Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Роса-Лиара, одна из многочисленной прислуги замка Гароссы. Она всегда была на хорошем счету у управляющего, что позволило ей стать одной из служанок Виктории – младшей сестры графа Корвина. Непримечательная девушка с подобающей серой судьбой: такой она видится всем вокруг, но правда, как обычно, несколько отличается от поверхностного представления. Родившись в семье мелких дворян, Роса была достаточно высока, что бы ни единожды пересечься с графской дочкой Викторией, и даже с ней подружиться; но весьма низка, что бы серьезно кому-то запомниться. Затем судьба привела её в имение герцога Ульвара, первого противника Корвина Де Гароссы, откуда она вернулась обратно на родину, что бы вскоре стать приближенной к Виктории, окончательно настроив её против проблемного старшего брата. Череда неслучайных случайностей, которой можно было сполна воспользоваться.

Найти Росу-Лиару для Мэри было очень просто, убедить в сотрудничестве – еще проще. Её очень тяготила необходимость копаться в скользких судьбах благородных людей, но это был первый путь к обнажению безопасности её целей, с чем приходилось мириться.

Руки Мэри болели от напряжения. Изъянов и малейших выступов на стене замка было достаточно, что бы убийца смогла по ней взобраться, перебирая цепкими пальцами, словно паук лапами. Она никогда не использовала никаких инструментов в своём деле, со времен выживания в Рейкгарде привыкши полагаться только на свои способности, что множество, раз заставляло её рисковать и преодолевать подобные испытания, но это ей и нравилось больше всего. Пересиливая усталость и боль, она все же добралась до заветного окна, закрытого плотными деревянными ставнями, по которым она еле слышно постучала три раза. Практически сразу же они отворились, пропуская убийцу внутрь.

Внутри замка её ожидала Роса, чей на удивление решительный взгляд блестел в проникающем из открытого окна ночном свете. Ни слова не говоря, прислуга протянула Мэри обрывок бумаги, на котором, как и было обещано, начерчен путь к покоям графа. Благодарственно кивнув, Мэри стремительно метнулась по коридору комнаты слуг, в которой находилась. Неосторожные на вид действия убийцы на самом деле были тщательно спланированы, и её короткие рывки между тенями оставались совершенно незаметными; а вот она сама замечала каждую мелочь вокруг, не смотря на темноту и скорость своего движения. Изредка сверяясь с путем, Мэри вскоре добралась до указанного места. Тщательно обследовав дверь - убедившись в отсутствии ловушек, секретов, возможных источников резких звуков, - убийца осторожно отворила вход, проникая внутрь. Только оказавшись за порогом, Мэри услышала легкий, будто электрический треск. Обернувшись, она на мгновение растерялась, едва не упав от неожиданности: вместо стены и только что преодоленной двери, перед ней предстал большой зал, уходящий вдаль; оборачиваясь еще раз, она так же не заметила и спальни, а всё тот же неожиданно появившийся зал. Мгновенно оценив обстановку и не найдя мест, где можно скрыться, Мэри полностью сосредоточилась на возможной угрозе, предвосхищая опасность. Эхом по залу пронеслись звуки шагов. Из ниоткуда появился человек, неспешно шедший в сторону незваной гостьи. В несвойственной для дворянина одежде, покрывая часть его тела, оставляя грудь и всю левую руку открытой; состоящей из множества лоскутов красной ткани, наложенных друг на друга, имитируя чешую, уходящую ворохом в юбку до самого пола –это был граф Корвин Де Гаросса.

- Люди всегда такие предсказуемые… - на удивление, его голос оказался довольно тонким и дрожащим. – Они считают, что любою проблему можно решить наёмным убийцей. К любому, кто встанет у них на пути посылают убийцу. Я знал. Знал, ждал, знал. И вот ты пришла, ты тут, я заметил тебя еще, когда ты вульгарно вломилась ко мне в дом. Я разочарован! – прокричал граф, схватившись за свои черные растрепанные волосы. – Но так быстро, так стремительно, без сомнений, так решительно, м-м-м. Я в восхищении? – удивился он, опуская руки на лицо, безумно смотря на неё между пальцев.

Мэри застыла в полной готовности действовать, сжимая рукоять своего кинжала. Если поведение графа и казалось ей странным, она старалась этого не показывать.

Незаметно выражение его лица приобрело серьезный оттенок, а голос стал значительно ниже:

- Прошу прощения, где мои манеры? Я граф Корвин Де Гаросса, а вы до момента своей скорой смерти будете моей пленницей, и, если вы не хотите меня раздосадовать, то ответите на все мои вопросы. Поверьте, я вам не понравлюсь в гневе.

Таинственный треск вновь раздался позади Мэри. Оглянувшись, она увидела, что её обступает с десяток воинов в чешуйчатой кольчуге. Казалось, они просто появились вокруг, но вглядевшись в место их возникновения, Мэри заметила мимолетное марево у стен зала. Её размышления прервал голос:

- Я хочу знать имена всех, кто причастен к твоему найму.

- Думаешь, загнал меня в угол? – вдруг поинтересовалась убийца.

- Да, загнал, - спокойно подтвердил граф.

- Твой план безупречен, а силы удивительны, но кое в чем ты все же ошибся. Призрака поймать невозможно.

Резкий разворот Мэри заставил её плащ взметнуться вверх. Разрезав его крепления, она отправила его в полет, с хлопком закрутив в воздухе, отвлекая внимания. Воины графа среагировали очень быстро, хватая беглянку, но в их руках остался только брошенный плащ, а его владелица за долю секунды до этого прошмыгнула между ними, бросившись наутек. В отчаянной попытке спастись, она решительно прыгнула в стену, где видела марево, но не ударилась в нее, а прошла насквозь, очутившись в каком-то лабиринте из коридоров, созданном множеством колонн.

- Бежишь? Спасаешь свою жизнь, борешься до конца, хватаешься за каждый шанс. Я в восхищении! – голос графа вновь сломался, а лицо исказилось. – Или разочарован?

