"Люди большой страны." Часть 2
Оба моих деда прошли Великую Отечественную от начала и до самого конца. Они не любили вспоминать былое. Только лишь иногда под домашний самогон на кухне могли с фронтовиками поднять стопку и, не чокаясь, выпить за тех, кто так и не вернулся. Есть лишь обрывки их воспоминаний, которые я решил соединить воедино в виде рассказа.
Зачем? Наверное просто для того, чтоб эти истории остались. Ведь кроме меня больше написать их некому.
В прошлый раз я рассказал о том, как прошёл войну мой дед по маминой линии.
"Люди большой страны." Часть 1
Теперь настал черёд деда по линии отца.
Начал он свою службу задолго до начала Великой Отечественной в структурах МВД и был составе спецконвоев по сопровождению людей или грузов. Время тогда было неспокойное и вооружённая охрана нужна была не просто для формальности. Да и сам период был тяжёлым — конец 30-х годов и печально известные "сталинские чистки" с миллионами доносов. Сотрудников тогда проверяли и перепроверяли. И, если допустил оплошность, то терял не премию. А привычное место жительства на куда более отдалённое. Например Магадан или Колыма.
Отец, который после армии пошёл в Ленинградскую милицию, поведал мне давний случай. Шёл он в 80-х годах, молодой и в форме, по набережной Невы и вдруг нашёл под ногами кем-то потерянные деньги. Ну реально мелочь железную. Поднял и положил в карман. И тут сзади его догоняет седой старик:
— "Нужно деньги сдать дежурному!"
Отец смотрит на него и понимает, что перед ним старой закалки сотрудник как раз ещё из сталинских времён.
— "Так это ж просто мелочь, зачем?"
— "Так проложено! Необходимо сдать и написать рапорт о найденных ценностях!"
Для молодого милиционера это конечно звучало более чем странно. Да и не думал само собой он никуда их сдавать. Но при этом помня истории своего отца (и моего деда) он понимал, что с полвека назад это замечание выглядело бы отнюдь не смешным. Такие тогда были времена.
Волею службы или судьбы мотало деда из года в год по разным городам, от Кубани до Средней Азии. Пока однажды не закинуло его в небольшое село у подножия Уральских гор. Где он встретил совсем юную девушку Полину на десять лет моложе себя. И по настоящему влюбился, решив спустя время сделать ей предложение и связать с ней навсегда свою жизнь.
Но свадьбу тем тёплым летом они тогда так и не успели отпраздновать. Это было лето 1941 года…
Дед имел звание и многолетний опыт службы в органах. Поэтому в числе первых и отправился на фронт.
Немецкая армия армия в 1941 году продвигалась вперёд, как смертоносное цунами. Сметая всё на своём пути. Оккупирована Белоруссия, окружён Ленинград, войска Вермахта дошли до границ современной Москвы. Следующий 1942 год был не менее трагичным для Советской армии. Войсковое подразделение, где воевал дед, попало тогда в окружение. Тех, кто смог к тому моменту выжить в тяжёлых боях, немцы отправили в лагерь для военнопленных. А уже оттуда дед попал в концлагерь. Он не упоминал его название, но концлагерь на берегу Балтики и одновременно в районе большого порта был лишь один — Штуттхоф. Печально известный своим мыловаренным производством из людей и смертностью большей части заключённых, прошедших через него.
Тогда крепкое здоровье деда сильно пошатнулось.
— "Один день жизни это ведь тоже жизнь…" — это фраза из фильма "Список Шиндлера". Где наверное впервые были широко описаны без прикрас реалии немецких концлагерей. А фразу говорят два узника гетто перед побегом в неизвестность.
Не знаю, сколько дед там пробыл, но один момент он чётко понял, что дальше ему здесь не выжить. Без шансов. А если тут его ждёт гарантированно смерть, то почему бы не попробовать бежать из концлагеря? Ведь даже если у него ничего и не получится, то что он теряет? А тут есть хоть какой-то мизерный шанс.
