Истории из жизни

Отец моей подруги - алкаш, всю жизнь таскался где-то, в первой семье с единственной дочкой мало жил.
На какое-то время прибился к хорошей женщине, но она его весной выгнала.
Помыкался старый спитый, не пристроился, пришёл туда, где его дочка с внуком и первой женой живут. Скребется - не пускают. Сидит в подъезде на ступеньках у двери. Все равно не пускают, прошмыгнут туда-сюда и даже не разговаривают. Три дня так просидел. Впустили его в квартиру под давлением соседей, а не от чистого сердца.
Тот давай по дому помогать, с внуком играть, на работу охранником ходить, не бухать, зарплату в семью приносить. Ну, стерпелись, ладно уж.
В августе его оставили в городе, а сами уехали в запланированный отпуск на три недели.
Но позванивают, тревожатся - не забухал бы, из дома чего не вынес бы, друзей-алкашей не привёл бы. Он их успокаивал трезвым голосом первые дни, потом пропал.
На звонки не отвечает, соседей не тревожит - тишина, исчез.
Мысли разные были, надеялись, что съехал от них на новое место обитания или к той женщине вернулся.
В день возвращения с югов мне звонит подруга - дело плохо, не можем домой попасть, дверь изнутри закрыта, отец на связь давно не выходил...
Пииииипеееееец... Все всё сразу поняли, но вслух сказать побоялись.
Говорю - держи в курсе, как вскроете дверь, звони, если нужна помощь, приду.
А сама малодушно молюсь - хоть бы не позвонила, хоть бы не позвонила, пусть всё само разгребётся...
Звонит - на кухне труп, предполагают, больше двух недель на жаре пролежал... и всё сопутствующее... Соседи, честно не чувствовали запах - балкон и окна были открыты, проветривалось, но как такое не унюхать?!
Позже звонит - труп-кисель кое-как собрали в мешок, увезли, оставив по всему подъезду рассыпавшихся опарышей и неотмывающийся след жировоска. Дезинфекторы всё в квартире и подъезде залили раствором, трехлитровые банки с уксусом по комнатам расставили.
В квартире находиться невозможно. На какое-то время их приютила знакомая.
Через пару дней пришли мы, подружки, и втроём таскали-таскали-таскали вещи на мусорку часов десять без остановки. Не могли ни пить, ни есть, лишний раз рот открыть не хотелось. Когда вынесли последнюю партию, у нас троих случилась истерика прям у мусорки, возле нашего кургана из любимых вещей. С работы коллега видела нас, "хотела подойти, посочувствовать, а вы так смеялись...". А это было что-то нездоровое, мы начали смеяться и долго не могли остановиться от усталости, обезвоживания, интоксикации, ужаса.
На мусорку были вынесены все демисезонные и зимние вещи, обувь, постель, постельное белье, абсолютно вся еда, посуда, игрушки, книги, небольшая мебель. Выгребали подчистую шкафы, полки, антресоли. Пропахла даже одежда, которая была в закрытом шкафу в закрытой дальней комнате.
Мы были в респираторах с фильтрами, нескольких перчатках, сменной одежде и всё равно пропахли насквозь, особенно волосы.
Я не смогла выбросить, принесла домой пару мешков хороших красивых вещей, в которых подруга ходила на работу, решила их спасти - это была задача со звездочкой. Во-первых, муж категорически и весьма активно не собирался оценивать благородство и самоотверженность моего поступка. Во-вторых, запах действительно не отстирывался и, кажется, начал приживаться в нашей квартире. Уксус лился рекой. На пару суток замачивала в нём одежду - стирала в машинке - сушила - понимала, что запах остался - замачивала снова и так много раз. У меня уже руки тряслись от безнадеги и отчаяния, но прогресс какой-никакой был, и я решила не бросать. На пятый раз запаха не стало, но мне он все равно мерещился. В общем, оно того стоило, хоть что-то из родненького было сохранено, а то у них остались только летние наряды и купальники.
Насобирали всем миром денег на первое время, поделились одеждой, утварью хозяйственной, и они примерно пол года жили на съёмной квартирке.
В своей квартире сняли все обои, кафель с пола на кухне, куда в швы протек отец, потом сняли со стен плитку. А потом и в ванной с туалетом заодно. До бетона, как в новостройке получилось. И продали эту квартиру.
Купили квартиру меньшей площади в новом красивом доме, неспеша жизнь наладилась.

Как-то в 2008 году ко мне подошёл старший коллега по работе и предложить выйти с ним покурить, а заодно в отдельную логистическую компанию. Посулил зарплату побольше и радужные карьерные перспективы. Ну ладно, перспективы не предлагал, только зарплату.

И я согласился покинуть «Транспортную логистику СПб» с ее золочёной лестницей и пятиметровыми потолками ради лучшего будущего.

