Жил-был на свете дракон. Обычный такой дракон: крылья, хвост, клыки, когти, шипы отовсюду. Как полагается уважающему себя дракону, он накопил несметные сокровища, и всё своё время проводил, валяясь на них и сторожа их от всяких проходимцев.
Разумеется, рано или поздно такая жизнь дракону наскучила. Что делает дракон, когда ему скучно? Правильно, начинает шалить. То покос спалит, то овец из деревенского стада перетаскает, а потом выложит рожки да ножки на холме художественно. А когда совсем со скуки изнемог, решил украсть себе девицу.
Летал он, летал по округе. Ни одной стоящей девицы не приглянулось. Всё дальше и дальше летал дракон в своих поисках. И в один прекрасный день улетел аж на Русь. Понятное дело, там ему долго выискивать не пришлось. У тихой речки на дощатых мостках стояла такая дивная красавица, что у дракона аж дыхание перехватило. А девушка продолжала стирать в реке рубашки и петь потрясающе красивую песню.
Дракон спикировал с ясного неба, подхватил девицу и взмыл обратно в мгновение ока. Только рубашки плывут по реке, как невиданные лебеди.
О, как дракон был горд и доволен собой. Вот он летит, солнце отблёскивает на чешуе. Как мощны его крылья! Как хищно сверкают его клыки!
Однако девицу не впечатлил ни размах его крыльев, ни выхлоп огненного дыхания, ни даже его огромная пещера, полная несметных сокровищ. Девица ходила по холодной пещере, оскальзываясь на выходах минеральной воды, ойкала и морщила нос.
- Даааа, ну у тебя тут и дыра, Змей-Горыныч. Разве так можно жить? Тут же мгновенно схватишь артрит и ревматизм. Жить надо в деревянном доме, где сухо и светло. И чтоб печь обязательно была. Большая, белёная, тёплая. Если не хочешь, чтобы я у тебя тут зачахла, организуй мне нормальное жильё.
Опешил Дракон, но против таких слов ему нечего было сказать. Пришлось смирить гордыню и целый месяц таскать к выходу пещеры длинные корабельные сосны и строить из них терем.
Более того: пришлось замарать свои острые когти, вымешивая речную глину. Цельную неделю без продыху он обжигал кирпичи. Девице надо отдать должное - не сидела сложа руки, помогала там, где дракону не хватало сноровки или мешали клыки до когти.
Когда же всё было готово, гордости дракона не было предела. Никакие пещеры сокровищ не могли сравниться с тем, что он САМ создал такую красоту. Светлый, просторный терем, в котором живёт его красавица.
Дракон с удивлением понял, что чуть не назвал её невестой. Самому смешно. Поначалу он относился к девице как к забавному зверьку, домашнему питомцу. Но постепенно проникся к ней искренней симпатией, и это явно было взаимно. Она перестала величать его гадом, змеем и прочими сказочными именами и всё больше называла его ласково. Как когда-то мама.
А ещё она снова пела. Пела постоянно: и когда пряла под окошком местную шелковистую шерсть. И когда собирала в лесу кисло-сладкие ягоды. Вечерами он долго лежал рядом с ней, положив голову подле её ног. Она гладила его по чешуйкам и рассказывала сказки своей земли.
...
Когда-то давно Дракон умел обращаться разными существами. И живыми, и не очень. В юности он любил превратиться в скалу и лежать, дремать на солнышке. Когда ты скала, мысли текут медленно, размеренно. Чувствуешь себя древним, вечным.
Или наоборот, превратиться в комара. Мошку-однодневку. Вот ты утром только вылупился на свет Божий, а следующий рассвет ты уже не застанешь, он для тебя так же немыслим, как для простого смертного человека следующее тысячелетие.
Человеком он тогда быть не любил. Слабое тело, не защищённое привычной бронёй. Слабые конечности, да и тех только четыре. Внешность не особо: мало кого можно впечатлить таким небольшим ростом и полным отсутствием что когтей, что клыков. Даже рога не растут. И шерсти нет. Он почти забыл, как обращаться человеком.
Однако, чем больше он проводил времени со своей гостьей (у него язык не поворачивался называть её добычей или пленницей), тем чаще ему хотелось быть таким же, как она.