Пётр, Игорь, Элина, Михаил и другие

“Темно-то как… И тихо...”, - это были первые мысли после того, как я пришёл в себя. Я словно плавал в пустоте: ни света, ни звука, ни движения. “Я сферический конь в вакууме, ха-ха-ха”, ЩЁЛК, “Нет… Я Пётр Кудрявцев, родился в Орле, учусь в Москве”. Видимо, это воспоминание потребовало слишком много усилий, и сознание погасло.

“Темно… И тихо. Я повторяюсь?”, - мысли текли плавно и лениво, но было ощущение, что об этом я уже думал. “Почему я не ощущаю своего тела? Видимо, очень мы нехило со Стасом погудели. Что же было? И сколько я выпил, что ничего не помню?”. ЩЁЛК! “Точно! Мы квасили с парнями с третьего курса экономики в честь сдачи зимней сессии. Один из парней меня реально бесил тем, что стряхивал сигаретный пепел на пол.Как же голова болит… А Пепла там не было, не понимаю почему я о нём вспомнил”. Сознание в очередной раз погасло.

“Темно. Тихо. Это начинает беспокоить”, - ну, не бывает таких отходняков после пьянок. Или бывают? “Проверка систем! Руки? Не откликаются. Ноги? Не откликаются. Я что, пережрал и лежу под капельницей? Вроде, никогда не пил столько”, в отличие от прошлых пробуждений мысли текли явно шустрее. “На чём я остановился? Ах, да! Пепел… Что ж ты так подставился-то? Ну, по крайней мере, теперь тебе не придётся переступать через себя перед каждым спаррингом”. ЩЁЛК! “Я пробудившийся! И я отправил Пепла в лазарет! Как нехорошо вышло-то, даже не навестил товарища. Какого чёрта со мной-то случилось? Не могу ничего вспомнить…”

“Да, темно и тихо. Со мной явно что-то не так. Что же случилось? Михаил мне устроил зачёт-спарринг с Кириллом и…” ЩЁЛК! Воспоминания потоком полились в мою голову.

По прибытии на авиабазу Хмеймим нас встретил кряжистый мужчина с полковничьими погонами и выделил нам пятерых военных в сопровождающие до гостиницы в Латакии. Как потом сказал Михаил, это ранее прибывшая сюда боевая пятёрка братства, которая введёт нас в курс дела и поставит задачу, так как мы присланы им в усиление.

В гостинице уже были забронированы номера, в которые мы и расселились, договорившись через час встретиться в баре отеля. В баре нас поставили перед фактом, что на Свободную Сирийскую армию работает от одного до трёх пробудившихся, и нам нужно по возможности их захватить или уничтожить. Есть предположение, что один из них средней силы мастер-телепат, что существенно усложняет дело, так как зомбировать он мог очень многих.

- Завтра с утра выдвигаемся к населённому пункту Таллаф в северной части провинции Хомс. Эту территорию контролируют террористы, так что двигаться будем скрытно. Есть информация, что один из отступников может быть там. С нами отправятся переводчик, а от частей стоящих в Хомсе присоединится взвод солдат Сирийской Арабской Армии для предотвращения всяких “недоразумений” с тамошними вояками.

“Господи! Как голова раскалывается”, - подумал я, впадая в забытье.

“Всё ещё темно и тихо! Это как же меня приложило, если я никак не могу окончательно прийти в себя? Видимо, очень сильно и по голове, иначе с чего память урывками воспоминания выдаёт?”- теперь я чувствовал, что лежу, и судя по тому, как зудело тело, лежу довольно давно. Я решил попробовать почувствовать что вокруг, но сосредоточившись смог понять только то, что рядом со мной есть источник тепла, температура в помещении приемлемая и всё. Раз я смог почувствовать так мало, то ,видимо, нахожусь в помещении с батареей или обогревателем. “Значит, будем вспоминать дальше, всё равно делать нечего. Утром вертолёт доставил нас в расположение правительственных войск в Хомсе. А дальше? Чёрт! Что было дальше?! Грёбаная память!!!” ЩЁЛК!

- По машинам!

Мы загрузились в три разных джипа, солдаты запрыгнули в кузов грузовика и выехали из расположения, двинувшись в сторону Гаур Аль-Гарбия. С несколькими остановками на постах мы через час достигли населённого пункта, где пришлось спешиться и двигаться своим ходом, солдаты и переводчик остались нас ждать в лагере.

Двигались мы споро, но не пренебрегали разведкой - Михаил создавал огненных шпионов, телепат из боевой пятёрки накладывал на них эффект отвода глаз, а Тигран с Вием, своим наставником, уносились на разведку. Остальные тоже старались не щёлкать клювами и смотрели в оба. Спустя полтора часа мы прошли между двух населённых пунктов и пересекли связывающую их вместе дорогу. Боевиков видели только издалека, и успешно разошлись с ними. Была возможность попасть под огонь снайперов, но телепат не чувствовал направленного на нас внимания.

До Таллафа добрались только через три часа и сразу приступили к обустройству временного лагеря, так как решено было проводить разведку в тёмное время суток. Из мешков были извлечены лопатки и очищено место под две палатки. Пока мы разбивали лагерь, телепат и Эля со своим отцом-наставником “оборудовали” периметр - отвод глаз, вуаль теней, некоторое количество ловушек на тот случай, если нас всё же обнаружат и решат напасть. Стоит отметить, что все кроме меня, Эли и Тиграна были вооружены автоматическим оружием, а крупный парень из боевой пятёрки тащил ещё и гранатомёт.

Вечер встретил нас божественной прохладой и активной работой. Вий и Тигран обошли Таллаф с восточной стороны, Михаил и мы, его ученики, с двумя парнями из пятёрки - с западной, телепат с двумя товарищами выдвинулись по центру. В нашем схороне остались только лекари и Эля с отцом, которые могли действовать и на большом удалении от цели, вечер - время теней. Для всех стало большой неожиданностью, когда телепат сообщил, что все цели находятся в поселении, причём двое из них явно под ментальным контролем третьего. Дела это, к сожалению, не упрощало. Человек или одарённый под ментальным контролем будет защищать своего господина до последнего вздоха. После пяти минут обсуждений было решено связать боем зомбированных одарённых, воздушника и молодого псионика, а наш телепат с командой поддержки теней займётся основной целью.

