Лига Политики

Ваш исторический экскурс поражает односторонностью. Вы упрекаете Церковь в "темных веках", но именно монастыри сохранили античные знания. Первые университеты Европы основаны Церковью. Роджер Бэкон, Фома Аквинский, Николай Коперник, Галилей, Мендель — все они были священнослужителями или глубоко религиозными людьми.

Вы говорите: "Как только ученые смогли отказаться от веры, они это сделали". Научные опросы говорят обратное: по данным исследования Элейн Эклунд, около 50% современных ученых исповедуют ту или иную форму веры в Бога. Даже среди членов Национальной академии наук США — это около 7% (может и ниже, но не ноль). Из нобелевских лауреатов по физике последних десятилетий — Таунс, Полкингхорн, Абдус Салам — верующие. А Фрэнсис Коллинз, руководивший проектом "Геном человека", — практикующий христианин.

Вы упоминаете крестовые походы и инквизицию которые, по сути не имеют ничего общего с учением Христа. Отступники от веры, прикрываясь верой творили беззаконие, что тогда, что сейчас. Но мало назваться, надо еще и соответствовать. Я понимаю, что для вас что православие, что католики или протестанты - всё одно, но это лишь заблуждение. "По делам их узнаете" - и это применимо и к православию, разумеется. Да, в церкви полно проблем, но у нас нет догматических изменений и искажений слов Христа. А Иуды были и будут всегда, но не нужно судить 11 по поступкам одного.

Вернемся к атеистическим режимам (СССР, КНР, Камбоджа) которые устроили массовые убийства в невиданных масштабах — десятки миллионов жертв. По количеству жертв даже прикрывающиеся христианством не дотягивают до "высот" атеистических.

Вы пишете: "Мы все не верим в большой взрыв, мы просто отрицаем идеи, у которых нет доказательств". Но теория Большого взрыва была предложена католическим священником Жоржем Леметром и поначалу отвергалась атеистическими учеными как "слишком подходящая для Библии".

Что до "топтания на месте в средневековье" — именно в этот "мрачный" период были изобретены механические часы, очки, университеты, готическая архитектура, полифоническая музыка, госпитали в современном понимании. Научная революция XVI-XVII веков выросла не из атеизма, а именно из христианского мировоззрения с его верой в разумность и познаваемость мира.

Что касается "почему важны исследования" — в атеистическом мировоззрении на этот вопрос нет ответа. "Продвижение вперед без цели" — это оксюморон. Куда "вперед", если нет цели? Как определить, что прогресс — это благо, если нет объективных моральных критериев?

Вы утверждаете, что сознание — "просто случайность". Но это противоречит всему, что нам известно о самом феномене сознания. Как писал нейрофизиолог Джон Экклз: "Задумываясь над той реальностью, которую я познаю на своем опыте, я вижу, что прежде всего мой опыт заключается в самосознании - ощущении собственного бытия, которое, я считаю, сотворено Богом". Или, как заметил философ Томас Нагель (атеист!): "Редукционистские подходы к сознанию терпят неудачу, потому что они не могут объяснить, почему физические процессы порождают субъективный опыт".

Вы говорите, что "мы рождаемся без убеждений", но это не соответствует действительности. Психологические исследования показывают, что дети естественно и интуитивно воспринимают мир как созданный с целью, а не случайно. Телеологическое мышление — врожденное свойство человеческого ума, а не продукт социального программирования.

И наконец, о "необъяснимой метафизической тайне" — позвольте обратить ваше внимание, что наиболее фундаментальная реальность в современной физике (квантовая механика) настолько противоречит интуиции и привычным представлениям, что, как сказал Ричард Фейнман, "если вы думаете, что понимаете квантовую механику, значит, вы ее не понимаете". Реальность глубже, чем наши простые материалистические схемы.

Христос призвал любить врагов — это не "угнетение", а революция в этике. Если вы видите в этом угнетение — значит, вы просто не понимаете сути Евангелия. Вы сами выбираете, кого слушать — Христа или тех, кто искажал Его учение для своих целей.

Вселенная либо имеет объяснение своего существования вне себя, либо она сама является Богом — третьего не дано. Для атеиста остается только сказать, что вселенная существует "просто так", без причины — но это не научный, а чисто метафизический ответ, не лучше "потому что Бог".

Выбор за вами — жить в мире случайностей, где любовь, красота, истина и само познание — просто иллюзии эволюции, или признать, что мир имеет основание вне себя, трансцендентное, но не чуждое нам.