И пусть нет бронированной чешуи, зато можно почувствовать, как она его гладит. Пусть нет клыков и когтей, зато можно не бояться поранить её ненароком.
Странные мысли. Странные желания. Дракон не должен так думать.
...
А однажды в их лес приехал рыцарь. Настоящий такой рыцарь, на коне, с мечом, копьём и даже с живым оруженосцем. Вызвал дракона на поединок, дабы спасти прекрасную пленницу.
Дракона в это время не было дома, он полетел на море собрать немного янтаря.
Рыцаря встретила дева. Вышла, спросила оруженосца (а по совместительству и глашатая), чего он тут орёт с утра пораньше.
- Сей благородный рыцарь прибыл сюда, дабы спасти прекрасную деву от ужасного огнедышащего чудища.
- Кто-то попросил его спасти меня?
- Нет, благородный рыцарь сам принял такое решение. Долг рыцаря толкает его на подвиг.
- А зачем ему так рисковать собой? Ведь дракон и правда большой, да и огнём дышит.
- Что значит "зачем"? Победив в поединке, он сможет жениться на прекрасной деве!
- А деву кто-то спросил, желает ли она быть чьей-то наградой?
Даже рыцарский конь фыркнул от удивления. Первым оправился оруженосец.
- Так это... а как же иначе? Дракон, эээ. И это, рыцарь. Благородный, кхм.
- Я уточню: а деву кто спросил, желает ли она быть ярмарочной призовой кобылой, что достанется победителю, лучше всех умеющему... да неважно. В любом случае это умение мало применимо в нормальной жизни.
Оруженосец и рыцарь переглядывались уже не с удивлением, но с опаской. Рыцарский конь переминался с ноги на ногу, готовый в любую секунду скакать отсюда без оглядки.
А дева продолжала:
- Вы припёрлись сюда, вытоптали мою замечательную цветочную лужайку, разогнали птиц на семь вёрст вокруг. Вы хотите навредить моему другу дракону. А он меня ни разу не обижал. Я здесь не пленница - это мой дом.
Ни конь, ни рыцарь, ни даже оруженосец не заметили, каким образом у девы в руках оказалась здоровенная кочерга. И недобрые огоньки в её глазах явно намекали, что кочергу вот-вот пустят в ход, и отнюдь не для ворошения углей.
- Вы хотите забрать меня, как добычу в бою. А я не ярмарочная кобыла. И я не пойду с тобой, "благородный" рыцарь. Я тебя не знаю, ты меня тоже не знаешь. Но ты мне уже не нравишься. Поэтому езжай дальше своей дорогой. И молись своим богам, чтобы мой дракон не застал тебя в пути!
Ответом ей был лишь удаляющийся конский топот.
...
- Ну пойми, тошно мне здесь. И вроде всё тут красивое: и цветы, и птицы, и деревья. Да вот только не родные они мне. Тоскую я по родному краю. И по батюшке с матушкой, да братьям-сестрицам. Почитай, они меня уже и не чают в живых увидеть. Хоть на денёчек бы домой...
- Ты же понимаешь, что если я тебя отпущу, обратно ты не вернёшься. Твои же братья-сёстры, да отец с матерью костьми лягут, но не позволят родной кровиночке вернуться к чудищу огнедышащему.
Дракон и сам видел, что тяготится его красавица вдали от дома. И никакие сокровища, драгоценные камни, заморские птицы и цветы, тропические фрукты и диковинные ягоды ей не заменят родных берёзок да земляники с малиной.
Наконец, он решился. Попросил деву закрыть покрепче ставни да убрать подальше все хрупкие вещи. Проверить, что её любимчик, полосатый лесной котяра, греется на печке. Обернулся человеком, встал вместе с ней на крыльце и зажмурился. Лишь бы не перепутать чудной порядок древних слов.
Представил поярче те зелёные леса, откуда несколько лет назад привёз девицу. И затаил дыхание, сжав покрепче её руку.
Когда она открыла глаза, весь их терем со всем двором стоял на небольшом холме у тихой речки. На другом её берегу возвышался отчий дом. И там уже царил радостный переполох.
