Уголок ретрогеймера

В ноябре 1916 года в Jasta 2 был переведён 19-летний лейтенант Вернер Фосс. До этого он служил в бомбардировочной авиации, но уже с первых дней стало ясно, что это одарённый пилот. В Jasta 2 он стал летать в паре с Рихтгофеном, и вскоре они стали близкими друзьями, несмотря на разницу в происхождении. Освоив истребитель, Фосс уже через неделю одержал свою первую победу, сбив сразу 2 вражеских самолета в одном бою, а 30 ноября уничтожил ещё один аэроплан. 1-го и 4-го февраля 1917 года Фосс сбил ещё 2 самолета, став самым молодым асом германской авиации. К концу февраля Вернер Фосс имел уже 11 побед в воздушных боях, а затем за месяц удвоил свой счёт.

Говорят, что Фосс, который раньше сам летал на двухместном самолёте, симпатизировал вражеским экипажам и по возможности старался повредить только двигатель своей жертвы, оставляя пилоту возможность посадить самолёт. С другой стороны, известно, что он неоднократно расстреливал уже приземлившиеся самолёты вместе с экипажем, так что слухи о его доброте, скажем так, преувеличены. Что можно сказать наверняка - так это то, что он стрелял настолько метко, что действительно мог целенаправленно попадать в определённую часть самолёта.

Подобно Рихтгофену, Фосс был жаден до славы. Известен случай, когда сбитый им самолёт упал прямо на нейтральной территории посреди линии фронта. Видя, что никто не подтвердит эту победу, Фосс посадил самолёт на изрытую воронками землю, подбежал к сбитой машине и, рискуя жизнью, собственноручно снял с неё пулемёт. Взлетал он уже под огнём.

Фосс был одержим техникой. На земле его часто можно было видеть копающимся в самолёте вместе с механиками, в грязной куртке без знаков различия. Однако, садясь в самолёт, он всегда надевал шёлковую рубашку и шутил, что хочет произвести впечатление на парижанок в случае, если попадёт в плен. 6 апреля 1917 года он одержал свою 24-ю победу и вскоре был представлен к ордену "Pour le Mérite". Награждение предполагало также месячный отпуск, и Фосс решил провести его со своей семьёй.

Барон фон Рихтгофен, старший товарищ Фосса, был награждён "Pour le Mérite" ещё в январе, после того как сбил свой 16-й самолёт. После этого ему было доверено командование эскадрильей Jasta 11.

Тогда же Рихтгофен получил новый самолёт - "Albatros D.III". Это был быстрый и манёвренный полутораплан, который к тому же хорошо набирал высоту. Главная проблема крылась в его конструкции: подобно "Nieuport 17", "Albatros D.III" имел недостаточно прочные нижние крылья, которые могли оторваться при пикировании.

Однако, в целом новые "альбатросы" превосходили самолёты союзников, и пилоты были очень довольны. Рихтгофен приказал покрасить свой самолёт в ярко-красный цвет; вскоре пилоты Jasta 11 взяли с него пример и тоже стали раскрашивать свои машины.

С появлением новых "альбатросов" дела у союзников пошли совсем худо. 9 апреля на Западном фронте началось сражение под Аррасом, и в течение всего месяца британская авиация несла тяжёлые потери. Этот период вошёл в историю как "кровавый апрель". Один только Рихтгофен за месяц сбил 21 самолёт. Всего на его счету было уже 52 побеждённых противника, что делало его величайшим асом в истории.

Барон воевал так, как учил его Бёльке: он всегда вступал в бой с преимуществом, атаковал наверняка и старался уничтожить противника прежде, чем тот успеет сообразить, что происходит. Коньком Рихтгофена была неожиданная атака сверху. Он мог подолгу барражировать в небе, глядя на самолёты внизу и поджидая момент, когда кто-нибудь из них ошибётся и останется без прикрытия, а затем пикировал на свою жертву, как хищная птица.

Французы называли его Красным Дьяволом, остальные - Красным Рыцарем или Красным Бароном. Светловолосый красавец, он стал настоящим идолом нации. Дамы сходили с ума, если им удавалось заполучить его автограф, а именитые мужчины теснили друг друга, стараясь быть ближе к барону на светских мероприятиях.

Тем временем, лучшим асом Великобритании оставался Альберт Болл. Бездействие злило его, и он добился перевода в 56-ю истребительную эскадрилью, которая в начале апреля должна была приступить к боевым действиям на фронте. Отправляясь во Францию, "летающий Ромео" пообещал своей возлюбленной, что вернётся с Крестом Виктории.

56-я эскадрилья была оснащена новыми истребителями "S.E.5". Боллу этот тяжёлый самолёт с рядным двигателем поначалу не понравился, и он добился разрешения совершать одиночные вылеты на своём "ньюпоре", но в воздушном бою 23 апреля немецкий пилот изрешетил его пулями, и самолёт пришлось отправить на ремонт. Болл стал летать на "S.E.5", постепенно освоил новый тип самолёта и научился ценить его достоинства.

Бои с "альбатросами" были тяжёлыми. 5 мая Болл сумел сбить два "Albatros D.III", но при этом сам едва не столкнулся с последним из них в лобовой атаке. При этом немец продырявил маслопровод в самолёте Болла, и горячее масло попало ему в глаза. Когда к пилоту вернулось зрение, он понял, что неприятельский самолёт упал, но ему ещё нужно было суметь посадить свою машину, учитывая, что давление масла в двигателе стремительно падало.

Кое-как он всё же смог вернуться на свой аэродром и посадить самолёт, хотя к этому моменту масла в двигателе уже не было, и он не заклинил только чудом. Болл ещё какое-то время оставался в кабине и благодарил Бога за чудесное спасение, прежде чем идти на доклад к начальству.

6 мая Альберт Болл сбил свою 44-ю жертву, а вечером 7 мая группа из 11-ти самолётов под его командованием встретилась с немецкими истребителями из Jasta 11. Начался жаркий воздушный бой. В условиях плохой видимости Альберт Болл сумел "зайти в хвост" Лотару фон Рихтгофену, младшему брату Красного Барона. Вдвоём они влетели в грозовую тучу... Что произошло дальше, никто точно не знает. Известно лишь, что самолёт Болла перевернулся и упал, а позже Лотар посадил свою машину с простреленным топливным баком.

