Вот-с, пятерка плагов. Вышло несколько небрежно конечно, наверное отчасти потому, что с шейдами переборщил. Вариант еще не конечный, может перекрашу, а на данный момент, как минимум - оформление подставок, покрашу, отсева/песка приклею.
Вот еще лорда подкрасил.)
Всем добрый день. За предыдущую публикацию я набрал недостаточно минусов [сарказм], поэтому продолжим ) Раз мой юмор не зашёл, то сегодня поговорим о мрачной стороне Вахи.
Мой единственный подписчик. Спасибо тебе камрад! Я не мог тебя подвести.
Рассказ ранее публиковался на другом ресурсе.
Свет пламени в его глазах
Подобен блеску оружейной стали,
Ни разу те глаза не лгали
Кому то гибель предсказав.
Падал красный снег. Трудно было сказать, отчего он был такого странного для снега цвета. Может быть от кровавого зарева, поглотившего горизонт и небо погибающей в горниле бога войны планеты. Может быть, от крови миллионов людей и нелюдей принесших себя в жертву, все тому же богу. Сейчас это было уже неважно. Снег падал и покрывал багряным саваном тела погибших, остовы искореженной техники, скелеты некогда гордых и величественных зданий. Заботливо прятал от посторонних глаз, то что эти глаза не должны были видеть, ибо не всем глазам суждено понять красоту, чудовищность, бессмысленность и смысл смерти.
Эти глаза ее понимали.
На бруствере разрушенного блиндажа, у тихо потрескивающего костерка сидели двое. Они молчали, думая о чем-то своем, пили чай из походных котелков, часто курили и смотрели на снег. Один был молод, слишком молод для этого места и для этого снега. Второй наоборот, был в самый раз. Казалось он часть этого, принесенного в жертву мира, каким то чудом, еще не оказавшаяся на алтаре. А может, он и был тем алтарем или богом. Богом войны.
«Плеснуть еще кипятка?» Молодой гвардеец потянулся к каске, висевшей над костром.
«Пожалуй. Холодно». Комиссар протянул ему свой котелок.
«Товарищ комиссар, как вы думаете. А кто ни будь еще остался? Ну кроме нас?» Паренек с надеждой взглянул в глаза офицеру.
«Вряд ли». Комиссар лениво помешал пальцем кипяток, потом облизнул его. Скривился. «Я тебя то три дня искал. Густав».
Парнишка удивленно поднял брови, «Вы помните мое имя?»
«Я помню всех … всех кто был». Вздохнул человек в черном плаще.
Спросите любого гвардейца. Что есть комиссар? Вряд ли вы получите ответ на этот вопрос. Только увидите испуганные глаза и потупленный взгляд. Ибо комиссар - это страх.
«Нам не удержаться! Их слишком много!»
«Больше чем меня? В атаку сукины дети!!! За Императора!!! Урррааа!!!»
Снаряды рвались так кучно и так часто, что отброшенные взрывной волной гвардейцы и орки часто не успевали падать на землю. Их тела несколько мучительно долгих секунд метались между новыми вспышками пламени, что бы в итоге превратиться в бесформенные куски плоти. Уже не было ориентиров, орудия били куда попало. И по своим, и по чужим. Но страшнее артиллерийской вакханалии была рукопашная. Могучие зеленокожие чудовища, расшвыривали гвардейцев, словно сухие листья. Но имперцев было больше и они брали числом, поднимая орков на штыки, бросаясь на них со всех сторон. Солдаты били, кололи, резали, рвали врага на части, своим оружием и телами пробивая себе путь к победе и жизни. Прочь от смерти, идущей с ними в одном строю.
«Даааа». Протянул гвардеец. «Жарко было, сам не понял как жив остался».
Комиссар улыбнулся, потрескавшимися губами, «Ты везунчик, малец. Удача обнимала тебя как родного в тот день. Жаль, что она была только с тобой».
«Ну как же! А вы», воскликнул гвардеец. «Я видел, как вы того здоровенного орка с клешней … потом правда не помню, ничего. По башке получил, чем-то».
«Нет Густав. Это не удача», комиссар грустно вздохнул, «Просто нельзя умереть, если ты уже мертв».
