В мире много загадочных народов. Их происхождение, уникальные языки и самобытные культуры не вписываются в привычные исторические рамки, создавая пространство для научных дискуссий и удивительных открытий. Эти этносы, как древние, так и современные, являются живым напоминанием о том, как много тайн еще хранит история человечества.

Среди тех народов, о которых до сих спор у ученых нет четкого понимания их истории, возникновения, культуры, языка, можно перечислить такие этносы как калаши, айны, памирцы, хазары, гуанчи, баски, догоны, майя, туареги, нивхи, этруски, саамы,и многие другие.

Ну например:

Саамы — один из самых древних и таинственных этносов Северной Европы. Ученые спорят об их происхождении: одни считают народ монголоидным, другие доказывают, что саамы — палеоевропейцы.

Калаши, живущие в Пакситане. В отличие от смуглых и темноволосых пакистанцев, многие калаши обладают светлой кожей и волосами, что породило легенду о их происхождении от воинов Александра Македонского.

Туареги — удивительный народ, чьи обычаи кажутся парадоксальными. В их обществе, где большинство исповедует ислам-суннизм, с древних времен сохранились черты матриархата. Мужчины обязаны закрывать лицо, а женщины, напротив, не носят покрывал и обладают значительной свободой.

Гуанчи — самый загадочный народ Атлантики, коренное население Канарских островов, чье происхождение и культура остаются одной из неразгаданных тайн истории.Самая большая загадка гуанчей — их происхождение. Примечательно, что они были светлокожими, голубоглазыми и часто рыжеволосыми народом, жившим всего в 100 км от побережья Африки, населенной темнокожими народами.

И таких загадок очень много.

Если вам интересна эта тема, то можете прочитать очень подробную статью обо всех этих загадочных народах: Двенадцать самых загадочных народов мира.

Это не сбой системы. Это её безупречная работа. Государство-Левиафан, этот холодный монстр, не может позволить себе массу самоосознавших индивидов. Ими не управить. Пастуху не нужно, чтобы овцы рассуждали о свободе воли и читали Канта. Пастуху нужно, чтобы овцы были сыты — ровно настолько, чтобы не бунтовать, и послушны — ровно настолько, чтобы идти на стрижку или на бойню. А что может быть лучшим поводком, чем дешевый дофамин? Что может быть лучшим наркозом для ампутируемой воли?

Они создали идеальный гомеостаз. Вместо того, чтобы поднимать дно, они опускают потолок. Зачем строить сложные социальные лифты, когда можно установить повсюду дешевые эскалаторы, ведущие вниз? Развитие — это усилие, аскеза, дисциплина. Это дорого. Деградация — это расслабление, забвение, минутное удовольствие. Это почти бесплатно. Выбор очевиден для всякого, кто устал. А устали здесь все.

Высокая риторика о третьем ребенке в семье тонет в низком гуле холодильников с пивом по цене воды. Ребенок — это проект на двадцать лет вперед. Бутылка — это проект на двадцать минут. Государство говорит о вечности, но торгует минутами. Оно строит вечный Рейх на фундаменте сиюминутной слабости.

И ты стоишь посреди этого карнавала, трезвый и оттого безумный. Ты видишь не магазин, а алтарь, где приносят в жертву будущее. Ты видишь не ценники, а расчетливую калькуляцию инженера душ. Ты слышишь не звон бутылок, а тихий хруст ломающегося хребта нации.

Вокруг тебя не просто пьяные. Вокруг тебя — паства новой веры. Веры в то, что забыться проще, чем бороться. Что реальность можно отменить, закрыв глаза. Что лебедь, рак и щука, тянущие страну в разные стороны, на самом деле просто ищут ближайший «Красное и Белое».

Возможно, в этом и есть высшая социо-инженерная мудрость. Спасти целое, принеся в жертву лучшее в его частях. Сделать народ аморфным, податливым тестом, из которого элиты будут вечно лепить свой каравай. А может, всё проще. Может, это просто бизнес, который нашел идеальную синергию с властью, которой на все плевать.

И вот она, последняя истина, мерцающая в неоне вывески. Красное и Белое. Кровь и забвение. Революционный порыв и капитуляция. Ты можешь выбрать любое. Но оба ведут в одно место. Туда, где больше нет вопросов.