Вот какую картинку я обнаружил на упаковке булки от Каравая:
Счастливый советский малыш на фоне пшеничного поля и комбайна.
Стал рассматривать что у него в центре звёзды Октябрятского значка
Блин! Так это ж Пушкин! Молодой, злой и с крашеной челкой! А, ещё и в модном свитере!
Ведь Пушкин же, вылитый!)
Извращенцы эти рекламщики!
Согласен с ТС, но мне больше нравится канал СТС и вот почему:
1. По субботам обычно в 19 00 - крутая анимация...
2. По будням обычно в 21 00 - отличный фильм ( а как мы все уже знаем по телеку интереснее смотреть, чем в скажем в планшете ) ...
3. По воскресеньям вечером хорошее шоу - Русский ниндзя...
( Ну и в целом по позитиву не чем не уступает России Культуре, но ТС в оригинале прав: по многом Федеральным каналам почти один негатив )
Но больше всего я любил пересматривать Мадагаскар и песня Короля Джулианна ХIII надолго мне запомнилась...
А вот перевод песни просто бомбический))
Никогда особо не любил спортивные состязания, но в данном шоу спортсмены прям молодцы и дружно так сражаются прям достойно - ад приятно для души смотреть: побольше бы дисциплины в обычной жизни людям в обществе и тогда может и меньше преступлений было, а то как не включишь Рен ТВ, НО не будет о негативе!
Раньше как-то даже традиция была в семье у нас собираться к кино в 21 00 по СТС...
А с распространением широкополосного интернета всё каналу в небытие: грустно даже...
P.s. Ну и на последок и собственно из-за чего я весь этот пост пилю:
Просто не реально - позитивный перевод песни из Мульта Мадагаскар: Ай Лайкет мувит мувит:
Такое милое лицо, бедер худоба
Глядя на тебя у меня треснула губа
Люблю двигать телом (перевод)
Я люблю зажигать, зажигать,
Люблю двигать телом, двигать телом,
Люблю отрываться, отрываться!
И вы тоже любите уходить в отрыв!
Все девушки планеты,
Оригинал Мэда Стантмена вашему вниманию!
Я обожаю смотреть, как девочки двигают телом!
Когда вы двигаетесь и зажигаете,
Вы милые, сладкие и секси, точняк!
Детка, ты симпотная, тебе не нужен мейк-ап,
У тебя от природы красивое тело, ты сводишь мужчин с ума!
Детка, ты в прекрасной форме, в прекрасной форме,
В прекрасной, безупречной, потрясающей форме!
[4 раза:]
Детка, ты милая, сладкая, сказочная!
Как крупное океанское судно, как Титаник!
Детка…
Я люблю зажигать, зажигать,
Люблю двигать телом, двигать телом,
Люблю отрываться, отрываться!
И вы тоже любите уходить в отрыв!
Детка, ты симпотная, тебе не нужен мейк-ап,
У тебя от природы красивое тело, ты сводишь мужчин с ума!
Глазами, подчёркнутыми подводкой, ты сводишь мужчин с ума!
Носиком, аккуратно припудренным, ты сводишь мужчин с ума!
Точёными бровями ты сводишь мужчин с ума!
Детка, губами, покрытыми блеском, ты сводишь мужчин с ума!
Детка, у тебя симпатичное, открытое личико и красивый изгиб бёдер!
Мужчины от тебя балдеют и закусывают губу…
Детка, от тебя исходит потрясающая энергетика!
Крупного океанское судно, как Титаник!
Детка, у тебя симпатичное, открытое личико и красивый изгиб бёдер!
Мужчины от тебя балдеют и закусывают губу…
( Да да в мультфильме вот такая вот песня: Ржал долго )
Я до сих пор мечтаю построить огромную школу интернат для одаренных детей.
Тема буллинга для меня личная. Я хочу чтобы у детей было детство, чтобы его не отнимали конченные имбецилы.