Спросите у любого чужого, мутанта, еретика. Что есть комиссар? Они не скажут вам. Только начнут испуганно озираться по сторонам. Ибо комиссар – это смерть.
Клешня орка, с гулким звоном отлетела в сторону, отбитая мощным ударом цепного меча. В сантиметре от лица человека лязгнули стальные, зазубренные челюсти босса. Зеленокожий пошатнулся от страшного удара кованым сапогом в грудь. Шутта орка выплюнула залп свинца, но только срезала фуражку с головы дерзкого человека. Схватка набирала обороты, становясь яростнее с каждой секундой. Мгновенья и образы слились в невообразимую мешанину боя, прерванную горячим липким фонтаном, буровато-зеленой крови и вонючих внутренностей, ударивших в лицо человека. Цепной меч уже почти до середины вгрызся в тело орка, с одинаковой легкостью перемалывая мясо, кости и пластины брони. Комиссар с удвоенной силой вдавил руну меча. Его лицо было всего в дюйме от морды босса и в этот момент испуганный зеленокожий казался больше похожим на человека, чем сам гвардейский офицер.
«Товарищ Комиссар? А как это происходит?».
«Что?»
«Ну это, как становятся комиссарами?»
«Ну как, как … плохо становятся, тебе не понравится», задумчиво протянул офицер.
«А как у вас это случилось?», не отставал гвардеец.
Комиссар молчал и курил, долго курил.
«Однажды приходит черный ветер, сотканный из стали и крови и забирает у тебя все. Все что ты любил, чего хотел, о чем мечтал. А потом приходят добрые, заботливые люди и забирают у тебя все, что осталось. И наполняют пустую флягу, которой ты становишься, тем, во что они верят, чем дорожат и что ненавидят. И тогда ты умираешь по настоящему. Остается лишь кто-то в черном кожаном плаще. Но он уже не человек».
Спросите у комиссара. Что есть комиссар? Он не ответит вам. Лишь пожмет плечами. Не потому что не знает. Просто это нельзя выразить словами. Это можно услышать лишь в музыке боя, прибое марширующих полков, реве танковых ураганов, мертвой тишине космических баталий. Почувствовать лезвием меча, проникнуться болтерным зарядом, ощутить священным пламенем прометия. Но понять умом это невозможно.
«Мрачно, это все как то», парнишка немного испуганно посмотрел на задумавшегося комиссара, «Страшно».
«Теперь все это уже неважно. Плесни лучше еще кипятку. Холодно».
«Смотри какой красивый снег».
Автор: nicopower5000
«Тринадцатый Псалом» - это все то, что вы любите в рассказах Петера Фехервари, и все то, от чего вы устанете, если рискнете, как я, читать его библиографию практически подряд.
В рассказе мы возвращаемся к одной из самых интригующих веток Темного Клубка – падению и дальнейшей судьбе ордена Ангелов Кающихся. Во многом «Тринадцатый псалом» ощущается, как копия предыдущей работы Фехервари, полностью посвященной этому ордену – рассказу «Терновый Венец».
Снова перед нами некогда великий творец-космодесантник, который, несмотря на всю промывку мозгов при инициации, влился в одну из самых неординарных войсковых культур, став в итоге скульптором настолько искусным, что его перестали пускать на боевые операции, боясь потерять такого видного мастера. Вновь мы будем пропускать через себя переживания дважды сломленного разума, извращенного мракобесной идеологией некоего Бессмертного Мученика (интересно, подтвердят ли нам когда-нибудь, Гурджиеф это или кто-то другой?), который пытается очистить разум скорбной исповедью. Вновь нас ждут и разговоры с «воображаемым другом», хотя на этот раз данный прием использован куда как грамотнее, чем в «Идущем в огне».
Словом, видно, что чего-то принципиально нового в разрезе собственного творчества Фехервари своим рассказом не привнес. Происходящее куда лучше зайдет вам, если «Тринадцатый Псалом» будет одним из ваших первых шагов по Темному Клубку. Тогда камерный триллер, который с каждой страницей все больше уходит от реальности в шизу, не будет мозолить глаз уже знакомыми приемами, оставив после себя исключительно приятное послевкусие хорошей такой «страшилки на ночь у костра».
