День святителя Николая, время рассказывать чудесные предрождественские истории. Ну вот к примеру.
Тайба Эмбер работала «ассистентом по управлению информацией» в пожарно-спасательной службе Западного Йоркшира, что на Британском острове. В марте 2022 года она почувствовала, что информационная бюрократия её утомила, и взяла больничный, чтобы подлечить усталость шопинг-терапией.
Так называемый «work-related stress», т.е. вызванный работой стресс, в Британии (да и вообще на Западе) считается болезнью, к лечению которой надо подходить со всей серьёзностью, поэтому поначалу у пожарного начальства вопросов к Тайбе не возникло. Но время шло, девушка на работе не появлялась, и в августе 22-го начальство забеспокоилось. Начальник Тайбы Мартин Маккарти вызвал её на разговор, чтобы выяснить, насколько хорошо она отдохнула.
Тайба явилась на зов, имея при себе сумку Mulberry. Это не самый дорогой бренд, но от тысячи до двух — вынь да положь. Мартин обратил внимание на сумку и сообщил, что своей бывшей жене он когда-то купил такую же, и это, блин, дорого. Тайба в ответ заверила начальника, что её шопинг-терапия в самом разгаре, а работе придётся подождать.
Вскоре врач перестал выдавать Тайбе справки, но девушка не спешила возвращаться к информационному управлению, и в какой-то момент это стало просто неприличным. В декабре 22-го начальник отдела кадров Иэн Брендвуд отправил Тайбе имейл, угрожая приостановить выплату зарплаты, если девушка не предоставит справку от врача. Пришлось увольняться.
Однако уходить с пустыми руками Тайбе не хотелось, поэтому она обратилась в суд по трудовым спорам («employment tribunal»), обвинив Мартина Маккарти в харрасменте и назвав его «сексуальным хищником» (дословно: «sexual predator»). Речь шла об их августовской встрече, и собственно «хищничество» заключалось в упоминании Мартином купленной для жены сумки.
И тут случилось неожиданное. Судья Дэвид Джонс, вопреки сложившейся практике «если девушке кажется — ей не кажется», иск не поддержал. Неунывающая Тайба выстрелила бронебойными обвинениями в расовой дискриминации, дискриминации по инвалидности (!) и несправедливом увольнении. Чудеса продолжались: не сработало и это.
И тогда девушка хлопнула о казённый стол козырем «victimisation»; в данном контексте я перевёл бы это слово как «репрессии».
В репрессиях Тайба обвинила начальника отдела кадров, который грозил ей увольнением за отсутствие медицинской справки. Пугать неотдохнувшего человека — настоящая пытка, так что припёртый к стенке судья Джонс оказался бессилен. Иск пришлось удовлетворить. Размер компенсации за репрессии определят позже, в ходе отдельных слушаний, но принципиальная победа над жестоким патриархатом уже одержана.
Все, кто обсуждает эту историю, сосредотачиваются на «сексуальном хищнике», которым нынче можно прослыть за фразу «у моей бывшей такая же сумка». Мне же этот аспект не кажется удивительным, да и в суде это не сработало.
Гораздо больше забавляет меня то, как повестка обновляет фетиши. Ещё совсем недавно любое обвинение в харрасменте или расовой дискриминации принималось без вопросов. А сейчас, судя по всему, мода переключилась на «репрессии».
Это довольно рационально с точки зрения будущих исков. Чтобы извлечь из ситуации харрасмент, надо чтобы в деле фигурировал цисгендерный самец (по нынешним временам, поди сыщи такого), причём крайне желательно, чтобы последний хотя бы один раз лично пообщалась с потерпевшей. С расизмом всё тоже сложно: за последние годы люди на Западе выработали сверхосторожные протоколы общения, не оставляющие виртуозам обиды никакого шанса.
А вот репрессии можно откопать вообще где угодно, даже в совершенно нейтральной и официальной бумажке, сгенерированной искусственным интеллектом.
Например, от фразы «настоящим ставим вас в известность» веет ледяным ужасом: так и представляешь себе, как чьи-то безжалостные руки хватают за нежные бока, грубо выдёргивают из сладкого неведения и водворяют прямо в центр суровой известности. После такого нужен как минимум год шопинг-терапии, чтобы просто в себя прийти.
В общем, многообещающее развитие сюжета.