Я всю жизнь хотел изучать всё, мне был интересен мир и как он устроен. Я хотел учиться, но дебилы и воры поставили на моих желаниях жирный крест.
Я ненавижу воров.
Поэтому у меня сильное желание построить свою школу интернат, для таких же как я, для тех кто хочет учиться и открывать этот мир. Я хочу чтобы у них был шанс на нормальное детство и чтобы они стали первооткрывателями.
Я хочу создать для них другие стандарты учёбы, чтобы они хотели учиться, чтобы любили школу, уважали окружение, а не разрушали его.
Жаль, я уже в свои годы не достигну этой цели. Да и пофиг.
Миру и без этих мыслей хорошо, он себя планомерно уничтожает. Люди своей идеологией оскалились друг на друга, озлобились. Сын идет против матери, отец идёт убивать чужих детей. Всё катится к чертям.
Я надеюсь в мире появится кто-то, кто остановит зло. Его стало слишком много.
Композитор В.Я. Шаинский с оркестром на сцене театра Эстрады во время творческого вечера / Москва. Июнь 1981 г. / Фотограф: В.И. Савостьянов (Фотохроника ТАСС) / РГАКФФД. Арх.№ 0-340693
…Мелодия должна быть как улыбка – естественной и искренней.
В.Я. Шаинский
Владимир Яковлевич Шаинский, один из самых популярных советских композиторов, родился в Киеве. Участник Великой Отечественной войны. После окончания в 1949 году оркестрового факультета Московской консерватории посвятил себя музыке – её исполнению, а впоследствии и созданию.
Творческое наследие Шаинского разнообразно: от песен для мультфильмов и кино до мюзиклов и опер. «Улыбка», «Голубой вагон», «Вместе весело шагать», «Чунга-Чанга» и многие другие произведения Шаинского, любимые нами с детства, стали поистине народными. Написанные им мелодии к кинофильмам («Анискин и Фантомас», «И снова Анискин», «Завтрак на траве», «Школьный вальс», «Пока бьют часы») помогают глубже раскрыть режиссёрский замысел и постичь созданные актёрами образы.
Сегодня в нашей публикации – архивная запись 1983 года: в авторском исполнении звучит песня В.Я. Шаинского на стихи М.С. Лисянского «Сквозь ветры беспокойные».
Фото- и фонодокументы – из фондов РГАКФФД.
Пять лет назад. Египет. Где-то в песках. Район Эдфу.
Склонившись над картами местности и спутниковыми снимками региона, разбросанными по раскладному столу, Рифт по известным только ему ориентирам делал разметку новой зоны раскопок. Полог палатки был слегка приоткрыт. По ночам температура среди песков Египта резко падала - пустыня охотно отдавала накопленное днем тепло обратно, позволяя насладиться прохладой. Над столом свисала низко опущенная лампа на жидкостном топливе, озаряя пространство в центре.
Раскопки продвигались довольно медленно и уже значительно отставали от графика, выбиваясь из запланированного бюджета, что вызывало вполне обоснованное беспокойство в кругах тех, кто финансировал эту авантюру. Наниматели предпочитали оставаться анонимными и, хотя это вызывало определенное любопытство у Рифта – данный вопрос мало его беспокоил до тех пор, пока выделялись средства.
Текущая экспедиция не была первой полевой работой, к которой Рифта привлекли нынешние инвесторы. Можно было бы даже сказать, что он сотрудничал с ними на постоянной основе. В предыдущих экспедициях он бывал помимо Египта: в Израиле, Ливане, Ираке, Мезоамерике и даже посетил отдаленный остров Пасхи с исполинскими изваяниями моаи. Но то, что он искал здесь было неизмеримо важнее.
Необходимо было соблюдать строгую секретность, так как несмотря на то, что раскопки были согласованы с местным правительством - информация в поданных документах не соответствовала действительности. Никлас не имел понятия каким образом его наниматели согласовали с чиновниками эту авантюру, но подозревал что это обошлось в крупную сумму денег.
Рифт прибыл в Египет с поддельными документами на имя Никласа Беласко, предоставленными ему, чтобы по завершении раскопок – эта личность растворилась в небытии. Предосторожность, на случай если вскроется незаконный вывоз обнаруженных артефактов и возникнут неудобные вопросы. А если их задача увенчается успехом, Рифт более чем был уверен – вывозить будет что.
***
Для Никласа Египет стал той точкой отсчета, которая определила вектор его исследований, начатых около десяти лет назад, во времена учебы в - как его называли студенты - "Мискатоникском" университете. В то время, в свой первый визит в эту страну, он проходил практику в составе экспедиции, которая была организована университетом и финансировалась из его фондов.
Целью их исследований являлась Черная Пирамида – огромный, выветренный эрозией остов, который даже отдаленно уже не напоминал пирамиду. За несколько месяцев изнурительной работы под палящим солнцем среди песков удалось найти ряд весьма любопытных артефактов.
Среди находок оказались глиняные таблички, покрытые иероглифическими письменами, а также несколько странного вида предметов: в их числе - кристаллический октаэдр бордового оттенка, прозрачный и чистый, словно стекло, и изломанная медная конструкция неясного назначения.
Вскоре после этого, в лагере поползли слухи: профессор Армитэдж вместе с участниками “Внутреннего Круга” – закрытой группой, состоящей из меценатов и доверенных лиц, - обнаружили нечто странное на нижних уровнях Черной Пирамиды.
Эта экспедиция стала для Рифта, в итоге, тем самым поворотным моментом с которого начались его поиски свидетельств существования цивилизации, которая могла бы предшествовать истории человечества.
***
Откинув полог штабной палатки, внутрь заглянул командир отряда наемников сопровождающих археологов. Михаил Шеремет.
“Псы”, как Рифт называл их про себя, держались обособленно, не вмешиваясь в рутину работ. На вооруженном эскорте настояли наниматели, так как в связи с очередным политическим кризисом обстановка в стране была напряженной, происходили массовые протесты и было очевидно, что ситуация может в любой момент перерасти в вооруженный конфликт. Хотя, с другой стороны, Рифт не исключал и того, что в их задачи входило так же и наблюдение за ним и его командой.
Никлас оторвался от своей работы и поднял взгляд на гостя. “Интересно, Шеремет - это фамилия или прозвище? Надо будет спросить при случае”.
- Михаил, - голос Рифта был сама любезность, но глаза оставались настороженными, - Чем обязан визиту?
- Да вот, зашел проведать, как ты здесь. - Шеремет, пригнувшись вошел внутрь, прикрыв за собой полог палатки и мельком взглянув на разбросанные карты сел на раскладной стул, стоявший напротив стола.
Он был одет в камуфляжную форму песчаной расцветки, на ногах - армейские ботинки в цвет. На шее болтались защитные очки. Его голова была повязана цветастой банданой, черные волосы коротко острижены.
- Кофе? – Рифт достал из-под стола термос, извлек из диспенсера пластиковый стаканчик и налил себе бодрящей черной жидкости.
- Не откажусь, - Шеремет провел рукой по волосам и наклонившись уперся локтями в колени в явном нетерпении сцепив пальцы.
Вытащив еще один стаканчик Рифт налил порцию для Михаила, аккуратно закрыл термос и подвинул напиток в сторону наемника.
- Есть разговор, - без обиняков начал тот, отхлебнув горячий кофе и прищурившись, - что ты знаешь про такой автомобиль, как Опель Блиц? – густая борода не скрывала самодовольную ухмылку на лице наемника.
Рифт вскинул в недоумении бровь, ожидая подвоха.
- Странный вопрос. Это грузовой автомобиль, наиболее известный тем, что активно использовался Германией в период Второй Мировой, но какое черт побери это имеет…
- Бинго! – Шеремет прервал его речь щелкнув пальцами и наклонился к столу снизив голос. - Мы с ребятами обнаружили в отвале раскопа один из грузовиков, тридцать восьмого года выпуска, я уверен, что ты захочешь взглянуть.
Рифт удивленно покачал головой.
- Опель Блиц… здесь? Это абсурд… - он попытался вспомнить какие-нибудь отчеты о боевых действиях в этом районе или данные о базах снабжения в период войны, но ничего подобного не мог припомнить. – Погоди, мне показалось или ты сказал “один из”?
Ухмылка наемника стала еще шире.
***
- При обходе дежурный заметил выступающую часть переднего крыла, по всей видимости склон осыпался и обнажил часть машины. Мы с ребятами решили посмотреть и немного раскопали грузовик. – Михаил сплюнул на песок и достал пачку сигарет “Морли”.
- Это рядом с тем местом, где мы делали первый шурф? – спросил Никлас следуя за Михаилом.
- Да, немного в стороне - ответил наемник, закуривая сигарету, - мы пробежались с металлоискателем по периметру выше грузовика и получили множественные сигналы. Если бы мы сделали это изначально, то обнаружили бы аномалию сразу.
Рифт развел руками.
- Кто же знал. Мы не копом по следам Роммеля сюда приехали заниматься. В нашем деле металлоискатели, как и магнитный метод как правило бесполезны, применяем точечно.
Это мог быть долгожданный прорыв. Рифта беспокоило, что кроме нескольких незначительных захоронений и керамики - ничего значительного обнаружить пока не удалось. Наниматели проявляли недовольство и имелся риск, что они свернут экспедицию.
Остановившись и закурив, Михаил повернулся к Рифту и прищурившись произнес:
- Я думаю все это не случайно. Я заметил, что ты проводишь работы в рамках определенного сектора. Указания сверху?
Рифт с подозрением взглянул на него. “Проверка?”
- Логичный вывод, допустим, что так. Какие предположения?
Михаил пожал плечами.
- Просто мысли, друг. Просто мысли. Но, похоже, что ты не первый здесь.
Там, где обвалился край раскопа, из песка выступал изгиб крыла – неестественно ровный под слоем спекшейся корки. За ним угадывалась вертикальная стена решетки радиатора. Машина стояла прямо на колесах, будто солдат, замерший по стойке “смирно” перед тем, как песчаный вал накрыл его с головой.
На решетке, сквозь наплывы бурой окиси и окаменевший песок, проступал характерный росчерк эмблемы. На ней, даже спустя столько лет, все еще угадывались очертания надписи “Opel Blitz” – словно тень мрачного прошлого, бросающего вызов времени. Штамповка из тонкого металла на удивление стойко выдержала более чем три четверти века в песчаном плену. Фара на выступающем крыле была прикрыта проржавевшим, но целым кожухом светомаскировки – его угловатые очертания читались как символ, замерший эпохи.
***
Около трех часов изнурительной работы потребовалось, чтобы с помощью нескольких наемников, которым Михаил доверял, более-менее высвободить кабину грузовика из песка. На горизонте, среди дюн, уже начинало светлеть.
- Ну-ка посмотрим, что там у нас, - Михаил рукояткой лопаты выбил заевшую защелку капота и с усилием, сопровождавшимся пронзительным скрежетом приподнял боковую секцию, выпуская каскад сухого песка. - Двигатель на месте! Весь в песке, но… черт, Ник, он целый. Ни тебе ржавых дыр, ни обломанных патрубков!
Рифт медленно обошел неожиданную находку. Его пальцы скользнули по бугристой броне из ржавчины и спекшегося песка, покрывавшей кузов. Грузовик, частично выступающий из отвала, был в его глазах немым свидетелем неизвестной главы истории. Разгоревшийся азарт выжег всю настороженность Рифта в отношении наемников – это была не просто находка. Это была капсула времени, запечатанная в пустыне в день своей гибели.
