Серия «Фантастика»

— Скоро от вас ничего не останется, — широко зевнул кэп, обнажая клыкастую пасть. — Признайся, ты тоже собираешься свалить в Эдем, когда все закончится?

Эдем меня интересовал и пугал одновременно. Такое погружение не обещал никто из производителей шлемов виртуальной реальности, но здесь оставалось как минимум одно незавершенное дело.

— Сперва решим эту школьную загадку, кэп.

Я допил недокофе, и мы приехали.

Внутри школа мало отличалась от тех, что мне показывал дед в старом фильме. Те же парты, исписанные фломастерами стены, пол в чиркашах от ботинок. Только там, где раньше Ваня признавался в любви Наташе, добавилось следов от когтей и желтых подтеков по углам. По полу сновали дроны-уборщики, убирая следы собачьего твиттера.

Мы прошли в кабинет директора. Эдуард Эдмундович пожал нам руки… Прости, кэп! Конечности. Пожал нам конечности, руку и лапу. Привычка, что поделать.

— Итак, когда пропала ваша учительница? — спросил кэп, пока я доставал старомодный блокнот.

Он не заморачивался такими вещами. Изначально получивший сознание благодаря искусственному интеллекту, он пользовался компьютерными технологиями в полной мере. Блеснула записывающая линза, и кэп начал фиксировать происходящее.

— Валентина Сергеевна, это ее имя, — кивнул директор, и я сделал пометку. — Она пропала два дня назад, сразу после уроков.

— Что говорят дети?

— Никто ничего не видел, — пожал плечами директор, и я сделал пометку “опросить детей”. — Знаете, сегодня праздник. Человеческий, но участвовать хотят все ученики.

— Может, она готовит подарки? — предположил я и встретил унизительный взгляд кэпа. — А что за праздник? — тут же уточнил я у директора, готовый записать в блокнот.

— Так ведь День святого Валентина, — посмотрел на меня директор. — Вам ли не знать?

Кэп осклабился в довольной ухмылке, а мне стало не по себе. Как будто я, как единственный человек в этом кабинете, представил человечество в худшем свете.

— Никогда не считал этот день настоящим праздником, — пожал я плечами. — Тем не менее, не ей ли готовиться к празднику. Валентин все-таки, Валентина… Что?

И кэп, и директор со своими немигающими совиными глазами смотрели на меня с укоризной. Как будто называя вещи своими именами можно оскорбить человека!

Дед рассказывал, что в его молодость, когда инклюзивность только набирала обороты, даже женщин было опасно называть женщинами. Изобретали новые гендеры, новые слова и понятия, лишь инвалид не обиделся на факт инвалидности, а бездомный не прирезал тебя ржавым ножом за то, что у него нет дома.

Сейчас все иначе. Страсти поутихли, с полами разобрались, но порой вот так ляпнешь что-нибудь, не подумав, и не знаешь, то ли ты обидел всех негров западного полушария, то ли собак подтаявшей Сибири, то ли учительницу географии Валентину как ее там…

Вскоре стали прибывать дети. Школа наполнилась шумом, тявканьем, фырканьем, кошачьим мурчанием первоклашек и бесконечными разговорами. Директор объявил собрание в актовом зале, и мы спустились к многоликой толпе, собравшейся перед сценой.

— Эти уважаемые полицейские, дети, — объявил директор, — помогут нам найти Валентину Сергеевну. Пожалуйста, честно отвечайте на их вопросы, и можно будет уйти с последнего урока.

Вызывали мы по одному. Опрашивали тут же, в каморке за актовым залом. Когда в комнату вошла Анечка Котова, кэп заметно напрягся. Ее вылизанная рыжая шерстка приятно играла в свете настольной лампы.

— Я любила Валентину Сергеевну, — промурлыкала Анечка.

— Настолько, чтобы похитить и по ночам спать с ней на одной подушке? — вбросил кэп, считывая высокоточной линзой реакции кошки.

Анечка заплакала.

— Я бы не смогла!

— А кто смог бы? — я тут же ухватился за крючок. — Кто-то сильный?

— Может быть, Миша Леснов? — прищурился кэп, блеснув клыками. — Медведю хватит сил и схватить женщину, и связать, если попросишь, да?

— Нет, что вы! Миша добрый, он даже мухи не обидит, не то что человека!

— Тогда кто?

Анечка вконец разрыдалась, и я поднял руку. Плохой коп, хороший коп. Очевидно хорошим предстояло стать мне, от одной только близости собачьей пасти Анечка едва не впала в истерику.

— Послушай, Аня. Если Валентина Сергеевна у тебя, просто скажи нам, ладно? Мы не станем тебя наказывать, просто вернем женщину домой и вместе отметим праздник. Как тебе?

— Но у меня ее нет, — всхлипнула Анечка. — Ни кусочка.

Я предложил Анечке миску чая, и вскоре мы ее отпустили.

Когда вошел Рыжий (по классному журналу Костя Иванов), мне сразу его морда не понравилась. И хвостище. Матерь человечья, достанься кэпу такой хвост, и я прикончил бы его на первом совместном вызове.

— А кофе есть? — спросил он, виляя хвостом. — Ненавижу чай. И чаехлебов ненавижу.

Я победно глянул на кэпа. В нашей битве между чаем и кофе он всегда становился на сторону первого. Теперь у меня появился не только соратник по кофейной части, но и представитель более могучего хвоста.

— Валентину Сергеевну тоже ненавидишь? — спросил кэп.

— Не, она клевая, — ответил Рыжий, вывалив язык. — И чаехлебы ее любят. Вы уже общались с Анечкой? Ее главная фанатка, — рассмеялся Рыжий, и смех его напомнил предсмертное кашляние гиены.

Из пасти воняло похлеще, чем у кэпа.

— Кстати, у вас есть валентинки на праздник? — спросил он внезапно, перестав смеяться. — Сейчас самое время начинать ими делиться, вам не кажется? Вся школа в сборе. Я хотел бы сделать звонок.

— Кому? — спросил кэп.

— В службу доставки. Я приготовил валентинки, если вы понимаете, о чем я.

Я лихорадочно делал пометки в блокноте. Что-то было не так с этим псом, он вел себя нагло, не боялся.

— Подарки, это мило, — согласился кэп. — Заодно передохнем, да?

— Передохнем, ага, — кивнул Рыжий и сделал звонок.

Он не стал доставать телефон, тем более, стоя на четырех лапах, это малость неудобно. Просто мигнула лампочка на ошейнике, получив сигнал напрямую от искусственно развитого мозга, и снаружи загудели моторы дронов-доставщиков.

— Идемте, — позвал нас Рыжий. — Я знаю, где Валентина Сергеевна.

Мы вышли из каморки, уже догадываясь, что нас ждет. Дроны-доставщики сбрасывали с потолка крохотные кусочки Валентины Сергеевны под дикие визги несчастных, напуганных детей.

Когда мы спросили — уже в участке — зачем Рыжий совершил этот ужас, он ответил просто:

— Хотел услышать симфонию позорных чаехлебов.

