https://www.deviantart.com/ardail/art/MURICA-PARTY-752874433

Вчера я закончил писать очередной рассказ для своего литературного проекта. В этот раз он был посвящен главному историческому событию Северной Америки, ставшему катализатором борьбы за независимость - так называемому Бостонскому Чаепитию. 16 декабря 1773 года на борт трех кораблей, стоявших у берегов Бостона, проникли активисты "Сынов Свободы" и выбросили в море крупнейшую партию чая. Таким образом, они устроили протест налоговой политике Британии, душившей местных торговцев. Акция прошла чертовски удачно, но как 30-200 людям (по разным данным) удалось это провернуть?

В общем, я придумал свою версию. Опираясь на реальные факты, персонажей и места, я частично воссоздал тот вечер. Специально для этого рассказа даже попросил художницу об иллюстрации - вот она, наверху. Ну и маленькая деталь: рассказ ведется от лица некоего испанского учителя истории, который далеко не в первый раз оказывается участником событий прошлого в своих ярких снах. Без лишних слов, к делу...

16 декабря, 1773 года

Бостон, Массачусетс-Бэй

За всю свою историю Бостон до сегодняшнего дня не был так взбудоражен. Вечерний город гудел, как потревоженный улей, большинство торговых лавок закрылись, а по улицам сновали взволнованные жители, большинство из которых поодиночке или кучками направлялись к центральной церкви Олд Сауз Митинг Хаус. Понять о том, что происходит, по отрывкам отдельных фраз, раздающихся вокруг, было непросто.

- Они уплывают?

- Адамс собирается пойти к губернатору!

- Хатчинсон будет толкать речь!

Причину всех этих волнений легко было увидеть, забравшись на крышу одного из заснеженных домов. Три судна - “Дартмут”, “Элеанор” и “Бивер”, стояли в заливе, со спущенными парусами. Корабли прибыли двадцать дней назад из Лондона, привезя в местные колонии крупнейшую партию чая компании “Дэвидсон, Ньюман и Ко”. Более двух тысяч ящиков весом в почти 42 тонны и стоимостью 10 тысяч фунтов стерлингов простаивали в трюмах из-за протеста местного населения. Недавно принятый британским правительством “Чайный акт” одним махом сделал Ост-Индскую компанию монополистом, разрешив ей ввозить чай в колонии без уплаты акциза.

Этот шаг, подорвавший торговлю американских купцов, стал последней каплей в терпении жителей материка, уставших от бесконечных налогов и гнета Британии. При этом Корона активно подавляла любые проявления агрессии по отношению к правительству: американцы прекрасно помнили Бостонскую бойню, случившуюся всего три года назад. Тогда английские солдаты открыли жестокую пальбу по безоружным протестующим горожанам, недовольным колониальной налоговой политикой. Погибли люди, и хотя вояк практически сразу отправили на родину, трагическое событие окончательно прочистило головы бостонцев. Колонисты поняли, что если они не вступят в борьбу за независимость, то их ждет судьба рабов на службе бессердечных островитян. Именно поэтому они блокировали доставку груза, заставив корабли стоять в ожидании дальнейших действий местных властей.

- Ну, ты идешь? Нам еще нужно успеть переодеться, - чернокожий Бо, обернувшись, толкнул Ману в плечо и поманил за собой в направлении к церкви.

Еще на подходе к улице, выходящей на церковь, они столкнулись с плотной толпой - в город прибыло невероятное количество людей, в основном из соседних Массачусетса и Виргинии, а также Чарльстона, Филадельфии и Нью-Йорка. Ману знал, что сегодня здесь собрались более семи тысяч людей - немыслимая цифра для Бостона этого периода. Всех их привели сюда буклеты “Сынов Свободы”, распространяющиеся быстрее, чем декабрьские морозы.

-Переодеться? - Ману изо всех сил старался поспеть за тощим, но жилистым негром, который словно уж протискивался между прибывшими на акцию протеста.

- Друг, ты забыл? - Бо, не останавливаясь, состроил гримасу непонимания, а затем махнул рукой. - Не умеешь ты шутить, вот правда, не твое это. Если ты так хочешь успокоить меня, то теперь я еще больше нервничаю. Давай, здесь пройдем, нам нужно к черному входу.