Он нашёл единомышленников из числа пяти матросов Балтийского флота, которые так же попали в плен и были перемещены из лагерей временного содержания в Штуттхоф. Но просто суметь выйти за пределы концлагеря это ещё не побег. А куда дальше? Вокруг немецкие войска, от западного побережья Атлантики до Кубани и блокадного Ленинграда. Они понимали, что беглецы будут найдены в самое ближайшее время. Технически на немецкой земле беглым узникам не скрыться и не пройти пару тысяч км до линии фронта через армии Вермахта.
Что же тогда делать?
Они запланировали пойти самым нелогичным путём. Сделать то, что от них меньше всего будут ожидать. В одну из тёмных ночей им всё же удалось совершить побег из концлагеря. Но они повернули в противоположную от их возможного поиска сторону, прямо к берегам холодной Балтики. В порту угнали древнюю самоходную баржу и опять же решили пойти нестандартным путём. Не плыть на этой посудине вдоль берега с большим скоплением немецких войск. А имея на борту опыт флотских матросов, попытаться переплыть Балтику. Опять же сделать то, что от них меньше всего ожидали. И направиться к берегам стран Скандинавии. Пусть и под немецким контролем, но всё же внутри их населения нейтральную. Шанс на успех авантюры был близок к нулю, но это было всё равно больше шанса остаться живыми в концлагере.
Но счастливый конец бывает лишь в голливудских произведениях. Им удалось всё же пройти большую часть маршрута, но их посудину расстрелял из пулемётов пролетающий мимо самолёт береговой охраны. Баржа получила пробоины и начала постепенно тонуть. Как могли они вычерпывали воду и тянули до ближайшего берега. Он был уже виден вдали, но их судно стремительно шло ко дну. Покинув затонувшую баржу и собрав последние силы, беглецы вплавь направились к берегам. Мощные волны Балтики вскоре их раскидали в разные стороны и они потеряли друг друга из вида. Дед так и не узнал дальнейшую судьбу матросов.
Что ему помогало плыть? Злость и ненависть к немцам или же желание ещё хоть раз увидеть оставленную им невесту в далёком селе близ Уральских гор? Без сил и почти в бессознательном состоянии деда выкинуло на берег возле маленькой рыбачьей деревни. Где его нашли и выходили местные жители. Дед был истощён содержанием в концлагере и переохладился в морозных водах Балтийского моря. Со временем жители деревушки поставили деда на ноги в прямом и переносном смысле. А он там и остался. Латал рыбацкие сети, чинил прохудившиеся от холодных ветров избы, помогал заготавливать рыбацкий улов.
Он потом часто вспоминал эти домики в деревне:
— "Не такие они, как у нас. Небольшие, но красивые, уютные."
Так шло потихоньку время. Советская армия давно шла в наступление по всем фронтам и уже вплотную приблизилась к границам стран будущего соцблока. Дед начал подумывать о возвращении на Родину.
Но как ему удалось это реализовать? Увы, к сожалению я из множества обрывков воспоминаний, из которых пытаюсь сейчас воссоздать единое полотно, не припомню ни одного упоминания истории его возвращения. Допускаю, что снова морским путём через Балтику. Туда, где тогда уже могла находиться Советская армия — Прибалтика, Кёнигсберг, Польша или Восточная Германия.
Но во времена Великой Отечественной вернувшийся из плена военнослужащий зачастую попадал под суд. Как предатель Родины. Подобное отношение к вернувшимся очень хорошо показано в самом начале сериала Николая Досталя "Штрафбат". И выбор перед осуждёнными был прост. Расстрел как предателя или же возможность "кровью искупить свою вину перед Родиной" с отправкой в специальные штурмовые батальоны на линию фронта. Именно туда и был вскоре отправлен дед.