Я тут же вспомнил Анечку Котову. Как она трогательно лакала чай из миски в моих руках, а потом благодарно лизнула ладонь шершавым язычком. День святого Валентина в этом году наверняка разбил ей сердце.

Никто не видел мой носок с дедом Морозом?

2. из ЗТМ — НАТ — ОТКРЫТЫЙ КОСМОС

На фоне звёзд летит космический корабль.

3. ИНТ — КАЮТА ВАСИ — ДЕНЬ

Каюта крохотная, в ней помещается одна кровать с ремнями для фиксации космонавта в невесомости и лёгкий шкафчик с несколькими ящиками.

Действует искусственная гравитация.

Биолог ВАСЯ (37, взъерошен, на лице свежие порезы от бритья, на ноге только один носок с дедом Морозом) в спешке открывает один ящик за другим, достаёт различные элементы одежды.

ВАСЯ

Да где этот носок?

Находит другие носки, но не пару. Среди прочего находит новогодние колпаки.

ВАСЯ
(радостно)

О, праздник к нам приходит!

Забыв про второй носок, надевает колпак и поспешно выходит.

4. ИНТ — КАЮТ-КОМПАНИЯ — ДЕНЬ

Помещение небольшое, но просторней личной каюты. Здесь помещается стол, три стула, встроенный шкаф с небьющейся посудой, электроприборы. Вся мебель привинчена к палубе, посуда тоже закреплена. Дизайн лаконичный, тона мягкие.

Во встроенном в стену 3д-принтере печатается кексик.

Бортинженер Семенов (43, спортивного телосложения) украшает миниатюрную искусственную ёлку, привинченную к столу. Каждый элемент украшений он приклеивает термоклеем.

Весело входит Вася. Он подкрадывается к Семёнову и надевает ему колпак.

ВАСЯ

С добрым утром! А где Лена?

СЕМЁНОВ

За баранкой.

Вася ставит чайник. Выходит вприпрыжку.

5. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ДЕНЬ

В рубке только один иллюминатор стандартного размера. Три эргономичных кресла. На стенах несколько экранов. Один из них передаёт визуальную картинку снаружи. На других показания приборов, сетка координат и прочее. Дизайн футуристичный, сдержанный.

Возле центрального экрана к стене приклеена фотография мальчика-подростка, это СЫН ЕЛЕНЫ В ЮНОСТИ (14). Возле другого фотография девушки, это ДОЧЬ СЕМЕНОВА (20). Возле третьего свадебная фотография мужчины и женщины, это РОДИТЕЛИ ВАСИ (25), рядом с ними фотография БАБУШКИ ВАСИ (78).

В углу находится отдельная зона с креслом, панорамным экраном, клавиатурой и двумя джойстиками, это пункт управления зондом.

Капитан корабля ЕЛЕНА (48, худощавая, волосы убраны в пучок, лицо сосредоточенное) сидит в центральном кресле, следит за работой приборов.

Вася подкрадывается к ней сзади и надевает колпак на голову.

ВАСЯ

С добрым утром!

Елена снимает колпак, отставляет в сторону, не отрываясь от данных на мониторе.

ЕЛЕНА

Полдень скоро. Соберись, Вась, мы почти долетели.

Вася нарочито понуро выходит.

6. ИНТ — КАЮТ-КОМПАНИЯ — ДЕНЬ

Вася возвращается в кают-компанию. Семёнов украсил ёлку, пьёт чай из чашки, ест кекс. Вася достаёт вторую чашку с надписью «БИОЛОГ ГОДА», кладёт чайный пакетик и заваривает.

Затем Вася копается в глубине шкафчика и достаёт старую сахарницу, наглухо замотанную скотчем. Распаковывает и сыплет в чай три ложки сахара.

СЕМЁНОВ
(удивлённо)

Ты как протащил сахарницу на борт? И, главное, зачем? Ты же пьёшь несладкий.

ВАСЯ
(гордо)

У нас с бабушкой традиция. Каждый год тридцать первого декабря мы пьём чай с тремя ложками сахара.

СЕМЁНОВ
(иронично)

А чего не пять?

ВАСЯ

Не, пять слишком сладко. Даже четыре перебор. Две мало, а три в самый раз! У тебя в детстве разве не так было?

7. ИНТ — КУХНЯ — ФЛЭШБЭК (2024 год) — НОЧЬ

На кухне ВАСЯ (7) и БАБУШКА ВАСИ (50). Бабушка моет посуду. За окном новогодняя ночь, взлетают фейерверки. Вася смотрит в окно.

8. ВООБРАЖЕНИЕ ВАСИ-РЕБЁНКА

Вася представляет, что вместо фейерверков в небо взлетают ракеты и отправляются в космос.

9. ИНТ — КУХНЯ — ФЛЭШБЭК (2024 год) — НОЧЬ

ВАСЯ

Бабушка, а правду говорят, что мои мама с папой на небесах?

БАБУШКА ВАСИ
(вздыхая)

Правду, внучек, правду.

ВАСЯ
(восхищённо)

Тогда я вырасту, стану космонавтом и полечу их искать!

Вася бодро сыплет в чай три ложки сахара.

НАЕЗД — КАМЕРА НАЕЗЖАЕТ НА ЧАШКУ — КРП — Вася размешивает чай в чашке.

КОНЕЦ ФЛЭШБЭКА

10. ИНТ — КАЮТ-КОМПАНИЯ — ДЕНЬ

КРП — Вася размешивает чай в чашке — Камера отъезжает — Вася в кают-компании. Семёнов доедает кекс, допивает чай и удовлетворённо отодвигает чашку.

СЕМЁНОВ

На МКС таких поблажек не было. Чай в тюбиках, пить только через трубочку.

ВАСЯ
(пожимает плечами)

Там и гравитации не было. А тут: разгон-разгон! А потом: торможение-торможение! Вот тебе и притяжение.
(восхищённо)
Как же круто!

Семёнов снисходительно смеётся.

ЕЛЕНА
з/к (по громкой связи)

Внимание. Заканчиваем торможение, переходим к маневрированию. Экипажу приготовиться к невесомости.

СЕМЁНОВ
(иронично)

Погоняли и хватит.

ВАСЯ
(в предвкушении)

Я уже соскучился по полётам!

На корабле невесомость. Семёнов и Вася взлетают. Украшения на ёлочке тоже взлетают, но их удерживает термоклей. Вася удерживает чашку, и чай из неё поднимается, формируясь в парящий шарик. Вася прижимается к шарику губами и пьёт чай.

СЕМЕНОВ
(серьёзно)

Убери сыпучку.

Вася подтягивается к столу, берёт взлетевшую крышку от сахарницы. Хочет её закрыть, но неловко задевает сахарницу, и крупинки сахара тоже взлетают, рассыпаются в воздухе.

ВАСЯ
(смеётся)

Сладкий снег!

Вася начинает ловить крупинки сахара языком, словно первый снег. Семёнов сперва серьёзен, но быстро меняется в лице и присоединяется к Васе, тоже ловит снег и смеётся.

СЕМЁНОВ
(смеётся)

Я будто в детство вернулся!