Несколько недель союзники гадали, погиб ли Болл, или находится в плену, и лишь в конце мая немцы сообщили о его гибели и месте захоронения. Германские военные похоронили героя со всеми военными почестями через два дня после того, как он разбился. Посмертно от британского командования он получил звание капитана и Крест Виктории.

Поскольку дела у Манфреда фон Рихтгофена шли лучше некуда, к началу июня он возглавил более крупную авиационную группировку - "Jagdgeschwader 1" ("Первый истребительный дивизион"), куда вошли Jasta 4, 6, 10 и 11. По сути, оставаясь в звании ротмистра, Красный Барон выполнял функции подполковника. Дивизион обладал повышенной мобильностью; его личный состав нередко размещался в палатках. Поэтому, а также благодаря необычной раскраске, которую пилоты стали наносить на свои самолёты по примеру Jasta 11, авиагруппу Рихтгофена стали называть "воздушным цирком".

Ещё зимой 1916-1917 гг. на вооружение Авиации Королевских ВМС Великобритании (RNAF) стали поступать самолёты "Sopwith Triplane". Как можно понять из названия, это были трипланы (то есть, самолёты с тремя крыльями). Эти машины были похожи на "Sopwith Pup", но благодаря дополнительному крылу они были устойчивее при маневрировании и могли летать ещё выше. Особенно впечатляла та лёгкость, с которой эти трипланы поднимались в воздух. В манёвре "альбатросы" им проигрывали; правда, трипланы летали медленно и не могли быстро пикировать. Тем не менее, немцы так впечатлились этой конструкцией, что стали и сами разрабатывать трёхкрылые самолёты.

Такими трипланами была вооружена 10-я морская эскадрилья, одно из подразделений которой целиком состояло из канадцев. С конца весны их командиром был Раймонд Коллишоу.

Несмотря на то, что это порицалось британским командованием, канадцы покрасили свои самолёты в чёрный цвет, и группа Коллишоу стала известна как "Чёрное звено".

6 июня десяток трипланов 10-й эскадрильи столкнулся с группировкой из шестнадцати немецких самолётов. Результатом крупного воздушного сражения стало 10 сбитых "немцев". Морская авиация при этом не потеряла ни одного самолёта.

"Чёрное звено" воевало чрезвычайно эффективно, и к концу месяца на счету канадцев было уже 50 сбитых машин. 26 июня группа Коллишоу столкнулась с "воздушным цирком" Рихтгофена, и тогда лично Красный Барон вместе с лётчиком-асом Карлом Альменредером сбили один из трипланов. На следующий день сражение продолжилось. Тогда сам Коллишоу сошёлся с зелёным "альбатросом" Альменредера, и вскоре немецкий самолет, оставляя за собой клубы чёрного дыма, устремился к земле.

Месяц спустя лично у Коллишоу уже было 37 побед, а на всё его "Чёрное звено" приходилось 87 сбитых немцев. Как ни странно, канадский командир не получил той известности, которой удостоились другие воздушные асы с таким послужным списком. Не получил он и Крест Виктории. Видимо, британское командование не особенно жаловало морскую авиацию. Тем не менее, Коллишоу был отозван в Канаду, чтобы заниматься инструкторской работой.

Вероятно также, что его достижения затмили успехи другого офицера-канадца, капитана Билли Бишопа, который служил в 60-й эскадрилье Королевского лётного корпуса, летая сперва на "ньюпорах", а затем на "S.E.5". Разработанная им тактика ведения воздушного боя напоминала "Dicta Boelcke" - в частности, Бишоп обычно старался атаковать ничего не подозревающего противника, держа солнце у себя за спиной.

В целом его эскадрилья несла очень большие потери - пилоты гибли один за другим... но только не Бишоп. После гибели Болла он подхватил эстафету, став ведущим асом Королевского лётного корпуса. Впрочем, и сам он однажды едва не погиб: получив пулю в бензобак, он едва дотянул до своей территории. При посадке его самолёт врезался в дерево, и Бишоп повис вниз головой. Только начавшийся дождь позволил ему сбить пламя.

В августе Бишоп довёл свой счёт до 47 сбитых машин, превзойдя таким образом Альберта Болла. После этого он был награждён Крестом Виктории и отозван в Канаду, где его чествовали как героя.

Для Красного Барона лето, наоборот, выдалось неудачным. Утром 6 июля 1917 года группа истребителей под его командованием атаковала старенькие F.E.2 из британской 20-й эскадрильи. Положение англичан было безнадёжно. Рихтгофен стал преследовать один из "F.E.2".

Маленький самолётик отчаянно вертелся, а его стрелок, едва не падая со своего места, умудрился послать несколько очередей в сторону "альбатроса" Красного Барона. Вдруг его самолёт прекратил погоню и стал стремительно снижаться: одна из пуль попала Рихтгофену в голову. Частично парализованный, он еле сумел приземлиться на немецкой территории.

К счастью для барона, пуля лишь задела его череп. Тем не менее, ему пришлось перенести несколько операций, чтобы извлечь осколки кости, и провести в больнице около месяца. Говорят, что после этого ранения он навсегда утратил свой боевой азарт. После полётов он стал испытывать тошноту и головные боли, воевал вяло и осторожно.

28 июля Жорж Гинемер сбил свою "юбилейную" 50-ю машину - больше, чем любой британский или французский ас. Аристократ и романтик с внешностью подростка, он был любимцем французского народа. Конец лета выдался для него непростым: техника то и дело выходила из строя. Тем не менее, в августе Гинемер записал на свой счёт ещё три победы, причём последнюю из них - уже на новом самолёте "Spad 13".

Создавая эту машину, конструкторы учли его замечания по поводу самолёта "Spad 7". Появившись на фронте к лету 1917 года, новые самолёты должны были заменить "ньюпоры" и "спады" предыдущих моделей. Эти мощные, быстрые и прочные самолёты были оснащены модернизированным синхронизатором, который наконец-то сделал возможной установку двух пулемётов одновременно. Однако, не все пилоты могли успешно применять эти машины: они не были предназначены для манёвренного боя с самолётами, оснащёнными ротативным двигателем, и требовали иной способ ведения боя.

"Spad 13" Королевского лётного корпуса.