На нашу долю выпал манипулятор воздуха непонятного уровня силы и обученности. В точке, которую обозначили как его местоположение, стоял двухэтажный дом, окруженный трёхметровым забором. По команде мы перебрались во внутренний двор К сожалению, я не обратил внимания на то, как это сделали остальные, я же сотворил что-то вроде огненных когтей на руках и ногах. И тут всё пошло наперекосяк - то ли воздушник что-то почувствовал, то ли был наблюдатель, но раздались крики, воздух вспороли автоматные очереди и раздался грохот взрыва.

Чем больше я погружался в воспоминания, тем сильнее начинала болеть голова. Через какое-то время ощущения стали такие, словно кто-то забил мне в череп ржавый гвоздь и начал его вращать. Я держался как мог - очень уж хотелось узнать, что произошло и почему я в таком состоянии. От уже невыносимой боли я замычал сквозь зубы и где-то вдалеке, за несколько мгновений до того, как снова отключился, услышал знакомый голос: - Игорь! Он, похоже, приходит в себя!

Я заворочался на своём ложе и попытался разлепить глаза. Резанувший по ним из окна свет тут же выбил целый поток слёз. Я лежал на кровати в небольшой и явно казённой комнате, к моей руке тянулась капельная трубка, а на штативе висел пакет с раствором. Из обстановки в комнате была ещё одна кровать, две тумбочки, шкаф и жужжащий в углу кондиционер. Всё это отдавало налётом военщины, а учитывая моё состояние, военным госпиталем или выделенным под него помещением. Судя по свету из окна, день уже давно перевалил обеденный рубеж и полным ходом шёл к своему концу. Тело было ватным, и ощущалось как чужое, даже голову удалось повернуть с напряжением всех сил, в результате чего всё тело кинуло в пот. Ещё напрягаться как и осматривать скудно обставленное помещение не было никакого желания, и я прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.

- Щиты! - закричал Михаил, создавая защитные конструкции в несколько слоёв.

Сбившись плотным строем и прикрывшись щитами, мы начали продвигаться в сторону дома через двор, периодически отправляя гостинцы негостеприимным хозяевам. В мой щит что-то ударило с такой силой, что меня опрокинуло на спину и несколько раз перевернуло вверх тормашками. Вставая, я заметил, что из-за привратной постройки стреляют несколько человек, и отправил им взрывающийся шарик размером с футбольный мяч. Восстановив защиту, я двинулся догонять своих товарищей, краем глаза отметив как во вспышке взрыва разлетается сторожка у ворот.

- Я захожу здесь, вы двое через балкон на второй этаж. Светлячок с Угольком через кухню! Этих уродов валите не раздумывая, они все зомбированные, воздушника стараемся вырубить! Вперёд!

Мы с Колей равнули в сторону построек, названных Михаилом кухней. Щиты отлично справлялись с огнём из автоматического оружия, который по нам вели из окон. Двор пылал в нескольких точках, на земле лежало несколько поджаренных тел, а под стенами дома стояли две ледяные статуи. Метнув пяток стрел Ра в ближайшее окно, из которого по нам вёлся огонь, я подбежал к двери, дождался кивка Николая и распахнул её настеж. Влетевший внутрь огненный шар на миг осветил перекошенные гримасами ярости и страха лица, а потом всё потонуло во вспышке взрыва и рёве пламени. Через пару мгновений погасив всепожирающее пламя, мы зашли внутрь. Снаружи раздавались крики, были слышны стрельба и периодические взрывы, а тут было тихо, только ужасно пахло палёными волосами и мясом. Я сорвал с лица арафатку, и меня желчью вырвало на какого-то зажарившегося бедолагу.

- Ты в норме? - осматриваясь по сторонам, спросил Коля.

- Да, первый раз вижу такое, - и тут я увидел, что стрелы, которые я с улицы запустил в окно, нашли свою цель. Иссечённый кусок мяса в обёртке из лохмотьев - вот и всё, что осталось от человека.

- Двигаемся дальше, мы уже отстаём от ребят.

Пройдя это непонятное помещение, мы попали на кухню. Видимо, здесь раньше жил богатый человек, и ему готовили слуги, внутри было много кафеля и остатков былой чистоты. Продвигаясь вперёд, мы осматривали каждый угол и выверяли каждый шаг, бережённого бог бережёт. Правда, меня даже осмотрительность и вовремя выставленный щит не уберегли - из двери в левой части кухни, рядом с которой я проходил, выбежал увешанный взрывчаткой человек и, что-то прокричав, утонул во вспышке взрыва. Щит разнесло в клочья, и я почувствовал, что куда-то лечу. Удар. Темнота.

- АААААА!!! - я с криком приподнялся на постели. Всё тело было в поту.

- Тише, тише. Это всего лишь сон, - я повернул голову и увидел сидящих на соседней кровати Элю и Игоря.

- Это не сон, это к нему вернулись воспоминания, - ответил Игорь, - как ты себя чувствуешь?

- Лучше, чем когда пришёл в себя в прошлый раз, - попытался улыбнуться я и почувствовал, как перекосило при этом лицо, - меня больше беспокоит, как я выгляжу и что со Светлячком?

- С Николаем всё хорошо, отделался переломом руки и ссадинами. А выглядишь ты… ну, для эротических фотосессий ты и раньше не подходил, так что нечего переживать, - скаламбурил Игорь.

- Петь, у тебя теперь несколько истинно мужских украшений на лице, потом принесу зеркало и полюбуешься, - грустно сказала Элина, - всё это ерунда, главное, что ты уцелел - взрывом разнесло всё крыло здания, в котором вы были.

- Телепата взяли?

- Да, и телепата, и воздушника с псиоником. Правда, Тигран допрыгался, и теперь будет пару недель восстанавливать кости под присмотром лекарей, а пока Эдуард ввёл его в кому.