Сам совет устанавливает национальные закупочные цены на какао, чтобы регулировать отрасль и, цитирую, «защищать фермеров от эксплуатации европейскими торговцами».

Хотя кто на самом деле эксплуатирует этих фермеров – думаю, вполне очевидно.

Так, несмотря на снабжение всего мира какао их производства, фермеры Ганы, по данным Oxfam, вообще не имеют дохода на жизнь – подавляющее большинство из 800 тысяч фермеров выживают менее чем на 2 доллара в день, почти не имея средств на еду, одежду, жилье и тем более медицину.
https://oxfam.org/chocolate-giants-huge-profits-farmers-incomes-ring-hollow

Данные ООН еще более плачевны и оценивают средний доход какао-фермеров в 0,78 доллара/день.
https://weforum.org/stories/cocoa-chocolate-supply-chain-business-bar-africa-exports/

Кроме того, в какао-отрасли Ганы и Кот-д-Ивуара трудятся, по оценкам, сотни тысяч рабов и до 1,56 миллиона детей подвергаются принудительному детскому труду, что ставит эту индустрию в одну из самых вопиющих по нарушению прав человека.
https://hir.harvard.edu/bittersweet-the-harsh-realities-of-chocolate-production-in-west-africa/

Тогда как правительство Ганы зарабатывает на них по 2 миллиарда долларов в год[последние 2 года еще больше], просто скупая у них какао-бобы за бесценок и перепродавая их на мировом рынке уже по нормальным ценам, присваивая себе весь основной доход.
https://cocobod.gh/pages/cocoa

Как результат, это привело к тому, что у фермеров просто не осталось денег, не только на себя, но и на развитие самих плантаций: у них не хватает денег на обработку почвы, посадку новых деревьев, они не пробуют сажать новые сорта и, наконец, деньги закончились даже на удобрения.

Все это приводит к высокой чувствительности плантаций на любой погодный фактор. Проще говоря, плантации просто умирают, а правительство так и не дает никаких послаблений.

Не помог даже текущий огромный скачок цен.

Говоря прямо, он сделал даже хуже: несмотря на рекордный рост цен и проблемы в отрасли, когда фермеры столкнулись с потерей части урожая, а вирус, поразивший побеги какао, стал распространяться, жадное правительство Ганы все равно отказывалось повышать закупочные цены.

Поэтому фермеры, не видя перспектив в дальнейшем выращивании какао, стали уходить из отрасли, переключаясь на другие культуры, а те, что остались – массово пустились в вывоз своего урожая контрабандой – так они получают хоть сколь-нибудь приемлемую цену на свою продукцию.
https://msn.com/cocoa-farmers-uproot-their-plants-despite-record-prices/

Ситуация стала уже настолько масштабной, что к прошлому году контрабандой вывозилась уже целая треть всего национального урожая Ганы, а это примерно 15% всех мировых поставок. С аналогичной ситуацией в Кот-д-Ивуаре, эта цифра может достигать ~25%.
https://reuters.com/ghana-lost-160000-tons-cocoa-smuggling-202324-cocobod

Правительство Ганы заметило это слишком поздно и, можно сказать, впало в отчаяние, «теперь» пытаясь все исправить и собрать отрасль по кусочкам.

Так, только в апреле прошлого года, когда контрабанда уже достигла невиданного масштаба, они, наконец, подняли закупочные цены на какао на 58%[1], а затем еще на 45% в сентябре[2], чтобы остановить нелегальный отток.
[1]https://citinewsroom.com/2024/11/ghanaian-farmers-unable-to-capitalise-on-record-cocoa-prices
[2]https://france24.com/en/live-news/ghana-raises-cocoa-price-by-45-to-deter-smuggling

Однако даже с таким увеличением цены для фермеров остаются в 5 раз ниже мировых, от чего контрабанда остается очень привлекательной и ситуация продолжает усугубляться.

На фоне повышения цен со стороны правительства, фермеры даже пошли еще дальше и несколько месяцев назад начали в больших масштабах запасать какао-бобы на складах и не продавать их, ожидая, что правительству придется снова повысить цены.
https://ghanasentinel.com/2024/ghana-cocoa-farmers-restrict-supply-amid-price-surge/

А повысить ее придется. И дело здесь не в доброте душевной или в том, что они «все поняли и раскаиваются», а в том, что трейдеры Совета по какао продают до 70% урожая на год вперед.

А поскольку население массово занялось контрабандой на треть национального урожая, а другие отказываются продавать правительству свою продукцию, и все это накладывается на проблемы с урожаем – бюрократы, когда пришло время передать полученный урожай покупателям, не смогли найти какао, которое они «уже» продали.

