эта хрень творится и с парадным, и с задним входом. Все повторяется.

Я вижу мир по ту сторону двери! Там светит солнце, и несколько облачков ползут по небу… Вижу людей, спешащих по своим делам по ту сторону забора. Но каждый раз, открывая дверь, я будто переворачиваю страницу книги и снова смотрю в чертову комнату! Я несколько раз быстро распахивал дверь, но ничего не менялось. Внешний мир – вот он, передо мной, за стеклом, но абсолютно недосягаем.

Может быть, получится через окно? На первом этаже в коридоре есть одно без москитной сетки (соседский кот, пушистый ублюдок, разорвал ее в клочья пару недель назад). Я поднимаю жалюзи. За окном улица живет своей жизнью, солнце льется мне прямо в лицо. Свобода так близко...

Открываю окно, и все исчезает. Снаружи больше ничего нет, кроме пустого коридора. Он покрашен так же, как тот, в котором я стою, но абсолютно пустой и незнакомый. Я высовываюсь в окно, осматриваясь по сторонам и пытаясь найти хоть что-то знакомое в этом странном дополнении к моему небольшому домику. В тупичке слева белеет непримечательная дверь. А справа – бесконечный коридор тянется, насколько хватает глаз, в темноту.

Но… там что-то движется. Движется и… растет? Я слышу его приближение. Оно неистово грохочет, и оконное стекло дребезжит ему в такт.

Чем ближе оно подбирается, тем яснее вырисовывается. Превращается из темной массы в существо, аналогов которому я не смогу подобрать. Как завороженный, я смотрю и не могу оторваться. Я вижу руки. Многочисленные руки, расходящиеся от него во всех направлениях. Они хватаются за стены и потолок узловатыми пальцами и подтягивают его вдоль коридора. А в середине… в середине бесформенной массы зияет пропасть самого яркого, самого неестественного оттенка красного, какой я когда-либо видел...

Я захлопываю окно прежде, чем оно сможет подобраться ближе, в ужасе отшатываюсь и падаю у противоположной стены, тяжело дыша... По дереву за окном носится белка, прыгая вверх и вниз по ветвям, чуть не налетая на птицу, мирно дремлющую на одной из них под теплым солнышком.

Должно быть, я схожу с ума. Только так можно объяснить происходящее. Не может быть, что любая дверь или окно, какое бы я ни открыл, приводили меня обратно в гостиную или в это странное ужасающее место, чем бы оно ни было.

Спокойно. Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Взять разум под контроль. Я закрываю глаза и откидываю голову, стараясь сосредоточиться...

Открываю глаза и понимаю, что все изменилось.

Окно исчезло. Вместо него теперь глухая стена. Того же грязно-белого цвета, как и все стены в этом доме. И ничто не указывает на то, что когда-то там было окно.

Весь дом изменился. Наружные двери исчезли. Окна исчезли. Теперь повсюду только глухие стены.

Я заперт здесь.

~

Оригинал (с) googlyeyes93

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

QIWI / Юмани / Патреон

Спасибо администрации Пикабу за доверие⠀

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
406

Условия допуска

Она была красива и сексуальна, а я никогда не мог отказать симпатяшками в маленьком одолжении. Но кто же знал, что оно окажется… таким.

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Условие допуска №1: Посетителю запрещается обращаться к Объекту по имени или использовать слова, определяющие семейные связи.

С неудобной лавки я наблюдал, как Сара взгромоздила свою огромную кожаную “сумочку”, рамером со спортивную, на стойку регистрации. Администратор протянула ей планшет с закрепленным бланком. Сара наклонилась вперед, чтобы заполнить документы, и ее бедра… ммм, они двигались так сексуально. В приемной витал стойкий запах сигарет и отбеливателя. Я уже закончил заполнять свою анкету и откровенно скучал, несмотря на определенно зловещую тематику опроса. Наверное, и правда не важно, в какой сфере царит бюрократия. Она все равно остается бюрократией.

Сара откинула волосы с лица и слегка прикусила губу. Ее глаза метались туда-сюда, перебегая со строчки на строчку. Прошла пара мгновений, и она размашисто поставила подпись внизу листа. Фальшивая или нет, но у нее была чертовски милая улыбка... Господи, какой же я идиот.

– Теперь мы можем идти? – выпалила Сара и нетерпеливо сунула планшет администратору..

Та не торопилась, методично проверяя каждую страницу заполненной формы.

– Откройте сумку, пожалуйста, – сказала она, медленно моргнув.

– Там ничего такого, салфетки, косметика…

Администратор сдернула сумку со стойки и заглянула внутрь. Сара попыталась возмутиться такому самоуправству, скрестила руки на груди, но та просто подняла руку в предупреждающем жесте.

Порывшись в вещах Сары, женщина вытащила на свет маленького коричневого плюшевого мишку с красной бабочкой. Он, хоть и выстираный, выглядел потасканым… нет, не так. Он выглядел залюбленным. Эту игрушку кто-то очень-очень любил. Так, что его пришлось зашивать в паре мест, а из двух глаз-пуговок остался только один.

– Условие допуска №2, – пожурила администратор. – Объекту запрещено дарить подарки, угощения и оказывать любые физические знаки внимания. – Она бросила несчастного мишку в мусорное ведро. – Так-то лучше, – подытожила женщина с бесстрастной властностью.

Я взглянул на собственную анкету. В моем случае условие №2 сопровождалось дополнительным предостережением. Как и все остальные.

– Какое отношение вы имеете к этой женщине? – спросила меня администратор.

Условие допуска №3: Посетителя должен сопровождать человек с объективным взглядом. Незнакомый с историей или событиями, связанными с Объектом. Сопровождающий не может быть знаком с Посетителем дольше двух часов и во всех смыслах не должен иметь с ним связи.

– Я встретил ее сегодня впервые, – сказал я.

В горле пересохло, руки нещадно потели. Это все была так чертовски странно… Я не мог отказать симпатичной даме в предложении выпить, особенно после долгого периода засухи у меня… ну, вы понимаете. Но я не ожидал, что ее “маленькое дельце” по дороге в бар окажется… этим.

Администратор поставила печать на мою анкету и передала мне крошечную коробочку. Пока она переходила из рук в руки, Сара даже не моргала. Я тут же убрал ее в карман.

– Могу я увидеть своего… – начала было Сара, но осеклась, прикусив губу. – Могу я теперь увидеть объект?

Администратор кивнула через легкое внутреннее сопротивление и нажала кнопку на стойке. Почти сразу открылась стальная дверь. За ней обнаружился крупный охранник с безмятежным выражением лица и винтовкой AR-15. На его униформе не было отличительных знаков ни полиции, ни охраны. Ни одной нашивки с названием организации. Просто черная униформа и автомат в руках.

– Следуйте за мной, – пробормотал он с той же наполненной скукой апатичностью, что и администратор.

Сара, быстро моргая, прошагала мимо меня. Тушь расплылась на красивом лице. Она чеканила каждый шаг по светлому линолеуму, целеустремленно рвавшись вперед. Я последовал за ней.

Перед нами расстилался длинный узкий коридор. Белые стены и пол. Спертый воздух. Вдоль стен одна за другой тянулись двери. И на каждой табличка с надписью “Кукушонок” жирными черными буквами. Никто не произнес ни слова, и я уже начал думать, как долго нам еще идти, как вдруг охранник остановился у двери с табличкой “Кукушонок 23”.

Условие допуска №4: Объективный сопровождающий должен хранить молчание во время визита. Разговоры исключены при любых обстоятельствах, кроме чрезвычайной ситуации. Запрещено использование местоимений и имен собственных.

Охранник с беспокойством оглядел Сару:

– Пока Совет не примет иного решения, вы остаетесь опекуном Объекта. Оно будет пытаться манипулировать вами, мэм. Пожалуйста. Я видел это уже много раз. Это не ваш р…

– Впустите меня, – перебила его Сара.

– Зря вы это.

– Впусти. Меня.

Охранник неохотно вставил ключ и открыл нам. Отступил в сторону, пропуская нас, и запер дверь.

В освещенной холодным стерильным флуоресцентным светом камере размером со стенной шкаф сидел ребенок...

Условие допуска №5: Подписывая эту форму, вы подтверждаете, что осознаете, что Объект не является ребенком.

...цепь приковывала его к стальному раскладному стулу. Толстые, блестящие цепи тянулись ко всем углам, крепились к большим металлическим кольцам и делали комнатку будто еще меньше. Оно смотрело в пол, печально склонив голову.

Сара прижала руку к груди. Слезы застилали ей глаза и струились бесконечным потоком. Губы дрожали. Оно подняло голову – щеки блестели от слез:

– Мамочка?

Условие допуска №6: Посетителю запрещено признавать любые имена, которыми его называет Объект.

Сара слабо улыбнулась. Я потянулся к карману.

– Где папа? – спросило оно, склонив голову на бок.

Черт, она же говорила, что свободна.

– В камере смертников, – ответила Сара. Слезы потекли еще сильнее, но она даже не всхлипнула.

Поймите, я не лишен сочувствия. Видеть ребенка – точнее это – прикованным… Видеть его мать, не способную или не имеющую права ни коснуться его, ни утешить… Душераздирающе. Но даже из своего угла я видел, насколько оно было… неестественным. Глаза хоть на ширину волоса, но слишком далеко расставлены. Волосы идеально гладкие и чистые, ни встрепанности, ни блеска, ничего. Хорошая, но подделка.

⠀⠀

Я мысленно повторил условие №5.

И тут оно посмотрело на меня:

– Мистер, вы видели пустую вывеску? – Улыбка прорезала его лицо, будто нож вонзили в апельсиновую корку. Я просто смотрел вперед. И молчал.

– Перестань, – строго сказала ему Сара.

– Прости, мамочка.

– Все хорошо.

– Ты любишь меня? – спросило оно.

Сара нервно переступила с ноги на ногу. Ее губы приоткрылись, слова готовы были вырваться наружу… но она лишь натужно засопела.

Условие допуска №8: Посетителю запрещено выражать или признавать привязанность к Объекту. А также принимать выражения привязанности.

– Нет, не любишь, – проговорило оно. – Ты не умерла бы за меня.

– Я умерла бы! – выпалила Сара, бросаясь на колени.

– А ты бы убила за меня?

– Все, что угодно, ради тебя!

Если какое-либо из условий нарушено, Сопровождающий обязан нажать выданную ему сигнальную кнопку.

Я вдавил палец в кнопку на крышке крошечной коробочки.