Он вспоминал потом одну из атак на обороняющуюся немецкую армию. Перед наступлением он вновь почувствовал близко смерть. Понимая, что нет шансов выжить в этой безрассудной лобовой атаке на встречный огонь Немцев. В последние часы перед боем он нашёл разбитый переносной лёгкий пулемёт и снял с него остатки бронепластин. И ремнями как смог закрепил их под шинелью.
Чудом оставшись в живых после лобового штурма он насчитал на пластинах более десятка отметин от осколков или пуль.
В один из дней армейскую колонну на марше разбомбили самолёты. Дед был ранен и попал в местный госпиталь. После выписки его вновь отправили на передовую, но уже реабилитированного в обычную мотострелковую дивизию. В составе которой дед и встретил весну 1945 года. И окончание Великой Отечественной войны.
Не раз избежав смерти, дед наконец вернулся в то самое село близ Уральских гор.
Невеста его дождалась и вскоре наконец они поженились. После войны в этом селе решили построить большой градообразующий завод. На этапе закладки фундамента торжественно была установлена капсула с пожеланиями будущему поколению и с именами основателей завода. В числе которых и был мой дед.
Невероятным образом в послевоенное время он смог достать строительные материалы для дома. А односельчане ему взялись помочь. Кто советом, а кто-то и делом. Видимо они чувствовали, что этот фронтовик им ещё очень пригодится. Так у молодой семьи появился свой бревенчатый дом. Вот как раз похожие дома из кругляка можно увидеть в чёрно-белых советских фильмах.
С годами семья стала больше. Родилось у них трое сыновей, младший из которых как раз мой отец.
Ударными темпами градообразующий завод был построен и дед работал там с первых дней его существования. Но не на производстве, а отвечал за документооборот. Что-то вроде юриста и бухгалтера в одном лице. Он прекрасно разбирался в законодательстве и в тонкостях работы неповоротливой бюрократической машины. И проработал он на заводе до самой пенсии.
На протяжении последующих нескольких десятилетий к нему приходили в гости односельчане за помощью. Кто-то получал от деда дельный совет, для кого-то он садился за стол и писал бумагу в нужную инстанцию. При этом денег он принципиально за это не брал никогда. Односельчане благодарили как могли. К заболевшей скотине незамедлительно приезжал ветеринар, к заискрившей проводке электрик. Дрова лучшие и в первую очередь. Денег с деда так же не брали.
Отличное знание законов и юридическая грамотность пригодились и самому деду. Был момент, когда его крепко подставили и впереди маячил долгий срок. И тут он сам себе стал адвокатом, сумев невообразимым для тех лет образом изменить состав преступления, переведя его из уголовного кодекса с реальным сроком на просто административный. После чего его недоброжелатели уже не решались на подобные интриги.
А село благодаря крупному заводу из года в год развивалось, превратившись со временем в небольшой город. Рядом с деревянными избами стали появляться классические пятиэтажки. Проложили вместо размытой грунтовки асфальтированные дороги, открылась своя железнодорожная станция, названная в честь градообразующего завода. Гужевые повозки разбавили грузовики и редкие легковые машины. И самое главное — вместе с заводом появилось и электричество. А так же много рабочих мест, благодаря чему население быстро выросло. Открывались новые магазины и рынки.
Прожил дед долгую жизнь и до самого последнего дня оставался в ясном уме и хорошей физической форме. Но в возрасте 80 с лишним лет жизнь его оборвал несчастный случай во дворе своего дома. Того самого, что он построил после войны. Упал с лестницы при сборе яблок и очень неудачно. Травмы оказались смертельными. Он лишь успел сказать бабушке:
— "Побудь со мной. Это действительно уже мой конец."
Закрыл глаза и больше не проснулся.
Бабушка пережила деда почти на два десятилетия. Покинув этот мир в глубокой старости и при этом как и её муж — в ясном уме.
Остались лишь воспоминания и совсем немного фотографий. Но люди живут, пока о них помнят, так ведь?