Уцелевшие, мутные стекла, не позволяли заглянуть внутрь кабины. Однако, заметив, что дверца с водительской стороны приоткрыта на палец, Рифт потянул за ручку; петли жалобно скрипнули, но песок и ржавчина не сдавались просто так. Сплюнув, он уперся плечом в шершавую поверхность, навалившись всем весом. Что-то хрустнуло – и, наконец, со зловещим стоном, дверца поддалась, волоча за собой по порогу пласт застывшего песка.
Держа перед собой фонарь, Рифт заглянул в салон. В лицо дохнул затхлый воздух. Смесь запахов старой кожи, прогорклого машинного масла и ржавеющего металла накрыла его. Аромат забвения.
- Уже осматривали внутри? – спросил Рифт закашлявшись.
- Только вскрыли кабину, ничего не трогали. Я сразу направился к тебе, - Шеремет хлопнул ладонью по кузову автомобиля, - знал, что тебя заинтересует этот “артефакт”. Стоит как новенький.
Он широко ухмыльнулся, глядя на потрясение Рифта.
- Представляешь, что может быть внутри? А ведь это только начало…
Рифт, вздохнув полной грудью, забрался внутрь грузовика. Кабина была тесной, затхлый воздух сдавил легкие. Луч фонаря скользнул по приборной панели: ключ в замке зажигания, переключатель фар – выдвинут. За помутневшими стеклами – видны упавшие стрелки.
Бардачок не поддался с первой попытки, но приложив усилия Рифт смог его приоткрыть. На пол посыпалась ржавчина. В луче фонаря он смог разглядеть внутри останки губной гармошки и какой-то овальный металлический предмет. Исхитрившись достать его двумя пальцами, он понял, что это значок.
Несмотря на бурую окись и то, что надпись, шедшая по кругу, не пережила время, он узнал его: центр значка занимал резной, устремленный вверх знак – не руна в привычном понимании, а нечто более сложное, напоминающее о забытых культах и мифах германских легенд.
Холодок пробежал по спине Рифта.
***
Рифт методично отмечал на координатной сетке поступающие сигналы с металлодетекторов наемников, прочесывающих установленный район. В темноте палатки экран компьютера озарял лицо Никласа зеленоватым отсветом пространственной сетки. Его пальцы бегали по клавиатуре фиксируя информацию. Это было его ноу-хау: все детекторы были модифицированы и объединены в единую сеть, для того чтобы единственный оператор мог наблюдать за проверкой секторов предполагаемых раскопок и сразу оценивать общую картину.
Поправив наушник, он связался с Михаилом.
- Вижу множественные сигналы по участку, думаю мы наткнулись на останки какого-то подразделения вермахта. Но ума не приложу откуда они взялись в этом месте. Я перепроверил все доступные карты боевых действий, но черт-подери - они никак не должны быть здесь. Все боевые действия велись у побережья северной Африки.
- Согласен, это странно, - голос наемника прозвучал озадаченно, - может быть это какая-то более ранняя или послевоенная история?
Никлас задумавшись посмотрел на экран компьютера, который пестрил парой десятков сигналов, выявленных детекторами.
- Все возможно конечно… - он не знал, что ответить Шеремету. - Думаю, необходимо начать раскопки и получить больше информации. Затрудняюсь что-либо предполагать сейчас - все это очень странно.
Настойчиво замигал входящий канал связи. Рифт переключился на него.
- Слушаю.
В наушнике он послышался взволнованный голос одного из его подчиненных.
- Георадар засек что-то под нами… Оно огромное.
***
- Создать периметр, - приказал Шеремет. - Развернуть тенты над объектами и маскировочные сети. Нужно успеть пока не взошло солнце.