– Назови кого, – сказала Сара. Ее широко открытые глаза заволокла молочно-белая пелена. – Назови кого угодно, милый!

Дверь распахнулась.

– Всех, – сказало оно.

Я закрыл глаза. Выстрел. Гулкий стук плоти, рухнувшей на пол.

Сара лежала на земле. Мертвая. Оно… ребенок смотрел прямо на меня.

– Мистер, – сказал он. – Эй, мистер. Кто вы? Как вас зовут? Вы видели пустую вывеску? – Необычайное тепло разлилось по мне. Я почувствовал... любовь.

– Мой мал…

Охранник опустил тяжелую руку мне на плечо и выдернул из комнаты. А потом захлопнул и запер дверь.

***

У меня теперь больше вопросов, чем ответов. Я с тех пор совсем не спал.

Эй, может, кто-нибудь уделить мне всего денек? Есть одно маленькое дельце...

~

Оригинал (с) PNWood_writes

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

Юмани /Патреон

Спасибо администрации Пикабу за доверие⠀

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
243

На что ты готов пойти за 300 миллионов? (часть 5. ФИНАЛ)

300 миллионов. Это цена стольким жизням? Можно ли было пасть ниже...

Главы: 1234

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Я очнулся. Яркие крошечные огоньки мерцали вдали, в бесконечной черной бездне неба. Холодная твердая земля впивалась в открытые раны. Оранжевые искорки плыли в волнах раскаленного жара от пылающего дома. Завораживающая картина. Я попробовал приподняться на локтях и охнул от резкой боли в израненном теле, чуть было снова не отключившись. Эллисон была рядом со мной, так же как всю эту адскую ночь. Она закашлялась, пытаясь освободить легкие от пепла и пыли.

– Думаешь, мы достали их всех? – спросила она.

– Надеюсь. Очень надеюсь. К черту их. – Я крепко прижал ее к себе. – К черту их всех. Пусть они горят в аду.

Что-то рухнуло, и округу сотряс грохот. Огонь пожрал дом до самого фундамента, и он теперь разваливался на куски, прямо как моя семья. Эллисон встала и направилась к ревущему пламени.

– Что ты делаешь? Там опасно!

Она остановилась возле трупа, выпавшего из окна, и стала его обыскивать. Я подобрался ближе и с трудом удержал рвоту от отвратительного всепоглощающего зловония горелой плоти.

– Есть! – воскликнула она, вытягивая пистолет из одного из карманов униформы трупа. Оружие почти вплавилось в кожу и отошло вместе с кусками плоти. Эллисон поморщилась и выронила его. – Черт, горячий. – Она стянула шарф с шеи и снова подняла пистолет с его помощью. – Надеюсь, ствол не слишком глубоко ушел в плоть. Не хочу думать, что он может заесть в неподходящий момент.

Меня вырвало.

***

Мы пробрались на задний двор, держась подальше от дома. Не хотелось наткнуться на уцелевшего солдата или попасть под огонь какого-нибудь снайпера, достаточно глупого, чтобы не оставить пост. Особняк с этой стороны был еще вполне целым, но я сомневался, что это продлится долго, учитывая бешеную скорость, с которой пламя пожирало комнаты одну за другой.

Мы остановились и укрылись за кустами, только увидев оружейную. Винсент сидел, прислонившись к стене хижины лицом к бассейну. Оранжевые сполохи огня освещали дыру в его голове.

– Боже. Его-то за что?

– Начинаешь догадываться? – отозвалась Эллисон. – Не думаю, что в их планы входил гигантский взрыв. Что будем делать?

– Искать ответы. – Я указал на оружейную. – И сделать это можно только здесь.

Мы прокрались к хижине, держась поближе к земле. Время от времени раздавались крики и беспорядочная стрельба, но, к счастью, ни одна из пуль не полетела в нашу сторону.

Я снова оказался перед этим зданием. Но на этот раз совершенно с другой целью. Дрожащими руками я толкнул дверь и, как и в первый раз, обнаружил там Фрэнка.

– Кончайте с этим! Убейте их всех! Никто не должен выжить! – Он орал в рацию, но резко замолчал, увидев меня. Его глаза расширились так, будто готовы были выскочить из глазниц. – Ты...Ты все еще жив!

Он вскочил и потянулся к оружию, но Эллисон оказалась быстрее. Два выстрела – в шею и грудь, – и тело Фрэнка безвольно завалилось навзничь.

Я хотел было повернуться к ней и высказать за то, что она убила человека, который мог ответить на наши вопросы и потенциально положить конец этому кошмару, но… падая, Фрэнк стащил черный занавес, и, хотя само действие было не таким изящным, как мягкое скольжение занавеса в театре, конечный результат оказался не менее впечатляющим.

Оружие и мониторы загромождали всю импровизированную диспетчерскую, а в центре всего этого с гамбургером в руке, пораженно уставившись на нас, сидел мой отец.

***

– Адам… – просипел он, но быстро взял себя в руки. – Слава богу, ты здесь! Я думал, что они убьют меня!

– Что ты здесь делаешь папа? Откуда у тебя гамбургер?

– Они мне предложили, – поспешно заскулил он. – Я не знаю, зачем они меня здесь держали...

– Не понимаю…

Шестеренки в голове вращались, соединяя части головоломки, заполняя пробелы. Одна часть меня в ужасе вопила, пытаясь остановить неизбежное, а другая, не менее напуганная, с замиранием ждала появления кошмарной картины происходящего.

– Ты, – обвиняюще сказала Эллисон. – Ты сделал это.

– Ну, Э… Эллисон, – пробормотал папа, поднимая руки вверх. – Я не знаю, в чем ты меня обвиняешь. Давайте не будем торопиться, прошу вас.

– Не двигайся, – закричала она. – Или я пристрелю тебя на месте. Клянусь.

– Почему ты ешь гамбургер? – в прострации продолжил я. – Мама мертва. Почему ты ешь гамбургер?

– Дейзи умерла? – спросил он слишком потрясенно, чтобы быть искренним. – О боже…

– Вокруг тебя мониторы, транслирующие каждое наше движение. И ты делаешь вид, что не заметил этого? – Гнев поднимался во мне. – Ты исчез, как только все началось. Почему?

– Позволь мне объяснить.

– Это твоих рук дело?

– Нет, я…

– Почему?

– Нет. Ты все неправильно понял. Это все ОНА! – Он отчаянно указал на Эллисон. – ОНА ЭТО СДЕЛАЛА!

– Что? – Я оглянулся на нее.

– Это ложь. Не слушай его.

– Она просто очередная жадная до денег шлюха! – маниакально завопил отец. – Она делает это ради денег. Ты разве не видел, как спокойно она реагировала на все, что происходило ночью?! Как будто знала, что происходит, так ведь? Она работает на Фрэнка!

– Итак, ты и правда все видел на мониторах. – От моего обвинения он побледнел. – Ты лжешь мне, папа. Почему? Из-за денег?

– НЕТ! – Он яростно замотал головой. – Все не так! Я этого не делал. Ты должен мне поверить!! – Он сорвался на крик, слезы потекли по морщинистому лицу. – Я твой гребаный отец! Зачем мне убивать мою семью?!

– Именно это я и хочу от тебя услышать.

– Может, это кто-то из компании… – Он пытался хвататься за соломинку, да вот только ее не было. Я сморгнул с глаз пелену слез. Когда они успели набежать?..

– ПОЧЕМУ? – заорал я.

– Это не я!

Эллисон выстрелила в пол.

– Ладно! – Он вздрогнул и начал всхлипывать. – Я сделал это… Сделал.

– Почему? – снова спросил я. Все его тело жалко тряслось, он рыдал как младенец. – Из-за денег?

Он кивнул.

– Этого завещания никогда и не существовало?

Он снова кивнул, вытер лицо и заговорил:

– Настоящее завещание просто делит деньги поровну между всеми живыми кровными родственниками. Обычная стандартная форма.

– Так ты сделал это из-за денег? Стоили ли смерти всей нашей семьи трехсот миллионов долларов? Твоей дочери? Твоей жены?

– Я не хотел…

– СКАЖИ МНЕ!

– Тогда казалось, что стоили, – виновато начал отец. – Фрэнк пришел ко мне с этой идеей. Сказал, что можно устроить так, что будет казаться, что члены семьи просто поубивали друг друга из-за денег. Сказал, что знает людей, которые могут нам помочь. И что ему нужен один живой член семьи, чтобы получить доступ к наследству. Только один. Я пытался уговорить его оставить тебя, маму и Пэтти в живых, но он отказался.

– Меньше выживших, меньше людей с которыми придется делиться, так?

– Я не думал, что все так обернется…

– О чем ты не думал, пап? О том, что придется смотреть, как твоих детей рвут на куски, или о том, что мы, блядь, вычислим тебя? – Я сплюнул.

– Я так старался заставить его передумать… – жалобно заскулил он. – Я не хотел, чтобы ты умирал…

– Но в конце концов смирился с этим, да? Господи, папа. Пэтти любила тебя. Она боготворила тебя!

– Мне жаль…

– А как насчет Джонатана? – спросила Эллисон. – Он хоть настоящий адвокат? – Отец покачал головой. – Твою мать.

– А зачем было посылать убийц? – Я задумался. – В группе дяди Брэда не хватало людей для большинства. Итак, почему? Почему ты нарушил собственные гребаные правила?

– Ребенок Бренди, – ответил он. – В списке было и ее имя. Брианна. Винсент сказал, что они планировали так назвать дочь. Фрэнку это показалось забавным, и он решил ее посчитать. Это в любом случае больше не имеет значения. Теперь они все мертвы. Винсент, Гелан, Бренда, Бренди, Брэд, Сьюзен. Все мертвы. Кроме вас двоих.

Гребаный кусок дерьма.

Папа отпрянул, увидев выражение моего лица:

– Мы можем все исправить! Фрэнк мертв, я могу их отозвать. Скажем им, что игра окончена, и расплатимся с ними. Разделим деньги на двоих. 150 миллионов! Хорошее решение, правда?

– Тебя все еще волнуют эти сраные деньги?! – Я взорвался от его глупости. – Что, блядь, с тобой не так?!!

– Нет, нет, пожалуйста… – Он потянулся к рации. – Я все исправлю! Сейчас.

Он снова солгал. Он искал не рацию. А пистолет.

Эллисон снова спасла мне жизнь в ту ночь. И оставила меня сиротой.

