Когда я услышал про выведение ремонтантной ежевики, сразу подумал – вот он Грааль ягодниководов. Это же какое подспорье для садоводов! Даже если ремонтантная вымерзнет по уровень почвы, все равно даст ягоды. Ее не надо укрывать, и можно сразу осенью срезать всю надземную часть, утеплить корни мульчей из перегноя или компоста и все – ждать урожая к концу следующего лета...
Понятно, что сам стал искать, где ее приобрести. Нашел питомники и специализированные хозяйства. Сразу откинул колючие сорта – я выращивал Агавам и не хочу снова колоться и бороться с агрессивными кустами. Также отсеял все мелкоплодные сорта (Блек каскад, Понка, Тайни Блек и др.) – сейчас век крупноплодок. Подавай нам «русский размер» от американских селекционеров.
В результате такого придирчивого подхода в питомнике остался только один сорт Прайм Арк Фридом. Не путайте его с колючим Прайм Арк 45. За компанию прикупил еще и саженцы крупноплодных, но не ремонтантных сортов Найчез и Три короны.
Саженцы пришли качественные, хорошо укоренились и дали мощные приросты, на 2 год дали первые же плоды, мне сразу показалось, что ягоды были поразительно похожи друг на друга… У всех 3 сортов. Может, достался один Найчез, потому что осеннего урожая до 4 летнего возраста не дал ни один куст.
Но потом Фридом показал, что он ремонтантный – выкинул осенью грозди крупных ягод, которые не вызрели и попали под осенние заморозки. Осенью собрали единичные плоды. И это у нас, в Ростовской области, где осень теплая и затяжная. В следующие годы осенний урожай был посолиднее, но основная масса попадала под морозы.
Думаю, что повторяется история, что и с ремонтантной малиной. Когда они появились – был фурор, все старались посадить, чтобы собирать 2 урожая вместо одного. А потом стали замечать, что ягода кислая, при плохом уходе рассыпается на зерна, большая часть ягод вызреть не успевает.
Второй фурор был, когда появились сорта Бабье лето, Бабье лето 2 и их «коллеги»… Оказалось, что и ремонтантная малина бывает сладкой и с мелким зерном, совершенно не рассыпаясь при сборе плодов. Но все равно осенью успевали собрать лишь 40-50% урожая. Современные сорта довели этот процент до 60-70%, а новые, говорят, уже выдают урожаи до 90% (Делвина и др.) Я в это не сильно верю. Как докажешь, что осталось всего 10-20% урожая на кустах зелеными, а не 30-40%? Тут все очень плохо проверяется, вот популяризаторы новинок этим и пользуются без зазрения совести.
Тем не менее ремонтантные сорта малины прошли большой путь, а крупноплодная бесшипая ремонтантная ежевика в самом начале этого пути. Причем положение осложняется тем, что выводят ее в основном американцы, а у них тепло и лето длинное – спешить некуда. Мы такой роскошью не располагаем, вот и попадает наш осенний урожай под первые морозы.
Поэтому сильно рассчитывать на ремонтантность ежевики нельзя. Напирайте на летний сбор, а осенью как повезет. Тем более вырезать ее до уровня земли – значит лишать себя львиной части урожая.
Подождем еще лет 5-10, уверен, выведут сорта и поурожайнее. Вернее, поремонтантнее!
Сегодня поговорим о королеве ягодного сада — ежевике. Современные сорта — это крупные, сладкие, урожайные ягоды, а главное — часто совсем без шипов. Я протестировала немало сортов совместно со своей бабушкой , которая много лет занимается разведением этой прекрасной ягоды, и готова поделиться с вами подборкой самых лучших.
1. Натчез (Natchez) — Ранний гигант Почему в топе: Это один из самых ранних сортов без шипов. Ягоды просто огромные — до 5-6 см в длину! Они сладкие, с легкой ноткой миндаля, и поспевают уже в конце июня-начале июля. Плюсы: Очень крупные ягоды, ранний срок созревания, прямостоячие побеги (полустелющиеся), отличная транспортабельность. Минусы: Требует хорошего укрытия на зиму, не любит сильную жару без полива. Мой вердикт: Отлично подходит для продажи или для тех, кто хочет полакомиться ежевикой первым.
2. Торнфри (Thornfree) — Проверенная классика Почему в топе: Это «рабочая лошадка» и один из самых популярных в мире бесшипных сортов. Проверен временем и миллионами садоводов. Урожайность стабильно высокая. Плюсы: Абсолютно нет шипов, неприхотлив, очень урожайный, мощный рост. Минусы: Ягоды в полной зрелости очень мягкие, не для длительной перевозки. На вкус — приятный, но без "изюминки". Мой вердикт: Если вы новичок и ищете беспроблемный и урожайный сорт — это ваш выбор.