Лучшее будущее с особенностями ждало меня на Розенштрассе... на улице Розенштейна в одном из корпусов завода «Красный Треугольник». Бывший цех был мелко попилен гипсокартонными стеночками на офисы, напоминающими кладовки. Если встать поперек офиса, раскинуть руки в стороны и коснуться одной стены, я совсем чуть-чуть не дотягивался до второй стены. Но наш офис был лучше соседних — в нем была форточка. Окна в бывшем цеху были огромные — одного окна хватало на три-четыре смежных помещения, а форточка была одна. И она досталась нам. Правда, она все равно не открывалась, но зато летом, когда дышать в офисе стало совсем нельзя, мы уговорили нашего начальника установить кондиционер. Кондиционер был самый дешёвый и устанавливался непосредственно в форточку, как бы заменяя ее собой — лицевая часть снаружи, а жопа, кхм, внутри.

Тут обозначились две проблемы. Во-первых, кондиционер вибрировал. Вместе с ним вибрировала форточка, а вслед за ней вся огромная фрамуга, дребезжанием заглушая хозяйственную деятельность. Из соседних офисов стучали по стенам и приходили лично с просьбами прервать охлаждение.

Во-вторых, кондиционер использовал электричество. На наш офис его выделялось не слишком много, поэтому при включении кондиционера вырубались компы. Возможно, в этом был скрытый смысл, ведь компьютеры тоже выделяют тепло, а кондиционер стремился охлаждать офис как можно эффективнее. В общем, в течение рабочего дня у нас были перерывы на кварцевание, в смысле, на кондиционирование. Мы выключали компьютеры и сами тоже выходили на обед или покурить (потому что мы тоже выделяем тепло), чтобы не отвлекать кондиционер от работы.

Помимо бытовых развлечений нас ожидали развлечения организационные. Самый дешевый кондиционер — это многое, но ещё не всё, что характеризует руководителя. Наш директор Юрий был очень рыж и похож на актёра Эдди Рэдмайна, если бы тот долго и много питался плохой едой и у него не получилось стать актёром, а получилось бы, ну, жить в России. За глаза Юрия называли не иначе как «Огненная леди».

Юрий чудовищно много курил и так же чудовищно много пил кофе. Его большая кофейная кружка напоминала угольный карьер — по-моему, она даже сужалась ближе к дну от внутренних наслоений. Я сначала долго не понимал, что сподвигает человека на такое количество кофе и сигарет, но довольно скоро жизнь ответила мне сама.

В какой-то момент Юрий решил не довольствоваться малым логистическим предприятием, а выйти на международный уровень и дебютировать в качестве таможенного брокера.

Поэтому сначала он зарегистрировал новое юрлицо — фирму под названием «Кант». А поскольку предполагалась внешне-экономическая деятельность, то он перевел название фирмы на английский язык так, как смог. Смог он наилучшим образом, поэтому получилась компания Cunt Ltd.

Я обратил внимание на то, что с таким названием мы произведем, конечно, фурор, но немного не тот, на который рассчитываем, но кого волнуют мелочи.

А потом Юрий раздобыл контракт на растаможку увесистой партии комбайнов на своё это вот юрлицо. То есть нам на счет должна была прийти значительная сумма денег, которую Юрий рассчитывал «прокрутить» месяца за три, прежде чем понадобится их возвращать.

Он арендовал в этом же здании просторное помещение — на целых два цеховых окна! — купил туда столы и компьютеры, нанял десяток человек, рассчитывая, что они сейчас отработают потраченные... простите, инвестированные в них чужие деньги. Но свеженанятые люди, конечно, ничего особо не принесли, кроме толкотни у кофемашины.

И вот тут стало понятно, что кофе и сигареты всё это время стояли внутри Юрия, как волшебник Гэндальф с мечом и посохом, крича: «Ты не пройдешь!». А над ними нависал огромный и устрашающий алкогольный Балрог. Юрий начал бухать. Точнее, вернулся к этому занятию, не выдержав финансовых обязательств.

Содержание Юрия в работе компании начало постепенно падать. Сначала он еще приходил в офис, потом приходил, но уже не совсем он, потом перестал приходить, но на звонки ещё отвечал, а вслед за этим окончательно сменился длинными гудками в трубке.

— А мы бы хотели поговорить с директором, — с нажимом спрашивали многочисленные перевозчики.
— А он... не может, — уклончиво, но на самом деле довольно честно отвечали сотрудники.

— Глеб, — устало говорил мне в трубку тот перевозчик, который давно рассчитывал на оплату, но не опускался до всяких там «а мы бы хотели...», — ты учти, я приеду к вам в офис и тебе пиздец.

Меня потом спрашивали в следующей компании, «почему я принял решение о смене работы», и я, конечно, честно ответил, что искал развития. Смотрел я при этом на кондиционер на стене нового офиса — он работал одновременно с компьютерами и не издавал решительно никаких звуков.