Для ЛЛ: Во-первых, некоторые освобождали. Во-вторых, вопрос о крепостном праве - момент главного, основного вопроса Российской Империи, вопроса о земле (который она так не разрешила). Освобождение крестьян без земли (по образцу Пруссии) встречало неприятие со стороны крестьянства. Кроме того, у значительного числа декабристов вообще не было крепостных, или ими владели их старшие родственники. Риторический вопрос об освобождении крестьянства Бенкендорф не задавал, и не мог задавать; если бы он вздумал укорять декабристов за их крепостных, он как минимум бы похоронил свою карьеру, а то и сам попал бы под следствие.

На фестивале в Твери Борис Григорьевич Кипнис отвечал один из популярных исторических вопросов «почему декабристы, нацелившиеся на столь масштабные преобразования в стране, не освобождали своих крепостных»?

А вот как ответил на этот вопрос Егор Яковлев:

Сейчас многие говорят о том, что сами-то декабристы не освобождали своих крестьян, а значит лицемерили. Здесь нужно начать с того, что значительная часть декабристов вообще не владела «душами» – многие небогатые дворяне жили только службой. «Мотор» восстания на Сенатской Кондратий Федорович Рылеев только в 1824 году унаследовал от матери скромное имение под Петербургом с 60 крестьянами, но распорядиться поместьем не смог – мать поэта оставила кучу долгов, и деревню пришлось сразу же заложить. Теперь о декабристах, которые обладали крестьянами. Практически все из них максимально улучшили условия жизни своих крепостных, видя в этом первый шаг к общегосударственному освобождению. Такие явления, как торг людьми или проигрыш их в карты, разделение семей, крепостные гаремы и прочее, были в этой среде абсолютно неприемлемы, хотя вообще-то распространены. Есть красноречивый эпизод в мемуарах Ивана Якушкина, который начал учить крестьянских детей грамоте. Узнав об этом, его сосед сказал: «Правильно! Так ты их продашь подороже!» Декабриста Якушкина это сильно покоробило – он о подобном и не думал, между ним и его соседом лежала идейная пропасть. Также декабристы оживленно обсуждали формы освобождения крестьян. Первоначально главным считалось дать крестьянину личную свободу, освободить его от возможности быть проданным или затравленным собаками, вырабатывать в нем чувство собственного достоинства. Так собирался поступить Якушкин и на опыте понял, что освобождения без земли крестьяне не желают, перспектива быть только арендаторами их не устраивает. Программные документы декабристов уже предусматривают освобождение крестьян с землей. Причем если «Конституция» Муравьева предусматривала небольшой надел, то «Русская правда» Пестеля была в этом отношении достаточно радикальна – он отдавал крестьянам половину всей обрабатываемой в государстве земли. Это даже больше, чем крестьянская община в итоге получила по итогам 1861 года. Воплотись все эти замыслы в жизнь, буржуазная революция произошла бы на 90 лет раньше февраля 1917 года, и история России была бы иной. Но этого не случилось. Крепостное право отменили только при Александре II, Конституцию вообще ввел последний русский царь, и не по доброй воле, а в результате революции 1905 года. Я думаю, что после победы над Наполеоном Россия упустила исторический шанс. В течение всего XIX века отставание нашей страны накапливалось, в первую очередь, в области просвещения, грамотности и образованности населения. В начале XX века Россия оставалась единственной европейской страной, в которой не было введено всеобщее начальное образование. Когда начиналась война с Японией, официальная пресса свысока писала о японцах. Есть даже резолюция Николая II, где он называет их «макаками». Но в Японии всеобщее начальное образование существовало, и эта ура-патриотическая кампания сыграла с властью злую шутку, потому что в итоге «макаки» победили [в русско-японской войне].

... стабильность российской монархии в 1900-е годы серьезно подрывал крестьянский вопрос. В начале XX века те крестьяне, что жили в центральной части России, катастрофически страдали от малоземелья и от недоедания как его следствия. Это была малообразованная, суеверная и при этом очень многочисленная часть населения. Она яростно выступала против крупного помещичьего землевладения и даже шла на прямые бунты ради захвата земли. Апогеем этого стала крестьянская война во время революции 1905 года, когда крестьянские выступления пришлось подавлять карательными отрядами казачества. Но проблема никуда не делась. Она всплыла потом, в 1917 году – деревня поддержала большевиков, которые решительно ликвидировали помещичье землевладение и передали землю крестьянам через знаменитый «Декрет о земле». Сегодня часто вспоминают советские продотряды времен Гражданской войны, изымавшие излишки зерна на селе; это действительно вынуждало крестьян поднимать антисоветские восстания. Тем не менее, продотряды воспринимались в деревне как явление неприятное, но временное, вызванное войной. А вот восстановление помещичьего землевладения, которое в той или иной степени входило в политическую программу всех белых сил до Врангеля, считалось абсолютным злом. Поэтому в итоге не только деревенский бедняк (что естественно), но и середняк качнулся к красным. Если рабочие были идейным авангардом революции, то крестьяне дали Красной Армии человеческую массу, отчаянно воевавшую за право владеть землей. Красных было больше. Кстати, после того как в 1921 году советская власть заменила продразверстку продналогом, деревня жила относительно спокойно вплоть до коллективизации, и крестьянство вполне могло считать себя бенефициаром победы в Гражданской войне. За сто лет Россия прошла путь модернизации и урбанизации, и такой социальной бомбы, какой была проблема крестьянского малоземелья, в современной стране нет.

Лекция доктора исторических наук Кирилла Назаренко о движении декабристов: