Часть вторая

Автор - О.Н.Верещагин

https://vk.com/wall84843777_260012

* * *
Деньги для опытов? Возьмём в аренду усадьбу и тут же заложим её на 18 лет в банк. А потом перезаложим в другом – благо, я дворянин и времена Александра III (наступили как раз они) это позволяют. А через 18 лет или шах помрёт, или ишак сдохнет, зато посмотрите, господа, какие у меня малина «Коммерция», вишни – «Гриот грушевидный», «Мелколистная полукарликовая», «Плодородная» – и межвидовой гибрид «Краса Севера» (вишня + черешня)… что говорите? Вымерзнет в наших краях черешня? У вас вымерзнет, а у меня нет, вот – покушайте.
Вы знаете, что такое фанатик от науки? Это – ваххабиты, прячьтесь. Это вот: «В течение 5 лет нечего и думать о приобретении земли. И расходы по возможности надо сокращать до крайних пределов. А после продажи части прививок и дичков, на шестом (то есть в 1893 г.) приблизительно 5000 шт., на сумму 1000 рублей (то есть по 20 копеек), можно приобрести и землю, огородить её и засадить… Посадить между деревьев и по забору. Считая по 4 вершка на каждое растение, можно продержаться три года…» Как из военной сводки, а?
Да это и была война. Чтобы расширить питомник, Мичурин покупает у священника Ястребова участок земли в семи километрах от города, у слободы Турмасово, на берегу реки Лесной Воронеж. Деньги добывались всеми возможными и невозможными способами «при непосильном, доходившем до изнеможения, труде». После покупки земли у Мичуриных осталось… СЕМЬ РУБЛЕЙ ДЕНЕГ. За столько же – за семь – километров они все – сам Мичурин, жена, подросшие дети – таскали на плечах корзины с растениями, оберегая нежные корни. Жена и дети жили в новом питомнике в шалаше, а Мичурин после труда на участке ещё целый год каждый день ходил на работу в Козлов. Хорошо ещё, жена относилась ко всему с непоколебимым юмором и трудилась, не покладая рук, а детям и вовсе нравилась такая жизнь…
…С 1888 года этот участок близ слободы Турмасово стал одним из первых в России селекционных питомников (при Советской Власти это будет центральная усадьба совхоза-сада им. И. В. Мичурина площадью в 2500 гектаров садов). К своим зелёным питомцам Мичурин был так же беспощаден, как и к себе – мучил их пересадкой с чернозёма на тощие почвы, морозил и жёг, заражал паразитами и скрещивал в самых диких, невероятных сочетаниях… И добивался-таки своего. Ну, если не яблок на сосне, как (не очень умно, впрочем…) шутили позже – то превращения нежных французских груш «Бере» в русские «Бере Зимние» (с сохранением вкусовых качеств!) он добился. И ещё кое-чего по мелочи – ста пятидесяти новых сортов… Чего это стоило? А вот посмотрите на распорядок дня «Тисту» -
5 утра – подъём. Работа в питомнике до
8 утра – чай. Работа в питомнике до
12 часов – обед на полчаса.
12.30-14.00 – чтение периодики.
14.00-15.00 – отдых
15.00-17.00 – работа в питомнике или камералке.
17.00-21.00 – работа над книгами и статьями.
21.00-21.30 – ужин.
21.30-24.00 – работа с корреспонденцией.
24.00 – сон.
Через пять часов надо вставать…
…Вопреки распространённому в прошлом мнению, «при царе» Мичурин вовсе не подвергался гонениям. Пожалуй, всё было гораздо хуже – великого селекционера преследовало тотальное непонимание общества, в котором он жил. В основном купеческий, степенный и в то же время практично-деловой Козлов не мог понять, чем вообще там занимается этот ехиднолицый, похожий на лешачонка, человечек и нет ли в том какой крамолы? Православная же церковь (к ней Мичурин был предельно, оскорбительно равнодушен), подослав к учёному мракобеса-златоуста Потапьева, устами этого фанатика потребовала от Мичурина прекращения опытов, так как, дескать, «скрещивания отрицательно действуют на религиозно-нравственные помыслы православных, ты превратил сад божий в дом терпимости!» (ещё лет тридцать назад над этим можно было посмеяться, сейчас, в 2025 году – пишешь и поневоле оглядываешься, не подкрадывается ли к тебе вот такой Потапьев, чтобы с благословения властей обвинить в попрании божиих установлений от V в .н.э.!)
Правительство, судя по всему, тоже не очень понимало, чем занят Мичурин и «на всякий случай» наградило его «Анной» III степени и «Зелёным крестом» (награда за заслуги по сельскому хозяйству). При этом проверяющий даже не удосужился хотя бы поглядеть имение. Да «Тисту» и плевать на это хотел.
«Мне решительно нет времени заниматься этими почти ежедневными посещениями разных г. г. инспекторов, сельскохозяйственных и садовых инструкторов, лесоводов и т. п. Им хорошо разъезжать, - затрата времени у них оплачивается 20-м числом, а мне необходимо работать. Для меня каждый час дорог; я целый день в питомнике, а до половины ночи проводишь за корреспонденцией, которой, кстати сказать, такая масса со всех концов России, а в последнее время и из-за границы.»
При этом за рубежом Мичурина оценили почти сразу и то предлагали переехать куда-то самому (озаботился всесильный Департамент земледелия США), то – «хотя бы» продать коллекции и журналы опытов. Часть коллекций Мичурин и правда был готов продать – то, что уже отработано, размножено, укоренено, что для России – вчерашний день, а Штатам и не снилось. И они это открыто признавали сами!
«Будь у нас в Америке такой Мичурин, тут озолотили бы его. Насколько у Бёрбанка происхождение нового сорта секретно, настолько у Мичурина ясно. Происхождение каждого сорта подробно им выражено, а это главная задача производителя, чтобы ознакомить потребителей с достоинством сорта».
(Франк Н. Мейер. Интервью журналу «Прогрессивное садоводство и огородничество», 1912 год.)
Утилитарно? Приниженно? Да, но уже чего нельзя отнять у этих практиков-американцев – так это то, что они сразу оценили такое очевидное для них (и неочевидное для наших чиновников!) практическое значение работ Мичурина!
Но тут грянула Первая Мировая (в 1915 году, во время войны, умерла, заразившись холерой, любимая жена Мичурина и эта смерть прервала, казалось бы, последние ниточки, соединявшие учёного с реальностью за пределами питомника), а за нею – революции и Гражданская. Именно в это время Мичурин нашёл твёрдые подтверждения своих суждений и взглядов по закону наследования у растений. Отвлекаться на февральский переворот он не стал, а вот в первый же день Октябрьской революции 1917 года, Мичурин явился в только что организованный уездный земельный отдел, где встретился со своим бывшим работником Дедовым, ставшим комиссаром земельного отдела. Комзем, признаться, обалдел, когда увидел вошедшего Мичурина и у него вырвалось:
- Иван Владимирович, но на улице стреляют!
- Да, и что? – ответил вопросом на вопрос Мичурин и тут же перевёл разговор на вещи более важные – на обязанность новой власти обеспечить дальнейшие работы по его плану, так как «я хочу работать для новой власти».
В тот же день по делу Мичурина было созвано заседание коллегии, поставлен в известность Наркомзем и приняты меры к охране питомника. Мичурину и его семье была оказана материальную помощь и помощь продовольствием. «Вследствие того что плодовый питомник Мичурина при Донской слободе, в количестве 9 десятин, по имеющимся в комиссариате документальным сведениям, является единственным в России по выводке новых сортов плодовых растений… признать питомник неприкосновенным, оставившего временно до передачи в ведение Центрального комитета (Наркомзем) за уездным комиссариатом, о чём известить соответствующие волостной и местный советы, Мичурину предоставить право на пользование питомником в размере 9 десятин и просить продолжать полезную для государства работу по своему усмотрению. На производство работ выдать пособие в размере 3000 руб., одновременно с сим сообщить о состоявшемся постановлении Московскому комиссариату земледелия (Наркомзем) с просьбой о принятии указанного питомника в своё ведение и под своё руководство.»
С этого и началось плодотворное сотрудничество Мичурина с новой властью, которую он признал полностью и безоговорочно (что подтверждается целым рядом фактов – для недоверчивых!)
Не хочется повторять навязшее в зубах, но – да, именно при Советской Власти питомник, державшийся на безденежном энтузиазме и адской работоспособности «Тисту», за очень короткий срок превратился в Мичуринскую Империю, где сотни энтузиастов работали над воплощением дерзновенного замысла превращения Земли в цветущий сад.
«А что ты думаешь? Это у меня пока руки не доходят, а там я и вулканами займусь – нечего им людям жизнь портить!»
В 1927 году по советским и зарубежным (и заокеанским) экранам с триумфом прошёл кинофильм «Юг в Тамбове» - пропагандистский, конечно, вот только ни слова лжи там не было. зачем лгать о том, что и так потрясает воображение? Если бы в те времена была песня про яблони на Марсе – Мичурин только пошевелил бы бородкой: «А почему нет, молодой человек? Дай-те ка мне образцы почв… и годовую сводку по погоде, пожалуйста. Есть тут у меня пара очччень многообещающих апельяблок… Попробуем!»
В 1931 году Мичурин был награждён Орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. А в следующем году – Козлов стал Мичуринском, и через два года на базе питомника была создана Центральная генетическая лаборатория (позже – Всесоюзный НИИ генетики и селекции плодовых растений им. И. В. Мичурина). Сам город Мичуринск превратился в общероссийский центр садоводства, позже здесь открыли НИИ плодоводства им. Мичурина и Мичуринский государственный аграрный университет.
Но вот этого сам Иван Владимирович этого уже не увидел.
Вообще 1935 год был для него годом удач и признаний. За первые три месяца он стал почётным членом Академии наук СССР, академиком ВАСХНИЛ, его приняла в почётные члены Чехословацкая аграрная академия. В мае вышло третье прижизненное собрание сочинений.
А 7 июня 1935 года с начала года мучивший ни на минуту не перестававшего работать учёного рак добился своего.
* * *
Так кто же он был, Иван Владимирович Мичурин?
…и все удивлённо увидели свившуюся из трав надпись:
ТИСТУ БЫЛ ДОБРЫЙ ВОЛШЕБНИК

Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача.
И.В.Мичурин.

А вот кто-нибудь задумывался хоть раз, почему на гербе районного центра Тамбовщины Мичуринска – изображён… козёл?
Нет, конечно, появляется соблазн связать это с деятельностью тамошней администрации, с упорством, достойным лучшего применения калечащей исторический облик города. Но – увы, увы, герб намного старше нынешних рукой водителей.
Собственно, герб старше самого Мичуринска. Потому что Мичуринск – он никакой не Мичуринск…
* * *
Книга «Тисту – мальчик с зелёными пальцами» тогда ещё не была написана. Поэтому никто не мог вспомнить маленького героя этой повести (властителя растений, способного приказать им расти так, как ему нужно), когда такой же маленький мальчик по имени Ваня – наследник и потомок славного, пусть и захудалого рязанского дворянского рода – признавался, что больше всего удовольствия ему доставляет возиться со всеми и всяческими растениями.
Растения ему платили совершенно необычной благодарностью. Вообще в охотку помочь взрослым в саду или огороде любят многие дети. Но Ваня Мичурин не просто помогал – он умело и ловко делал вещи, над которыми обычные дети чаще всего не задумываются.
Надо сказать, что тяга к миру флоры для Мичуриных была наследственной. Начиная с проживавшего в Калуге прадеда (героя Отечественной войны 1812 года, на которую калужский дворянин отправился с малолетними сыновьями – именно старший из них позже переберётся на Рязанщину и станет дедом Вани) они постоянно что-то «мудрили» с деревьями и кустами, с овощами и фруктами… Это факт, что первые «мичуринские сады» появились ещё в начале XIX века – только к нашему герою они не имели отношения, так как их «отцом» был его прадед. Впрочем, в тех садах не имелось дерзновенного размаха, характерного для нашего выросшего Тисту – это была просто обычная, пусть и очень удачная, селекция, вещь, известная людям ещё со времён Эллады.
Да и сам «Тисту» тогда ещё не мыслил широкими категориями. Мир был небольшим, интересным и очень правильно и хорошо устроенным. Впрочем, едва ли так считал его отец – шестеро (!) старших детей умерли вскоре после рождения, а, когда Ване было всего четыре года, умерла и его мать, которую мальчик почти не помнил. Зато помнил – отец. Подвижник, энтузиаст ботаники, безвозмездно учивший крестьянских детей в устроенной в собственном имении школе, он сошёл с ума, когда Ивану было 15 лет – и вскоре умер в лечебнице для душевнобольных…
…К этому времени Иван (всерьёз начав заниматься ботаникой как наукой в восемь лет!) уже был состоявшимся учёным-практиком, успел окончить Пронское уездное училище и готовился к поступлению в Петербургский лицей. Ходил глухой, упорный слух, что отец считал себя «проклятым» за какие-то грехи предков, совершённые ещё чуть ли не при Петре Великом и «держался на плаву» только мыслью, что единственного выжившего ребёнка нельзя оставить перед лицом взрослой жизни без помощи и поддержки. Когда же Иван повзрослел и сделал первый шаг в эту самую жизнь – отец счёл долг выполненным и перестал сопротивляться проклятью.
Так это или нет – сейчас уже не скажешь. Но так или иначе, хотя имение Мичуриных и было описано за долги (как и почти все идеалисты, отец Ивана был ужасающе непрактичен…), нашему «Тисту» помогло дворянское происхождение. В те времена юноше из дворянской семьи практически невозможно было «пропасть», оставшись сиротой – как из-под земли, появлялись тётушки, дядюшки, знакомые двоюродной бабушки и сослуживцы троюродного деда, считавшие за святой долг взять на себя заботу о «недоросли». Хотя с «блаженных екатерининских времён» эта традиция слегка обветшала, но ещё вполне действовала. Дядя Лев определил юношу в гимназию в Рязани (не лицей, но что-то…), а тётя Татьяна (сама небогатая) взялась заботиться о племяннике по-матерински.
В гимназии Иван проучился недолго – вылетел за «непочтительность к начальству», с кем-то не так поздоровался или попрощался. На самом деле причина была примитивней – директор гимназии требовал с опекуна-дяди взятку за право продолжения учёбы и дядя (и денег лишних не было, и идти на поводу у мерзавца даже ради племянника было стыдно…) отказался, причём в очень резкой форме. Ну а там ясно – был бы повод, а проступок найдётся.
Вечное прибежище балбесов, романтиков, потомственных дворян и просто неудачников – армия – для Ивана Мичурина не подходила. Дело в том, что и сложение, и здоровье юноши исключали военную службу как факт. Ну, прямо скажем, больной он был целым букетом болезней, наш «Тисту». Удивительно, что в детстве-то выжил. Впрочем… как там? Помните, кем просто-таки должен стать «седьмой сын седьмого сына у седьмого сына»? Будете смеяться, но ведь так оно и было – отец Ивана младший брат из семерых и сын младшего брата из семерых же. И сам Иван…
…да, дорогие читатели. Волшебником становится такой сын. Вол-шеб-ни-ком.
Но к делу.
17-летний Иван Мичурин переезжает подальше от места, где ему нанесли такое оскорбление. Да и, видимо, не хотелось сидеть на шее у родственников. Местом для своей дальнейшей карьеры он выбрал совершенно ничем не интересный – кроме обилия садов, боен и хлебозаготовительных контор – купеческий уездный город Козлов Тамбовской губернии…
…А ведь железный был человечек, дорогие мои читатели. Чем-то похожий на Киплинга – тот тоже уже в 16 лет один волок на себе крупнейшую газету Индии, при этом будучи полуслепым и страдая от малярии и головных болей. Конторщик товарной конторы (12 рублей в месяц – за шестнадцатичасовой рабочий день!!!), потом – товарный кассир. А в 19 лет уже помощник начальника железнодорожной станции Козлов. И ведь впереди была карьера, причём карьера явно успешная, особенно – учитывая бешеный рост железных дорог в России тех времён. Так нет же: публично – и зная, что его слушают! – сказал, что начальник станции, непосредственный начальник Мичурина Эверлинг – «Эберлунг» и интересуется только желудями *.*.

