1. Психологическая потребность в смысле и определенности.
Простота картины мира. Коммунистическая теория (в ее упрощенной, догматической форме) предлагает черно-белую, ясную картину мира: есть угнетатели (буржуазия) и угнетенные (пролетариат). Вся сложность современной экономики, социологии и психологии сводится к этой простой схеме. Для человека, запутавшегося в сложностях современного мира, это дает мощное чувство понимания и контроля.
Эсхатология и вера в "светлое будущее". Коммунизм, особенно в его марксистско-ленинской версии, содержит мощный эсхатологический компонент — учение о конечной цели истории (коммунизме). Это сходно с религиозной верой в рай на земле. Когда эта цель возводится в абсолют, текущие жертвы ("сотни тысяч") могут восприниматься как неизбежная и оправданная цена за вечное благо. Это подключение к мощному психологическому архетипу — вере в Золотой век, ради которого стоит бороться.
2. Компенсация личной неудовлетворенности и травмы.
Чувство бессилия. Человек, чувствующий себя никчемным винтиком в системе, экономически неуспешный или социально исключенный, через причастность к "великой цели" обретает чувство собственной значимости. Он — не неудачник, а борец с системой.
Проекция агрессии. Внутренняя боль, фрустрация и гнев находят идеальный выход в виде "классового врага". Вместо того чтобы разбираться со своими сложными психологическими проблемами, вся агрессия проецируется на внешнюю группу ("буржуев", "либералов", "несогласных"). Это мощный защитный механизм психики.
3. Идеологический фанатизм и догматизм.
"Священные тексты". Труды Маркса, Энгельса, Ленина и других превращаются в догму, в набор цитат, которые не подлежат критике или пересмотру в свете новых знаний в экономике или социологии. Критика теории воспринимается не как научная дискуссия, а как "кощунство". Это характерно для любого идеологического фундаментализма, будь то религиозный или светский.
Цель оправдывает средства. Эта максимум, к сожалению, была сформулирована еще иезуитами, но в радикальных политических теориях она нашла крайнее выражение. Если конечная цель (коммунизм) объявлена высшим благом для всего человечества, то любые средства на пути к ней считаются морально допустимыми. Логика такова: "невозможно сделать омлет, не разбив яиц".
4. Социальная идентичность и принадлежность к группе.
"Мы" против "Они". Примкнув к такой группе, человек обретает четкую социальную идентичность, братство единомышленников. Это удовлетворяет базовую потребность в принадлежности. Внутри группы формируется свой язык, свои ритуалы, свои "святые". Агрессия по отношению к "чужим" становится цементом, скрепляющим группу "своих".
Информационные пузыри. Социальные сети и специализированные ресурсы создают замкнутые пространства, где эта картина мира постоянно подкрепляется, а альтернативные точки зрения высмеиваются или объявляются "вражеской пропагандой".
Книги становятся инструментом в уже описанном выше психологическом процессе. Человек, ищущий простые ответы и врага, чтобы спроецировать свою агрессию, находит в этих текстах готовую, логически (на своем уровне) выстроенную систему, которая все это ему предоставляет. Он находит оправдание и идейное обоснование для своих глубинных психологических потребностей и конфликтов.
6. Почему фанатики-коммунисты готовы "разрушать государство"?
С точки зрения ортодоксального марксизма-ленинизма, государство — это машина для подавления одного класса другим. Следовательно, его нельзя реформировать, его нужно сломать. Отсюда и радикализм. Для такого человека разрушение существующего государства — это не трагедия, а необходимая хирургическая операция по удалению "опухоли" угнетения.
7. Заключение: психотерапевтический взгляд
В этом феномене видится не столько политическая позиция, сколько комплекс глубоких психологических потребностей и защитных механизмов:
Потребность в смысле -> удовлетворяется через веру в "светлое будущее".
Потребность в значимости -> удовлетворяется через принадлежность к "авангарду" и борьбу.
Потребность выплеснуть агрессию -> удовлетворяется через нахождение "классового врага".
Неспособность справиться с неопределенностью -> компенсируется черно-белой, догматической картиной мира.
Таким образом, движущей силой является не холодный рациональный расчет, а мощный коктейль из экзистенциальных страхов, неудовлетворенных потребностей и психологических травм, нашедший себе идейное одеяние в виде радикальной политической теории. Это трагедия как для самих этих людей, чья личность оказывается в заложниках у догмы, так и для общества, которое сталкивается с их непримиримой агрессией.
ПС. В целом я только за более справедливое распределение благ в обществе (но нужен нормальный обоснованный логический социальный механизм), но не такой утопический и полученный не такой ценой, как предлагает коммунизм.