Жорж Гинемер погиб 11 сентября в воздушном бою в небе Западной Фландрии. Обстоятельства его смерти противоречивы; известно лишь, что он погиб от пулевого ранения в голову. Его смерть была воспринята во Франции как национальная трагедия. Детям в школах рассказывали, что "Гинемер так высоко взлетел в небо над Францией, что уже не смог вернуться".

Вторым серийным самолётом, который летом появился в авиачастях союзников, была модель "S.E.5a", отличавшаяся от базовой "S.E.5" более мощным двигателем (200 л. с.). Это была надёжная и устойчивая машина, которая особенно хорошо показывала себя на большой высоте.

Альтернативой самолётам с рядным двигателем были бипланы "Sopwith Camel". Они имели здоровенный ротативный двигатель мощностью 130 л. с. Этот двигатель создавал гироскопический момент, который осложнял управление самолётом: при повороте налево нос самолёта задирался вверх, а при повороте направо - опускался вниз. Кроме того, сам планер самолёта был недостаточно устойчив. В результате управление "Sopwith Camel" требовало от пилота высокой квалификации.

С другой стороны, опытные лётчики научились извлекать выгоду из особенностей этой модели: при грамотном управлении самолёт мог выполнять крутые правые повороты, что оказывалось несомненным преимуществом в воздушном бою. А после того, как в ноябре на британские самолёты стали устанавливать по два пулемёта с новым гидравлическим синхронизатором, "Sopwith Camel" стал по-настоящему грозным противником.

В августе немецкие пилоты начали получать истребители "Pfalz D.III". "Пфальц" был машиной посредственной, но массовой. По сравнению с "альбатросами" он был неповоротлив, медленно набирал высоту и охотно терял её при маневрировании, и - вишенка на торте - легко сваливался в штопор, из которого потом трудно было выйти. Но было и преимущество: самолёт был прочный, и в отличие от ломкого нижнего крыла "альбатросов", имел крыло надёжной конструкции, что позволяло ему пикировать на больших скоростях.

Благодаря этой особенности, самолёт охотно использовали для уничтожения вражеских аэростатов наблюдения. Как правило, они были окружены кольцом ПВО, причём зенитчики точно знали, на какой высоте висит аэростат, и весьма неплохо попадали по горизонтально летящим на этой высоте самолётам. Поэтому аэростаты старались атаковать, пикируя на них сверху. Некоторые пилоты при этом даже выключали двигатель, чтобы их не было слышно раньше времени.

В то время, как простые пилоты довольствовались "пфальцами", Манфред фон Рихтгофен получил самолёт особый: 1 сентября он поднял в воздух новый триплан "Fokker Dr.I" и сразу понял, что он не только не уступает английским трипланам, но и превосходит их. Самолёты этого типа были тихоходны и не могли пикировать, но их отличала прекрасная скороподъёмность и манёвренность, особенно на малых высотах.

Главным же недостатком этой машины была её хрупкость. Крепления деревянных крыльев были недостаточно надёжны, материалы со временем теряли прочность, и самолёт мог просто рассыпаться в воздухе. Однако, Рихтгофену машина понравилась: её уникальной особенностью была возможность быстрого поворота с помощью руля направления. Дополнительно отклоняя элероны, опытный пилот мог развернуть самолёт очень быстро, что делало "Fokker Dr.I" опасным противником. Свой новый самолёт барон тоже покрасил в красный цвет и с этого времени летал почти только на нём.

"Fokker Dr.I" атакуют вражеский самолёт-разведчик. Справа - триплан Рихтгофена.

Второй "фоккер" достался его товарищу Вернеру Фоссу, который к этому времени командовал Jasta 10 и имел на своём счету 38 сбитых машин противника. На его носовом обтекателе Фосс нарисовал глаза с бровями и усы. Утром 23 сентября на этом самолёте он одержал свою 48-ю победу.

Вечером того же дня для боевого патрулирования в воздух поднялись самолёты "S.E.5a" британской 56-й эскадрильи - звено "B" под командованием воздушного аса Джеймса Маккаддена и звено "C" под командованием воздушного аса Д. Х. Боумена. Помимо командиров, в каждом звене было ещё по два лётчика-аса и по 2-3 обычных пилота. Небо было облачным. Самолёты поднялись на высоту 2.700 метров, но 300-метровый слой облаков практически полностью скрывал то, что творится внизу, и им пришлось снизиться так, чтобы лететь ниже облаков.

Два звена разделились. Через некоторое время группа Маккаддена обнаружила и сбила немецкий самолёт-разведчик, а через полчаса, снизившись до высоты в 1.800 метров, пилоты увидели внизу германский триплан, который схватился в воздушном бою с двумя "S.E.5a" 60-й эскадрильи.

Быстро разворачивая вой самолёт, немец одну за другой вывел из строя машины своих противников. Тогда самолёты Маккаддена - 6 машин - спикировали вниз и взяли триплан в "коробочку", отрезав возможные пути отступления. Но немец и не думал сдаваться: быстро разворачиваясь, он стал посылать короткие очереди то в один "S.E.5a", то в другой, и при этом сам едва успевал уворачиваться от огня англичан. Ему удалось повредить и вывести из боя один из самолётов Маккаддена, но тут к месту событий подоспело звено "C". Боумен и его двое асов присоединились к воздушному бою. Немецкому пилоту попытался помочь одинокий "Pfalz D.III", но его быстро сбили.

Окружённый "фоккер" отчаянно маневрировал, меняя направление полёта каждые несколько секунд. Ещё один "S.E.5a" вышел из боя с пробитым радиатором. В какой-то момент в бой вступил красноносый "альбатрос", но один из асов Маккаддена повредил его двигатель, и ему пришлось снизиться. Пилот "фоккера" чудесным образом продолжал уворачиваться от английских пулемётов, и вот ещё один британец покинул схватку, глядя на продырявленное крыло своего самолёта. Другой "S.E.5a" задымился, но из боя не вышел.

Кружась в смертельной карусели, все самолёты постепенно теряли высоту. Когда на высоте 600 метров "фоккер" пошёл в лобовую атаку на самолёт Маккаддена и продырявил его двигатель, его товарищ успел полоснуть очередью правый борт немецкого самолёта. После этого триплан перестал маневрировать, один из "S.E.5a" зашёл ему в хвост и изрешетил пулями. Свалившись в крутое пике, сбитый "фоккер" ударился о землю и рассыпался в щепки.