Я зажмурился, чтобы не видеть этого момента, но недостаточно быстро. Образ мертвого отца навсегда запечатлелся в моей памяти. Тысячу раз после этого я задавался вопросом, мог ли я сделать что-нибудь, чтобы этого не допустить. Может, были какие-то признаки?.. Может, я что-то упустил?.. Должен ли я был знать, что он способен на это?

Помню, как однажды я разговаривал с подругой, делившей наследство с сестрой. Она рассказывала, как ее потрясли все эти судебные тяжбы, последовавшие за смертью матери. Как ее сестра мертвой хваткой уцепилась за возможность урвать побольше. Неужели деньги так влияют на человека? Или просто эти люди всегда были с гнильцой, а наша любовь и наивная вера просто мешали нам увидеть их такими, какие они есть? Думаю, что никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Очень сложно судить о таком задним числом. Всегда можно найти миллион деталей, которые так удобно подогнать под собственное видение событий.

– ...Адам. Адам. – Рука на моем плече вернула меня к реальности. – Нужно убираться отсюда.

– Как? Сколько наемников еще живы? Думаешь они дадут нам уйти?

– Но их начальники мертвы, так? Больше некому платить им за работу. – Она бросила мне рацию.

– Мы убили половину их отряда. И они просто отпустят нас? Или все-таки решат отомстить?

– Ставлю на жадность и эгоизм наемников.

Я нажал на кнопку рации:

– Привет… Меня кто-нибудь слышит?

Ответа не последовало. Я продолжил:

– Джордж и Фрэнк мертвы. Повторяю: те, с кем вы заключали контракт, мертвы. Мы убили их. Вас ничего здесь не держит. Вам следует уйти.

Ничего кроме помех.

– Что это значит? – спросил я Эллисон. – Они нас убьют или отпустят?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Есть только один способ это выяснить.

– Я… я не хочу умирать.

– Идем. – Она взяла меня за руку.

***

Мы вместе покинули оружейную и пошли, оставляя горящие руины позади раз и навсегда. И не увидели ни единого признака присутствия другого человеческого существа. Либо все выжившие наемники ушли, либо они просто чертовски хорошо смешались с тенями.

На самом краю участка, кажущегося теперь пустым и заброшенным, мы остановились, собираясь с духом.

– Ты готов? – спросила Эллисон, обнимая меня за плечи.

Я кивнул.

– Спасибо, Элли. За то, что столько раз спасала мою задницу сегодня вечером. Я давно был бы мертв, если бы не ты.

Она улыбнулась, и ее окровавленные щеки стали еще чуточку краснее:

– Я тоже люблю тебя, дурачок.

Мы сделали еще шаг. И ни одна пуля не полетела в наши головы.

~

Оригинал (с) Mandahrk

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Если хотите, вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

Юмани /Патреон

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
214

На что ты готов пойти за 300 миллионов? (часть 4 из 5)

Я не хотел играть в эту чертову игру… Но раз уж вы меня втянули, пеняйте на себя. Потому что я собираюсь выиграть.

Главы: 123

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Раны зверски болели, и смех понемногу сошел на нет.

Азарт боя прошел, и адреналин спал, уступая место пронзительной боли. Она вихрем пронеслась по нервам и атаковала мозг, заставив меня выронить дробовик из ослабевших пальцев. Я рухнул на колени, сжимая запястье руки, украшенной теперь глубоким порезом. Рана пульсировала в такт сердцебиению, но бесконечный поток крови наконец понемногу иссякал.

– Адам, – рыдала мама, – ты ранен!

– Царапина, – хмыкнул я в ответ. – С тобой все в порядке?

– В порядке. – Она вся дрожала. – Немного болит голова, и все.

Хорошо. Шишка на голове была небольшой платой за ее жизнь, особенно в сравнении с мерзостью, которую любезно приготовил для нее Эйден.

Эйден. Черт. Только сейчас я понял, насколько много денег успел потратить.

– Дейзи, присядьте, – посоветовала Эллисон. – Возможно, это сотрясение мозга. – Она помогла мне подняться. – Пойдем, надо позаботиться о твоей руке.

– В нашей ванной есть аптечка, может, там что-то найдется, – предложил Джеймс.

Я взглянул на него и махнул в сторону оружия.

– Возьми дробовик. Не позволяй никому спускаться. Если попытаются прорваться – убей их.

Своими действиями сегодня Джеймс целиком и полность заслужил мое доверие. Он в одиночку бился с Эйденом и Кэмероном, отправил последнего в бассейн и в принципе показал себя надежным соратником. Да и потом, я совершенно не хотел отдавать оружие Пэтти. Конечно, в большинстве случаев я не раздумывая доверил бы ей свою жизнь, но не сейчас. Не думаю, что она была бы способна убить человека.

Вы, наверное, скажете, что с моей стороны было крайне глупо доверять дробовик другому человеку, несмотря на то, насколько сильно я был в нем уверен. Но поймите, я был полностью истощен. И физически и морально. Мне нужно было хотя бы немного тишины и покоя, немного побыть подальше от всех этих ужасов. Но половину оставшихся патронов я унес с собой.

***

Эллисон отвела меня в ванную и щелкнула выключателем. Роскошную комнату залил мягкий желтый свет, отражающийся от мрамора стен и пола. Она открыла кран, и вода со всем напором ударила в глубокий порез, рискуя сделать его еще глубже. Я поворачивал запястье под струей, чтобы как следует очистить рану.

– Наверное, понадобится наложить пару швов. – Эллисон сняла аптечку с полки позади меня. – Сейчас не получится, но я использую антисептик и повязку.

– А что, в армии тебя этому не научили?

– Нет инструментов, умник, – улыбнулась она.

– Интересно, их никогда и не было или распорядители убрали?

– Я поставила бы на первое.

– Почему?

– Не знаю, – пожала она плечами. – Тут просто все такое странное...

– Ну-у, да. Несколько необычно, когда семью заставляют убивать друг друга. – Я не смог сдержать кривую усмешку.

Она подняла на меня зеленые глаза, полные печали и сочувствия, глаза, которые угрожали подцепить за краешек и вытащить на свет огромное полотно горя, поспешно похороненного сейчас в самом глубоком и темном закоулке моей души.

– Мне так жаль, милый. Не представляю, насколько тебе сейчас тяжело.

– Ш-ш-ш, все хорошо… Что ты хотела сказать? – спросил я, быстро меняя тему.

– Ты видел камеры? – спросила она, туго бинтуя мне руку. – Здесь повсюду куча слепых зон.

– Правда?

– Да! Тебе не кажется это странным? Если твой дед это все тщательно планировал, то наверняка бы воткнул камеры в каждый угол этого чертового дома. Но это не так. Судя по тому, что я вижу, видеонаблюдение скорее устанавливал сумасшедший старик-затворник, чем изощренный садист-психопат.

Я был совсем сбит с толку.

– И газ на кухне, помнишь? – добавила она. – Все еще не отключен. Почему? Зачем они так рискуют? Ведь мы можем здесь все взорвать. В этом всем нет ни смысла, ни системы. Выглядит так, будто эту “игру” организовали наспех, возможно, сразу после смерти дедули Генри.

– К чему ты ведешь?

– Адам. Что если твой дедушка не устраивал этого? Ты видел завещание? Держал его в руках? Успел изучить?

Мое растерянное, окровавленное и покрытое синяками отражение смотрело на меня из зеркала.

– Но кто еще? Кто-то из Компании хочет избавиться от наследников? Или бизнес-конкурент?.. Но зачем им заходить так далеко? Какой, блядь, смысл в этой сраной игре?! Почему бы просто не нанять пару киллеров и не прикончить нас по-тихому?

– Понятия не имею, – признала Эллисон.

– Может быть, ты просто накручиваешь, детка? Давай пока просто сосредоточимся на выживании в этом аду.

***

Мы вернулись в гостиную, где нас встретил яростный спор. Не скрывающая раздражения Пэтти пыталась урезонить Джеймса и Уайетта.

– Эй! – Я повысил голос. – Что происходит?

– Уайетт, мать его, сошел с ума! – ядовито процедил Джеймс. – Он хочет сбежать.

– И чем тебе так не угодила твоя жизнь, Уайетт? – медленно спросил я.

– Я… Я так больше не могу. – Его голос дрожал, глаза распухли от слез. – Я не могу так! Любовь всей моей жизни лежит мертвый на расстоянии вытянутой руки… В одной комнате с трупом его брата… и я… я помог его убить! А теперь Джеймс хочет…

– Чего хочет Джеймс? – спросила Эллисон.

– Покончить с этим дерьмом. – В голосе Джеймса звенела сталь. – Мы в гребаном большинстве. Впервые за ночь. Шесть наших голосов против пяти их. Напишем чертов список и покончим с этим кошмаром.

– Он прав, Адам. – Пэтти поддержала мужа.

– Патриция! – зарыдала наша мать.

– Мама, но это правда! Или ты предпочла бы, чтобы вместо них умерли мы?

Мама опустила глаза, стыдясь того факта, что разделяла ее точку зрения.

– Пожалуйста… – взмолился Уайетт. – Не просите меня об этом! Я не могу так поступить. Только не с Винсентом и Геланом. Они же еще дети... Они даже не закончили колледж. Я не могу так с ними.

– А ты думаешь, мне было легко убивать членов своей семьи? – холодно спросил я. – Ты знаешь Винсента сколько? От силы пару лет? А я вырос с ними.

– Этот спор не имеет смысла. – Эллисон решительно вклинилась в разговор. – Да, нас шестеро. Но и их шестеро: Брэд, жена Фредди Сьюзен, Бренда, Бренди, Винсент и Гелан. Вы зря не посчитали Гелана. Да, он отказался тогда подписывать бумагу, но он все еще жив. Нам нужно семь голосов, чтобы получить большинство. А поскольку Джордж, ваш отец, пропал… Нам не повезло.

– Твою мать… – Джордж обхватил голову руками, небрежно бросив дробовик на колени.

Мама заметно напряглась, когда прозвучало папино имя. Думаю, мы в тот момент все старались изо всех сил избегать мысли о том, что он скорее всего уже давно мертв.

– Это ничего не меняет, – сказал Уайетт, вновь обретя уверенность. – Я принял решение. Я попробую сбежать.

– Это самоубийство, – предупредил его я. – Тебе не выжить.

– А что если нет? Что если у меня получится убежать и вызвать полицию? Что если мы все могли бы избежать этого кошмара, просто попытавшись убежать? Ты же сам это предложил.

– Ничего не выйдет. – Впервые мне пришлось защищаться от своих. – Обстоятельства уже совсем другие.