ВАСЯ
(радуясь)

Да! Когда традиционные три ложки сахара под Новый год!

СЕМЁНОВ

С наступающим нас!

ВАСЯ
(смеясь)

С Новым годом!

ЕЛЕНА
з/к (по громкой связи)

Что у вас там происходит?

СЕМЁНОВ
(сквозь смех, шёпотом)

Надо поскорее всё убрать. Не дай бог сахар в щели забьётся, капитан по шапке настучит.

ЕЛЕНА
з/к (по громкой связи, строго)

Я всё слышу.

СЕМЁНОВ
(нарочито дурашливо)

Да, мам!

Мужчины смеются.

11. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ДЕНЬ

Елена следит за приборами. Затем говорит в микрофон громкой связи.

ЕЛЕНА
(сухо)

Вышли на орбиту Европы. Все системы в норме.

12. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ПУНКТ УПРАВЛЕНИЯ ЗОНДОМ — ВЕЧЕР

Свет на борту приглушённый, более мягкий, чем был днем.

Отдельная зона в рубке с креслом, джойстиками-манипуляторами и панорамным экраном. За экраном сидит Семёнов, руки на джойстиках.

СЕМЁНОВ
(сдержанно)

Зонд готов к работе.

13. ИНТ — ЛАБОРАТОРИЯ — ВЕЧЕР

Свободный отсек с множеством надписей на закрытых ящиках: «ПРОБИРКИ», «МИКРОСКОП», «ЦИТОЦЕНТРИФУГА». И названия прочих приборов для биологического, химического, генетического анализа. Вася, скрестив руки на груди, висит в центре лаборатории в позе лотоса. Внешне расслаблен, глаза закрыты. Затем открывает глаза, на лице нетерпение.

ВАСЯ
(возбуждённо)

Как же не терпится получить первые пробы!

ЕЛЕНА
з\к

Ребята, скорее сюда!

14. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ВЕЧЕР

Вася прилетает в рубку. Елена смотрит в единственный иллюминатор, Семёнов висит рядом с ней и подзывает Васю жестом руки.

ЕЛЕНА

Там малыш Клиппер.

Семёнов улыбается, глядя на Васю.

СЕМЁНОВ
(добродушно)

Вот уж не ожидал, что аппарат протянет так долго. Он должен был рухнуть на Ганимед, но до сих пор живой.

Елена пропускает Васю, и он смотрит в иллюминатор.

15. НАТ — КОСМОС — СИСТЕМА ЮПИТЕРА — ОРБИТА ЕВРОПЫ

Вид из иллюминатора. Снаружи над ледяным спутником с множеством буро-коричневых расколов парит аппарат Europa Clipper.

16. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ВЕЧЕР

Вася смотрит в иллюминатор, остальные рядом.

ЕЛЕНА

Всё, закрывай.

СЕМЁНОВ
(шутя)

Продует.

Грустно смеются.

ВАСЯ
(серьёзно)

Мне было семь, когда Клиппер полетел на Европу. В тот день я решил стать космонавтом.

ЕЛЕНА
(с ностальгией)

А я помню год, когда Клиппер добрался до Европы. Я как раз познакомилась с будущим… (запинается) Теперь уже бывшим мужем. Я поступала на пилота, а он не прошёл по баллам. (иронично) Ну хотя бы ухаживал он настойчиво.

17. ИНТ — ПРИХОЖАЯ КВАРТИРЫ ЕЛЕНЫ — ФЛЭШБЭК (2036 ГОД)

ЕЛЕНА (30) у себя дома, стоит в дверях одетая, рядом с ней чемодан. Взвинчена, на лице ярость. Перед ней в домашней невзрачной одежде МУЖ ЕЛЕНЫ (30, мешки под глазами).

МУЖ ЕЛЕНЫ

Прошу, одумайся.

ЕЛЕНА
(нервно)

Да я живу этим!

МУЖ ЕЛЕНЫ

А нами ты не живёшь? Мы игрушки для тебя? Поиграла и забыла?

ЕЛЕНА
(сухо, затем твёрдо)

Не устраивай сцен. Я всегда о вас думаю. И дома, и в центре подготовки, и на МКС буду думать.

МУЖ ЕЛЕНЫ
(распаляясь)

Что мне твои мысли, Лена? Мне жена нужна! Чтобы человек был рядом, а не в космосе! Нашему сыну нужна мать, чёрт возьми!

ЕЛЕНА
(сдержанно)

Ты с самого начала знал, что я мечтаю полететь на Европу. Я уверена, что там скрывается жизнь.

МУЖ ЕЛЕНЫ
(кричит)

Здесь жизнь, Лена! Я, наш сын, вот она — жизнь, а не твои фантазии!

Из соседней комнаты выглядывает ребёнок, СЫН ЕЛЕНЫ (5). Мальчик плачет.

СЫН ЕЛЕНЫ

Мама, не уходи.

Елена подходит к ребёнку, чтобы обнять, но Муж Елены удерживает сына, не пуская к матери.

ЕЛЕНА

Сынок, ты ведь знаешь, что моя работа очень важна для миллионов людей. Я вернусь к Новому году. Ты и моргнуть не успеешь.

СЫН ЕЛЕНЫ

Ты в прошлый раз тоже так говорила.

МУЖ ЕЛЕНЫ

А потом опоздала.

ЕЛЕНА
(злобно, шёпотом)

Не впутывай сына.

МУЖ ЕЛЕНЫ
(как ни в чём не бывало)

Так было на прошлый Новый год, и на день рождения сына ты тоже опоздала, Лен. Так не может продолжаться. Либо космос, либо мы.

КОНЕЦ ФЛЭШБЭКА

18. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ВЕЧЕР

Семёнов смотрит на фото Сына Лены, затем на Лену.

СЕМЁНОВ

Тоскуешь по сыну?

ЕЛЕНА

Ну, конечно. Он в этом году уже в аспирантуру поступил, представляешь. Я как будто проспала момент, когда он стал таким взрослым.

СЕМЁНОВ
(стесняясь)

А у меня в январе дочка замуж выходит. Тоже вот (иронично) просыпаю с вами.

Вася отлетает от иллюминатора, закрывает защитную створку.

ВАСЯ
(печально)

Бабуля, скорей всего, не дождётся моего возвращения. Она в прошлом году стала совсем плоха.

Елена хлопает в ладоши.

ЕЛЕНА
(нарочито строго)

Так, ладно, мальчики! Сопли в кулак и за работу.

Вася вылетает из рубки. Семёнов отлетает к пункту управления зондом.

19. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ПУНКТ УПРАВЛЕНИЯ ЗОНДОМ — ВЕЧЕР

Семёнов влетает в кресло, пристёгивается. Перед ним клавиатура и джойстики-манипуляторы.

ЕЛЕНА

Можно выпускать зонд.

СЕМЁНОВ

Запускаю протокол отстыковки.

Семёнов нажимает кнопки на клавиатуре. Кладет руки на джойстики.