Лишь потом англичане узнали, что этим отважным пилотом был сам Вернер Фосс. Маккадден так писал о нём: "Пока я жив, я буду с восхищением вспоминать этого немецкого лётчика, который в течение десяти минут один боролся против семи, при этом подбив каждую нашу машину. Его мастерство прекрасно, а его мужество поражает. Я твёрдо убеждён в том, что он самый храбрый немецкий лётчик, с которым я когда-либо вел воздушный бой".

Сам Джеймс Маккадден позже стал одним из самых результативных асов Британии. Он часами барражировал на большой высоте, высматривая немецкие самолёты-разведчики, и методично охотился на них. Маккадден хорошо разбирался в технике и сумел модифицировать свой самолёт: форсировал двигатель и оборудовал подогрев кабины, что было очень важно для продолжительных высотных полётов.

К концу зимы он сбил в общей сложности 57 самолётов, обогнав не только Альберта Болла, Раймонда Коллишоу и Билли Бишопа, но и французских асов Жоржа Гинемера и Шарля Нунжессера. 5 марта 1918 года он был отозван на родину и награждён Крестом Виктории. Маккаддену суждено было погибнуть в результате несчастного случая 9 июля 1918 года, когда его самолёт сразу после взлёта упал и врезался в дерево.

Продолжение следует.

Разработчик: Dynamix

Издатель: Sierra On-Line

Платформа: DOS

Год выхода: 1990

Мои отношения с этой игрой сложились сложно и не сразу. Первый подход был ещё в детстве - безуспешно. Второй подход был уже накануне, и тоже всё закончилось неважно. Всему виной неудобный интерфейс, полное отсутствие тренировочных полётов, высокая сложность симуляции и англоязычный мануал размером 240 страниц. Да этой книжкой убить можно! Кроме того, игра рассчитана в первую очередь на управление джойстиком, и на сигналы с клавиатуры отзывается криво. В общем, боль.

Лишь день спустя я заставил себя потерпеть исполнение и сконцентрироваться на содержании. Ещё через день мануал был наполовину прочитан, управление изучено, а настройки в игре выставлены таким образом, чтобы отсутствие джойстика не слишком портило жизнь. Я выбрал лёгкий бой, средней сложности модель управления самолётом и максимум реализма во всём остальном. Это означает, что некоторые важнейшие приборы на старых самолётах будут отсутствовать, при взгляде на солнце пилот будет слепнуть, а на большой высоте терять сознание, ветер будет влиять на манёвры, а пулемёт может просто заклинить в самый неподходящий момент. Или закончатся патроны. Или горючее. Или замёрзнет карбюратор.

Даже если вы уверенно себя чувствуете в симуляторах современных самолётов, здесь вам придётся менять свои привычки: древние аэропланы оснащены слабосильными двигателями и имеют хрупкую конструкцию, так что при маневрировании самолёт то и дело "сваливается", а если слишком разогнаться в пике́, у него могут оторваться крылья. И даже аккуратное маневрирование - это всегда потеря высоты, а набирать её сложно.

Идём дальше. Вы привыкли видеть цели на радаре? Забудьте про него. Дедовский метод - искать врагов визуально, постоянно вращая головой во все стороны. Как при этом отличать своих от чужих? Это ваши проблемы. Да, и ориентироваться на местности тоже придётся визуально и по компасу, сопоставляя видимые ориентиры с бумажной картой. Можно заблудиться, да. Ну оно так и в жизни бывало, это нормально.

Альтиметр? Указатель скорости? Забудем о них! И будем определять высоту и скорость полёта "на глазок". Единственная вольность, что я себе позволил - это указатель сектора на карте, где в данный момент находится самолёт. Ибо в жизни графика получше, и ориентироваться визуально попроще. А здесь ну совсем капец.

В игре есть режим поединка с известным асом, одиночные миссии и режим карьеры - симуляция боевого пути военного лётчика. Причём, сохранений в привычном понимании тут нет: "сохранение карьеры" предполагается лишь на крайний случай, и в случае вашей гибели сохранённый файл принудительно переписывается (как это было в Bard's Tale, например). Всё, сейв как бы есть, но лётчик в нём мертв. Не забудьте потушить стул. (Если научиться делать резервные сохранения, то перезагружать игру всё-таки можно, но всё равно это боль.)

Что же касается содержимого игры - то во-первых, это хороший симулятор. Здесь нет сюжета и пасхалок, это просто среда, в которой вы можете попробовать себя в роли лётчика Первой мировой войны. Во-вторых, имея мануал под рукой, усидчивость и много любопытства, можно узнать очень многое о реалиях того времени, людях, стоявших у истоков пилотажной науки и самолётах, на которых они летали. И это, пожалуй, главное.

Дальше речь пойдёт уже не о самой игре, а о том, что я узнал, благодаря ей. Поехали?

К началу Первой мировой войны авиация находилась ещё в самом начале своего развития. Военные быстро смекнули, что самолёты можно использовать для разведки позиций противника, но в первый год войны они применялись ограниченно и были своего рода экзотикой, наряду с воздушными шарами. Ситуация изменилась после того, как осенью 1914 года немецкое наступление на Париж захлебнулось, и война приняла позиционный характер.

Широкое применение пулемётов привело к колоссальным человеческим потерям с обеих сторон, пехота зарылась в окопы, и дальше боевые действия велись главным образом с помощью артиллерии. Вдоль линии фронта стали регулярно летать самолёты-разведчики, основной задачей которых было выявление скоплений пехоты, позиций вражеской артиллерии и аккуратное фотографирование местности, что было большим подспорьем для союзных артиллеристов.

Поначалу аэропланы не были вооружены. Пилоты при встрече могли поприветствовать друг друга взмахом руки или наоборот показать обидный жест, а затем полететь дальше, каждый по своим делам. Но когда стала очевидна связь между полётом аэроплана и потерями от артиллерийских ударов на земле, это романтическое дружелюбие быстро улетучилось. Стараясь вывести из строя вражеский самолёт, лётчики кидали друг в друга кирпичи и гранаты, стреляли из винтовок и револьверов, но самым эффективным оружием оказался, конечно, пулемёт.