– Это потому, что ты хочешь так считать. – Теперь он обвинял меня. – На твоих руках больше всего крови, Адам. Так что я понимаю, почему ты так хватаешься за мысль, что побег невозможен. Но я не буду. Я не могу так больше. Надо хотя бы попытаться…

– Господи, мужик, послушай меня минутку…

– Адам, – мягко оборвала меня Эллисон. – Это его решение. Мы не можем заставить Уайетта отказаться от него. Мы же все здесь взрослые люди и сами отвечаем за свои поступки, правда? Мы вольны сами выбирать, какой дорогой идти.

– Даже если она ведет в ад?

Она кивнула.

***

Мы решили проводить Уайетта до входной двери. Джеймс остался сторожить лестницу.

– Уверен, что не будешь брать машину? – спросила моя мама.

– Фрэнк парковал машины, – ответил Уайетт. – А учитывая, что Адам видел его среди распорядителей, наш милый дворецкий наверняка позаботился о том, чтобы мы не могли уехать. Не хочу разбиться или взорваться по пути. – Он по очереди пожал нам руки – Я ухожу.

– Беги зигзагами, – посоветовала Эллисон. Он кивнул, последний раз посмотрел на каждого из нас и побежал.

Его ботинки застучали по гравию подъездной дорожки. Уайетт вдруг резко изменил направление и повернул почти под прямым углом. И так он уходил все дальше и дальше от нашего персонального филиала ада, стараясь бежать зигзагами навстречу свободе и цивилизации. И мы даже почти поверили, что ему это удастся.

А потом раздался сухой треск, Уайетт споткнулся... и упал лицом прямо в негостеприимные объятия твердой земли, чтобы больше не подняться. И вместе с ним рухнули все наши надежды.

Я вдруг понял, что стреляли из дома, и от этой мысли меня пробил озноб. Пока мы были заняты уничтожением друг друга, эти ублюдки расставили своих людей на стратегических позициях прямо у нас под носом.

***

В некоторых культурах считают, что, когда человека накрывает полоса невезения, поток неприятностей не остановить. Мы понуро вернулись внутрь, где на нас чуть не налетел Джеймс с перекошенным от ужаса лицом.

От его вида у меня кровь застыла в жилах.

– Винсент добрался до оружейной! Винсент в оружейной! – страшно заорал он.

– Как?! – взвилась Пэтти, – Как ты позволил ему пройти мимо тебя??

– Этот ублюдок спрыгнул с балкона рядом с бассейном! – Джеймс трусцой пробирался к раздвижной двери во двор. – Он даже сломал ногу, но верткий гаденыш успел заползти внутрь, пока я добирался до него.

– Блядь, – выругался я.

– О боже, нет… – Мама не могла сдержать слез.

– Он там покупает оружие, – предположила Пэтти.

– Нет… – Джеймс положил руку мне на плечо. – У него в руке был список.

– ЧТО?! Какого?.. У них не хватает людей! – взорвался я.

– Хватает. Теперь, когда Уайетт мертв, – ответила Эллисон. – Особенно, если они точно знают, что Джордж тоже мертв.

Какая бессмыслица! Они, должно быть, подписали бумагу еще до того, как Уайетт ушел, иначе просто не успели бы. Не говоря уже о том, что имя папы было в первом списке, когда он УЖЕ пропал. А значит, они не могли знать жив он или мертв...

– Надо убираться отсюда. Кто знает, что будет дальше.

Я получил ответ секунду спустя.

Когда десятки вооруженных людей, похожих на отряд спецназа, вышли из оружейной и направились к дому. Мы побежали в рассыпную, но не все были достаточно быстрыми, чтобы избежать первого залпа. Краем глаза я увидел, как маму прошило сразу несколько пуль.

Она упала на землю. Мертвая.

Волевым усилием подавив горе и шок, уже в который раз за эту чертову ночь, я бросился на землю и пополз к задней двери кухни, ведущей в гараж. Пули разрывали воздух вокруг меня. Стекло, бетон, дерево – они ничего не жалели, яростно уничтожая все на своем пути. И все же, подавляя животный страх, я продолжал двигаться вперед, ведомый одним инстинктом самосохранения.

Чудом я добрался до гаража. Неровный бетонный пол сдирал кожу с моих локтей и колен… Рука легла на мою лодыжку. Сердце чуть не остановилось. Но это была Эллисон, к моему огромному облегчению, которая все это время не отставала от меня. На четвереньках я отполз в мнимую безопасность за одной из машин и затаился, ожидая, пока она меня догонит.

– Здесь нет камер, – прошептала Эллисон еле слышно.

Все мое тело покрывал липкий пот, в груди вот-вот грозило что-то лопнуть… Никогда в жизни я не был так напуган. Каждая клеточка моего тела заходилась в истерическом визге, умоляя меня бежать, спасаться, сделать хоть что-то. Можете назвать меня крысой, загнанной в угол, если хотите, но это даже близко не опишет того, что я чувствовал в ту минуту.

А потом дверь открылась, пропуская одного из наемников.

Он поливал гараж беспорядочной стрельбой, а я, забыв как дышать, напрягал слух, стараясь определить положение убийцы. Вскоре стрельба стихла. Сердце билось в такт его неспешным шагам. Я тихо, как только мог, обходил машину вместе с ним, стараясь оставаться под прикрытием ее мощного корпуса. Рация на поясе убийцы затрещала, а я с трудом сдержал визг.

– Чистильщик 7, прием. Джеймс и Патриция нейтрализованы. Их осталось двое. Кто-нибудь их видел?

Нет. Нет. НЕТ.

Я яростно смаргивал слезы. Не время. Не сейчас.

Рация несколько раз выплюнула отрывистые “нет”, а я, затаив дыхание, ждал, что наш преследователь скажет то же самое. Он остановился, поводил фонариком, прикрепленным к автомату, освещая пол в нескольких сантиметрах от меня. Эллисон вцепилась в меня как ястреб, оттаскивая назад. Он подошел на шаг ближе. Мы отползли, удерживая дистанцию. Стараясь держаться подальше от смерти.

Боже, мое гребаное сердце не выдержит такого напряжения, если эта игра в кошки-мышки продлится долго!

Ублюдок будто услышал мои мысли и упал на колени.

Срань господня. Мать твою. Вот оно. Сейчас все кончится.

Я взмолился.

И Бог ответил. По рации.

– Движение в комнате 1. Думаю, это они… У нас там есть камеры?

Убийца встал на ноги и вышел.

Облегчение накрыло меня так сильно, что перед глазами заплясали маленькие звездочки.

Эллисон потянула меня за рубашку.

– Что?

Она указала на что-то позади себя. Вытянув шею из-за нашего укрытия, я увидел несколько длинных цилиндров, сложенных в углу гаража. Мы аккуратно подошли ближе и я понял, ЧТО передо мной.

Баллоны газа для сварки.

Я хорошо помнил их. Дедуля Генри был большим любителем мастерить всякое дерьмо. Он часто махал узловатым пальцем у меня перед лицом и говорил, что это дело для настоящих мужчин. Впервые за эту сумасшедшую ночь я улыбнулся, вспомнив его.

Эллисон была права. Эту “игру” организовали наспех. Иначе ТАКОЕ не упустили бы из виду.

Почти целую минуту мы бесшумно передвигали баллоны к кухонной двери, и каждая секунда тянулась целую мучительную вечность. Удача снова улыбнулась нам. Никого не оказалось поблизости, когда мы открыли вентили, иначе громкое шипение газа стало бы для нас похоронным звоном.

Эллисон улыбнулась мне, напомнив оскалом тигровую акулу. Одними губами она сказала мне: “Жди здесь”.

Я даже не успел остановить ее: как змея Эллисон заползла на кухню, открыла газ на плите и вернулась ко мне. Я быстро открыл оставшиеся баллоны и достал канистру с керосином все из того же угла, даровавшего нам спасение.

Неподалеку раздались голоса. Они приближались. Как раз вовремя.

Мы пулей вылетели из гаража, оставляя за собой дорожку керосина. Чудо, что снайперы не убили нас.

В некоторых культурах считают, что, когда человеку улыбаются боги удачи, даже смерть не может коснуться его.

Эллисон щелкнула зажигалкой и подожгла керосин.

Огонь мгновенно распространился, устремившись к дальней стене гаража, к баллонам, с безумной скоростью. Оранжевое пламя побелело, раздуваясь в газовый шар, и с оглушительным грохотом шоу началось.

Огонь метался как живое существо, пожирая все на своем пути. Мебель, газ, одежда, плоть – все стало лишь пищей ненасытному зверю. Панические крики переросли в нечеловеческий визг, разносясь по всему дому. Не знаю, что за чертов напалм был в этих баллонах, но пламя было настолько яростным, что даже вырвавшись на верхние этажи, оно все равно обдало нас нестерпимым жаром, заставив отступить.

Окно наверху распахнулось. Обугленное тело грохнулось о землю. И в этот момент, бог его знает почему (химия не мой конек), прогремел огромный, оглушительный взрыв.

Взрывной волной нас отбросило назад и вырубило.

~

Оригинал (с) Mandahrk

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Если хотите, вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

Юмани /Патреон


Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
189

На что ты готов пойти за 300 миллионов? (часть 3 из 5)

Кровь на моих руках… Как давно я начал делить семью на своих и чужих? Почему так просто с этим сжился? И сколько еще жизней отниму?..

Главы: 12

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Я только что убил человека.

И не какого-то незнакомца с улицы. Не затащил случайного бедолагу в неосвещенный переулок, чтобы отнять его жизнь ради горстки наличных, спрятав ужасающее зрелище под покровом темноты от своей совести. Нет. Я убил собственную тетю. Выдавил из нее жизнь голыми руками под резким, безжалостным светом вычурных люстр. Воспоминания, старые и совершенно неуместные, промелькнули у меня в голове, когда я оторвался от ее неподвижного тела. Я почти ощутил на языке вкус печенья, которое она с любовью пекла для нас, когда мы были еще детьми.

Отвернись. Сейчас же.

Я оторвал взгляд от ее безжизненных глаз, еще влажно блестевших, отражая мягкий свет камина, и огляделся. Вокруг меня как в замедленной съемке бурлила драма. Эллисон вертелась, размахивая искореженным окровавленным стулом, рыча, как львица, защищающая детеныша. Ей помогал измученный Уайетт, и вместе они пытались отбиться от дяди Брэда, чьи колючие голубые глаза были наполнены безмерной болью – своим поступком я нанес ему смертельную рану. Я быстро отвел глаза, прежде чем чувство вины успело растерзать мой разум на части.

Дядя Фредди растянулся на полу неподалеку. Сознание покинуло его, из глубокой раны на лбу хлестала кровь, пачкая дорогой ковер. Тетя Сьюзен, его жена, упала на колени рядом с ним, стараясь нащупать пульс. На заднем дворе Кэмерон и Эйден – зятья дяди Брэда – сцепились в смертельной схватке с Джеймсом, мужем моей сестры.

Что с нами стало? Один небольшой толчок, и все мы опрометью ринулись в кровавое безумие. А я возглавил процессию на пути в глубины ада. Почему?..

Громкий всплеск вернул меня к реальности.

– Он не умеет плавать! Он не умеет плавать! – Женский крик прорезал вопли и хаос: Джеймс сумел отправить Кэмерона в глубокий бассейн сильным ударом в грудь. Эйден, не мешкая, бросился на подмогу родственнику.

Дядя Брэд в приступе чудовищной ярости разметал моих защитников и рванул в мою сторону. Я отшатнулся, больше испуганный перспективой того, что еще я могу сотворить сейчас с этим убитым горем человеком, чем опасаясь его мести. Но мне и не нужно было беспокоиться. Он рухнул у тела жены, положил ее голову к себе на колени и безудержно зарыдал.

Рука опустилась на мое плечо.

– ...Адам. – Меня слегка потрясли. – Адам. – Уайетт смотрел на меня широко открытыми глазами. – Это не конец, – яростно прошептал он. – Гелан не голосовал, но остальные – да. Их даже сейчас еще больше, чем нас. Мы должны что-то сделать.

Я быстро огляделся, но, естественно, не нашел ни Винсента, ни его парня Гелана.

– Надо действовать, Адам. – Голос Уайетта дрожал. – Эта бумажка все еще может стоить нам жизни.

– Понял. – Я кивнул и поднялся на ноги. – Эллисон, уведи наших людей. Я сейчас вернусь.

“Наши люди”? И когда я начал делить семью на своих и чужих?

Еще до того, как полностью это осознал, я уже был в движении. Выскочил через открытую стеклянную дверь, и холодный ветер ударил меня в грудь. Я споткнулся, проскользив на влажном полу, но удержал равновесие и пронесся мимо людей, сгрудившихся возле бассейна.

– Он идет в оружейную! – закричала Бренда, вторая дочь дяди Брэда. – Остановите его!

Но я уже добрался до маленького кирпичного строения, которое наши мучители переименовали в оружейную лавку. Внутри стерильный белый свет отражался от кафеля, отсекая от меня ночь с ее ужасами. Глубоко вдохнув, я вошел.

***

Комната была разделена пополам плотной черной тканью. Передо мной был лишь стол и стул, на котором восседал дворецкий дедули Генри Фрэнк. Я повернул голову влево и уперся в дуло дробовика.

– Фрэнк, – укоризненно сказал я.

– Добрый вечер, мастер Адам, – весело отозвался он. – Поздравляю, вы первым прибыли в оружейную лавку. Чем могу помочь?

– Для начала скажи этому сыну сифилитичной шлюхи убрать оружие от моего лица, – выплюнул я, злобно глядя на мудака в маске.

– Необходимая предосторожность, не обращайте внимания, – ответил Фрэнк, пренебрежительно махнув рукой. – Итак, вы чем-то заинтересовались? – Он предложил мне черную папку, выглядевшую, как меню элитного ресторана. Я бегло просмотрел ее: внутри было перечислено всевозможное оружие и цены на него.

– Просто дай мне дробовик, – рявкнул я, еле сдерживаясь.

– Какой конкретно?

– Доверюсь выбору шеф-повара.

Он кивнул и хлопнул в ладоши. Мгновение спустя еще один ублюдок в маске козла вышел из-за занавески, держа в руках гладкий черный дробовик.

– Моссберг 500, – гордо сказал Фрэнк. – 5 снарядов. Если считать тот, что уже в патроннике, – 6 выстрелов без перезарядки.

Я шагнул вперед, готовый взять оружие.

– ...100 миллионов долларов.

Боже.

– Удачной охоты, – бросил мне с улыбкой Фрэнк. Я вышел прочь из лавки, потеряв 110 миллионов от наследства и готовый запятнать руки кровью еще нескольких членов своей семьи.

***

Эйдену удалось выловить Кэмерона, и теперь он пытался реанимировать его на бортике бассейна. В груди у меня что-то болезненно сжалось, когда я осознал, что собираюсь свести его усилия к нулю. Бренда закричала, увидев меня:

– У него оружие, Эйден, вставай. Надо уходить. Пожалуйста! – Она тянула мужа за руку, но тот упорно отказывался сдвинуться с места, слишком занятый спасением друга. Я подошел ближе. Тяжелые шаги эхом отдавались по кафелю.

– Адам, пожалуйста! Не делай этого! Эйден! Пойдем!!! – Бренда захлебывалась в рыданиях.

Я наклонил голову и заглянул в дом. Дядя Брэд и остальные разбегались по углам как тараканы. Мой вид вызвал полный хаос. Мощный взрыв вины потряс мое существо, заставив голову закружиться и сделав ноги ватными. Еще чуть-чуть, и я рисковал потерять контроль над собой.

Бренда наконец смогла достучаться до мужа и оттащила его в дом, проклиная меня по пути.

Я остановился у тела Кэмерона. Струйка воды текла из его рта. Он попытался кашлянуть, легки отозвались бульканьем. Я направил дробовик ему в грудь. Как же сложно...

Сделай это.

Мои родители, сестра, Эллисон… Их жизни стояли на кону. Кэмерон сделал бы то же самое… Кэмерон УЖЕ это сделал, и только мы с Джеймсом не дали ему добиться успеха. Я положил палец на спусковой крючок.

– Адам. Пожалуйста.

Я поднял глаза в поисках источника приглушенного голоса. С моего места было не разглядеть, но там в темноте своей комнаты стояла Бренди и смотрела на нас сверху.

– Пожалуйста… – Каждое слово давалось ей с трудом. – У нас будет ребенок. Не убивай его.

– Я должен, Бренди. – Слезы застилали мне глаза, я замешкался, но только на секунду.

– Нет, не должен, – зарыдала она. – Перестань. Мы сбежим все вместе, как ты предлагал. Пожалуйста… перестань.

– Слишком поздно, Бренди.

– Неправда. Мы еще можем…

– Ты подписала? – оборвал я ее.

Тишина.

– Ну? Подписала? – Я вздохнул, не получив в ответ ничего, кроме сдавленных рыданий. – Отвернись, Бренди. Не нужно тебе на это смотреть.

Ее крик был почти таким же громким, как грохот дробовика.

***

Я нашел своих в нашей с Эллисон спальне. Все были в глубоком шоке. Эллисон вскочила и порывисто меня обняла.

– Мне жаль, милый, – заплакала она. – Мне так жаль...

– Все в порядке. Я должен был это сделать. Не было другого выхода.

– Она не об этом, Адам… – Пэтти сказала это таким тоном, что у меня на мгновение перестало биться сердце. – Мама…

– Что с мамой?

– Они забрали ее. – Уайетт нервно расхаживал по комнате, крутя большими пальцами. – Винсент спустился вниз, пока ты был в оружейной, вырубил ее и помог затащить наверх.

– ТВОЮ МАТЬ! Почему вы ничего не сделали? – заорал я.

– Я помогала Джеймсу… я не видела… – тихо проговорила Пэтти.

– Брэд врезал Эллисон по голове, я пытался ей помочь, – добавил Уайетт. – Все произошло очень быстро.

– ЧЕРТ.

Я развернулся на каблуках и вышел из комнаты, крепко сжимая дробовик. Остальные бросились за мной, упрашивая остыть и не торопиться. Но я был просто ослеплен яростью.

Сначала пропал отец, а потом эти ублюдки посмели забрать мою мать!

– Мам! Где ты? – заорал я во все горло, войдя в гостиную, на полу которой все еще красовался труп тети Саманты. – МАМА! Где она?! Только пальцем ее троньте, и я вас, блядь, всех поубиваю!

– Адам. – Кто-то сверху окликнул меня. – Она здесь.

О, я узнал этот голос. Эйден. Я пристрелю этого ублюдка, как только представится шанс.

– Не приближайся. Я выброшу ее в окно, – предупредил он. – Может быть, это всего лишь второй этаж, но посмотрим, выдержит ли ее черепушка приземление на голову.

Я весь пылал от гнева, сердце бешено колотилось.

– Чего ты хочешь, Эйден? – подала голос Эллисон рядом со мной.

– Пошла ты, психованная сука! Я не с тобой говорю.

– Чего ты хочешь, ублюдок? – выплюнул я.

– Обмен. Твоя мать на твой дробовик.

– Нет, черт, нет, – выругался Джеймс. – Не слушай эту херню. Просто поднимись и пристрели ублюдка.

Я приложил палец к губам, и он заткнулся.

– Какие гарантии, что ты нас потом просто не перестреляешь?

– Тебе придется рискнуть.

– Ты же не думаешь, что мы на это согласимся? – воскликнул Уайетт.

Повисла пауза. Видимо, там наверху кучка людей спорила о том, что делать дальше. Через пару напряженных мгновений вступил новый голос.

– Эй, Адам. Это Фредди. Как насчет такого: ты оставляешь дробовик у лестницы, а мы забираем его после того, как отпустим Дейзи?

Эллисон подтянула меня к себе и шепнула пару слов.

– Хорошо. – согласился я. – Так и сделаем. Оружие будет лежать на кофейном столике в центре комнаты.

– Согласен.

***

– Это чертовски глупо! – После переговоров мы сидели в моей комнате, и Джеймс не мог сдержаться. – Давайте отдадим дробовик, да. А еще лучше, может, просто сами напишем наши имена на листочке и подсунем им под дверь?

– Я сделаю все, чтобы спасти маму, Джеймс. Что угодно.

– Но нихрена не сработает, жирный ты ублюдок, понимаешь? Она в любом случае умрет.

– Не волнуйся. мы не торопимся на тот свет, – вступила Эллисон. – Мы не дадим им патронов.

– Думаю, они это подозревают. Так почему тогда согласились? – спросила Пэтти.

– Они отнимут у нас преимущество. – Элли взялась объяснять: – Сейчас мы в равном положении: семь у нас, четыре у Брэда – его выживший зять и две дочери, – и три у Фрэдди. И это если брать в расчет вашего пропавшего отца, похищенную маму и отказ Гелана голосовать. Если мы потеряем оружие, а он передумает, мы снова окажемся в меньшинстве.