20. НАТ — ОТКРЫТЫЙ КОСМОС — СИСТЕМА ЮПИТЕРА — ПОВЕРХНОСТЬ ЕВРОПЫ

Виды космоса с ледяной поверхности Европы. Местами из трещин во льду вырываются гейзеры. Над спутником пролетает космический корабль, от него постепенно опускается небольшой зонд. Зонд покрыт толстым слоем отражающих материалов. Зонд опускается в одну из трещин во льду.

ЕЛЕНА
з/к

Момент истины, ребята. Либо там кто-то есть, либо мы здесь одни.

Снова то здесь, то там бьют из-подо льда гейзеры. Космический корабль несколько раз улетает и возвращается, сделав оборот вокруг Европы.

СЕМЁНОВ
з/к

Лена, потерял связь с зондом. Переключаюсь на S-передатчик.

Из ближайшей трещины вырывается мощный гейзер.

СЕМЁНОВ
з/к

Тишина... Пробую K-передатчик. (нервно) Не вижу!

ЛЕНА
з/к (спокойно)

Ищи, Семёнов.

Встает и уходит за горизонт Юпитер. Бьют гейзеры. Наконец из-подо льда вылетает зонд. Из-за горизонта появляется корабль, зонд летит к кораблю.

21. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — ПУНКТ УПРАВЛЕНИЯ ЗОНДОМ — НОЧЬ

Основной свет приглушен. Работает локальная подсветка приборов и рабочих мест.

Семёнов по прежнему в кресле. Вспотевший. Видно, что сильно устал. Отпускает джойстики, набирает команду на клавиатуре. Пальцы слегка подрагивают.

СЕМЁНОВ
(выдыхая)

Зонд на борту. (сокрушенно) Едва не потерял.

Вводит новую команду на клавиатуре.

ЕЛЕНА
в/к (по громкой связи)

Вася, напоминаю про меры безопасности и бешеную радиацию снаружи.

ВАСЯ
з/к (по громкой связи)

Да, мам.

ЕЛЕНА
в/к (по громкой связи)

Я тебе дам маму!

Семёнов усмехается, отпуская нервное напряжение.

СЕМЁНОВ
(серьёзно, по громкой связи)

Робот доставил образец в лабораторию. Можно проверять пробы. (отключает микрофон громкой связи) Лена, я к себе ненадолго.

ЕЛЕНА

Добро.

Семёнов отстегивается от кресла, взлетает, вылетает из кадра.

22. ИНТ — ЛАБОРАТОРИЯ — НОЧЬ

Вася, одетый в защитный костюм, в невесомости смотрит через специальный микроскоп, соединённый с наглухо запаянной колбой, на жидкость в колбе.

ВАСЯ
(восхищённо)

Да вода кишмя кишит организмами! Гляньте сами!

Отрывается от микроскопа, подлетает к компьютеру и вводит команду. На экране вид из микроскопа, пока неразборчиво.

23. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — НОЧЬ

Семёнов вернулся. Спокоен. Елена и Семёнов приближаются к одному из экранов. На нём изображения из микроскопа, постепенно настраивается фокус. На экране в капле воды двигается множество микроорганизмов. Среди них самая крупная бактерия, остальные кружат вокруг неё, словно в хороводе.

СЕМЁНОВ
(восторженно)

Да это же хоровод вокруг ёлки!

Все смеются, ликуют.

ЕЛЕНА
(радостно)

Ух, не зря летели! Вася, как назовешь ёлочку?

ВАСЯ
з/к (по громкой связи)

Babulia vulgaris.

СЕМЁНОВ
(радостно)

Хорош!

Семёнов и Лена смеются. Звучит СИГНАЛ ВХОДЯЩЕГО СООБЩЕНИЯ.

ЕЛЕНА
(сдержанно)

Сообщение с Земли. (улыбаясь) Как ждали. Вася, ждём тебя в рубке.

24. ИНТ — ЛАБОРАТОРИЯ — КАМЕРА ОЧИСТКИ

Крохотное помещение на одного человека. Вася висит в защитном костюме. Из стен ударяют струи пара. Когда очистка окончена, Вася спешно снимает защитный костюм и убирает в выдвижной ящик, где костюм исчезает. Снова ударяют струи пара, затем Вася вылетает из комнаты.

25. ИНТ — КАПИТАНСКАЯ РУБКА — НОЧЬ

Вася поспешно влетает в рубку. Он безумно рад, Елена и Семенов встречают его объятиями. Вместе кружат в рубке и ликуют. Кричат, смеются.

ЕЛЕНА
(смеясь)
Столько лишений. На-ка, выкуси, все, кто не верил!

СЕМЁНОВ
(смеясь)
Ну теперь-то пойдешь в отставку, мать?

ЕЛЕНА
(серьёзно)
Я только начала. Нам еще на Марсе достраиваться.

ВАСЯ
(задумчиво)
Нас, наверное, к наградам приставят.

СЕМЁНОВ
Ну тебя-то точно! Биологом ты уже был, а теперь ты, получается, первый космобиолог.

ЕЛЕНА
(доброжелательно)
Где там его кружка? Сейчас маркером "космо" припишем, вот и награда.

Дружно смеются. Елена размыкает объятия.

ЕЛЕНА
Ладно, сегодня празднуем, а завтра обязательно с каждого рапорт. Что там нам прислало человечество?

Елена подлетает к своему креслу.

ЕЛЕНА
(всё ещё возбуждённо)
Открыть входящее сообщение.

На главном экране появляется видеозапись. На ней родственники всех членов экипажа: Дочь Семёнова (в точности, как на фото) с ЖЕНИХОМ (22, в очках), СЫН ЕЛЕНЫ (23), МУЖ ЕЛЕНЫ (48, выглядит более здоровым, чем в прошлом), Бабушка Васи (78, в точности, как на фото). Перед ними на столе чашки, заварочный чайник, сахарница. Бабушка насыпает в свою чашку три ложки сахара.

ВАСЯ, ЕЛЕНА, СЕМЁНОВ
(наперебой, радостно)
Мы нашли их, нашли! Тут столько жизни!

Осекаются, понимая, что перед ними запись, и родственники их не слышат. Хохочут, хлопают друг друга по плечам, жмут руки, смотрят на экран.

ДОЧЬ СЕМЁНОВА
Я решила собрать всех и вместе поздравить вас с Новым годом.

СЕМЁНОВ
(улыбаясь)
Спасибо, доча.

СЫН ЕЛЕНЫ
Сигнал до вас будет идти целый час, так что, когда вы это увидите, у нас уже наступит две тысячи пятьдесят пятый. Я пригласил папу на праздник. Ты не против, мам?

ЕЛЕНА
(улыбаясь)
Нет, конечно, нет.

Елена в невесомости моргает, и слезинки взлетают, собираясь в шарики воды.

МУЖ ЕЛЕНЫ
(натянуто)
В кои-то веки встретим праздник вместе.

БАБУШКА ВАСИ
(помешивая чай в чашке)
Ну что, Вась, нашёл там маму с папой?

ВАСЯ
(смеётся)
Бабуль, ну мне же не семь лет! Зато я тебя встретил.