Вот только для лёгких аэропланов пулемёт был штукой довольно тяжёлой, его отдача - весьма ощутимой, да и целиться в полёте в движущуюся цель было весьма проблематично. Оптимальным решением должна была стать установка пулемёта вдоль продольной оси самолёта, чтобы пилот вёл огонь, разворачивая не пулемёт, а весь самолёт целиком. Но здесь была одна загвоздка: впереди был винт, и стрелять сквозь него было очень опасно. Делались попытки механически синхронизировать выстрелы с вращением винта, но из-за технических особенностей пулемётов того времени сделать надёжную систему не получалось, и винты всё равно получали повреждения.

Эту проблему решил французский авиатор Ролан Гаррос, который совместно с инженером Раймоном Солнье установил на лопасти винта его самолёта специальные стальные клинья. Они должны были отсекать те пули, которые при стрельбе сквозь винт попадали бы в лопасти. Такое решение было далеко от идеала, но это было лучше, чем ничего. Гаррос доработал конструкцию вместе со своим механиком, а 1 апреля 1915 года поднял в воздух усовершенствованный самолёт "Morane-Saulnier L" и на высоте 1000 метров сбил немецкий самолёт-разведчик. Это событие принято считать рождением истребительной авиации.

Через две недели Гаррос одержал ещё одну воздушную победу, затем ещё одну 18 апреля, а вечером того же дня вылетел на бомбардировку немецкой железной дороги (в то время уже придумали сбрасывать небольшие бомбы с аэропланов). На обратном пути его двигатель заглох: то ли топливопровод засорился, то ли одна из выпущенных в самолёт винтовочных пуль перебила бензиновую трубку.

Самолёт Ролана Гарроса упал на вражеской территории, и хотя пилот немедленно поджёг его, уничтожить его полностью не смог, и он попал в руки немцев. Сам же Гаррос оказался в лагере для военнопленных, где провёл следующие три года. Уже в последний год войны он сумел совершить эпический побег из лагеря и вернулся на службу, только для того, чтобы быть сбитым 5 октября, за месяц до конца войны.

Улучшенная модель самолёта, "Morane-Saulnier N", уже была оснащена системой Гарроса. Это был моноплан архаичной конструкции: элеронов у него не было, а управление креном производилось путём перекашивания крыла с помощью системы тросов. Самолёт имел ротативный двигатель: это когда вокруг коленвала вращается не только пропеллер, но и весь блок цилиндров вместе с картером.

Всего было построено полсотни таких машин. В апреле 1915 года они поступили не только во французские, но и в четыре британских авиационных эскадрильи. Англичане дали аэроплану прозвище "Bullet" ("пуля") - не за скорость, а за характерную форму носовой части. Понятно, что летал он с грацией утюга.

Были у англичан и свои самолёты, причём в намного больших количествах: двухместные бипланы "B.E.2", где помимо пилота находился стрелок-наблюдатель. Начиная с модели "B.E.2c", эти самолёты были оснащены элеронами, а стрелок мог вести из пулемёта прицельный огонь, не отвлекаясь на управление самолётом.

Но толку от этого было мало: стрелок сидел впереди пилота и под крылом, так что его сектор стрельбы был крайне ограничен: вести огонь вперёд мешал пресловутый винт, сверху обзор закрывало крыло, а стрелять назад приходилось через голову пилота. Поэтому от стрелка часто вообще отказывались, а на его место клали более полезную нагрузку вроде бомб. При этом двухместный самолёт для своего 90-сильного двигателя был тяжёл, скорость и высоту набирал медленно, а потому летал низко и почти не маневрировал.

На одном из таких самолётов 27 апреля 1915 года выполнял боевое задание лейтенант У. Б. Родс-Мурхаус. Ему было приказано провести бомбардировку немецкой железной дороги, для чего на место стрелка была погружена 45-килограммовая бомба. Снизившись, англичанин сбросил её на сигнальную будку железной дороги, но немцы открыли по аэроплану винтовочный огонь, а с колокольни неподалёку застрочил пулемёт.

Самолёт Родс-Мурхауса был изрешечён пулями, а сам лейтенант получил тяжёлое ранение в бедро. Уже пересекая линию фронта, англичанин вновь попал под огонь и получил ещё два ранения. Несмотря на это, он сумел вернуться на свой аэродром и самостоятельно доложить о выполнении боевой задачи, и затем только упал без сознания. От полученных ранений он умер на следующий день, и посмертно был награждён Крестом Виктории - высшей военной наградой Великобритании.

Вторым офицером Королевского лётного корпуса, который был награждён Крестом Виктории, стал капитан Лэно Хоукер. В июне 1915 года он со своим механиком установил на самолёт "Bristol Scout" пулемёт, прикрепив его слева от двигателя под таким углом, чтобы пули во время стрельбы проходили ниже винта. Таким образом, чтобы вести огонь по самолёту противника, Хоукер должен был лететь выше и правее него. Удача улыбнулась ему 25 июля, когда он, барражируя на своём самолете в сумерках над Ипром, по очереди расстрелял три немецких самолёта.

Вообще Лэно Хоукер славился своими изобретениями, которые были призваны улучшить жизнь английских лётчиков. Он помог инженеру Придо усовершенствовать пулемётную ленту, предложил покрывать края пропеллера защитной тканью, использовать меховые сапоги и придумал простой тренажёр для учебных стрельб. Уже будучи награждён Крестом Виктории, он в конце 1915 года вернулся в Англию с семью воздушными победами (хотя не все эти самолёты были уничтожены), став таким образом первым английским воздушным асом и известной личностью в среде английских лётчиков.

Заполучив в апреле самолёт Ролана Гарроса, немцы внимательно изучили механизм Солнье и сделали правильные выводы. Вскоре конструктор Антон Фоккер представил военным свой механический синхронизатор, который позволял вести пулемётный огонь сквозь вращающийся винт без установки на него клиньев-отсекателей.

В июле пулемёт с синхронизатором был установлен на прототип самолёта "Fokker Eindecker" ("Моноплан Фоккера") - немецкую копию моноплана "Morane-Saulnier". К концу июля новые самолёты стали поступать в немецкие части... и понеслось.