– Да, и на этот раз их будет куда сложнее остановить, – добавил я. – Теперь, когда они знают, на что я… на что я готов пойти.

– Не так. На что МЫ готовы пойти. – Эллисон поправила меня, успокаивающе сжав ладонь. – Это было коллективное решение. Мы все помогли тебе сделать это, Адам. Не говоря уже о том, что это они нас вынудили защищаться. Я не позволю тебе взять всю вину на себя. Я этого не допущу.

– Да. – Уайетт поддержал ее. – Я подтолкнул тебя к убийству Кэма. Я настолько же виновен в его смерти, как и ты. – Его опухшие глаза были наполнены виной и печалью, и я ни на минуту не засомневался в его искренности.

– И что теперь? – встрял Джеймс.

– Надо попытаться забрать и оружие, и Дейзи, – ответила Эллисон. – У меня есть план.

***

Около пятнадцати минут спустя я вышел в гостиную.

– Хорошо. Дробовик на столе. Приведите мою мать.

Эйден ответил почти сразу:

– Я передумал, Адам. Сначала мы заберем оружие.

Черт. Они, видимо, тоже не сидели без дела это время. Эллисон яростно замотала головой, одними губами произнеся: “Нет!”

– Не пойдет. Отпустите маму – заберете дробовик. Одновременно.

– Ты хочешь проверить, на что я способен? Я покалечу ее. Клянусь.

– Нет. Тебе лучше не играть со мной. Делайте, что велено, или я поднимусь по лестнице и перестреляю вас, как собак. Ясно?

Сверху донеслись приглушенные голоса. Они спорили. Прошло совсем немного времени, и Эйден крикнул, что спускается вниз, и попросил нас уйти.

Я, не теряя времени, спрятался под лестницей. Эллисон встала за угол, сжимая в руках острый обломок стула, недавно так хорошо ей послужившего в бою. Уайетт, Пэтти и Джеймс встали вне поля зрения спускающейся группы.

Надо мной загрохотали тяжелые шаги. Два, нет, три человека. Я сжал кулаки, услышав слабый стон матери.

– Видишь его? – прошептал Фредди.

– Да. Там дробовик, – ответил Эйден. – Вокруг никого.

– Будь осторожен.

– Буду.

Эйден рванул к кофейному столику и схватил оружие.

– Чертова штуковина пуста, все, как ты говорил.

– Ты что делаешь? Не трать вр…

Я выскочил из укрытия и бросился на потрясенного Эйдена, врезавшись в него и повалил с ног. Он пробил спиной стеклянную столешницу кофейного столика, и острые осколки разорвали мне руки. Джеймс и Уайетт кинулись на Фредди, пытавшегося уйти наверх.

Мы с Эйденом сцепились, как звери, в куче осколков битого стекла, пытаясь вырвать друг у друга дробовик. Когда показалось, что я беру верх, он бросил оружие и начал изо всей силы молотить меня кулаками, выбивая воздух из легких. Под градом ударов я нащупал кусок стекла, который можно было бы использовать как оружие. Стиснув окровавленные пальцы на его острых гранях, стараясь не поддаваться боли, я хотел уже вонзить его Эйдану под ребра… Но он оказался быстрее. Острая боль пронзила мой бок, и перед глазами все поплыло.

Длинный осколок вошел в плоть с тошнотворным влажным треском. Я чуть не потерял сознание, но он выдернул стекло и снова загнал его еще глубже с перекошенным от ярости лицом. Я закричал в агонии, скатился с него, Эйден моментально оказался верхом на мне, готовый ударить снова и бить, пока жизнь не покинет меня. И у него бы это вполне получилось… Если бы не Эллисон, изо всех сил огревшая его по голове своей дубинкой. Несколько секунд он еще сидел, покачиваясь, а потом рухнул на меня.

И напоролся прямо на кусок стекла, который я до того не смог пустить в ход. Он сам определил свою судьбу: стекло, под тяжестью его тела, вошло так глубоко, что у Эйдена не осталось надежды. Горячая кровь залила мое лицо и шею, наполнила рот привкусом меди. Я столкнул с себя его тело и сел, отчаянно отплевываясь.

– Ты в порядке? – Эллисон помогла мне встать. Я кивнул. Господи, как же было больно. Но не смертельно. И только это важно.

Я поднял дробовик и заковылял туда, где Джеймс, Пэтти и Уайетт сражались с разъяренным Фредди. Он пытался пробиться ко мне, размахивая здоровенным куском доски. Я вытащил патроны из кармана и принялся заряжать дробовик.

– Эйден! – кричал Фредди, пока не увидел, что я делаю, и ярость на его лице не сменилась страхом.

По лестнице грохотали шаги. Другие сбегали вниз. Но Фредди бросился к лестнице, чтобы остановить их: “НЕТ! Возвращайтесь назад!..”

Я поднял дробовик и спустил курок.

БАМ

Кровь плеснула на семейный портрет. В груди дяди Фредди теперь зияла дыра.

Я только что убил третьего члена семьи и потерял уже 130 миллионов долларов от наследства. Господи, да мой мир скатился в тартарары.

Весь покрытый кровью, я маниакально рассмеялся.

~

Оригинал (с) Mandahrk

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

А еще, если хотите, вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

Юмани /Патреон

Спасибо администрации Пикабу за доверие⠀

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
208

На что ты готов пойти за 300 миллионов? (часть 2 из 5)

Нас поставили перед немыслимым выбором. Жизнь или смерть. Ты или я. Но мы же семья. Семья превыше всего… Ведь правда?

Главы: 1

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Мне было около десяти лет, когда я купил диск с фильмом “Робокоп” 1987 года и украдкой посмотрел его вместе с сестрой Пэтти. Тот случай положил начало моей безумной тяге к крови и насилию. Я жадно поглощал каждый фильм с рейтингом R, до которого мог дотянуться. И не важно, насколько проходной была сама картина. Пока там, как под микроскопом, показывали каждую сумасшедшую подробность кровавых расправ, я был в игре. Я пытаюсь сказать, что думал, что достаточно устойчив к подобным вещам… но нет. Никакой фильм не подготовит вас к ТАКОМУ в реальности.

Голова дяди Митчелла буквально взорвалась, осыпав нас градом кусков плоти, костей и кровавых капель. Все мое лицо покрылось влагой, и пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы прочистить глаза. Я потряс головой, тщетно пытаясь избавиться от звона в ушах, вытер лицо… С трудом выпутавшись из липких щупалец дезориентации, увидел, что в комнате царил теперь хаос. Парня дяди Митчелла отчаянно тошнило на ковер, рядом кто-то заливался истерическим визгом, а Джонатан и пара его сообщников в козлиных масках выходили к бассейну через стеклянные двери.

– Эй. Эй, Ты в порядке? – Эллисон смотрела на меня, а я с ужасом увидел, что в ее прекрасных волосах цвета воронова крыла теперь появились мерзкие малиновые пряди.

Я кивнул.

– Мы все здесь умрем. Мы умрем здесь! – Муж моей сестры скулил на диване. Пэтти пыталась его утешить, но тщетно.

Мой отец единственный попытался хоть немного упорядочить этот хаос. С посеревшим лицом и дрожащими руками он прошел мимо обезглавленного трупа своего младшего брата, занял место адвоката-убийцы и несколько раз хлопнул в ладоши.

– Я знаю… – начал он, но от волнения голос надломился. Отец пару раз откашлялся и начал снова, громче: – Я знаю, как вам тяжело, но сейчас не время горевать или терять голову от страха. Нужно подумать и найти выход.

– О чем тут думать? – выкрикнул дядя Фредди. – Нас было 18, теперь минус один. То есть как минимум 8 человек должны умереть. – Кто-то испуганно всхлипнул.

– 17, – тихо сказала Пэтти, – нас осталось всего 17.

– Мы не можем убивать друг друга! – возмущенно воскликнул дядя Брэд, старший сын дедули Генри. – Мы же гребаная семья! Никто не будет никого убивать ради этой сраной игры!

– Ну и что ты предлагаешь, умник? – рявкнул дядя Фредди. – Взяться за руки и пойти на смерть всем вместе с блаженной улыбкой? – Уайетт, парень Митчелла, зарыдал, и на лице дяди Фредди мелькнуло отвращение.

– Мы можем попытаться сбежать, – предложил я. – Побежим в разные стороны. Не может же у них тут быть столько людей, чтобы убить всех одновременно, так? Побежим туда, где получится поймать сигнал телефона, и вызовем копов.

– А что если они таки до нас доберутся? – вкрадчиво спросил Фредди. – Что если они все-таки убьют всех нас?

На это мне нечего было сказать.

– Мы можем сразиться с ними, – вступила Эллисон, крепко сжав мою руку. – Можем все вместе пойти, купить оружие в лавке и с его помощью пробиться наружу.

– Это чертовски рискованно, – пробормотал Фредди, потирая рукой редкие волосы на макушке. – Они прямо сейчас за нами наблюдают. Они нас на месте пристрелят, если мы попытаемся такое провернуть.

– Ну и что ты предлагаешь, придурок? – прогремел дядя Брэд. – Что-то мне кажется, ты просто ХОЧЕШЬ сыграть в эту чертову игру!.

– Да как ты смеешь, ублюдок!

– Пожалуйста, – умоляла моя мама, – Не ругайтесь. Не делайте того, что они хотят!

– Фредди прав. – Я резко повернулся, в поисках того, кто это сказал. Кэмерон, зять дяди Брэда, поднялся на ноги. – Все предложения были хороши, но… это слишком рискованно. Мы не можем… Слишком много переменных… вот так.

– Сынок, я понимаю, все так, но… – начал дядя Брэд.

– Нет, не понимаешь, папа. – Кэм резко оборвал его. – Не понимаешь… Бренди беременна. У нас будет ребенок. – Он положил руку на плечо жены, сидевшей, закрыв голову руками.

Дядя Брэд молча уставился на них, а его жена с рыданиями поспешила утешить дочь.

Комната погрузилась в неловкое молчание. Я сидел, уставившись на гипнотический танец языков пламени в камине. Дерево то и дело трещало совсем не в такт рыданиям моей кузины.

– Эм… – тихо начал Кэмерон, нарушая молчание. – Ммм… думаю, нам всем нужно немного побыть наедине с собой. Как насчет того, чтобы разойтись по комнатам и всем подумать, что делать? У нас еще есть время, так?