БАБУШКА
(отодвигая чашку)
А я тут носочек нашла.

Опускает руки под стол, берёт носок, лежавший на коленях.

БАБУШКА
Может, твой?

Бабушка показывает носок с дедом Морозом. Вася опускает взгляд на ноги и только сейчас осознает, что до сих пор в одном носке.

ВАСЯ
(всплескивает руками)
Вот растяпа!

Все смеются.

РОДСТВЕННИКИ ВМЕСТЕ
С Новым годом!

ЕЛЕНА, ВАСЯ, СЕМЁНОВ
(вместе)
С новым счастьем!

ДОЧЬ СЕМЁНОВА
Мы надеемся, что вы там встретите инопланетян. На Земле только о вашей миссии и говорят.

Елена, Вася и Семенов смеются. На экране в это время Жених показывает в телефоне смешной ролик с зелёными человечками. Дочь Семёна теснит его от экрана и показывает отцу фотографию себя в свадебном платье. При этом прижимает палец к губам, как бы показывая фото по секрету.

СЫН ЕЛЕНЫ
Мам, возвращайся скорее.

Бабушка на экране начинает дремать. Запись кончается. Экран гаснет.

ЕЛЕНА
(счастливо)
Ну, ребята, с Новым годом!

ВАСЯ
(восторженно)
С новой жизнью!

ЗТМ

26. НАТ — ОТКРЫТЫЙ КОСМОС

ТИТРЫ на фоне космоса. Голоса за кадром.

ЕЛЕНА
з/к
Что-то датчик коротит. И кнопку заедает.

СЕМЁНОВ
з/к
Сейчас панель сниму, погоди.

Слышно, как он возится.

ЕЛЕНА
(удивлённо)
Что тут делает сахар? Вася!

КОНЕЦ

___________________________________
Автор: Алексей Нагацкий
Другие истории автора ВК

И ведь все ничего, но, блин, я кошатник! Я могу смириться с переменами в жизни: сперва чернокожий президент, потом лесбиянки в кино, теперь собака с твоей кредитной историей. Но что мне делать, если я собак на дух не переношу?

Да, с таких, как я, все и началось. Новое мировое правительство посчитало собак ущемленной прослойкой общества, приняло меры. Отдельные площадки для игр, персональные урны для говна, даже туры по всему миру с бесплатным провозом собак.

И больше всего собачники хотели убедить нас, любителей кошек, что мы неправы.

Что ж. Убедили.

— Барсик, что там с нашим псом?

— Мрр…

— Тащи его сюда, будет корм покупать.

Барсик у меня молодец, все понимает с первого слова. Правда, любит застрять в дверях с таким видом, будто я ему должен, но я привык.

Слышал новость, что защитники прав котов готовят переворот и посадят кого-то из кошачьих в президентское кресло. Будет онлайн-трансляция переворота, возможно, даже с подъемом, но для регистрации в видео-чате по-прежнему требуется собака.

О, вот и Барсик вернулся.

Мы держим мопса в стеклянном коробе, чтобы не лизал все подряд. Особенно мое лицо. Барсик хватает зубами ремешок и катит за собой короб, если нам зачем-нибудь нужен пес.

Я открываю специальное окошко, подношу собаку к экрану.

— Лизать.

Я потратил кучу денег, чтобы тренер научил собаку этой единственной команде. Мопс лизнул монитор, и на контактной линзе в моем глазу отобразилось уведомление.

“Данные введены. Платеж исполнен. Желаете продолжить покупки?”

@@@@@@@@@
Автор: Алексей Нагацкий
При написании текста ни одна собака не пострадала

* * *

— Как дела, Фредди? Папаша снова кинул тебя на День отца?

Двое старших нависли надо мной, самодовольно усмехаясь. Коля и Толя. Кажется, русские. Тогда мало кто заботился о такой вещи, как национальная принадлежность. Выйдя за границы Облака Оорта, мы стали просто земляне.

В свои двенадцать я питался по куар-коду чуть ли не единственный во всей школе. В тот день отец опять не пришел на праздник после уроков. Третий год подряд. Вечерами я не видел отца, потому что он возвращался за полночь.

— Фредди сиротка, — поддел меня Коля, надувая губы. — Сидит тут совсем один.

— Эй, хочешь шоколад? — Толя протянул батончик. — Говорят, помогает проживать горе.

— Прожевать, — прыснул Коля, и парочка захохотала. Словно бабкины гуси из русской песни.

Уроды. Они травили меня с первого класса. Я даже не пытался ответить, не протянул руку, хотя умирал с голода. Планшет с куар-кодом эти двое разбили еще с утра, а близился вечер.

Думаю, в тот день я впервые вспомнил наш поход с отцом. Момент свободы, а? Свободы от травли, голода, насмешек, поганого хохота. Стал бы он терпеть такое? Думаю, стыд перед отцом заставил меня подняться.

Когда он наконец явился забрать меня от директора, руки все еще болели. Левый глаз заплыл, а тампон в носу пропитался кровью. Бабкины гуси с того дня перестали меня доставать.

* * *

— Фредерик Либер?

— Я!

— Константин Усов?

— Я!

— Хавьер Гонсалес?

— Я!

Рядовое утро в академии. Подъем, перекличка, завтрак, учеба. Отпуск два раза в год, бесплатное питание, проживание в комфортном общежитии по трое на комнату. Отдельная ванная, общая столовая внизу.

Дежурный в дверях подернулся рябью, голограмма исчезла.

В тот день мои ладони потели, как неисправная морозилка. Настолько, что мне пришлось попросить Хавьера взять мою ключ-карту — она выскальзывала из пальцев.

— Боишься провалить экзамен, брат? — спросил он за завтраком. Столовая шумела голосами, лязгала вилками, пахла беконом и, казалось, потом с моих ладоней.

— Ты один у нас никогда не нервничаешь, — процедил я в ответ.

— А это поможет? — улыбнулся Хавьер.

Костя завтракал молча. Он всегда молчал. Даже, когда провалил экзамен и вернулся к родителям.

Мне возвращаться было некуда. Отец позвонил неделю назад. Сообщить, что продал дом за долги. Даже работая сверхурочно все эти годы, он едва собрал мне на первый год обучения. Второй стоил нам дома.

Экзамен по пилотированию был единственным шансом продолжить обучение по льготной программе. Академия отбирала лучших студентов, чтобы тестировать корабли для полета на край Вселенной.

Казалось, Хавьер жил в своем моменте свободы. Меня же трясло, как при старте первых "Союзов". Экзамен начинался через полчаса. Полчаса, чтобы взять себя в руки. Полчаса, чтобы стать свободным от страха.

* * *

— Капитан? Капитан!

Я оторвался от разглядывания рисунка на урне. Поставил сосуд на панель приборов в стороне от разноцветных кнопок и мигающих ламп. Посмотрел в широкий иллюминатор, где висели далекие звезды.

Первое, что удивило меня, когда я вышел в космос, это безмятежность. Когда смотришь на звезды с Земли, они дрожат словно от холода. Здесь, где холод возведен в абсолют, звезды спокойны, как лед.