Так что им теперь приходится покупать какао на открытом рынке, что приводит к дальнейшему росту цен, а правительство просто не может с этим справиться. Но и покупать какао за нормальную цену у своих фермеров они тоже не хотят – видимо, жаба душит.

Как итог, мы получили очередной исторический сюрприз: контроль социалистического правительства разрушил отрасль, потому что единственный орган, которому фермеры имеют право продать какао-бобы, «защищает их от эксплуатации европейскими торговцами» и закупает их продукцию в 5 раз дешевле реальных цен.

А на их рынке воцарился полный хаос.

Но значит ли это, что погода на ситуацию никак не повлияла?

Что же, и да, и нет.

Погодные неблагоприятные условия действительно есть, они наблюдаются в регионе последние два года: сначала было слишком влажно, из-за чего сгнили старые больные деревья, а затем стало слишком сухо.

Но эта проблема возникла в первую очередь не из-за погоды, а из-за фермеров, которые не смогли поддерживать нормальное состояние плантаций ввиду политики правительства. Удобрения, поиск новых сортов какао, пестициды, обработка земли – все это увеличивает устойчивость урожаев, но правительство лишило фермеров денег, от чего никакого развития не происходило.

Плантации уже были больны и погодные условия их окончательно добили.

В это же время, у нас есть примеры соседних стран региона, которые пострадали ровно от этих же плохих погодных условий – и угадайте, что у них произошло за этот период?

Да, рост урожая.

Например, экспорт какао из соседней Нигерии за 2024 год, несмотря на ту же самую плохую погоду, вырос на 15%[1], а урожай какао в Камеруне, как ожидается, вырастет на 7% в этом году.[2]
[1]https://nasdaq.com/articles/cocoa-closes-lower-nigerian-cocoa-exports-increase
[2]https://businessincameroon.com/cameroon-s-cocoa-production-expected-to-rise-7

Разница между ними лишь в одном:

Фермеры Ганы, когда цена на какао достигла 12400 долларов за тонну, получали по 2100[это уже после двойного увеличения закупочных цен, до этого менее 1000], а все остальное уходило правительству.

В Нигерии же фермеры имеют доход в соответствии с мировыми ценами, а также развивают отрасль через ассоциацию какао, национальный кооператив, который помогает фермерам увеличивать урожайность, используя заработанные деньги на улучшение плантаций и пробу разных какао-сортов.

Только Гана и Кот-д-Ивуар рубили сук, на котором сидят, и только у них произошел этот кризис.

До этого момента они были главной мировой какао-монополией. Но с последним ростом цен, вызванным их политикой, теперь и многие другие страны сажают какао-бобы, и скоро конкуренции станет гораздо больше.

Так, западноафриканский картель только что уничтожил свое собственное конкурентное преимущество.

Если вам нравится мои посты, не забывайте подписываться на телегу.
https://t.me/pond_of_Slime

Российская авиационная промышленность сделала то, что казалось невозможным после развала Советского Союза: свой первый полет совершил полностью отечественный самолет SJ-100 с собственным российским двигателем ПД-8.

Это абсолютный прецедент на мировом рынке авиастроения: ни Boeing, ни Airbus, ни Embraer не умеют создавать самолеты самостоятельно, без чьей-либо помощи. Их поставщики комплектующих разбросаны буквально по всему миру. Даже Китай завидует России, потому что конструировать и делать корпус самолета с начинкой он научился (не без помощи иностранных поставщиков), но проектировать и производить самостоятельно авиационные двигатели — а это огромные махины — по-прежнему не умеет. Даже большого опыта в копировании западных технологий пока недостаточно китайцам, чтобы совершить прорыв в двигателестроении.

Наш SSJ-100 неслучайно поменял имя на SJ-100. Потому что, полностью импортозаместив этот самолет, Россия получила по факту совершенно новую машину, которая проходит заново все этапы испытаний и сертификации. Да еще был создан совершенно новый наш двигатель ПД-8. Это два параллельных сложных проекта. Поэтому летные испытания сначала шли тоже параллельно: двигатель ПД-8 сначала летал на «старом» борту с импортными комплектующими, а самолет с отечественными комплектующими — с прежним двигателем (совместной разработки Франции и России). И только после этого в апреле «скрестили» наконец новый борт и новый двигатель для первого испытательного полета.

Теперь осталось совсем чуть-чуть до финального исторического момента: в начале 2026 года полностью отечественный SJ-100 с нашими двигателями ПД-8 войдет в серию и поступит в коммерческую эксплуатацию в авиакомпании. Но уже сейчас понятно, что страхи Boeing и Airbus о том, что Россия может стать их конкурентом и ворваться в пул крупнейших мировых производителей авиационной техники, оправдались, а сомнения скептиков — мол, «ну куда нам до них» — сдулись.