Выйдя на площадь перед Митинг Хаус, они услышали чью-то речь, доносящуюся со стороны церкви. Ману, сам не понимая как, узнал голос Сэмюэла Адамса - лидера “Сынов Свободы”, 51-летнего активиста, давно вставшего на путь оппозиции. Несмотря на то, что вокруг были тысячи людей, Адамсу практически не приходилось надрываться - его было прекрасно слышно на несколько сотен метров. Слова главы самой обсуждаемой среди колоний организации ловили как глотки воздуха.

- Они считают, что они обладают непогрешимым могуществом, но посмотрите, чего мы уже добились! Их посудины простаивают уже двадцать дней, не в силах ни оставить свой растреклятый чай, ни вернуться с ним. А ведь мы даже не применяли оружие! Наша мирная, но действенная форма протеста уже сработала в Нью-Йорке, Филадельфии и Чарльстоне. Там весь чай конфисковала таможенная служба, а корабли вынуждены были отправиться домой без единого гроша. То же самое ждет и эти судна. Мы не дадим задушить себя налоговой веревкой, нет, мы заарканим ею нашего ничтожного губернатора и скажем ему - “Мы больше не рабы Британии, мы - свободные люди”!

Толпа взревела. Кто-то рядом с Ману прокричал “Долой Чарльстона!”, а спешащий впереди Бо торжествующе поднял кулак вверх. Где-то над поднятыми руками зареял флаг, который еще не был официальным, но станет таким всего через четыре года - на красных и белых полосах вместо британского креста сияли двенадцать звезд на синем фоне, образующие круг. Каждая из них олицетворяла одну из американских колоний, включая Массачусетс-Бэй, частью которой был Бостон. Новый флаг стал настоящей занозой в дряблой заднице 62-летнего губернатора Томаса Хатчинсона. Не желая иметь дела с разгорающимися бунтами и устав от политических дрязг, недавно он подал прошение об отставке, но получил отказ.

- Хатчинсон - старая шавка Британии, но свое дело он сослужил! - болтливый Бо (именно этим и объяснялось его имя - раньше его звали Болтун, но среди активистов “Сынов Свободы” полные имена старались скрывать, даже прозвища) снова заговорил с Ману. - Он цепляется за этот груз своими гнилыми зубами только из-за пошлины. Не уплатив ее, корабли не имеют права возвращаться, хоть с грузом, хоть без. Но долго продолжаться это не будет - официальные двадцать дней ожидания почти истекли, а значит товар будут конфисковывать. Мы должны помешать этому, чтобы доказать - дело не в гребаном чае, дело - во всей этой налоговой канители!

- Значит, мы выбросим весь груз? - Искиердо сказал это не слишком громко, но тут же встретил на себе испепеляющий взгляд товарища.

- Потише, болван, хочешь сорвать все?

- Сам же начал…

Негр примиряюще толкнул его кулаком в плечо и продолжил путь.

- Извини, просто я уже весь на пределе. Надеюсь, мы не опоздали.

Наконец, они оба подошли к трехэтажному зданию из красного кирпича. В длину здесь умещались семь вертикальных витражей, а северо-западную сторону венчала шестиярусная башня с остроконечной крышей. По сути, это здание было не только церковью, но и просто местом для собраний горожан, что можно было понять из названия - Старый Южный Дом для Встреч. Подойдя к узкой дверце в северной стене, Бо замысловато постучал по древесине - проход открыл суетливый парнишка лет десяти. Зайдя внутрь, друзья оказались в просторном белом зале, заполненном сотней мужчин и даже несколькими женщинами. Все они торопливо переодевались в индейские одежды и мазали лица разноцветной краской.

- Здорово, Бо, - мускулистый усач крепок пожал негру руку и также поприветствовал внимательно осматривающегося Ману. - Кажется, у постамента еще осталось какое-то шмотье. Поспешите, а то разберут. И не забудьте рожи обмазать, за этим - к Сильвии, она вон там.

Все это время Ману не переставал размышлять над происходящим. О том, где и когда он оказался, испанец понимал практически сразу. И каждый раз тут же начинал искать подвох в разворачивающихся событиях. Эта борьба с собственным подсознанием еще ни разу не закончилась для бывшего учителя победой. Битвы, которые в реальности оканчивались торжеством, в грезах Ману приводили к поражению. А катастрофы, о которых писали в учебниках истории, остановить было невозможно. Как ни старался Искиердо, его мозг будто нарочно ставил подножки собственному хозяину. Именно поэтому, поняв, что сегодня он стал участником знаменитого “Бостонского чаепития”, которое в будущем станет катализатором американской борьбы за независимость, Ману принялся искать пробелы в подготовке активистов.