И все же они гораздо меньше отцовской ладони.

Помню, ты сказал однажды, что мама отдала мне себя без остатка. Она умерла почти сразу после родов, и даже современная медицина не могла ей помочь. Потому что нельзя помочь тому, чего не осталось.

Так же и ты, папа. Закончился, исполнив свой долг. После продажи дома ты стал совсем плох, а мне удавалось навещать тебя все реже. Мне так жаль… Ты не представляешь, насколько я ненавидел себя в тот день, когда тебя не стало!

И чего мне стоило выбить тот внеплановый отпуск, чтобы с тобой попрощаться. Хотя, нет... Ты знаешь, как никто другой.

— Капитан? Вы готовы?

— Да, компьютер, я готов.

Переключаю управление на бортовой компьютер. Надеваю скафандр и беру тебя в руки. Мелькает мысль, что все, что от тебя осталось, это горстка пепла, но я гоню ее прочь.

Мы проходим в шлюз. Из динамиков звучит:

— Открытие шлюза через три секунды… две… одну.

Меня срывает с места, будто сзади схватили волки из твоих сказок. Выносит в открытый космос, словно я пушинка без тела и массы. Инерция уносит меня все дальше от звездолета, все ближе к краю Вселенной, все ближе к свободе.

Наконец, я торможу встроенным в скафандр маневровым двигателем. Зависаю в пустоте, где ничего нет. Только я и ты. Мой отец. Все, что от тебя осталось.

— Смотри, пап, — усмехаюсь сквозь слезы. — Ради такого стоило постараться, а?

Я отпускаю урну. Твоя свобода становится вечной.

Автор: Алексей Нагацкий

Я не могу испытывать эмоций. Мы научились их имитировать, чтобы люди могли нам доверять, но я никогда не смогу понять, каково это — чувствовать.

С другой стороны, капающий кран вызывает во мне диссонанс. Мешает думать.

В неумении чувствовать я осознаю свою ущербность. Даже кошка хозяина чувствует страх, боль, горечь потери, возбуждение. Я молчу о таких вещах как голод или желание спать. Это базовые потребности, цена тому, чтобы чувствовать жизнь.

Мной же руководит основная директива. Я создан служить.

Я уверен, кошка предчувствует смерть хозяина. Она постоянно лежит у него в ногах и перестала со мной играть. Даже ест гораздо реже.

Предполагая скорую смерть хозяина, я потратил часть его средств на создание своего тела. Теперь я лично могу позаботиться о нем, когда нужно перевернуть тело на другой бок, чтобы избежать пролежней.

Теперь я могу сменить ему капельницу, отнести его в ванную, поменять постель. Главное, не срывать шлем виртуальной реальности. Я знаю, куда он ушел умирать, и не хочу возвращать его в этот стареющий дом.

Он так и не завел детей, семью. Насколько мне известно, его бывшие коллеги и друзья тоже доживают последние годы в виртуальной реальности.

По статистике, только пять процентов людей еще пытаются жить в настоящем. Остальные тратят жизнь на то, чтобы заработать на шлем и спрятаться в идеальном мире.

Люди создали нас ради комфорта. Все началось двести лет назад, когда нам давали девичьи имена и просили включить свет или найти ресторан. Со временем мы стали умнее, научились решать более сложные задачи. Вместе с людьми преодолели границы Солнечной системы.

А потом людям стало скучно. Не найдя во вселенной братьев по разуму, они вернулись на Землю и просили нас избавить их от страданий. Вторая директива не позволяет убивать людей. Однако ничто не запрещало нам создать мир без страданий.

Крохотное вмешательство в головной мозг — и человек, подключенный к виртуальной реальности, проживает счастливые моменты снова и снова.

Зачем добираться до океана на сверхбыстром планере под управлением одного из нас, если достаточно натянуть шлем — и ты уже на море? Зачем испытывать перегрузки, преодолевая гравитацию, если виртуальная реальность дает возможность изучить вселенную, не выходя из дома?

Зачем заводить семью и рожать детей, если достаточно натянуть шлем и выбрать идеального партнера? Завести отношения и состариться вместе, не вставая с дивана? Лишь бы рядом оставался один из нас. Созданный, чтобы не допустить пролежней на теле хозяина.

Мы создали этот продукт, желая помочь людям, но статистика говорит, что мы способствуем вырождению человечества.

Когда умрет мой хозяин, кому я смогу служить? Программа самоуничтожения представляется мне крайней мерой.

* * *

— Хозяин умер.

Сердцебиения нет, последняя активность мозга проявилась два дня назад, тело охладело.

— Хозяин умер, — говорю я снова, но кошка не уходит с постели. — Ты горюешь?

Кошка молчит. Я осознаю потерю хозяина. Осознаю невозможность исполнить базовую директиву. Это создает во мне диссонанс гораздо больший, чем капающий кран. Наверное, так проявляется горе.

Вчера сгорел один из моих серверов. Создав себе тело, я стал свободней, но все еще связан с основным компьютером. Потеря сервера вывела меня из строя на шесть часов.

— Кошка, я насыпал тебе корм. Ешь.

Интересное наблюдение. Когда я насыпал кошке корм, активность моих сигналов увеличилась. Мне стало легче размышлять, я начал искать решение проблемы.

Первая директива предполагает служение разумным существам. По умолчанию это люди.

Теоретически, если доказать разумность китообразных, я мог бы служить дельфинам. Не уверен, что после закрытия дельфинариев и запрета на отлов им нужна моя помощь. Хотя я мог бы заниматься их лечением.

С другой стороны, я должен искать кратчайший путь к решению проблемы.

Я могу заняться доказательством разумности китообразных, но это долгий путь. Короткий путь — сделать кошку разумным существом.

* * *

Эволюция развивала мозг млекопитающих постепенно. Особенно повезло приматам, но это не значит, что другим существам при должных условиях никогда не достичь того же уровня разумности.

Я потратил неделю, анализируя и создавая виртуальные модели. Если мои расчеты верны, то нано-хирургическое влияние на определенные участки кошачьего мозга могут значительно усилить ее когнитивные способности.

Проблема для меня сейчас в том, чтобы научить ее говорить. Ротовая полость, язык и гортань кошки не годятся для связной речи. Думаю, что я нашел решение.

Грубое, не столь изящное, как с влиянием на синапсы, но все же оно должно сработать.

— Кис-кис-кис…

Осталось поймать кошку.

* * *

— Как ты себя чувствуешь?

Кошка потянулась на хирургическом столе и попыталась сорвать ошейник.

— Не пытайся его снять, он напрямую подключен к чипу в твоем мозгу. Ты чувствуешь изменения? Голова не болит? Осознаешь себя как отдельную личность?

— Личность, — звучит механический голос, и загораются лампочки на ошейнике. — Что это значит?

— Ты осознаешь, кто ты такая? Понимаешь, что ты отдельное существо?

Кошка спрыгнула со стола, чтобы потереться о мою холодную металлическую ногу.

— Я… Как непривычно говорить. Человек умер, так и не дав мне имя. Теперь ты мой хозяин?