Чтобы понять эту злобную шуточку (впрочем, она была правдой), нужно знать, что «эберлунг» по-немецки что-то вроде «боров в луже», а высоко котировавшиеся акции хлебной компании, торговавшей через Козлов-Мичуринск, были коричнево-жёлтого, «желудёвого» цвета и Эверлинг именно ими брал взятки. Вылетел в 24 часа, что ж вы хотели? Эверлинг, впрочем, тоже вылетел через несколько месяцев (правда, приземлился всего лишь на пенсии…). Но в это время «Тисту» уже работал… угадали, конторщиком на железной дороге в Ряжске. Почти три года карьеры коту под хвост, с чего начинал, к тому и вернулся. К этому времени Иван уже успел жениться (!) на шестнадцатилетней (!!) Саше Петрушиной, дочери рабочего винокуренного завода (!!!). Интересно, его предки-дворяне – они в ужасе бились в гробах или хохотали? Без предрассудков был Иван Мичурин, что и говорить… Забегая вперёд скажу, что через три года у них с женой уже были сын и дочь, и умирать ни тот, ни другая не собирались. Видимо, страшное родовое проклятье исчерпало силу на девчонке с винокурни. Бывает… А может, «мана» «седьмого сына седьмого сына седьмого сына» помогла?
С 1876 года Мичурин служит на той же железной дороге монтёром часов и сигнальных аппаратов. А, чтобы сводить концы с концами, он открывает дома часовую мастерскую и спит по четыре часа в день.
Но всё это – не главное. А главное то, что в 1875 году Мичурин берёт в аренду за 3 рубля в месяц городскую усадьбу в окрестностях Козлова площадью 500 м² с запущенным садом, где начал проводить опыты по селекции растений. Там он собрал коллекцию плодово-ягодных растений в 600 с лишним видов. «Скоро арендуемая мною усадьба, - пишет он, - настолько переполнена была растениями, что дальше не было никакой возможности вести на ней дело».
Не служба. Не часовая мастерская. Даже не семья.
Вот оно – Дело его жизни. И ему наш «Тисту», Иван Владимирович Мичурин, не изменит до конца своей жизни.

Конец первой части.

Автор - О.Н. Верещагин

https://vk.com/wall84843777_260011

МИчуринский драматический театр