Напряжение несколько спало, и все начали вставать.

– Я не уйду, – отрезал Фрэдди. – Останусь здесь и буду присматривать за дверями. Чтобы какая-нибудь крыса не сбежала и не купила оружие.

– Господи, Фрэдди, – схватился за голову мой отец. – Никто из нас не собирается предавать семью.

– Ты не можешь этого знать, мать твою.

– Но я знаю. Что бы между нами ни было, я все еще в нас верю. И тебе бы следовало.

Дядя даже близко не выглядел убежденным, но одно строгое “Фрэдди” от его жены, и он неохотно потопал вверх по лестнице, не переставая ворчать.

***

Наша комната была на первом этаже. Я, еле переставляя ноги, плелся к двери, но Эллисон вдруг схватила меня за руку и потащила на кухню. Я в замешательстве смотрел как она лихорадочно роется в ящиках.

– Что ты делаешь?

– Осматриваюсь, – ответила она, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть на верхние полки. – Ни одного ножа. Тут вообще нет ничего, что можно было бы использовать как оружие.

– Элли, боже.

Она подбежала к плите и включила ее.

– Ух ты, работает. Но почему? Взрыв газа тоже может убить распорядителей.

– Элли. Что ты делаешь?

Она оборвала поиски, подошла и обняла меня.

– Прости… это я заставила тебя приехать.

Я утер ее слезы.

– Ничего страшного. Давай сосредоточимся на том, как отсюда уйти, хорошо? – Она кивнула. – Кроме того, викторианские особняки и таинственные убийства давно и прочно связаны. Так что нечего удивляться, что и здесь произошло нечто подобное.

Она усмехнулась и уткнулась головой мне в грудь.

– Хорошо, – сказала она пару секунд спустя. – Опиши мне кратко, кто есть кто в твоей семье.

Я приподнял бровь.

– Ну просто чтобы знать, кто потенциально может назначить нас слабым звеном.

– У дедули Генри было четверо сыновей. Старший – дядя Брэд, с ним жена и две дочери. Обе замужем, включая Бренди, только что объявившую о беременности. Потом мой отец. У него двое детей: я и Пэтти. Дядя Фредди. У него сын Винсент, он приехал со своим парнем. Ну и последний… был дядя Митчелл со своим парнем Уайеттом.

– Хм, большая семья делится на четыре поменьше?

– Да, – кивнул я, – по шесть человек в семьях дяди Брэда и моей. Четыре у дяди Фредди. И Уайетт.

– 6, 6, 4 и 1. И, чтобы собрать большинство, нужно 9.

– Значит, если предположить, что семьи будут держаться вместе, в основном выбор будет между семьей моего отца и дяди Брэда. Только так. Победит тот, кто привлечет на свою сторону дядю Фредди.

– Думаешь, Кэмерон знал об этом? – вдруг спросила Элли. – Может, он поэтому и предложил всем разойтись, чтобы заручиться его поддержкой?

Мои глаза пораженно расширились.

– Черт. И что делать?

– Давай есть слона по частям. Как думаешь, чью сторону примет Фредди?

– Не знаю. Он ненавидел дядю Митчелла – думал, что из-за него его собственный сын Винсент стал геем. Поэтому он срать не сядет рядом с Уайеттом. – Я помолчал и добавил: – Но Винсент многим обязан дяде Митчеллу и Уайетту. Они поддержали его, когда Фредди грозился отречься от сына из-за ориентации. Он бы не смог так просто отправить Уайетта на плаху.

– Смотри, если мы привлечем Уайетта и Винсента с его парнем на нашу сторону, то получим как раз девять участников.

– Срань господня, Элли! Ты что предлагаешь нам и правда убить их?

– НЕТ. Нет. – Она понизила голос. – Но мы можем создать безвыигрышную ситуацию. Если Кэм и дядя Брэд каким-то образом и переманит к себе Фредди с женой, они не смогут нас убить. Им не хватит одного голоса. А мы получим время, чтобы подумать, что делать.

– Но если действовать за их спинами, мы точно потеряем доверие. У нас ведь нет доказательств сговора.

– А что плохого в том, чтобы подстраховаться? Ты правда хочешь, чтобы вас застали врасплох и убили только потому, что веришь в нерушимость семейных ценностей? На кону наши жизни.

– А что если из-за наших действий они объединятся против нас? – спросил я.

– Это возможно, – согласилась Элли. – Но мы не можем просто пустить это на самотек. Вспомни: Кэмерон был в отчаянии. Он сделает что угодно, чтобы защитить ребенка. Ты сам разве не поступил бы так же?

– Черт… – Она загнала меня в угол. – Ну и как нам это сделать? Не можем же мы просто ввалиться в их комнаты. Это слишком подозрительно.

– Что если попросить Уайетта пойти и поговорить с Винсентом и его парнем? Они вроде бы близки, это не должно выглядеть странно, – предложила Эллисон.

– А мы можем зайти к дяде Фредди и выяснить, что он думает, – добавил я.

Мы решили разделиться. Эллисон отправилась к моим родителям и Пэтти, чтобы обсудить план, а я поднялся по лестнице к комнате Уайетта. Я постучал и замер в ожидании ответа, как вдруг соседняя дверь открылась, выпуская Кэмерона. Дверь комнаты дяди Фрэдди. Он нервно кивнул мне и убежал.

Это плохо. Очень плохо.

***

Дверь открылась, и из темноты на меня уставилось опухшее от слез лицо Уайетта. Бедняга так горевал.

– Здравствуй, Адам, – слабым голосом поздоровался он.

– Можно войти? – поспешно спросил я. Он согласно кивнул и пропустил меня внутрь.

Я аккуратно поведал ему о наших предположениях и намерениях, и чем дальше заходил разговор, тем более настороженными становились его глаза. Уайетт осознал серьезность ситуации, в которой оказался.

– Итак, ты же понимаешь, что нужно сделать, так? – спросил я. – Отнесись к этому как к спасению всех, а не к предательству.

– Я могу попытаться, но… – покачал он головой, – не забывай, что у Винсента и Фредди очень сложные отношения. Мальчик больше всего на свете жаждет одобрения отца. Тому будет несложно заставить его сделать то, о чем Винс впоследствии пожалеет.

– Даже если его парень будет против?

– Да. И его голоса будет достаточно, чтобы дать им преимущество и обречь нас на смерть.

– Понял. Но мы все равно должны попытаться. – Я встал и потянулся, хрустнув всеми суставами. – Я сейчас уйду. Пожалуйста, зайди к нему через пару минут. Если кто спросит, скажи, что я приходил проверить, как ты.

Я пожал ему руку, выскользнул из комнаты и поспешил вниз. Где обнаружил Эллисон, ожидающую меня с паникой в глазах.

– Твой отец… – испуганно сказала она. – Он пропал.

– ЧТО?!

– Ш-ш-ш… Пожалуйста. – Элисон оглянулась по сторонам, чтобы посмотреть, нет ли неподалеку лишних ушей. – Мы не можем сказать, несет ли за это ответственность кто-то из семьи или он просто вышел. В любом случае, об этом никто не должен знать. Это ослабит наши позиции.

Я пробежал мимо нее, не дослушав и проигнорировав предупреждение. А по пути обшаривал каждый уголок этого проклятого дома в попытках найти отца. В его комнате сидела безутешная мама, Пэтти пыталась утешить ее, а ее муж беспокойно нарезал круги по комнате.

– Что случилось, черт возьми? – выпалил я, запыхавшись.

– Мама сказала, что отлучилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Но, когда вышла, папы уже не было. – Пэтти ответила мне за всех.

– Адам! Кто-то похитил его! – Мама сорвалась на крик. – Они убили его из-за денег!

– Мы этого не знаем. Вы смотрели навер…

Громкие крики прервали меня. По лестнице спускался Кэмерон с листком в руке, а Уайетт следовал за ним по пятам, не переставая умолять. Остальные сгрудились позади них. Испуганные. Виноватые, но решительные.

Блядь. Все покатилось к черту.

– Господи… – прошептал муж Пэтти, Джеймс, дрожащим голосом.

Я бросился в гостиную и преградил процессии путь к стеклянной двери, ведущей в сад.

– Эй, эй. ЭЙ! – крикнул я. – Не вздумай, черт тебя дери.

– Уйди с дороги, Адам, – прорычал Кэмерон низким угрожающим голосом, скрежеща зубами.

– Я говорил! Я же говорил! – отчаянно крича Уайетт.

– Пропусти. Меня. – В глазах Кэма плескалось безумие, и я с замиранием сердца понял, что он давно прошел границу, за которой логика и разумные доводы могли повлиять на него.

– Ты не можешь так поступить! – завопила Пэтти.

– Мне жаль. У нас нет другого выхода. – Фрэдди подтолкнул Кэмерона локтем.

– Вы убьете нас! – Моя мать зашлась в рыданиях. – Вы убиваете нас! – Она подошла к дяде Брэду: – Брэд! – Но тот со стыдом отвернулся. Она обратилась с мольбой к его жене: – Саманта, пожалуйста!

– ПРОЧЬ! – Кэмерон оттолкнул меня с пути, впечатав в стекло, и прошел мимо.

– НЕТ! – Джеймс с криком врезался в него, повалив с ног. Они ударились об землю и начали отчаянно бороться.

Фредди попытался было броситься на помощь Кэму, но Уайетт, отчаявшийся и растерзанный, вцепился в него мертвой хваткой. Остальные просто молча взирали на это печальное зрелище.

– Адам! – крикнула Эллисон. – Нужно аннулировать эту бумагу. Это единственный выход! – Под моим пораженным взглядом она схватила тяжелый стул и начала размахивать им как дубинкой.

Мне сразу стало ясно, О ЧЕМ она меня просит. Сердце бешено заколотилось. Да, это изменило бы все. Но только так можно было остаться в живых. Я решился. Я сделаю это. С посуровевшим лицом я отошел от двери и направился к тете Саманте.

Она посмотрела на меня в замешательстве, а потом лицо женщины дрогнуло в выражении недоверчивого ужаса, стоило ей осознать мои намерения. Я набросился на нее, схватил руками за шею и начал сжимать так сильно, что костяшки пальцев стали белее бумаги. Все вокруг превратилось для меня в не более чем помехи. Я видел лишь свою нечестивую цель и бледные руки на багровеющем горле.

Удивительно, что никто так и не оттащил меня от нее. Тогда я не знал, но Эллисон сражалась как одержимая, чтобы сдержать толпу и не дать им добраться до нас. Мама и Пэтти делали все возможное, чтобы помочь ей.