- Это что с ним такое случилось, если мастер-лекарь с учеником не смогли его поставить на ноги?

- Псионик переломал ему почти все кости в теле, - ответил Игорь, - он хоть и был новичком, но очень сильным. А нам нужно было ещё и остальными заняться, так что Тиграна будут лечить уже дома.

- Ясно… Ребят, - я скорчил жалобную мордаху, насколько это позволяла повязка на голове и шрамы, - мне б поесть чего, а то желудок, видимо, начал просыпаться, и теперь терзает меня изнутри.

- Вот, мужики! Вам лишь бы пожрать да подраться, - возмутилась Эля.

- Не только, - ответил я, лаская её взглядом.

Тринадцатая часть пиромана: http://pikabu.ru/story/piroman_ponevole_chast_13_4589953

Двенадцатая часть пиромана: http://pikabu.ru/story/piroman_ponevole_chast_12_4569825

У Пиромана уже 65 подписчиков и это количество постоянно растёт, что меня сильно радует и мотивирует. Надеюсь и следующие части вам понравятся)

А для тех, кому данная серия не нравится - всегда можно заблокировать её по тегу пироман поневоле)

- Меня зовут Степан Кузнецов. Я последний выживший натурал на планете. Если вы это слышите… - голос из динамика прервался помехами.

- Антон! - Миша повернулся к пьяному мужику, обнимавшему автомобильный ключ для колес. - Слышишь, мы не одни! Есть еще очаги сопротивления.

- Что? - Антон, мужик в годах, кое как разлепил опухшие глаза. Алкоголь помогал на время забыть о трагедий. Стоило ему попытаться уснуть трезвым, перед глазами тут же представала картина, в которой его уже почти спасшегося напарника через дыру в стене наманикюреные руки затащили обратно в темноту цеха. И всякий раз он просыпался с криком и в холодном поту, так как во сне из темноты дыры на него бросалось лицо с усиками и подведенными глазами. Тогда его спас верный ключ, но так картина накрепко засела в его мозговой коре. Теперь только бутылка спасала от кошмаров во сне, и ключ, спасавший от кошмаров наяву. Так он и двигался: с бутылкой в одной руке и с ключом в другой.

- Говорю есть еще натуралы! Просит выйти на связь.

- Ловушка… - Фил потянулся на лежаке и начал подниматься, проверяя на ходу автомат. - выманить хотят.

- Точно. - Подал голос Серёга. - Надо держаться старого маршрута. Я приведу вас в поселение натуралов. Там нам точно ни что не будет угрожать.

- Наташ… - Миша повернулся к девушке и увидел, что она смотрит в потолок абсолютно черными глазами. Когда произошла трагедия, многие женщины получили от природы некоторые способности, что бы хоть как то сопротивляться. К сожалению, многие это поняли слишком поздно.

- Ребенок. - Голосом с обратным эхом произнесла Наташа. - Город на пути. Спасти ребенка.

- В городе опасно… - Миша почесал репу. - с другой стороны там можем найти рабочий передатчик. Где именно ребенок?

- Бывший литейный цех, ныне завод по изготовлению фаллоимитаторов

- Опасное место. - Антон встал и отряхнулся. Затем приложился к бутылке и выдохнул — но там обязательно есть вайфай. Можно попробовать через него. А охрана если и есть, то она… хех… вечером будет занята.

- Всмысле?

- Там какой то модный показ каждый вечер, самые спокойные два часа в сутках.

- Значит решено…

- Ничего не решено! Туда опасно, надо идти в поселенение…

- Серег, успокойся, это по пути….

Они вышли на рассвете, приблизились к городу, вернее к нужному им заводу, и не выходя из леса разбили лагерь. Миша, как бывший солдат-срочник, организовывал защитный периметр: Раскидывал зеркальца с колокольчиками, мины с взрывающимся картриджем из принтера, обычные мины… Вакцины не существовало, измененных нельзя было вернуть к нормальной жизни. Миша это знал, он лично видел, как происходит обращение: сначала растерянный взгляд, потом обреченный, плавно перерастающий в томный. Именно тогда его сослуживиц молил пристрелить его, а спустя минуту сам бросился на Мишу. Он убил тогда много. Очень много. Когда часть пала под натиском, он с казенным автоматом успел уйти через тайный проход в стене.

- Миш, отойдем поссым?

- Пошли Серег.

Они отошли на некоторое расстояние, и когда остальные скрылись из виду, Серега произнес:

- Миша, это плохая идея. Надо как можно быстрей добраться до поселения.

- Понимаешь, Наташе видения не приходят просто так, она видит только что-то очень важное… Ты чего отстал?

- Иди, ссы, я тыл прикрою..

А… - Миша сделал вид, что расстегивает ширинку и резко обернулся, вскинув автомат.

Доли секунды ему хватило увидеть, как взгляд Серёги поднимался от его зада.

- Ты один из них?! Давно?!

- Мишенька…

- Не называй меня так, ты, педарастическая сука!!!

- Миш… ты не понимаешь всех прелестей. Ты можешь стать еще красивее, хотя я не знаю, куда еще красивей. В нашем поселений есть солярий, массажный салон, все условия. Даже несколько вэйп и барбершопов.

- Что тут происходит? - Появившейся из кустов Фил скинул с плеча дробовик.

- Фил, Серёга один из этих… - он в непонятках уставился на направленный на него ствол дробовика. - Ты тоже… ужаленный.

- Не Фил, а Филлип, понял красавчик! - Фил.. нет, Филлип, подошел к своему напарнику, не убирая дула от Мишы. - А это не Серёга, а сэр гей. Серж. И мы сейчас вместе с Сержем будем тебя обращать в нашу веру… а потом и Антона уже скорей всего втроём. И, наконец, грохнем эту не следящую за собой шалаву. Предсказательница… Фи!

Неожиданно глаза Филлипа сошлись на переносице и он рухнул. Еще один «дзынь!» и рухнул Серж, а ключ для закручивания колесных болтов отлетел обратно в руку Антона.