Читать о деградации самого творческого ордена в глубины пуританской жести по-прежнему очень грустно. Если в «Терновом Венце» нам описывали, как уходили старые порядки, то «Тринадцатый Псалом» в ярких красках показывает, насколько, простите за тавтологию, в прошлом сияли Ангелы Сияющие. К концу рассказа приходишь к мысли, что такими могли бы стать Дети Императора, если бы они остались лоялистами. И как только эта мысль приходит в голову, то сразу же закрадывается сомнение – а таким уж ли благом была их страсть к искусству, учитывая реалии вселенной, где каждая яркая эмоция и действие громким эхом отражаются в варпе, привлекая тучи демонов?
…О них мечтали самые разборчивые — и самые алчные — представители имперской элиты. Орудуя резцом по камню, я принес ордену больше славы, чем клинком и болтером, не говоря уже о том, сколь внушительно пополнилась наша казна. Помню, как искренне я называл себя «воином души», обязанным сражаться в более возвышенных битвах, чем жалкие потасовки мира костей и сухожилий. Растление в нашем братстве дошло до того, что мою надменность не просто терпели, но почитали.С позиции человека современного фанатичное забарывание Мучеником и членами Тернового Венца всех попыток братьев по ордену стать чем-то большем, чем машинами для убийства, кажется настоящим кощунством, и в нем видится печальная судьба всего Империума, который подобный подход к бытию зачастую только приветствует. Но Фехервари не был бы Фехервари, если бы рассказывал свои истории так прямолинейно.
Вам дадут взглянуть на ситуацию под другим углом, когда отряд Ангелов Кающихся прилетает на Облазть, чтобы уничтожить одно из прекрасных творений их бывшего собрата – некое Зеркало. Планета уже утонула в мятеже поборников Высшего Блага (этому восстанию посвящена повесть «Огонь и Лед»), но несколько дворцов местной аристократии еще стоят. И поместье, где покоится Зеркало, наполненное изысками всех мастей, оказывается смертельной ловушкой, все извращенные хитрости которой будут открываться читателю страница за страницей. А когда раскроется причина (вернее, вам дадут намек на нее, ведь в Темном Клубке редко что-то проговаривается напрямую) того, что там произошло, то на новые порядки Ангелов Кающихся, которые до концовки рассказа казались истинным злом, вы посмотрите совсем по-другому.
И пусть «Тринадцатый Псалом» наполнен многими уже слишком часто ранее использованными Фехервари приемами, с точки зрения структуры и игры с читателем этот рассказ один из лучших в его библиографии. Так что какой-то однозначный вывод мне о нем сделать сложно.
Мое путешествие по Темному Клубку в его нынешнем виде практически закончено. Впереди лежит его центр – роман «Инфернальный Реквием», который станет, я надеюсь, настоящим Сердцем Тьмы.
Еще больше рецензий в профиле или в группе вконтакте: https://vk.com/public192524799
Наконец дошли руки для второй части стартера. Решил попробовать какую-то необычную цветовую схему. Взял за основу орден Серебренных Черепов. Хотя решил делать не совсем канонично. Извиняюсь за не очень удачный фон. Подставки еще покрашу/оформлю. В общем - доволен.
Вот-с куча фоток
Как-то так. Если сравнивать с первыми моими роботами, то вроде как неплохо. Еще под шумок и нурглитов доработал, несколько вечеров прошли интересно)
Еще кусочек игровой покраски. Для студии Аттика.
Один из моих рассказов по вселенной Вархаммер 40К.
Ранее публиковал его на другом ресурсе http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=252510&st=...
Решил поделиться здесь. Если понравится, то этого добра у меня достаточно.
Тифус Странный, иногда за глаза его так называли другие сподвижники Нургла. Само собой не шушара всякая, а демоны первой величины. И было за что. Слишком упрямый, чересчур ответственный и деятельный, он разительно отличался от большинства отпрысков Дедушки. "Кто понял энтропию, тот не торопится", - так говорили они о своем внежизненном кредо. Но Каласа такое положение вещей категорически не устраивало.
