Тихое воскресенье
Рабочая суббота - это нелегко, конечно. Пустая улица утром, сигарета, холодок бежит за ворот, две ехидны за утренним кофе, страстные тёмные глаза коллеги (- иди работай, окоянная), пустой сквер на покурках, её шёлковое колено. И опять - письма, разборы, просмотр, анализ, сломанный моск, о - коты задушены, они переделают свои чертежи, как надо. Ехидны чёткие, как двигатель Роллс-Ройса, они не ошибаются по работе, никогда. Безумная Машка, знающая всё о всей текучке отдела, будь ты благословенна, enfant terrible. Совещание у начпидорга - отдел чист, нет у вас методов против Кольки Сапрыкина. Планчик на понедельник, только самое вкусное и опасное, как рыба фугу. Когда, когда, блять, будут нормы РС на применение сталей в нашей части?! Кофе, кофе, ехидны обсуждают своё завтра на дачах и байках.
Пол-второго, за ворота с ней, темноглазой кошарой. Еле ползём ко мне по Фонтанке, почти молча. Ветчина, сыр, хлеб и красная Калифорния. Дома. Объятия и поцелуи умирающих медуз. Её белая полотняная блуза, простая, как скатерть в старых ресторанах, её полные обнажённые ноги, аккуратно сложенные на диване, её тёмный шёлковый ворох волос, сброшенных наконец с заколки. Бокалы, старая латунная пепельница. Первая бутылка уходит, как воздух.
Она - в постель, я - в холодную ванну. Ну вот и я, кошка. (Храпит, приоткрыв маленькую розу усталого рта). Не бужу, иду за второй. Опять Калифорния, она лучше своих денег.
Хлопок пробки - и её глазы распахиваются - "что?!" Бесконечный шёлк её кожи, её тонкие, как веточки ивы, запястья, её птичьи крики, вымытые ей до невидимости бокалы, вино уже льётся, как лава. Сумерки и бесчувствие. Строгое одевание в прихожей. Звонок в такси, её профиль с сигаретой на шумящей улице. Её профиль, вытащивший меня из мира мёртвых два года назад. Человек за рулём шкоды, похожий зачем-то на Евгения Савойского. "Довезёте даму? Вот, найдите две сотни сдачи, пжлст."
утро. это вот Воскресенье, да? А, 9 часов. Пэйн, я ног не чувствую. Кофе, "горячее". Умыть рожу и ждать 11-00. Пять сигарет ещё осталось. Ледяная ванна и опять кофе. Господи, какая пурга в свежем.
11-00. Никто медленнее меня не идёт по улице, странно.
