- Мих, ты знаешь, что делать. - Антон уже уходил обратно к лагерю.

Миша со вздохом снял с пояса деревянную биту со свинцовым сердечником и довершил дело. Никакой пощады обращенным….

… они бежали из цеха. Хромающий Антон держался за талию Наташи. Миша нес на спине мальца лет двенадцати. Они не уложились в два часа, и теперь их преследовала целая армия. Они были всюду. Особенно пугали полуголые пирсингованные твари, ползущие по стенам. Наконец то впереди мелькнул их лаз. Первым вылетел Миша с мальцом, затем Наташа, потом Антон… он вылез до пояса, но вдруг его глаза расширились… Миша узнал этот растерянный взгляд… Антон протянул мише ключ и прохрипел:

- Возьми его, передай его… кому нибудь… Дай гранату.

Предохранитель слетел с гранаты, Антон расслабил руки и его втащило в лаз. В ту же секунду раздался взрыв, перекрыв лаз.

Они снова бежали, до забора оставались считанные метры, когда на их пути появился мутант. Это было что то ужасное. Нереально огромный с щупальцами из спины, которые оканчивались… им самым.

- Беги, спаси его! Я задержу эту хрень в блестках! - Миша преградил путь чудовищу.

Миша поглядел вслед убегающей Наташе с мальцом, из-за чего пропустил первый удар, который сшиб его с ног и поставил в интересную позу. Сразу три щупальца бросились на открывшийся тыл, но послышался лишь глухой удар и чудовище взвыло. Миша усмехнувшись достал чугунную сковородку из штанов, погладил её и засунул обратно. Поднял автомат и выпустил в чудовище последние патроны. Чудовище взвыло, отступило на несколько шагов и провалилось в колодец. Оно продолжало рычать, и Миша, вздохнув, достал казенный нож и ключ Антона, посмотрел на восходящую луну и спрыгнул в колодец…

Наташа плакала. Она потеряла всех, и осталась одна… Нет, не одна, с этим мальцом. А вдруг все напрасно, и он тоже из этих… Она похлопала поцаненка по щекам. Тот заворочался, открыл глаза, сфокусировался на Наташе и произнес:

- Покажи сиськи…

Слезы радости текли не переставая… Но вдруг на её плече опустилась рука. Это был Миша. Он был нормальным. Натуралом.

Шел пятый год жесточайшей войны, терзавшей Саммарок. Истощенная провинция была на грани поражения, уступив врагам половину своих земель. Прекрасный в своём благородстве, но ужасный в нищей стороне город Рейкгард, что царствовал на периферии, пал самым первым – его захват и ознаменовал начало этой кровопролитной войны. Безжалостные, жестокие, мрачные воины Стального легиона, словно ангелы смерти под покровом ночи возникли у его стен, не даровав местному гарнизону даже шанса на оборону, они завершили штурм, толком не успев его начать. Растерянные жители не успели ничего понять, как над их домом стало развиваться знамя врага. Легионеры установили в Рейкгарде свою власть, но его горожане знали, что этот город был им ни к чему – захватчики без сожалений и раздумий вырезали целые толпы людей, что вставали у них на пути, а все ресурсы и еду разобрали для своей дьявольской армии, оставляя выживших на верную гибель.

Весь следующий год в Рейкгарде царил хаос, по истечению которого город превратился в перевалочный пост для Стального легиона. Эти дни воспоминаются Мэри как кошмарный сон, где каждый час, каждая минута была борьбой за выживание. Юная девушка, что потеряла всех своих друзей, осталась одна, наедине со своим бессилием и стремлением выжить. Голод, тирания и постоянное бегство стали вполне привычны, а жизнь в скрытности превратилась в её личное восторженное безумие, длившееся оставшиеся четыре года, пока она не услышал эту весть. Пребывает легат легиона. Вторженцы почти победили, оставался последний рывок, который будет спланирован и начат здесь, в Рейкгарде. Это стало её шансом отомстить, легион отнял у Мэри всё, можно сказать, он убил её тело, оставив лишь призрак – а призрака поймать невозможно. Эта мысль превратилась в её литанию, поддерживающую её на всём нелегком пути, что предстояло преодолеть.

День военного совета ознаменовался началом конца, когда легат вместе со своими офицерами были таинственно убиты. Легион закопошился как пчелы в улье, перевернув Рейкгард вверх дном, в поисках убийцы – Мэри не могла больше там оставаться, да и не хотела; она в одиночку бросила вызов непобедимому врагу и не собиралась останавливаться. Так зародились слухи о Саммарокском призраке: в разных уголках провинции, под разными личинами, от гадалки до самого легионера, вездесущий убийца собрал жатву жизней своих обидчиков, поселив в их рядах настоящий ужас, лишь при одном упоминании о призраке. Жители Саммарока так и не узнали о своём трагическом герое, что в одиночку принес непобедимым врагам долгожданное поражение, но это породило множество легенд, что никогда не получат подтверждения, ведь…

-…призрака поймать невозможно, - прошептала Мэри, отгоняя от себя воспоминания.

Укутываясь в рваную накидку, она опустила голову, отводя взгляд от постовых, стоящих у ворот в город. Под вечер множество торговцев прибывало в Гароссу, повозки которых полнились не только товаром, но и попутчиками, среди которых легко может скрыться одна непримечательная девушка.

Расплатившись за путь, Мэри отправилась к замку графа, расположенному в дальней части города. Приближалась ночь, а ей еще предстояло найти способ пробраться внутрь. Нельзя терять драгоценное время.

Мои старые опусы, видимо, мало кому пришлись по душе...
Потому, чтобы поставить некую логическую точку, последний (посмотрим) раз выкладываю небольшой фрагмент, но уже из наиболее свежей (и, вроде, наименее глупой) части.

Конечная История. Танцы с тенями. Волшебник ушел.

Настоящие волшебники не умирают. Нет, конечно, их можно заколоть мечом, сжечь на костре, утопить, четвертовать... Нет, настоящие волшебники не умирают от старости. Они просто уходят. Как только они понимают, что все: их жизненный путь завершен, они сделали все предначертанное судьбой — тогда они произносят Последнее Заклинание и уходят. Тихо, спокойно, никого не тревожа и не предупреждая.