Условная графика требует пояснений. Светло-коричневое пятно внизу - это типа городок; синие линии - реки, серые - дороги. Коричневая лента с двумя тёмными полосами справа - это линия фронта с окопами.

Ранним утром 1 августа 1915 года эскадрилья из девяти "B.E.2" появилась в небе над немецким аэродромом близ городка Дуэ. Неторопливо нарезая круги в воздухе, английские самолёты принялись сбрасывать бомбы. Немцы в это время ещё спали, и бомбёжка застигла их врасплох. Выпрыгнув из постелей, два лучших пилота в немецкой части - Макс Иммельман и Освальд Бёльке - бросились к своим новеньким "фоккерам" и подняли их в воздух.

Бёльке взлетел первым, поскольку залез в самолёт прямо в пижаме, а Иммельман догнал его через несколько минут. Вдвоём они открыли огонь по британских самолётам, но пулемёт Бёльке сразу же заклинило, и он был вынужден отступить. Тогда Иммельман продолжил бой в одиночку и сбил англичанина на высоте 1.000 м. "B.E.2" стал снижаться, а Иммельман продолжал его преследовать и стрелять ему вслед, пока его пулемёт не заклинило тоже.

Противник совершил аварийную посадку на немецкой территории. Проследив за ним, Иммельман приземлился рядом, подошёл к побеждённому и произнёс: "Бонжур, месье!" Но лётчик ответил по-английски.

- А, так вы англичанин? - сказал Иммельман.

- Да. У меня сломана рука, - ответил тот. - Вы очень метко стреляли.

В скором времени немцы стали настоящими хозяевами неба. "Фоккеры" без особых проблем прогоняли или сбивали любые самолёты союзников, и уже к зиме 1915-1916 годов деморализованные англо-французские пилоты называли себя "мясом для фоккеров". Потери союзников росли, а мораль падала. Этот период вошёл в историю как "Бич Фоккера".

Иммельман и Бёльке соревновались друг с другом в количестве сбитых противников. 12 января 1916 года каждый из них записал на свой счёт по восьмой победе, и в тот же день они оба были награждены орденами "Pour le Mérite", высшей военной наградой Пруссии, также известной как "Голубой Макс". Есть мнение, что орден стали так называть в честь Макса Иммельмана, но это не точно. Зато совершенно точно его имя носит классический пилотажный манёвр - "Переворот Иммельмана".

Немецкая пресса активно "раскручивала" национальных героев, так что их стали узнавать в лицо по всей Германии. Когда Бёльке приземлился рядом с очередным подбитым "B.E.2", его узнал даже пилот-англичанин. Растрогавшись, Бёльке проследил, чтобы обоих лётчиков доставили в госпиталь, а позже навестил там английского наблюдателя и принёс ему книжек почитать. Вскоре и эта новость оказалась на первой полосе немецких газет.

Не имея своего синхронизатора, англичане пошли другим путём: они стали строить бипланы с толкающим винтом, который находился сзади и не мешал установке пулемёта в носовой части. Новые одноместные "Airco DH.2" поступили в распоряжение 24-й эскадрильи Королевского лётного корпуса в начале 1916 года. Это были необычайно манёвренные, но в то же время довольно хрупкие самолётики.

Поначалу пилоты к ним отнеслись с недоверием: считалось, что они склонны сваливаться в штопор. Тогда Лэно Хоукер, который к тому времени получил звание майора и назначен командиром эскадрильи, поднялся в воздух на новом самолёте и у всех на глазах выполнил серию головокружительных кульбитов. Приземлившись, он терпеливо рассказал пилотам, как выводить самолёт из штопора. Напряжение спало, пилоты освоили технику и научились высоко ценить её манёвренность.

В феврале 24-я эскадрилья прибыла во Францию и начала принимать участие в боевых действиях. Вскоре выяснилось, что настоящей ахиллесовой пятой "DH.2" был ненадёжный двигатель, который то и дело отказывал, и с этим ничего нельзя было сделать. Несмотря на это, к концу лета эскадрилья добилась значительных успехов в борьбе с "фоккерами". Сам Хоукер был сторонником максимально агрессивного поведения в воздухе, и побуждал своих пилотов действовать смело и активно.

Ситуация на родине также постепенно стала меняться в пользу англичан. Дело в том, что на протяжении всего 1915 года Британию терроризировали немецкие жёсткие дирижабли - "цеппелины", которые перелетали Ла-Манш и бомбили английские города. Они имели подвесные гондолы с пулемётчиками и большим запасом боеприпасов; пулемёты также ставились и сверху. Справиться с таким летающим монстром, способным вести прицельный пулемётный огонь практически во всех направлениях, было тяжёлой задачей. Положение изменилось летом 1916 года, когда англичане стали применять против дирижаблей сочетание разрывных и зажигательных патронов.

В 1916 году на самолётах появляются альтиметры. И это большое счастье для игрока.

К середине лета на счету Иммельмана и Бёльке было уже по 15 подтверждённых побед, но для Иммельмана это лето стало последним. Он погиб вечером 16 июня в бою с пилотами британской 25-й эскадрильи, состоявшей из новых двухместных бипланов "F.E.2". В Германии эта новость стала шоком. Казалось, что Иммельман непобедим, поэтому немцы так и не смогли до конца поверить в победу англичан. Появились альтернативные теории - о том, что самолёт героя был подбит огнём союзной артиллерии, или о том, что синхронизатор дал сбой, и Иммельман отстрелил часть винта своего самолёта.

Было ясно, что "фоккеры" утратили былое превосходство в воздухе. После гибели Иммельмана Бёльке отозвали с фронта и отправили в инспекционную поездку на Балканы. В этой поездке он написал труд "Dicta Boelcke" - наставление о методике ведения воздушного боя. Вот его основные положения:

1. Старайтесь заходить на атаку сверху. По возможности солнце нужно держать у себя за спиной.

2. Начав атаку, не прекращайте её.

3. Стреляйте наверняка.

4. Не теряйте противника из поля зрения и не поддавайтесь на его уловки.

5. Какую бы атаку вы ни предпринимали - всегда заходите на противника сзади.

6. Если вас атакуют сверху - не пытайтесь бежать; разворачивайтесь и идите в лобовую атаку.

7. В полёте над вражеской территорией всегда держите в уме, как будете отходить.