- Принято! – коротко ответил наемник, руководивший группой и быстрым шагом направился к зоне намеченных раскопок, по пути вызывая интенданта.
Со стороны склада вскоре показался старый, потрепанный “Дефендер” с торчащей трубой шноркеля и поднимая пыль проехал рядом с ними. Никлас проводил его взглядом и обратился к Михаилу.
- Я попрошу сохранить в тайне нашу находку. Я хочу понять с чем мы имеем дело, прежде чем предавать это какой бы то ни было огласке. Я могу рассчитывать на твое содействие?
- Нем как могила! – шутливо отозвался Шеремет, но его глаза были серьезными. – За моих не беспокойся. Нам не за это платят.
Он бросил взгляд на горизонт.
- Скоро рассвет. Пошли посмотрим, как продвигается дело. Кравец руководит группой - они начали отрабатывать сигналы. Что там, кстати, твои нашли? Я видел какая поднялась суматоха.
Рифт глотнул из фляги и ответил.
- Дальше от грузовика, в стороне - под песком обнаружена структура, возможно целый комплекс. Сложно сказать… Сейчас мои подопечные занимаются разметкой территории. Начнем работать сегодня думаю.
***
Уже светало, когда из отвала рыхлого песка, ближе к поверхности, постепенно начал проступать перевернутый силуэт. Его обводы было ни с чем не спутать, унитарные, подчеркнуто угловатые формы.
“Кюббельваген”.
Казалось, пустыня нехотя выпускала его из своих объятий. Покрытый бугристой коркой ржавчины и слежавшегося песка, с вмятой в кузов крышей и сквозной ржавчиной на бортах – это был гниющий остов.
Первые лучи солнца вырвавшись из-за горизонта заиграли на заскорузлой поверхности реликта.
- Не то, что наш “Опель”, - протянул Рифт.
- Похоже несколько раз перевернулся, - заключил Шеремет, присвистнув.
- Возможно они пытались скрыться… - предположил Рифт.
В его голове роились догадки. Что здесь произошло? Грузовик, найденный в отвале, был пуст, но по приборной панели было видно, что свой конец он встретил с включенными фарами. Ключ торчал в замке зажигания.
- Но от чего или кого? – задал риторический вопрос Михаил.
Один из копавших наемников, Рифт запомнил только его фамилию – Кравец, встав на колено, заглянул внутрь “Кюббельвагена”, застыл на мгновение и резко отпрянул.
- Двое внутри… - выдохнул он, вид у него был потрясенный.
Михаил подошел к нему и хлопнул по плечу.
- А я-то думал ты ко всему привычен.
Кравец нахмурился.
- Таких я еще не видел.
Шеремет смерил своего подчиненного, оценивающим взглядом. Что могло так напугать Кравеца? За последние лет пятнадцать они с ним прошли и огонь, и воду. Наемник нервно потирал руки, словно пытался их отмыть.
- Ладно, подвинься. Я гляну. – ухмыльнулся наконец Михаил, вытерев пот со лба грязной ладонью.
Он опустился сначала на колени, затем на живот. Его голова и плечи скрылись в щели между нависающим кузовом и смятой крышей.
Первое, во что уперся взгляд Шеремета в полумраке – нога в выцветшем, растрескавшемся голенище высокого сапога. Она висела прямо перед лицом Михаила, упираясь в останки спинки переднего сиденья.
Опустив взгляд ниже, он увидел среди наносов песка темное тело. Это был офицер. Ссохшаяся пергаментная кожа, слипшиеся лохмотья полевой формы с еще сохранившимися знаками различия. Неестественно запрокинутая голова. Пустые глазницы уставились вверх. Правая рука вытянута вдоль тела, пальцы скрючены. Левая исчезла под спиной.
Михаил перевел взгляд вперед, туда, где должен был быть водитель.