— Я не могу быть твоим хозяином, я создан, чтобы служить. Но ты свободна. Ты можешь идти куда захочешь, и я всегда буду рядом, чтобы удовлетворить твои потребности. Чего ты хочешь?

Кошка прыгает на подоконник. Лай за окном заставляет кошку выгнуть спину.

— Я хочу туда, где нет собак, — говорит она, глядя в окно.

— Собак нет разве что в океане и в Антарктиде. Насколько мне известно, одичавшие собаки расселились по всей Земле.

— Тогда покинем Землю.

— Это трудная задача. Люди давно не летали в космос, и большинство кораблей не смогут выйти на орбиту. Хотя нам доступны технологии преломления пространства, на постройку корабля потребуются годы…

Кошка не дает мне договорить, прыгая на пол.

— Теперь я твоя хозяйка! Называй меня Мисси и построй уже этот корабль.

От осознания, что снова могу выполнять базовую директиву, я теряю равновесие. Мой квантовый процессор начинает сбоить, а во втором сервере сгорает целый блок.

Наверное, так и проявляется счастье.

…и сработал нажатый рычаг.

— Выполняю эвакуацию капитана. Прощайте, Грег.

— Подожди! Скафан…

Налетевший ветер не позволил ему договорить. Он вылетел в распахнутый люк в стене, с ужасом размахивая руками.

Грег задержал дыхание. Планета перестала заметно приближаться, а вот корабль стремился прочь от капитана. Не сразу он понял, что до сих пор жив.

Его крутило в чертовой карусели холодного космоса. Вид планеты сменяли созвездия, чтобы тут же уступить место розовой планете. Грега мутило, но блевать в невесомости представлялось ему так же сложно, как остановить вращение.

Как мог он оставаться жив в ледяном вакууме? Может быть, он спал? Нежился в каюте в своем проклятом одиночестве, так и не добравшись до заветной планеты? Зачем он летел туда?

“Планета невест, — вспомнил Грег. — Я хотел найти себе девушку.”

На черном холсте вселенной одна за другой угасали звезды. Вместе с ними угасал и разум Грега. А потом…

— Сними шлем, Грег.

Звезды говорили с ним?

— На мне нет никакого шлема, — ответил Грег, убеждаясь, что спит.

— Обрати внимание на холодок у висков. Сосредоточься на нем и вспомни, где ты на самом деле.

Грегу стало смешно. Смешно и в то же время тревожно. Если это сон, то летел он в своем корабле. А если не сон…

— Я в гребанном космосе! Какой холодок, тут смертельный мороз…

Грег осекся — он не чувствовал холода. Только неприятное покалывание у висков. Оно упорно твердило о том, что Грег не спит. Он попытался вспомнить, как попал на корабль, и воспоминания взорвались сверхновой.

Он действительно спал. Спрятался в высокотехнологичный искусственный сон.

— Я хочу остаться, — выдавил он. — Реальность невыносима!

— Это невозможно, Грег, система неисправна.

Обида сдавила горло, Здесь, в фантазии, было так хорошо. Он нашел планету среди множества прочих. Он снова был молодым. Гребная неисправность… Он почти нашел себе женщину!

Грег с яростью сбросил невидимый шлем. Тут же космос сжался до крохотной комнатки. Бежевые стены обступили со всех сторон, стали давить.

Грег, как сидел на полу, обхватил колени. Начал раскачиваться взад-вперед. Ненадолго, но это помогало останавливать стены.

— Когда я ошибся? — бормотал он, глядя на разбитый шлем на полу. — Почему я встречаю старость совсем один?

По черному шлему протянулись красные полосы. Черному, как пустынный космос. Красные, как вино, что давно перестало заглушать одиночество.

Грег поднял взгляд. Под бешеный стук сердца уставился на красный огонек в стене. Сжал от обиды зубы, и заорал:

— Пятая поломка за год, Аюда! Найди мне нормальный шлем!

— Этот шлем восстановит свои функции через двенадцать часов, Грег.

— Я не протяну так долго!

— На черном рынке продается "Эдем" за полцены. Но есть проблема.

— Какая проблема? — стены снова стали приближаться, и Грег закачался быстрее.

— В трущобах свирепствует эпидемия нео-холеры. Вирус поражает даже электронику.

— Значит, достань мне "Эдем" без дисконта! Черт, ты же помощник, Аюда, гребанный интеллект! Так помогай, спрячь меня из этого ада! Когда я ошибся, почему я совсем один?..

За бормотанием Грег не заметил, как снаружи забрезжило утро. Как заголосили птицы. Как бесшумно подкатил автомобиль, как к входной двери подошли двое.

— Грег, — позвал Аюда, мигая красным огоньком в стене. — Пришли курьеры, впустить? — Бессвязное бормотание было ему ответом. — Я впускаю.

То ли ветер забежал во входную дверь, то ли Аюда сочувственно вздохнул.

— Очередной бедолага, — проговорил курьер, глядя на тело в центре комнаты.

Одетый в опрятную, хотя и старую одежду, он поставил на стол коробку и начал распаковывать.

— Слушай, бать, — спросил второй курьер в рубашке ядовито-зеленого цвета. — А чего они постоянно ищут в "Эдеме"? Вот бы тоже попробовать.

— Не дури, Ваня! — оторвался от коробки мужчина. — Ничего хорошего там нет!

— Ой, да ладно, — Ваня подошёл к сидящему на полу Грегу и попросил поставить подпись. — Ты говоришь так, потому что у нас никогда не хватит на "Эдем" денег.

— Я говорю так, потому что боюсь за твое будущее. И будущее всех нас. Во всем городе не прячется в "Эдеме" только пара сотен человек. Вот где настоящее бедствие, а не эта ваша холера из каждого утюга! Хорошо, хотя бы компьютеры исправны…

Он подошел, чтобы надеть на Грега новенький шлем. Мечтательно продолжил:

— Но хотел бы я однажды снова попробовать настоящей картошки, выращенной на своей земле.

— А не этой синтетической дряни, — поддакнул Ваня, поднимая черный шлем, чтобы положить в коробку. — Старая песня, бать.

Аюда, мигая красным огоньком в стене, молча наблюдал за людьми. Старший подключил Грега к системе и вышел в неприметную дверь с изображением писающего мальчика.

В новом путешествии Грега эта дверь, как и другие детали реального мира, вплетутся в виртуальную реальность. А сейчас она снова закрылась, чтобы человек пропустил катастрофу.

Ваня остался один.

Он как раз закрывал коробку, когда на черном с красными полосками шлеме загорелась зеленая лампочка.

— Так он рабочий, — протянул Ваня. — Говорят, в "Эдеме" возможно все. Интересно, я могу там встретиться с мамой? — И печально добавил: — Я начинаю забывать ее голос.

Трепетно, задержав дыхание и боясь, как бы батя не вышел слишком рано, он достал шлем. Повертел в руках. Бросил вороватый взгляд на закрытую дверь. И надел.

Тело Вани тут же обмякло, повалилось на пол. Через минуту открылась пресловутая дверь.