8. Старайтесь избегать ситуаций, когда несколько пилотов преследуют один самолёт.

В июле началась Битва на Сомме, и Бёльке пришлось вернуться в Германию. Там ему было проучено сформировать "Jagdstaffeln" - специализированную "истребительную эскадрилью" под номером два, сокращённо - "Jasta 2", имея при этом возможность самостоятельно отбирать пилотов.

16 сентября эскадрилья получила новые самолёты-истребители: бипланы "Albatros D.I" и пару новейших "Albatros D.II". Это был быстрый и манёвренный самолёт, но что ещё важнее - новейшее синхронизирующее устройство позволяло устанавливать в носовой части "альбатросов" сразу два пулемёта. И это было очень круто.

Вот это - настоящая огневая мощь!

Как позже писал его соратник барон фон Рихтгофен, теперь Бёльке ежедневно "подстреливал на завтрак" одного-двух англичан. К концу месяца он увеличил свой счёт до 29 побед. А ещё через месяц, к концу октября, Бёльке уже имел на своём счету 40 сбитых вражеских самолётов.

28 октября он поднял свой "Альбатрос" в воздух в последний раз. Его сопровождали пять пилотов, среди которых были Манфред фон Рихтгофен и Эрвин Бёме. Вшестером они атаковали два "DH.2" из британской 24-й эскадрильи. Во время боя Бёме и Бёльке случайно столкнулись: Бёме зацепил колёсами верхнее крыло самолёта Бёльке, и оно оторвалось.

Считается, что Бёльке удалось спланировать на землю с относительно небольшой скоростью, и у него был шанс выжить при ударе, но его подвёл плохо пристёгнутый ремень и отсутствие шлема. Так погиб величайший на тот момент немецкий ас и основоположник методики воздушного боя. Вечером того же дня английский самолёт пролетел над аэродромом Jasta 2 и сбросил венок с надписью: "В память о капитане Бёльке, нашем храбром и благородном сопернике".

К этому времени на счету 24-й эскадрильи было уже около 70 сбитых немецких самолётов; англичане же при этом потеряли 12 машин. Однако, их DH.2 не могли тягаться с новыми "альбатросами" и элитой Jasta 2. Командование запрещало майору Хоукеру участвовать в боевых вылетах, но он всё равно время от времени летал в патрулях над Соммой.

Так произошло и 23 ноября 1916 года, когда Лэно Хоукер полетел в составе группы из трёх самолётов. Обнаружив пару немецких бипланов, англичане атаковали, но неожиданно с неба на них спикировали два "альбатроса" из Jasta 2. Это была ловушка. Завязался жестокий бой; оторвавшись от остальной группы, Хоукер схватился один на один с новеньким "Albatros D.II", который пилотировал барон Манфред фон Рихтгофен.

У Хоукера почти не было шансов, но он отчаянно боролся за свою жизнь. Рихтгофен никак не мог попасть в юркий DH.2, и два самолёта упрямо кружились друг за другом, постепенно теряя высоту. Когда до земли оставались считанные метры, Хоукер попытался бежать. Тогда барон фон Рихтгофен вновь открыл огонь по своей жертве. Одна из пуль попала майору Хоукеру точно в затылок и мгновенно убила его.

Позже немецкая пехота нашла разбитый DH.2 и сняла с него пулемёт. Когда Рихтгофен узнал, что его противником был сам Хоукер, он забрал пулемёт как трофей и отправил его своей матери. На тот момент это был уже его 11-й сбитый самолёт. Достойный ученик Бёльке, барон фон Рихтгофен был в то же время богат и тщеславен. Каждый раз, одерживая воздушную победу, он заказывал у друга-ювелира серебряный кубок с выгравированными на нём датой и типом самолёта, и добавлял его в свою коллекцию.

Лэно Хоукера часто называют "британским Бёльке", но это явное преувеличение. Если гибель Бёльке стала для Германии трагедией национального масштаба, то смерть Хоукера могла вызвать волнение лишь в кругу английских лётчиков. В отличие от французов и немцев, чопорная британская пресса долгое время не делала культа из лётчиков-асов. Однако, осенью 1916 года прорвало и её: уж очень ярким был послужной список младшего лейтенанта Альберта Болла. К концу сентября на счету этого застенчивого молодого человека был уже 31 сбитый самолёт.

Карьера Альберта Болла как лётчика-истребителя началась в мае 1916 года, когда он был переведён в эскадрилью № 11, где летал сперва на "Bristol Scout", затем на французском полутораплане "Nieuport 16". Поскольку в то время у союзников всё ещё не было надёжного синхронизатора, а система Гарроса-Солнье снижала и точность стрельбы, и лётные характеристики самолёта, пулемёт на "ньюпорах" был установлен на верхнем крыле. Это определило любимый метод атаки молодого пилота: он всегда догонял противника сзади-снизу, а затем поднимал пулемёт и "распарывал ему брюхо".

В июле-августе 11-я эскадрилья получила новенькие истребители "Nieuport 17". Благодаря хорошей компоновке, это был очень манёвренный самолёт, но что ещё более важно - изучив синхронизаторы сбитых "фоккеров", французы наконец смогли создать аналогичную систему, причём более надёжную. Теперь все серийные "ньюпоры" оснащались пулемётом в носовой части, который мог стрелять сквозь пропеллер.

Освоив новый истребитель, Болл сохранил свой привычный метод атаки. Нападать на противников сзади-снизу было выгодно тем, что, например, стрелок двухместного самолёта не мог вести оборонительный огонь в этом направлении. Кроме того, для пилотов это была "слепая зона", и при известной доле везения с этого направления к противнику можно было подобраться незаметно.

Альберт Болл был одиночкой по натуре. На земле он жил в уединении, был чистоплотен, застенчив, и предпочитал игру на скрипке общению с людьми. Но стоило ему подняться в воздух на своём "ньюпоре", как он буквально преображался. В небе Болл был абсолютно бесстрашен и летал агрессивно, атакуя врагов, невзирая на их количество.

В одном из таких воздушных боёв его двигатель заглох после того, как в него попала пуля. Болл отправил самолёт в пике, а сам достал пистолет, развернулся и стал стрелять в двух преследовавших его немцев. Испугавшись, немецкие пилоты бросили преследование, и Болл смог спокойно посадить самолёт. Но этого ему было мало: позже он пролетел над немецким аэродромом и сбросил записку, где призывал тех двух трусливых пилотов продолжить схватку в том же месте на следующий день.