Утро для Филициуса Болокомуса началось немножко неожиданно — с кучки старших волшебников и студентов, ввалившихся в его спальню. Болокомус только сунул ноги в пушистые тапочки, как дверь распахнулась, и на пол посыпались напирающие волшебники.

- Магистр Болокомус, - выползая из-под чьей-то тушки, подал голос Гарринс Вильферон, преподаватель Трансцендентной Географии.

Филициус напялил очки. Он был сейчас в одной только ночной рубашке в цветочек, а когда на его нос опустились не протертые очки с семисантиметровыми линзами в диаметре, вид его стал куда более оригинальным.

- Д-да?..

Волшебники разобрали кучу-малу и поподнимались. Сейчас они все толпились за спиной Гарринса, оказывая ему исключительно моральную поддержу (А что? Взялся говорить — пусть, а мы тут в сторонке постоим, одобряюще кивая).

- Господин Магнезинн, магистр, - Гарринс опустил взгляд (все остальные последовали его примеру), - он... того... ушел…

Филициус Болокомус, несмотря на то, что заслужил за последние десять лет право называться магистром, или мастером (на выбор), оставался гениальным тугодумом. В деле изготовления зелий и снадобий Болокомусу, несомненно, равных не было. Но когда дело доходило до простейших логических умозаключений, Филициус превращался в инфузорию туфельку.

- Куда ушел? На прогулку?

- Совсем…

- В кругосветное путешествие?

- Он произнес Последнее Заклинание, - в комнату, пробившись сквозь толпу, вошел магистр Оророрус.

- Так чего мы тут сидим?! - Болокомус спрыгнул с кровати. До него наконец дошло.

Филициус хоть и был невысок ростом, однако сосредоточил в себе достаточную массу, чтобы расталкивать всех на своем пути.

- Все за мной! - вытянув правую руку вперед, как будто бы неся знамя, Болокомус двинулся по коридору. Сделав пару шагов, он обернулся. - А куда, собственно, мы?

Магистр Оророрус хлопнул себя по лбу (очень опасное действо с его стороны — у него и так была очень плохая память, а при малейшем воздействии на лобные доли Оророрус мог забыть все, что было только пять минут назад. Однако, повезло — физическое раздражение прошло незамеченным).

- В Башню!

В Изельбургской Академии, вообще говоря, не было башен. Зато был Большой Волшебный Кристалл. Когда Страдамус Магнезинн вернулся из Ветрограда, он, вдохновленный увиденным, решил создать свою собственную Исчезающую Башню. Ее спроецировали при помощи этого самого Кристалла, и Страдамус перебрался в нее.

Исчезающая Башня, вздымающаяся над городом, была совершенно прозрачной днем, так что поначалу ничего не подозревающие пролетающие мимо птицы регулярно в нее врезались. Ночью же ее можно было увидеть только в свете Луны, да и то только в виде переливающейся дымки. Зато внутри казалось, что она вся сделана из голубовато-фиолетового стекла.

Магистр Оророрус уверенным шагом человека, еще не потерявшего суть дела (что для Аверосия Оророруса большая редкость), добрался до переливающейся стеклянной двери у основания Башни Страдамуса. Остальные волшебники, кто с диким любопытством, кто просто в рамках приличия, а кто только из-за того, что не мог протолкнуться, двигаясь в противоположном направлении, следовали за Оророрусом.

Очень неловкий момент, когда для совершенной мелочи переключаешь свое внимание, и то самое важное и необходимое сразу же дает деру…

Магистр сфокусировался на украшенной мистической мозаикой замочной скважине — из отверстия посыпались искры. Все замечательно — проход открыт.

Оророрус обернулся и недоуменно застыл. Его кратковременная память вновь решила взять отпуск — магистр забыл, зачем и куда он шел.

- Хм-м... - промычал Оророрус, массируя подбородок. - Ну, конечно же! Мне надо в кладовую! - радостно воскликнул он и испарился.

Волшебники поспевавшие в первых рядах останавливались, озадаченные, однако, подпираемые задними рядами, продолжали двигаться вперед и даже проталкивались через открытую Оророрусом дверь.

- Спокойствие! Только спокойствие! - кричал сдавленный Болокомус. - У администрации все под контролем! Прошу вас, разойдитесь... ну, пожалуйста...

- Дорогу мастеру Ксаль Таттуну! - оповестил остававшийся позади преподаватель Трансцендентной Географии.

Вообще-то волшебники предпочитают пропускать мимо ушей советы и указания, за которыми они не обращались, но, когда звучит имя преподавателя Теоретико-практической Драконологии, все, просто волшебным образом, становятся тише воды и ниже травы и готовы благоговейно внимать каждому слову. Просто тот факт, что мастер Ксаль Таттун, будучи единственным волшебником Фенрота, наполовину съеденным драконом, на ту же самую половину являлся металлическим големом, заставлял вносить коррективы даже в самую упертую жизненную позицию.

Каждый, мало-мальски знакомый с мастером Ксаль Таттуном, понимал, что, если не пропустить его, то можно заработать множество болезненных ушибов и синяков, когда преподаватель Драконологии, обладающий блестящей металлической головой с уникальными аэродинамическими свойствами, пойдет на таран. В этом случае не поможет никакая магия.

Волшебники разомкнулись, прижимаясь к стенам коридора и давая дорогу неминуемому.

- Господа! Не устраивая давку, следуем за администрацией! - Болокомус из стойки революционного лидера, только что побывавшего под прессом, собирался торжественно шагнуть вперед, ведя за собой «свой народ».

Позади раздавался быстрый топот, сопровождаемый отчаянным воплем «Посторонись!» - это мастер Ксаль Таттун, на спине которого ехал и орал Гарринс Вильферон, ракетой несся по коридору.