Вот и сейчас он раздраженно мерил шагами свой личный "Сад разложения" на борту Териминус Эст. У Тифуса не получался "Борстчь". Рецепт этого варева он нашел в одном из своих многочисленных походов. Древний манускрипт, относящийся еще ко временам до Темной эры технологий, был буквально вырван им из разлагающихся пальцев высокопоставленного адепта Официо Медикае и вот уже несколько часов Первый капитан безуспешно пытался воссоздать это инфернальное ... эмммм ... что то.
Манускрипт ничего не говорил о том, что такое "Борстчь" и его поражающих факторах, но судя по тому, насколько тщательно рецепт оберегался Администартумом, это должно было быть хтоническое по своей мощи оружие. Многие ингредиенты были незнакомы Каласу и пока ему приходилось постоянно импровизировать. Этого его упорядоченная натура на дух не переносила. Кроме того поджимали сроки. Буквально считанные дни оставались до ежегодного состязания "Варповый камбуз", которое судил сам Дедушка и чтобы впечатлить его, нужно было показать нечто, действительно, выдающееся.
Тифус подошел к гигантскому, покрытому ржавчиной и плесенью котлу и попробовал доходящий в нём бульон. Язык начало приятно разъедать, а капли упавшие на горжет доспеха, оставили на нем явные следы коррозии. "Неплохо, но пресновато", - отметил про себя Калас. С задумчивым видом он повернулся к стеллажу с ингредиентами и начал рассматривать его содержимое, периодически сверяясь со свитком в руке. "Основу [неразборчиво] отварить до готовности, но не менее часа", - Гвардеец смерти скосил взор на варево. Из недр котла вынырнул лиловый глаз, укоризненно зыркнул на Тифуса и вновь скрылся в пучине. Первый капитан невольно, но очень уважительно поежился. Он еще не добавлял в "Борстчь" глаза.
После того как у Каласа не получилось понять смысл очередного ингредиента, он понял, что настало время решительных мер. Спустившись на тюремный этаж, Гвардеец Смерти подошел к камере со съежившимся внутри Повелителем перемен. "Эй, пернатый! Подъем! Помощь твоя нужна", - раскатистый бас, щедро сдобренный хрипами и бульканьем, отразился от склизких стен темницы. Демон недовольно заворочался в каземате, позвякивая ржавыми кандалами: "Изыди, сатрап! Ты недостоин откровений моего могучего разума", сипло прокаркало чудище. "Сгною. Буквально", - невозмутимо ответил тому Тифус и в мутных, подернутых дымкой вселенской тоски, глазах колдуна тут же засветилась готовность к сотрудничеству. "Окей, демон. Расшифруй мне значение ингредиентов в списке".
Под черным солнцем Медренгарда демонкулабы Железных воинов исторгли из себя "свЁклу". Мясистый, лоснящийся слизью багровый плод, обошелся Тифусу в миллион рабов-зомби, считавшихся очень ценными работниками на тяжелых производствах.
Раса ксеносов Морквай была полностью уничтожена, а тела чужаков ферментированы в специальных энтропийных чанах, чтобы потом быть скормленными "свЁкле". Пожрав всю их плоть, та мутировала в "Зажарку". Ценой жизни десятков Гвардейцев Смерти отродье удалось убить, а его расчлененные останки скинуть в бульон.
В глубинах Мальстрима были выслежены и пленены демоны Ка Пус То и Кар Тош Ко. Их потроха, рога, копыта, хвосты, а потом шкура, кости, да и все остальные составляющие дополнили рецепт.
Лук, Чеснок и специи, согласно списка, удалось купить только на колхозном рынке на одном из аграрных миров Сегментума Обскурус. После чего планету забросали вирусными бомбами. Если бы вы видели их цены, то поверьте, поступили бы также.
Финальный ингредиент, был добыт двумя сподвижниками Тифуса, которые сокрушили все шпили одного из городов-ульев Претории, чтобы добраться до сверхсекретного лабораторного комплекса Инквизиции. Вещество оказалось настолько смертоносным, что даже ветераны легиона уважительно хмыкали, просто почувствовав запах его токсинов.
И вот свершилось. Все составные части "Борстчьа" были соединены в великом котле, который тут же проело в нескольких местах и Каласу в срочном порядке пришлось брать на абордаж один из миров-кораблей Эльдар. Из кристаллических субстанций, бывших некогда Ясновидцами этой проклятой варпом расы, он создал новое вместилище для своего варева. И теперь эфир вокруг емкости буквально гудел от криков страдания ксеносов, что, по мнению Тифуса, придавало конкурсному образцу дополнительную пикантность.