"Дуэль" состоялась: увидев в назначенном месте два немецких самолёта, Болл в одиночку атаковал их, но тут на него с неба спикировали ещё трое немцев. Это была ловушка. Отчаянно маневрируя, Болл понимал, что может продержаться какое-то время, но шансов выжить в такой неравной схватке у него нет.

Тогда он отправил самолёт в крутое пике, довольно жёстко посадил его на землю и замер. Видя это, немцы решили, что их противник смертельно ранен. Два самолёта развернулись, чтобы вернуться на свой аэродром, а три других приземлились, чтобы осмотреть тело. Дождавшись, когда пилоты покинут свои самолёты, Болл неожиданно завёл двигатель, взлетел и направился домой.

Надо сказать, что Болл серьёзно рисковал, пикируя на "ньюпоре": известно, что его нижние крылья не отличались особой прочностью, и на большой скорости их могло просто оторвать. Тем не менее, эта уловка несколько раз спасала англичанину жизнь. После того, как о нём восторженно написали сперва во французском, а затем и в британском журнале, Альберт Болл стал знаменитостью по обе стороны фронта. Чтобы не лишиться новоявленного национального героя, командование в октябре решило отозвать его на родину.

Вернувшись в Англию, Болл занялся подготовкой начинающих пилотов и влюбился в 17-летнюю девушку, за что получил прозвище "летающий Ромео".

"Ньюпор-17" был любимым самолётом французского аса Шарля Нунжессера. Получив свой первый "ньюпор", он так обрадовался, что сразу залез в самолёт, поднял его в воздух и совершил на нём ряд акробатических кульбитов над аэродромом. По приземлении командир стал его отчитывать, и закончил словами: "Если вы хотите кого-то впечатлить, лучше полетайте над немецким аэродромом!"

Нунжессер так и поступил. Он направил самолёт к ближайшему вражескому аэродрому, "причесал" его пулемётной очередью, а затем пролетел над ним вниз головой на глазах у ошарашенных немцев. Когда он вернулся к своим и доложил о содеянном, взбешённый командир влепил ему 8 суток ареста. Так началась его служба в 65-й эскадрилье.

Нунжессер отличался бесшабашной удалью, стремлением всегда быть в центре внимания и презрением к всяческой дисциплине. Война была для него своего рода спортом. Этот отчаянный храбрец всегда пользовался любовью своих товарищей. При каждой удобной возможности он отправлялся в Париж, чтобы закатить там кутёж с вином и женщинами, а на следующий день, страдая от похмелья, поднимал свой самолёт в воздух.

За это он регулярно получал наказания от командования, но обойтись с ним слишком строго командиры не могли: это был один из лучших французских асов, о нём регулярно писали газеты. К концу 1916 года на его счету была 21 воздушная победа. Для устрашения неприятеля Нунжессер украсил свой "ньюпор" мрачной эмблемой: чёрное сердце, внутри которого располагались пиратский череп с костями и гроб с двумя свечами.

При этом Нунжессера нельзя назвать везучим: с самого начала своей лётной карьеры он регулярно получал различные травмы и ранения. Однажды разбившись, он получил переломы обеих ног и повреждение нёба, из-за чего стало трудно понимать его речь; пулевое ранение оставило шрам на губе, челюсть была сломана, одно колено было смещено. После госпиталя он всегда возвращался на фронт, и ему приходилось пользоваться костылями, чтобы подойти к самолёту.

Другого французского героя звали Жорж Гинемер. Узнав о начале войны, этот тощий и бледный молодой человек пять раз пытался записаться в армию, однако каждый раз получал отказ ввиду слабого здоровья и малого роста. Глядя на него, люди думали, что он болен туберкулёзом. Тем не менее, семейные связи помогли настойчивому юноше добиться зачисления в школу пилотов. По окончании обучения он был зачислен в Эскадрилью №3 ("Аисты"), где ему достался сначала "Morane-Saulnier L", а затем "Nieuport 10". Летая на "ньюпоре", он стал воздушным асом и получил звание лейтенанта.

Гинемер был выходцем из аристократической семьи, хранившей традиции рыцарства со времён крестовых походов. Он часто проявлял милосердие к своим противникам, если видел, что они ранены, или у них закончились патроны.

В августе 1916 года в Эскадрилью №3 поступил новейший самолёт "Spad 7", который достался Гинемеру. Это был быстрый и прочный самолёт. В отличие от аэропланов предыдущих моделей, которые использовали ротативные двигатели, "Spad 7" имел двигатель рядного типа (это где цилиндры установлены в ряд и не вращаются), более тяжёлый и мощный. Благодаря ему, самолёт быстро пикировал и набирал высоту, но вместе с тем был тяжёл и неповоротлив.

Не миновали его и многочисленные поломки. К тому же, с появлением новых немецких истребителей стало очевидно, что вооружённые одним пулемётом самолёты союзников вдвое проигрывают им в огневой мощи. В декабре Гинемер написал письмо главному конструктору, где раскритиковал "Spad 7", заявив, что он уступает "немцам". Это, однако, не помешало ему одержать на "Spad 7" десяток воздушных побед, доведя общее число своих сбитых до 25.

Spad-7 Королевского лётного корпуса.

Англичане проявили большой интерес к французскому самолёту с рядным двигателем. В то же время, у них появился новый биплан с ротативным движком - "Sopwith Pup". Это был небольшой, лёгкий и очень манёвренный самолёт. Настолько, что он мог взлетать и садиться на палубу корабля, что сделало его первым в мире самолётом корабельного базирования. Особенно хорошо "Sopwith Pup" показывал себя на большой высоте, благодаря небольшой удельной нагрузке на крыло.

Англичане разработали свой вариант синхронизатора одновременно с французами, и новые самолёты оснащались пулемётом "Виккерс" в носовой части, который стрелял сквозь вращающийся пропеллер. Были у этого самолёта и минусы: недостаточная продольная устойчивость, невысокая мощность ротативного двигателя и недостаточная по сравнению с "немцами" огневая мощь.

Теперь не только альтиметр, но и указатель скорости! Уррааа!!!

Продолжение следует.