У администрации в Изельбургской Академии никогда ничего не было под контролем. Как минимум потому, что этой самой администрации там не было. Болокомусу просто нравилось это слово. Ему казалось, что произнося его, он придает себе особую значимость. И сейчас, с тою самою особою значимостью, в Болокомуса влетела голова преподавателя Теоретико-практической Драконологии, так что Филициус, испытав весьма болезненные ощущения, стал вторым пассажиром на спине Ксаль Таттуна.

Големы могут вынести многое. Полторы тысячи серий «Санта-Барбары», тиранию, удар Священного Молота и даже мешок с мусором. Однако мастер Ксаль Таттун был големом только на половину. Причем верхнюю. Нижняя же его часть, на подлете к дверям Исчезающей Башни, не выдержала дополнительной взвалившейся на могучие металлические плечи ноши в лице Филициуса Болокомуса и согнулась в коленях.

В принципе, это довольно привычная ситуация, так что остальные волшебники, предусмотрительно вжавшиеся в стены, как ни в чем не бывало, бочком, отползали прочь — дело житейское — каждый день кто-нибудь в кого-то врезается.

- Мастер Ксаль Таттун... ой... - магистр Болокомус, кряхтя, сполз с отполированной головы преподавателя Драконологии, не очень удобно распластавшегося на полу, подергивая ногами.

- …может вам все-таки надо поменьше бегать?.. ах... как же больно... Какой пример вы подаете студентам?.. о, господи! Неужели это моя спина?.. моя так не болела…

Также помятый Гарринс, которому казалось, что сейчас он просто развалится на части, предпочел не слезать с мастера Ксаль Таттуна, не двигаться и не дышать вообще (с последним, правда, были некоторые непреодолимые трудности).

- Надо. Башня. Быть, - оповестил характерным металлическим скрипом мастер Таттун (его речевое устройство, бесконечно далекое от совершенства, поддерживало вполне себе большой набор слов, правда, только в их начальных формах и без всяких предлогов и союзов. Заменить его на более современные аналоги как-то никто не подумал, ни разу за последние двадцать лет).

Ксаль Таттун приподнялся на руках и, громыхая, пополз вперед, медленно сбрасывая с себя ушедшего в медитацию Вильферона.

- Мастер Ксаль Таттун! Подождите администрацию... ой... - вздыхал Болокомус. - … ой... ладно... идите... администрация догонит... как только оклемается... - Филициус растянулся у порога и продолжил охать и ахать, потирая ушибы.

Тем временем в Исчезающей Башне, на самом верху, в небольшой уютной спаленке, обустроенной по принципу максимальной доступности всего-чего- угодно-не-вставая-с-постели, Страдамус Магнезинн, минут двадцать назад произнесший Последнее Заклинание, уже стал почти таким же прозрачным, как и вся его Башня, если смотреть на нее снаружи.

Великий Волшебник медленно таял, растворяясь в беспощадной действительности, только ради того, чтобы все, что было им когда-либо создано, осталось существовать.

Магия противоестественна для Фенрота. Это может звучать странно, но это так. Она появилась в этом мире гораздо после его сотворения. Ее даровали Боги Али-Бушмураку и всем его потомкам (так что все волшебники Фенрота, в некотором роде, дальние родственники). И хотя магия является даром тех же самых Богов, что и сотворили мир, все же Фенрот ее отторгает. Если немного поразмыслить, то становится ясно, что это вполне логично. Человек рождается с двумя почками, и если мы захотим (из благих побуждений), куда-нибудь внутрь пришить ему третью, то мы либо не придумаем, куда ее прилепить, чтоб держалась, либо придумаем, но организм ее отторгнет из-за какой-нибудь несовместимости. Она просто лишняя, и шансов прижиться у нее не много. Так и с магией на Фенроте — это такая же третья почка, которая, во-первых, несовместима с действительностью и которую, во-вторых, действительность не может прокормить. Так что, как только источник магии исчезает, и ее становится нечем поддерживать, начинается процесс отторжения, или возвратно-откатный эффект.

Это процесс весьма интересный и непознаваемый. Он просто происходит, но по каким правилам — не известно даже Богам. Магия начинает твориться наоборот, что приводит к очень странным и даже страшным последствиям. Например, убитый каким-нибудь страшным заклинанием много лет назад, внезапно поднимется из могилы в полуперегнившем состоянии. Или ухо, на которое вы прицепили полученную магическим способом сережку, ни с того ни с сего оторвется и улетит на край света. Или молния-наоборот влетит вам в рукав (между прочим, смотрится со стороны очень красиво). Или еще что-нибудь в таком же духе. Причем совершенно нельзя предугадать, когда начнется этот «откат», но доподлинно известно, что все заклинания будут откатываться в том же порядке, в каком они произносились, только наоборот. Поэтому все волшебники, сотворив какое-нибудь чудо, потенциально убийственное при его развороте, выпускают какой-нибудь безобидный сноп искр — исключительно для того, чтобы хоть как-то предупредить себя и успеть составить завещание, прежде чем бесшумно крадущийся возвратно-откатный эффект нанесет удар.

Если волшебник перестает существовать, то остается только гадать, когда это явление начнет свое черное дело. Страдамус Магнезинн сделал очень и очень многое за свою долгую жизнь. В принципе, любой волшебник за свою жизнь успевает наворотить невообразимо много чудес, однако Страдамус — особый случай. Магия из него лилась рекой, и реальность просто сгорала от нетерпения, когда же она все-таки сможет выплюнуть назад все волшебство, которое в нее напихали.

Возвратно-откатный эффект разнес бы к чертям весь Фенрот уже раз десять, если бы когда-то волшебники не придумали один обходной маневр, который и назвали Последним Заклинанием. Чтобы реальность не отторгала магию, ее источник нужно сделать частью действительности. Потому маги стали растворять себя в реальности, размазывая себя по пространству и времени. Волшебник, произнесший Последнее Заклинание, становился ничем и всем одновременно, переставал существовать здесь и сейчас, но продолжал наличествовать всегда. Сжатие себя в точку и отправление на бесконечность. Обман действительности ценой обращения своего сознания и всей своей сути в нечто запредельное и непостижимое, в то, что существует в промежуточном состоянии между жизнью и смертью, тьмою и светом, мгновением и вечностью. Устройство Фенрота такого, что каждому разумному созданию дарован камень души, определяющий его суть. Пока камень сияет голубым огнем, возможно бесконечное перерождение его носителя. Камень волшебника, произнесшего Последнее Заклинание, меркнет навсегда и разлетается миллиардами осколков.