- Прошу прощения, а как вы проникнете на корабли? У вас есть оружие для защиты на всякий случай?

- Братан, если ты притащил свое, лучше оставь здесь - мы не собираемся никого убивать, - здоровяк, уже надевший балахон индейцев племени Мохоков, усмехнулся. - Хотя я был бы не прочь расквасить пару британских морд.

- Могу я поговорить с кем-нибудь из ваших лидеров? Это срочно.

- Ну, Адамс занят речью, но если тебе неймется, поговори с Ревиром, его правой рукой - вот он стоит.

Ману поспешил к другому “индейцу”, стоявшему у парадного входа. В памяти всплыло его имя, Пол. В обыденной жизни он был простым торговцем, которого налоги вынудили подрабатывать дантистом. В свободное время он рисовал политические гравюры, одна из которых запечатлела ужасы Бостонской бойни. Таких вот простых работящих людей среди “Сынов свободы” было абсолютное большинство - молодые попросту не сознавали всей экономической тяжбы зрелого поколения.

- Мистер Ревир! - Ману решил снова примерить на себя роль местного “персонажа”. Если вести себя, как всезнающий “человек из будущего”, это только помешает ему. Он глубоко выдохнул, будто выходя на сцену. Добавив своим манерам типичную простодушность американского фермера, он шагнул к мужчине средних лет, чье лицо уже скрылось под черно-белой маской. - Меня Билли зовут, я из Чарльстона. Хотел лично сказать спасибо за ваши смелые картины. Мой друг был ранен во время той беспощадной стрельбы в 70-м. Именно тогда я решил присоединиться к вашей организации - нельзя так обращаться с теми, кто ведет честную жизнь и хочет справедливых законов.

- Рад это слышать, друг, - Пол улыбчиво сжал губы, одновременно пытаясь разобраться с тем, как надеть шляпу из перьев. - Пусть мы и простые смертные, но именно благодаря нам мир продолжает крутиться. Британцам стоит это понять.

- К слову о них… Я немного волнуюсь по поводу всего этого и хотел бы понять, как мы попадем на борт? Ведь груз наверняка охраняют, да и моряки вряд ли дадут вот так просто выбросить тонны чая.

- А вы не слышали? Мистер Уоррен на прошлой неделе договорился с охраной всех трех кораблей, - при этих словах Ману напряженно начал вспоминать, кто это. Кажется, речь шла о Джозефе Уоррене, враче, возглавляющем организацию в какой-то другой колонии. - Они позаботятся о том, чтобы проход в трюм был свободен.

Ману хотел спросить еще о чем-нибудь, но пока вроде бы беспокоиться было не о чем. Распрощавшись с Ревиром, он поспешил обратно к Бо, который вышел навстречу, неся индейское тряпье.

- Уже придумал себе прозвище? Меня отныне зови Грозная Тень, - негр довольно улыбнулся, протягивая вещи.

- Думаю, “Длинный Язык” тебе подошло бы больше, - Искиердо наигранно задумался. - Или “Ходячий Нерв”. И на твоем месте, я бы с краской не скромничал - ни разу не видел чернокожих индейцев.

Бо уже собрался было отреагировать на остроты Ману, но при словах о чернокожести взволнованно взглянул на свои руки.

- Черт, а ты прав. Пойду-ка я подыщу рубаху с рукавами подлиннее.

Уже через десять минут Пол Ревир собрал всех у входа. Они ждали сигнала от Сэмюэла Адамса, все еще выступающего перед публикой. И вскоре он был получен: с трибуны лидер организации горестно возвестил о том, что ”этот митинг не может дальше ничего сделать, чтобы спасти эту страну”* и пора переходить к активным действиям. Ревир открыл главные двери и сотня “коренных жителей Америки” высыпали на улицу, крича и улюлюкая на индейский манер. Толпа мгновенно разошлась, уступая им дорогу - все поняли, что это не настоящие индейцы, а “Сыны Свободы”, которые явно задумали что-то из ряда вон выходящее.

Под скандирования горожан отряд активистов беспрепятственно вышел на Милк-стрит, а затем на улицу Хатчинсон**. Момент буквально дышал символизмом: исконные жители этих земель топтали память никчемного губернатора, допустившего гибель своих людей. К тому времени, темные небеса ниспослали пушистые снежинки, сюрреалистично левитирующие в воздухе, и люди завороженно глядели на толпу ряженых, ожидая от них чуть ли не рождественского чуда. Не сбавляя темп, те добежали до конца улицы, где у причалов стояли “Элеанор” и “Бивер”. “Дартмут” же находился поодаль - попасть на него можно было только на лодке.

