Наш дом считался домом высокой культуры быта. В нем жили два скрипача, один отставной полковник КГБ и женщина с неопределенным прошлым, которую все звали просто — Графиня. Остальные были нормальными людьми. То есть пили умеренно, воровали по службе и не любили власть.

Проблема у нас была одна. Метафизическая.

У подъезда, прямо возле железной двери мусорокамеры, каждое утро вырастал курган. Он состоял из пакетов. Синих, черных, иногда легкомысленных розовых. В этих пакетах покоились остатки нашей жизнедеятельности: картофельные очистки, бутылки из-под «Боржоми», скелеты куриц гриль и несбывшиеся надежды.

Жильцы не доносили мусор до помойки ровно пятнадцать метров. Это было выше их сил. Это требовало нравственного подвига.

Я обсуждал это с соседом Жорой. Жора работал в котельной, читал Шопенгауэра и презирал суету. — Это протест, — говорил Жора, глядя на кучу мусора с восхищением. — Это бунт индивидуума против системы ЖКХ. Человек рождается свободным, а умирает в очереди к мусорному баку. Зачем идти туда, если можно бросить здесь? Это экономия жизненных сил. — Это свинство, — возражал я. — И воняет. — Свинство, — соглашался Жора, — это категория эстетическая. А вонь — физическая. Не путай.

Борьбу с курганом возглавила управдомша, Изольда Павловна. Женщина мощная, как ледокол «Ленин». Она вешала объявления. Текст менялся от умоляющего («Уважаемые соседи, будем же людьми!») до угрожающего («Ведется видеонаблюдение, штраф — расстрел»). Объявления срывали. Или, что хуже, наклеивали на них жвачку.

Однажды я решил провести эксперимент. Встал пораньше, часов в семь. Стою, курю. Наблюдаю. Выходит из подъезда Графиня. В шляпке. В руках — крошечный, почти элегантный пакетик с мусором. Она оглядывается. Видит меня. Улыбается так, словно мы на приеме в посольстве. И изящным движением кисти, будто бросает перчатку дуэлянту, кладет пакет у двери мусоропровода. — Доброе утро, — говорю. — Ох, — вздрагивает она. — Это я… временно. У меня радикулит. Я потом заберу. — Конечно, — киваю я. — Мы все потом заберем. На Страшном суде.

Следом вышел полковник. Он не скрывался. Он подошел к куче, которая уже начала формироваться благодаря Графине, и с размаху швырнул туда свой тюк. — Здравия желаю, — сказал я. — До баков не дойти? Полковник посмотрел на меня как на врага народа. — Там, — он указал пальцем в туманную даль двора, — грязно. А здесь чисто. — Здесь тоже будет грязно, — заметил я. — Благодаря вам. — Не умничай, — отрезал полковник. — Я за вывоз мусора плачу? Плачу. Пусть дворник отрабатывает. Демократию развели…

Через час вышел Жора. У него в руках была пустая бутылка. Он аккуратно поставил её на вершину кучи, как флаг на Эвересте. — Ты же философ, — упрекнул я его. — Именно, — кивнул Жора. — Я добавляю последний штрих. Завершенность композиции. Без этой бутылки куча была бы просто кучей. А теперь это инсталляция. Памятник человеческой лени.

Вечером пришел дворник Алишер. Он был человеком восточным, мудрым и бесконечно печальным. Он молча смотрел на гору мусора. Он не ругался. Он знал, что жизнь — это страдание. Алишер достал лопату. Я подошел помочь. — Зачем они так? — спросил я, закидывая чужие объедки в бак. Алишер вздохнул. — Им тяжело, начальник. Душа тяжелая. Грехов много. Вот пакет и не несут. Сил нет.

Мы убрали всё за десять минут. Стало чисто. Асфальт блестел. Я пошел домой. У лифта столкнулся с приличным мужчиной в галстуке. В руке он держал пакет. Мы посмотрели друг на друга. — Лифт не работает? — спросил он. — Работает, — сказал я. Он вышел из подъезда. Я задержался. Дверь хлопнула. Я выглянул на улицу. У чистой, только что вымытой двери, сиротливо лежал первый пакет. Жизнь продолжалась.