У России не было выбора. Она должна была вернуть себе гордое звание мирового авиастроителя, утерянное после распада Советского Союза. Политика СССР была такова, что заводы одной производственной цепочки были разбросаны по разным республикам. В авиационной отрасли насчитывалось более 50 предприятий. Например, самый массовый самолет того времени Ту-154 выпускали в Самаре, то есть в РСФСР, а Ту-134 — в Харькове, то есть в Украинской ССР. Заводы по ремонту и производству запчастей были не только в российских городах, но и в украинских. Двигатели для разных самолетов выпускали, например, и в Перми, и в Запорожье. Поэтому развал СССР в одночасье разрушил производственные цепочки. Экономический кризис 90-х обвалил авиаперевозки с 91 миллиона пассажиров в 1991 году до 22 миллионов в 1999-м. Самолеты не выпускались, заводы банкротились, зарплаты платить было нечем, инженеры и рабочие уходили кто куда.

Нужно отдать должное: как только российские власти расплатились с долгами перед западным кредитором — МВФ, Россия начала вкладывать свои нефтяные доходы именно в возрождение авиационной промышленности. В 2003 году проект SSJ-100 выиграл государственный конкурс по созданию самолета для замены устаревшего Ту-134, а уже в 2011 году «Аэрофлот» получил свою первую региональную машину. Это очень короткие сроки для такого проекта. В итоге SSJ-100 стал первым самолетом, который Россия создала со времен СССР, то есть спустя 21 год.

Однако в 2003 году это был крайне амбиционный проект. У России, конечно, оставался технологический задел с советских времен, и это огромный плюс. Но технологии производства самолетов за десять лет сильно шагнули вперед, мы серьезно отстали. Поэтому вполне логично было создавать самолет не в одиночку, а в кооперации с западными технологиями и производителями комплектующих. Двигатель, например, мы создали совместно с французским производителем пополам: французы сделали горячую часть, а мы — холодную. Вместе с партнерами проект удалось сделать довольно быстро по авиационным меркам, без них было бы дороже, тяжелее, намного дольше и с непрогнозируемым результатом. А мы и так уже догоняли.

На этом проекте Россия по факту заново училась проектировать и выпускать самолеты с нуля и с новыми технологиями. Например, SSJ-100 стал первым самолетом в России с полностью электронной документацией, без которой невозможно было бы получить сертификацию за рубежом и в принципе работать с западными производителями комплектующих. Россия создала современные производства, взрастила новые кадры, инженеров, которые могли со всем этим новшеством работать.

Благодаря созданию SSJ-100 Россия, во-первых, доказала всему миру (и прежде всего самой себе), что она не утратила компетенции и может делать авиационную технику. Во-вторых, Россия сократила технологический разрыв и поднялась вплотную к небожителям авиации — Boeing и Airbus. В-третьих, без опыта реализации проекта SSJ-100 с огромной господдержкой, скорее всего, невозможно было бы появление нашей второй звезды — МС-21. А это уже самый высочайший уровень тех самых небожителей. Это самый популярный в мире тип самолетов нового поколения (именно такие собирают американцы и европейцы), да еще и с первым двигателем пятого поколения российского производства. МС-21 тоже обещают полностью импортозаместить.

Интересно, что SSJ-100 начали частично импортозамещать еще в 2018 году, то есть задолго до того, как в 2022-м Запад ввел самые жесткие отраслевые санкции и стало понятно, что необходимо полное импортозамещение. Тогда к такому решению Россию подтолкнули сами западные поставщики. Во-первых, неожиданным открытием оказалось, что детали и комплектующие западного производства не всегда соответствуют требованиям и ожиданию высокого качества. Во-вторых, оказалось, что заставить западных поставщиков улучшать качество и развивать продукцию невозможно. В-третьих, западные партнеры с радостью пользовались отсутствием у нас альтернативы и продавали нам комплектующие по ценам выше, чем для Boeing и Airbus. Неудивительно, что Россия стала искать им замену. И правильно, что делала это среди своих.

Теперь SJ-100 — первый самолет, который полностью сделан в России из российских комплектующих и нашего двигателя. Следом будет запущен импортозамещенный МС-21. И следующие как минимум десять лет гражданская авиационная промышленность России будет работать на пределе возможностей, чтобы полностью заместить иностранный флот российских авиакомпаний.

Источник