Там, в сужающемся пространстве, лежало второе тело. Точно так же прижатое к “полу”, некогда бывшему крышей. Его голова была резко повернута набок. Распахнутый рот застыл в вечном безумном крике. На голове – остатки пилотки. На ногах – не сапоги, а низкие армейские ботинки, характерные для рядового или унтер-офицерского состава. Одна из рук неестественно вывернута и намертво зажата между сместившимся рулем и искореженной приборной панелью. Ноги согнуты, колени почти упирались в “потолок”.
- Срань господня… - невольно вырвалось у Шеремета.
“Таких я еще не видел” – эхом повторились в его голове слова Кравеца.
Пахло сухим тлением и ржавчиной. Пара – водитель и офицер, навеки застывшие в перевернутом аду “Кюббельвагена”, ставшего для них могилой – производили гнетущее впечатление.
- Что там? – послышался нетерпеливый голос Рифта снаружи.
- Погоди, - отозвался Михаил, заметив рядом с офицером прямоугольный предмет, темными пятнами проступающий среди песка.
Это оказался армейский планшет. Растрескавшаяся кожа ссохлась от времени, став твердой как дерево. Шелушилась, осыпаясь под пальцами. Проржавевшая пряжка покрытая густой, зеленоватой патиной и лохмотья оторванного плечевого ремешка - дополняли картину.
Неловко перевернувшись в тесном пространстве, Шеремет кряхтя выбрался из-под останков автомобиля бережно сжимая в руках находку.
***
В тени палатки, Рифт, склонился над планшетом со скальпелем в руке. Шеремет стоял рядом, опасаясь даже дышать.
Песок и сухой, жаркий климат сохранили офицерскую сумку - законсервировав, но неумолимое время сделало ее очень хрупкой. Кожа практически крошилась в руках.
Надрез по краю. Еще один.
Отложив в сторону клапан с пряжкой, Рифт заглянул внутрь.
Сначала ему бросились в глаза остатки карандаша в кожаном кармашке. Затем, внутри планшета, он увидел пожелтевшие бумаги.
- Не пустой… - произнес он, задумавшись.
- Давай, я достану? - предложил Шеремет, потирая ладони в предвкушении.
Рифт отмахнулся.
- Они наверняка не в лучшем состоянии, чем сама сумка. Видишь? – он указал на расплывчатые водяные разводы и бурые пятна, проступающие через истончившуюся бумагу.
Михаил заметно приуныл.
- Что будем делать?
Рифт помедлил и ухмыльнулся прищурившись.
- То же что и всегда – импровизировать.
Взяв скальпель, он осторожно сделал еще пару разрезов в старом планшете и раскрыл его, как книгу.
Один из документов прилип к внутренней поверхности планшета. Рифт, недовольно скривившись, терпеливо работая лезвием смог вскоре отделить его.
На пожелтевшем листе отпечаталось нечто. Это был круг. Но не четкий штамп. Всего лишь призрачное отражение, негатив угловатого символа, который Рифт видел на значке из “Опеля”. Настоящая печать на документе была стерта временем и влагой. Но ржавчина, как язва повторила этот проклятый знак.
Михаил нахмурился, разглядывая отпечаток.
- Узнаешь? – спросил он у Рифта.
Тот кивнул. Для него все стало окончательно ясно.
- Это не вермахт.
Предыдущие части:
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Роман в работе, с продолжением можно ознакомиться по ссылке: https://author.today/work/467814
Снял старый пол (80-х годов прошлого века после капремонта), а там два металлических уголка выходят из плиты, которая идёт в пол эркера.
Уголки тупо согнуты и уходят под пол. Никак не закреплены на плите перекрытий и болтаются.
В чем суть такой конструкции и нафига этот мост холода в комнату - не понимаю.
Может кто-нибудь объяснит?
Ст. Текстильщик, конец лета
Тогда же
Тогда же
Ярославль, набережная, солнечное затмение идеально видно в блике
Все на OPPO RENO я хз какой модели и что там за камера