Сегодня в Саду Нургла было как никогда шумно. Привычное хлюпанье, бульканье и жужжание, дополнял гомон многочисленных участников и зрителей состязания. Демоны всех рангов со своими свитами, чемпионы чумного десанта и даже представители конкурирующих богов Хаоса, собрались оценить усилия конкурсантов.
К моменту прибытия Первого капитана Гвардии Смерти, на суд Дедушки уже были представлены сотни проектов: новые неизлечимые хвори, уникальные токсины, опаснейшие кислоты. Однако, собравшиеся ждали именно Каласа, который заслуженно считался одним из любимчиков старика и всегда представлял на конкурсы, что то поистине необыкновенное.
Вот и сегодня томительное ожидание зрителей было вознаграждено эффектным появлением Тифуса. Семь герольдов сдавили меха волынок и заунывная мелодия, наполненная хрипами и гнилостным бульканьем, прокатилась по чертогам Нургла. Четверо терминаторов Савана смерти внесли в сад котел с "Борстчьом", стараясь держать его на почтительном расстоянии от себя. Даже мухи, плотным коконом окружающие шагавшего во главе процессии Тифуса, старались не пролетать над хрустальной емкостью. Ибо дохли.
Торжественно продефилировав к трону Дедушки, Гвардейцы смерти остановились и с огромной осторожностью водрузили котел на треногу перед божеством. Нургл в предвкушении пододвинулся ближе к чану и озорно подмигнул Первому капитану. Тот не стал томить своего повелителя ожиданием и поднял крышку. В радиусе трех миль от эпицентра "Борстча" передохли все насекомые; во дворце Сланеш скисли духи, забродила пудра, а у самого многополого бога скукожились и отсохли два десятка тентаклей и чуствилищ; в имперском мире Ингаверин началась эпидемия ректального заикания.
Повелитель распада замер перед котлом потеряв, на несколько томительных мгновений, дар речи. В уголке его правого глаза появилась маленькая капелька гноя. Наконец он пошевелился, наклонился поближе к котлу и глубоко втянул миазмы варева. Кожа вокруг его огромных ноздрей в то же мгновение покрылась язвами, а затем почернела и прахом осыпалась в чан. Дрожащей рукой Нургл достал из под трона огромный черпак, выточенный из берцовой кости Кровожада, щедро зачерпнул им бурой жижи и засунул себе в рот. Все замерли.
"Мммммм ...", - утробный стон удовольствия сотряс Сад разложения. "Борстчьик, родименький. Вернулся!", - внезапно господня стопа с оглушительным грохотом врезалась в котел и повергла его на землю. Варево выплеснулось и образовало пузырящуюся и булькающую лужу, по пути растворив в себе несколько нурглингов. Отец болезней хитро прищурился, а затем смачно плюнул прямо в центр лужи. Через несколько мгновений жидкость в ней забурлила, запенилась и совершенно противоестественным образом сформировалась в шар, парящий над полом зала. По прошествии еще пары секунд, сфера выпустила из себя четыре лапы, подобие носа и виляющий хвост, после чего шар с хлюпаньем кинулся к Нурглу и начал тереться о его ногу.
"Его сварили жарким летом и забыли на столе", - голосом, полным теплых, гнилостных воспоминаний, вещал Дедушка. "Через месяц он сам прибежал ко мне. Это было счастливое время. Мы гуляли вместе по моему саду, ходили на охоту, он так смешно пугал Ишу своим громким бульканьем", - глаза божества подернулись катарактой ностальгии. "А однажды он пропал. Я долго его искал. Рассылал нурглингов с объявлениями о пропаже, в гневе и отчаянии разорил сотни миров, но так и не смог найти своего любимца. А ты смог, внук! Нечеловеческое спасибо тебе", - Отец гнили наклонился к Тифусу и нежно потрепал его за наплечник: "Я буду благодарен тебе ВЕЧНО".
Ошарашенный Калас немигающим взглядом смотрел на своего бога, на задворках его разума что то неистово трещало. У него неумолимо рвало шаблон.