- Как договаривались: по три десятка на судно, - Ревир кивнул кому-то из толпы. - Стив, ты со своими на “Бивер”. Сильвия - вы на “Элеанор”. Остальные со мной на “Дартмут”, идем к лодкам.

Снова оказавшийся рядом Бо - негр полностью “выбелил” себе лицо и надел на руки перчатки, хотя губы и нос выдавали его происхождение - подтолкнул Ману и они вместе пошли за Полом. Оставшуюся позади толпу, еле удержали остальные активисты - такая “команда поддержки” явно не способствовала успеху тайной операции. Тем временем, отряд Ревира успешно расселся по широким и вместительным шлюпкам. Таковых набралось пять штук. Все они, стараясь не шуметь, направились к черно-алой каравелле, находившейся прямо за двумя другими кораблями в паре сотен метров.

Ману напряженно всматривался в приближающееся торговое судно. Ревир сказал, что охрана “закроет глаза” на их вторжение, однако с капитанами кораблей и моряками договора судя по всему не было. Это настораживало - если их услышит кто-то кроме стражи, акция провалится. Успокаивало лишь одно: по крайней мере, физически вряд ли кто-то пострадает, ограничится арестом. Несмотря на то, что все это происходило во сне, эмоции по поводу гибели других людей Ману испытывал самые что ни на есть настоящие. Он незаметно взглянул на Бо: прошло всего ничего, а он уже испытывает симпатию к этому балаболу. А ведь в реальности его скорее всего не существовало, как и той стройной, но крепко сложенной блондинки Сильвии. Ее лицо показалось ему знакомым.

Так или иначе, на размышления времени не осталось - они очень быстро оказались у борта “Дартмута”. Часто большие пространства магически сокращались и задумывавшийся Ману резко пересекал километры пути за считанные секунды. Здесь уже висела веревочная лестница, на которую первым начал взбираться Ревир. Прошло немного времени, когда его голова показалась наверху - мужчина махнул рукой, приглашая наверх. Поднявшись, Искиердо сразу увидел трех парней, одетых в мундиры. Один стоял в стороне у открытого люка, второй видимо был на стреме, находясь у ахтеркастля, где были каюты. Третий же тихо беседовал с Ревиром. Ману заметил, как активист сунул англичанину связку бумажек. Пока тот отсчитывал наличность, Пол, не теряя времени, направился вместе с остальными к трюму.

- Передаем ящики по цепочке. Бо и Том, спускайтесь вниз, будете оттуда поднимать. Остальные - растягиваемся до носа корабля, скидывать будем оттуда.

Вставшие у края четверо человек достали веревки с крюками. Ману сразу понял, для чего они. Если просто бросать ящики, то на шум сбежится вся команда. Вместо этого груз будут осторожно спускать вниз. Встав звеном в быстро образовавшейся цепочке, испанец начал передавать ящики один за другим. Про себя он решил делать все молча и “по сценарию”, опасаясь, что лишнее вмешательство в процесс разрушит историческое событие. Раньше он задавался вопросом: зачем вообще что-то делать, ведь это просто сон. Но осознанные сновидения не прекращались, к тому же все они оканчивались, мягко говоря, не лучшим образом. Так что вскоре борьба за “историческую правду” или “победа над историей” стали его манией. Увы, ни разу еще не принесшей удовлетворения.

Тем временем, “Сыны Свободы” продолжали освобождать каравеллу от лишнего груза под укрытием наступившей ночи. Подзамерзший было под декабрьским снегопадом Ману - климат во сне был весьма и весьма ощутимым - согрелся, передавая ящики с надписью “TEA”. Ревир усердно занимался тем же. Слышны были лишь плеск волн, треск древесины и тяжелое дыхание десятков глоток, источающих пар. Искиердо, сосредоточившийся на передаче груза, краем уха слышал как тихо переговариваются в стороне двое охранников. Волнение уже ушло, уступив место физическому труду, не требующему интеллекта. Именно поэтому, все его тело вздрогнуло, когда один из активистов выронил ящик, с грохотом упавший на палубу...

На этом правдивость истории заканчивается и начинается вымысел. Если интересно дальнейшее развитие события, внимательные поймут, где искать )