Мои руки напряглись так, что, казалось, мышцы вот-вот лопнут, а пальцы вылетят из суставов. Тетя Саманта металась, как рыба, вытащенная из воды, оставляла багровые полосы на моих руках в попытках освободиться, но силы медленно оставляли ее. Я сжимал, сжимал, СЖИМАЛ горло Саманты до тех пор, пока свет не померк в ее глазах, а руки безвольно не соскользнули на землю.

И я еще сильнее сжал ее горло, впиваясь пальцами в мертвую плоть.

~

Оригинал (с) Mandahrk

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

QIWI / Юмани /Патреон

Спасибо администрации Пикабу за доверие⠀

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
361

На что ты готов пойти за 300 миллионов? (часть 1 из 5)

Семья и так сложная штука, но никогда люди не показывают свое нутро ярче и мерзостней, чем при дележке наследства. Я не хотел ехать на похороны деда, чтобы не видеть этого змеиного клубка, но и не думал, что бояться надо не этого.

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

Дедуля Генри был замкнутым человеком. Он не просто предпочитал, чтобы его “оставляли в покое”, нет. Он ненавидел людей со всей жгучей страстью, что, я уверен, стало прямой причиной его безжалостной манеры ведения бизнеса, с помощью которой состояние своего отца он смог обратить в сногсшибательное богатство. Общество же отплатило ему той же монетой, и к закату жизни он пришел озлобленным, одиноким, растерявшим всех близких человеком. Выйдя на пенсию и оставшись без работы, без людей вокруг (которым было на него глубоко насрать), застряв в опостылевшем браке, дедуля Генри становился все больше и больше похожим на Эбенезера Скруджа.

После смерти бабушки Нэнси он решил, что хватит с него человеческого общества, и удалился в огромное поместье в глуши. Подальше от любопытных глаз жадно ждущих его смерти родственников, бывших конкурентов и назойливых журналистов. В отличие от истории Скруджа, на многие мили вокруг него не было никого, кто пожелал бы растопить ожесточенное сердце старика. Так что дедуля Генри умер как жил: холодным и одиноким.

Последний раз я виделся с ним больше десяти лет назад. Черт, да я тогда еще учился в школе. Родители притащили меня в его роскошный дом, заставили налепить на лицо улыбку и мириться со всеми выкрутасами мерзкого старика. Он ворчал, придирался к каждой мелочи, постоянно одергивал мою мать и то и дело пускался в пространные фанатичные разглагольствования. Удовольствие ниже среднего. Только сегодня утром, собирая чемоданы, я вдруг понял, что такой вот была наша последняя встреча. Слезу я, конечно, не пустил, но почувствовал, как внутри поднимается некое подобие вины за то, что я столько лет игнорировал старика.

О его кончине мне рассказал отец. Каждый хотел урвать свой кусочек пирога, который дедуля Генри оставил после смерти, и папа не был исключением: он едва сдерживал ликование, приглашая меня присоединиться к семье на похоронах и, что куда более волнующе, на оглашении завещания тем же вечером.

Я не хотел идти туда: в день похорон у меня была назначена важная встреча. Хотя, если честно, мне просто хотелось избежать семейной драмы по поводу наследства, которая неизбежно последовала бы после оглашения завещания. Но моя девушка Эллисон была в восторге от перспективы посетить старинное поместье, поэтому планы пришлось поменять.

– Ну что, похожа эта “красота и романтика” на то, что ты себе представляла? – спросил я. Наша машина тряслась по гравию извилистой дорожки, поднимая клубы пыли.

– Лучше, – усмехнулась Эллисон.

Отдам должное, местечко и правда выглядело прекрасно: бесконечные ряды зеленых холмов, трава, идущая волнами под холодным ветром… все это окружало вершину, на которой дедуля Генри возвел свой маленький дворец. Я затормозил у обочины, чтобы сполна насладиться видом, прежде чем нырнуть в кишащий клубок семейного сборища. Высокие башенки дома угрожали освещенному яркой луной бесконечному небу, как копья древних воинов, арочные окна горделиво взирали на ухоженный сад внизу, окруженный высокой стеной с коваными железными воротами. Это место разменяло немало лет, выдержало испытание временем и сохранило стать и достоинство. Живописную картину завершали отчетливо видимые в это время ночи заснеженные вершины гор далеко на горизонте.

– Боже, – хихикнула Эллисон, – у твоего деда и дворецкий был?

Конечно, был. Нас встретил Фрэнк – единственный человек во всем мире, способный терпеть угрюмое и высокомерное поведение дедули, не впадая в приступы неконтролируемой ярости. По крайней мере так говорили. Поправив пуговки на своем черном костюме, он протянул руку в белоснежной перчатке и открыл Эллисон дверь машины.

– Добрый вечер, мэм, – тепло поприветствовал он ее, а затем повернулся ко мне: – Добрый вечер, сэр. Пройдите в гостиную, вас ожидают.

Холодный ветер забрался мне под рубашку, заставив вздрогнуть.

– Мы что, последние? Вот дерьмо.

Уже на парадной лестнице нас встретил гомон голосов. Который мгновенно стих, стоило мне только толкнуть дверь. Больше дюжины голов повернулись в нашу сторону. Дрова потрескивали в камине, постепенно превращаясь в угли и тщетно пытаясь заполнить неловкую тишину. Я придержал дверь, пропуская Эллисон вперед.

– Так-так-так. Похоже, блудный сын все же прибыл. Решил наконец-то присоединиться к нам – кучке стервятников? Не для того ли, чтобы посмотреть, что дедуля тебе оставил?

– Я тоже рад тебя видеть, дядя Фредди. – Я поздоровался с лысеющим блондином в красном свитере. Младший брат моего отца был и остался все той же язвительной говорящей задницей.

– Прекрати, Фредди. – Мама подошла ко мне, обняла и забрала наши пальто. Я пожал руку отцу, махнул сестре и ее мужу, а потом сел на свободный диван, притянув Эллисон поближе.

– Можем мы уже начать то, ради чего собрались? – раздраженно спросил дядя Фредди. – Джонатан? – Он уставился на мужчину в строгом костюме. Тот кивнул и встал.

– Добрый вечер, господа. – Он встал у камина, и все глаза были устремлены на него. – Я адвокат Генри, и я здесь для того, чтобы огласить его последнюю волю. Не хочу тратить ваше время, поэтому буду говорить просто.

Он помолчал и продолжил:

– 300 миллионов долларов. В такую сумму оценивается все движимое и недвижимое имущество Генри. Именно это сегодня поставлено на карту.

Черт. Большие деньги. Намного больше, чем я ожидал, и, судя по яростному шепоту, поднявшемуся как ураган, не только я.

Джонатан откашлялся, и снова воцарилась тишина.

– Итак. В завещании прописано, что все эти деньги отойдут победителю Игры наследников. Игры, в которой всем вам придется принять участие сегодня вечером.

– Чего?

– Игра?

– Что это все значит?

– Это что, шутка?

Больше никто не шептал. Все закричали разом, повышая голос, чтобы прорваться через общий шум, который становился громче и громче, все больше походя на жужжание гигантского растревоженного пчелиного улья. Джонатан пытался призвать их к спокойствию, но никто даже не потрудился обратить на него внимания, поэтому он в отчаянии всплеснул руками и вышел.

Чтобы через мгновение вернуться в сопровождении двух мужчин в масках козлов, вооруженных ружьями 12 калибра.

Внезапная испуганная тишина опустилась на комнату как плотный, удушливый саван. Люди пытались и не могли осмыслить это странное зрелище.

– А теперь, – авторитетно заявил Джонатан, – я объясню вам правила Игры наследников. Будьте любезны не перебивать меня. В конце я отвечу на все ваши вопросы.

– Твоя семья немного… странная, – нервно хихикнула Эллисон. Я успокаивающе сжал ее ладонь.

Джонатан монотонно вещал о правилах игры, и все слушали его в потрясенной тишине, не прерываемой ничем, кроме пары вздохов и “о боже” здесь и нескольких недоверчивых самодовольных фырканий там. Я изложу правила так, как их запомнил:

1. В Игре участвуют все присутствующие в комнате, независимо от возраста.

2. Чтобы победить, нужно продержаться до рассвета. В 6:00 утра наследство будет разделено между выжившими.

3. Побег или нападение на распорядителей приведет к дисквалификации и казни на месте. Умышленное повреждение камер – так же.

4. Как минимум половина минус один игрок должна быть убита. Если условие не будет выполнено к рассвету, все будут казнены, а состояние перейдет к Совету директоров компании.

5. Каждое убийство обойдется вам в 10 миллионов долларов. То есть за каждого человека, убитого непосредственно вами, вы будете лишаться 10 миллионов долларов от своей доли наследства.

6. Оружие можно приобрести в оружейной лавке возле бассейна на заднем дворе, используя свою долю наследства. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: если потраченная вами сумма превысит вашу долю наследства, вы будете казнены с рассветом. Ваши расходы не повлияют на доли других игроков.

7. Если более половины игроков единогласно согласятся, оставшиеся могут быть выведены из игры и казнены. Тогда ваши доли наследства не будут уменьшены. Вы должны собрать подписи необходимого количества игроков на листе бумаги вместе с именами жертв и отнести его в оружейною лавку.

После того, как Джонатан наконец замолчал, пару секунд мы все просто в шоке смотрели на него. А затем комната взорвалась оглушительным ревом. Страх, отрицание, возмущение – все оттенки эмоций, которых стоит ожидать от людей в подобной ситуации кипели, – бурлили вокруг.

– Черта с два ты можешь такое говорить на полном серьезе, Джонатан! – кричал дядя Митчелл, младший брат отца, ставший вдруг нашим неофициальным представителем, как владелец самой луженой глотки. – Это просто отвратительная гребаная шутка! Прекрати немедленно и зачитай нам настоящее завещание!

– Боюсь, это не шутка. – Джонатан был убийственно спокоен. – И я вынужден продемонстрировать вам всю серьезность положения.

Он махнул приспешнику справа, тот вышел вперед, подняв дробовик.

Оружие качнулось в его руках, выстрелив с безумным грохотом. Полуоглохший, я, как в замедленной съемке, наблюдал, как из черного зева стволов курился белый дымок. А сбоку голова Митчелла расцвела самым гротескным красным цветом, который я когда-либо видел в жизни.

И поднялся крик.

~

Оригинал (с) Mandahrk

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК


Вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны

Юмани / Патреон / QIWI


Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!