Этот и другие рассказы тут https://dovlatov-ai.web.app/blog/kurgan-slavy

Вспомнило.

Это был 2015 год. Тогда в Финляндию (по-питерски - в Финку) катались как к себе на дачу, проблем с пересечением границы обладателям финского шенгена не существовало. И мы с женой от других не отставали. В общем, присмотрели мы себе одно местечко под Лаппеенрантой (хрен выговоришь с первого раза, по-питерски - Лапень), это был кемпинг. Очень скажу я вам приятный и приличный кемпинг. Много там было разных туристов из европии, все они приезжали со своими домиками на колесах, располагались практически со всеми удобствами и жили там по нескольку дней. Мы же останавливались в уютных домиках, там было довольно удобно, не считая того, что туалет и душ были общие. Но, скажу сразу, качество уборки в душевой-туалете было на высоте, запахов не было никаких (европа или такое место - не знаю) и в целом было здорово. Ну а сама история про финский рок-фестиваль в этом кемпинге.

В общем, приезжаем мы как-то в пятницу прожить пару деньков, по возможности поесть шашлычок (удалось на славу), искупаться в озере (не удалось, прохладное лето было) и просто отвлечься от Питера. Подъехали к своему домику, начинаем с сыном выносить сумки (брали собой много чего, не на руках же тащили, машина везла), в общем, таскаем, а тут соседи подъехали. Финны, судя по номерам на машине, а говор, не зная финский, не отличу от шведского. Но решили мы, что финны. В общем, интересно нам стало, как отдых у них организован. Смотрим. И прибалдеваю - может это единственная такая на всю Финку семья, а может и все у них так живут, но финн, молодой парень, лет под 30-ть, берет ящик пивка (баночки по 0,33), одну баночку тут же открывает и посасывая пиво и прижимая банки к боку, удаляется к своим друзьям, которые поодаль находились и готовились к участию в рок-фестивале. А финка (женщина, а не страна) начинает таскать баулы (назвать это сумками руками не поднимается) сама. При этом у нее двое детишек, один постарше на крыльце уселся, а маленького она за собой, практически подмышкой таскает. Но по комплектации эта финка была как наши дамы из Советского Союза, которые асфальт укладывали, поэтому делала она всё шустро, и даже играясь, как нам показалось. В общем, дамочка вещи вынесла, в домике разложила и взяв младшего на руки, второй рядом с ней посеменил, удалилась на общую кухню еду готовить. Подивившись на сей феминизм, мы с женой и сыном пошли готовить шашлыки перед сном грядущим (шашлык, он женских рук не любит), ну и крепкого выпить я себе не отказал, так как знал, что домой через день только. И только я в мангальной зоне огонь развел, как грянул он - РОК-ФЕСТИВАЛЬ!!! Было часов пять или шесть вечера, а так как лето и белые ночи, то казалось, что вообще светло. И финны резвились и орали свои финские рок-песни. И уже думалось нам, что пипец котенку, больше срать не будет не удалось отдохнуть, и все выходные буем лицезреть пьяные, но довольные финские рожи лица, как вдруг, иначе зачем бы стоило эту портянку писать вообще, в 23-00, как в пионерлагере, дискотека весь рок-фестиваль ПРЕКРАЩАЕТСЯ. Представляете себе - просто выключается всё (музыка, цветомузыка) и граждане довольные расходятся по домам. Вот тут мы снова прибалдели, представив, что где-то в России рокеры вот так просто взяли и разошлись. При этом было еще довольно светло (белые ночи, напомню). Но мало того, что разошлись. Когда утром мы пошли прогуляться мимо полянки, на которой было действо, на озеро мы вообще никакого мусора не обнаружили. Вообще! Ни банок, ни бутылок, ни гандонов, ничего, чистенькая такая полянка, как будто для детского утренника готовая. В общем, выводы делать не буду, просто написал про финским менталитет.