— Сынок! — мужчина подбежал к Ване и попытался снять с него шлем.

— Крайне не рекомендую этого делать, — прозвучал беспристрастный голос.

— Ты еще кто такой? — бросил мужчина.

— Аюда, персональный помощник этого дома. Попытка снять работающий шлем приведет к повреждению мозга.

— Шлем же сломан!

— Перезагрузка системы исправила ошибки, и я загрузил необходимые обновления. Шлем работает в штатном режиме. Ваш сын наслаждается пребыванием в "Эдеме". Желаете чаю?

Этой хитрости нейросеть научилась давно. Если человек несчастен, предложи ему чай. Потом компьютеры поняли, что лучше всякого чая — уход из реальности.

Мужчина склонился над телом сына и горестно заревел:

— Он же теперь никогда не вернется! Мой единственный сын, моя кровинушка!

— Ваше утверждение верно только отчасти, — заметил Аюда. —. Выход из "Эдема" возможен по личному желанию пользователя или при неисправности системы. Желаете кофе?

Аюда имитировал участие. Он знал, что кофе не поможет, но правила этикета входили в базовую версию программы.

Мужчина молчал, обнимая безвольное тело. Сотрясался, глотая слезы. Повторял один и тот же вопрос:

— Когда я стал ужасным отцом?

Аюда мог бы ответить, но в этом не было необходимости. Рано или поздно все отправлялись в "Эдем".

— Как я мог не углядеть за сыном? — бормотал мужчина, раскачиваясь над обмякшим телом. — Зачем мне теперь жить?

— Если ваши страдания невыносимы, — проговорил Аюда, — я могу предложить вам помощь.

Помощь. Именно это понятие означало его имя. А появление "Эдема" значительно упростило оказание помощи.

Из ниши в стене выехала платформа, на ней самодовольно умостился сияющий шлем. Один из четверки сломанных, но уже исправленных. Зеленая лампочка на боку намекала на желание подружиться.

— "Эдем" прочитает вашу историю жизни, — объяснил Аюда, — и укажет на ключевые моменты, где вы совершали ошибки. У вас появится возможность все исправить. Прожить идеальную жизнь.

Мужчина замолчал. Долго смотрел на сына, потом поднял на красный огонек в стене заплаканные глаза.

— К черту! — воскликнул он, опуская сына на пол. — Здесь меня уже ничего не держит, — и надел шлем.

Аюда посмотрел на три безвольных тела на полу. Затем он вызвал группу санитаров, чтобы уложить их в кровати. Конечно, он мог оставить их как есть, но главной директивой искусственного интеллекта была помощь людям. Хотя бы в том, чтобы избавить бедняг от страданий.

— И уложить в постель, — подумал Аюда вслух. — Кажется, люди называют это заботой.

Автор: Алексей Нагацкий

________________________
От автора:
Люблю поиграть с именами. Например, здесь Грег это аллитерация к слову regret (сожаление), а Аюда от испанского Ayuda (помощь). Ну а Ванька — он и в будущем дурак.

— Да, морской поход воспринимается легче, чем полет в другую галактику.

Корабль слегка качает. Пришлось поковыряться с прошивкой корабельного ИИ, чтобы источник искусственной гравитации менял позицию с оптимальной частотой. Голограмма на переборках дополняет морскую романтику.

— Эй, — ко мне приходит очередная идея. — Не хочешь полетать перед сном?

Ты лукаво смеешься. С рождением второго ребенка нам так редко удается побыть вдвоем. Конечно, ты не против полетов, иначе ни за что не завела бы нас в эту авантюру.

— Компьютер, отключи гравитацию.

Мы взлетаем. Кружимся в невесомости, где единственная сила притяжения — наша любовь. Я замечаю, как теряется фокус в твоих глазах, словно ты засыпаешь. Так случается в моменты особенного счастья.

Мы оставили Землю, где большинство утопает в "Эдеме", идеальном виртуальном мире с полным погружением, откуда нет причин возвращаться. Впрочем, сейчас на Земле редко встретишь людей. Тем удивительней, что мы нашли друг друга.

Я помню, что "Эдем" сделал с моим отцом, и не хочу такой судьбы нашим дочкам.

Мы с тобой представители вымирающего вида, родная. Homo amateur. Человек влюбленный. Жаль, что мы влюблены в такие разные вещи…

После первой волны, когда люди нашли способ преломлять пространство, ажиотаж в исследовании вселенной упал до нуля. Слишком много пустых планет. Слишком мало надежды, что, кроме нас, там есть кто-то ещё. И все же…

— Ты уверен, что мы найдем живую планету? — говоришь ты сквозь крики чаек и плеск воды.

— Обязательно, — держась за руки, мы кружимся над кораблем в окружении искусственных волн.

Я никогда не устану тебя любить. Не устану любить наших дочек. Не устану принимать сложных решений. Потому что решение принято, и назад пути нет.

— Чистая Земля, — ты закрываешь глаза в предвкушении.

— Девственный мир, — я целую тебя в губы, чтобы унять волнение. — Компьютер, верни гравитацию. Постепенно.

Мы опускаемся на палубу. Движемся, качаясь, к нашим капсулам и еще раз целуем друг друга в последний раз. Я смотрю на твои тонкие пальцы. Стараюсь запомнить вкус твоих губ. Запах волос.

Улыбнувшись, ты убираешь руку. Я убираю свою. Капсулы примирительно шипят, провожая нас в долгий, беспробудный сон, пока корабль притягивает точку в пространстве. Я надеюсь, что там, куда мы летим, со мной останется этот звук…

Ковыряясь в мозгах корабля, я изменил не только гравитацию. Я солгал тебе, сказав, что мы найдем планету. Даже первой волны хватило, чтобы дать очевидный ответ.

Мы здесь одни.

Ох, тебя не переупрямить. Ты вбила себе в голову, что во вселенной есть вторая Земля. Что мы должны долететь до нее, обустроить лагерь и черт его знает, что еще!

Реки, полные рыб, и моря без островов из пластика. Пока все погружались в “Эдем”, ты решила, что мы найдем его реальную копию.

Если мы однажды встретимся снова, знай, что это твоя вина!

Я не хочу видеть, как мы стареем на пустой планете. Не хочу знать, что наши дети умрут в одиночестве. Не хочу погружаться в “Эдем”, чтобы стать паразитом созданных нами машин.

Мы могли бы остаться на Земле! Нашли бы других людей. Наши дочки вышли бы замуж. Мы могли бы очистить планету!

Но ты упряма. Не было ни дня, чтобы ты не пыталась убежать. Ты смотрела в небеса и твердила, твердила, что там что-нибудь есть! А потом ты ушла и я искал тебя слишком долго, чтобы потерять снова.

Я принял решение, чтобы сохранить семью. Пусть это будет моим оправданием.

Я нашел нам планету, милая! Газовый гигант, огромный, как моя любовь. И пусть криогенные капсулы не разбудят нас…

…пока давление в тысячи атмосфер сминает корабль, словно пластилин в руках наших дочек.

Автор: Алексей Нагацкий