Такую цену нужно заплатить, чтобы отторгаемая магия, дарованная богами, не перевернула мир. На сколько это справедливо — каждый волшебник решает сам. Однако все до единого они произносили свое Последнее Заклинание.

- Господин Магнезинн! - в комнатушку ввалился запыхавшийся Болокомус. Башня оказалась почему-то очень высокой с предательски большим числом ступенек.

Ему никто не ответил.

- Отзовитесь, прошу Вас! - взмолился Филициус.

Тишина.

- Опоздать, - проскрежетал вошедший следом Ксаль Таттун.

Комнатка была пуста. Не в смысле того, что в ней ничего не было — нет, здесь, наоборот, было много всякой всячины, начиная от различных колбочек, палочек и скляночек и заканчивая разновсякими диковинными штуками: кроличий велосипед, шапка-ушака с пропеллером, аморфные часы и прочие сувениры, добытые за многие годы путешествий. Но самого хозяина комнатки, великого Страдамуса Магнезинна здесь не было. Уже не было.

- И что теперь делать? - спросил Вильферон.

- Не знаю, - убито отозвался Болокомус, окидывая взглядом заваленные всяким барахлом полки в поисках хоть каких-нибудь следов Магнезинна. Филициус хотя и как бы заправлял всем происходящим в Академии, все же он никогда не мог обойтись без мудрого совета Страдамуса. Он был символом, без которого жизнь могла бы стать куда более серой и унылой. К тому же он как-никак все-таки был дальним родственником всех волшебников, живущих на Фенроте, в том числе и обитающих в Академии.

- Все. Конец. Страдамус. Нет. Вернуться, - ничего не выражающим металлическим голосом подытожил Ксаль Таттун, хотя остальные все-таки слышали в этом скрежете нотки сожаления.

- Вот почему он ушел сейчас? Скажите, Гарринс?

- Откуда ж мне знать, магистр Болокомус…

В этот момент в комнату протолкнулся магистр Оророрус. Он что-то внезапно вспомнил, что-то очень важное, но что именно?..

- Хм... - волшебник хмуро оценил обстановку. Это что-то важное было связано с чем-то, что находится где-то тут…

Все затаили дыхание (мастеру Ксаль Таттуну в этом плане было проще всего — он не дышал с тех самых пор, как произошел тот инцидент с драконом), боясь спугнуть мысль магистра. Оророрус редко что-нибудь помнит, но еще реже — что-нибудь вспоминает.

- Да-м... - протянул Оророрус (все приготовились внимать каждому его слову). - Страдамус говорил... говорил…

- Что же он говорил? - не сдержался Болокомус (и тут же получил удар в бок от мастера Ксаль Таттуна). Это могло бы все испортить, если бы Оророрус отвлекся на расспросы, но повезло... или не очень.

- Да! Точно! Вверх! - Оророрус поднял худощавый палец вверх и опять растворился.

- Ну, как всегда... - вздохнул Гарринс и поднял взгляд на потолок. - Смотрите!

И все посмотрели.

Под потолком была прицеплена завязанная бантиком фиолетовая борода Страдамуса Магнезинна!

- Достать, - сказал мастер Таттун (вообще-то это был вопрос).

- Да! - хором ответили Болокомус и Вильферон.

Указательный палец левой руки Ксаль Таттуна тут же раскалился до бела и скользнул по запястью правой руки — металлическая кисть отделилась и вспорхнула под потолок. Схватившись за край бороды, она дернулась вниз, развязывая бант. Борода словно стекла на пол и на глазах у всех побелела. Летающая кисть Ксаль Таттуна как ни в чем не бывало вернулась на свое место. Гарринс наклонился, чтобы поднять бороду Магнезинна (ни Болокомус, ни Ксаль Таттун не решились на такой шаг, ибо он превратился бы в цирковой номер).

- А попроще нельзя было? - усмехнувшись спросил Болокомус.

- Иначе. Нет. Интересно, - ответил Таттун.

- Здесь записка! - воскликнул Гарринс, разгребая волосины.

- Где, - с оживлением в один голос (полностью ушедший в скрежет Ксаль Таттуна) спросили волшебники.

- Вот! - Вильферон извлек из бороды Магнезинна обрывок желтой бумаги, на ней, фиолетовыми буквами, волшебники прочитали следующее послание:

Я видел много интересного в этом чудном мире. Он менялся на моих глазах. Не знаю, к лучшему ли... Но дальше — больше. Я знаю, что впереди все будет куда интереснее, чем сейчас, и, возможно, я тогда буду нужен миру куда больше, чем ранее. Но век мой отмерен уже. То, что будет, - уготовано не мне, да и я не в силах помешать ему уже. Что будет, то будет... Если бы я остался, то вряд ли бы успел прочесть свое Последнее Заклинание, а оно обязательно должно быть произнесено, по крайней мере, в моем случае... Я совершил слишком много в этом мире, чтобы он пережил все опять и наоборот.

Прощайте,

Ваш Страдамус Магнезинн.

P.S. Филициус, эти очки тебе не идут.

- Ну и как это понимать?! - воскликнул Болокомус, спешно снимая очки.

- Не знаю, магистр... Глядите!

Надписи на бумажке начали таять, а борода волшебника... снова приняла фиолетовый окрас.

- Знаете что... А я всегда знал, что она не просто такая…

- Какой, - спросил Ксаль Таттун.

- Одним словом — фиолетовая, - заключил Болокомус.

Аморфные настенные часы приняли вид барабана и отбили девять утра. Нужно было что-то делать. Особенно теперь, когда одним Великим Волшебником на Фенроте стало меньше.