3. Полар (Polar) — Зимостойкий богатырь Почему в топе: Этот сорт выдерживает морозы до -25°C...-30°C без укрытия! Для регионов с суровыми зимами — это настоящая находка. Плюсы: Высокая морозостойкость, ягоды плотные и сладкие, хорошо хранятся, куст мощный и прямостоячий. Минусы: В особенно холодные зимы все же лучше пригнуть и укрыть. Мой вердикт: Лучший выбор для Средней полосы, Подмосковья и более северных регионов.
4. Трипл Краун (Triple Crown) — Тройная корона вкуса Почему в топе: Соответствует названию! Сочетает в себе три качества: фантастический вкус (сладкий с кислинкой, настоящий "ежевичный"), высочайшую урожайность и отсутствие шипов. Плюсы: Комплексный, сбалансированный вкус, огромная урожайность, мощный рост. Минусы: Средняя зимостойкость, требует укрытия. Мой вердикт: Мой личный фаворит. Если хотите и вкусно, и много — берите не задумываясь.
5. Карака Блэк (Karaka Black) — Эксклюзивная новинка из Новой Зеландии. Почему в топе: Это одна из самых вкусных и необычных ежевик в мире. Ягоды очень длинные, черные, глянцевые, с неповторимым насыщенным десертным вкусом. Плюсы: Исключительный, яркий вкус, очень красивые и крупные ягоды, длительный период плодоношения (до 2 месяцев). Минусы: Колючий, не самый урожайный, требователен к теплу и уходу, низкая зимостойкость. Мой вердикт: Сорт для ценителя и гурмана. Если вы готовы повозиться ради божественного вкуса — это он.
А какие сорта ежевики растут у вас? Поделитесь своими фаворитами в комментариях! P.S. Не забудьте, что большинство сортов ежевики требуют укрытия на зиму. Но поверьте, эта небольшая забота с лихвой окупается килограммами вкуснейших и полезнейших ягод!
11 октября в английских деревнях происходит странное: люди массово перестают собирать ежевику. Не потому что она кончилась или стала невкусной. Просто, согласно древнему поверью, именно в этот день дьявол, изгнанный с небес, упал прямо в ежевичные заросли. С тех пор каждый год он возвращается, чтобы отомстить — плюёт и мочится на каждую ягоду. Съешь такую — и душа твоя будет проклята. Суеверие? Возможно. Но попробуйте продраться через ежевичные заросли, исцарапаться до крови об адские шипы, и вы поймёте — эта ягода действительно имеет дело с тёмными силами. Или просто эволюционировала в идеальную садистку растительного мира.
Колючая проволока природы.
Ежевика — это не один вид, а целый подрод рода Rubus (Малинник) из семейства Розовых. Более 200 видов, каждый со своим характером, но с одной общей чертой — патологической любовью к человеческой крови. Родственники у неё милые: малина, морошка, княженика — ягоды, которые можно собирать без бронежилета. Но ежевика выбрала путь войны.
Русское название говорит само за себя — ёж-евика, ягода-ёж. Английское blackberry просто констатирует цвет. А вот латинское rubus происходит от индоевропейского корня «reub» — «рвать, царапать». Древние знали, с чем имеют дело.
Стебли ежевики покрыты шипами, которые загнуты назад, как рыболовные крючки. Зацепился — всё, ты в ловушке. Попытаешься вырваться — шипы войдут глубже. В Первую мировую войну англичане специально высаживали ежевику вдоль оборонительных рубежей. Немецкая пехота увязала в зарослях эффективнее, чем в колючей проволоке.
География агрессии.
Ежевика захватила все континенты, кроме Антарктиды. От Скандинавии до Африки, от Аляски до Огненной Земли — везде, где есть подходящий климат, она создаёт непроходимые джунгли. В Австралии и Новой Зеландии ежевику официально признали инвазивным видом и борются с ней как с биологическим оружием.
В России чаще всего встречаются два вида. Ежевика сизая (Rubus caesius) — относительно мирная, с сизым налётом на ягодах, как у голубики. И ежевика кустистая (Rubus fruticosus) — настоящий террорист, способный за сезон захватить целый овраг. Местные названия говорящие: дереза, глухая малина, холодок, моховая смородина. В каждом регионе своё имя для общего кошмара.
На Кавказе растёт ежевика кавказская — монстр с побегами до 5 метров. В Крыму — ежевика таврическая, которая может взбираться по деревьям на высоту трёхэтажного дома. В Сибири — ежевика несская, выживающая при -40°C.
Биохимия соблазна.
Чёрные ягоды ежевики — это ложные ягоды, как у клубники. На самом деле это многокостянки — десятки маленьких плодиков, сросшихся вокруг цветоложа. Каждый «шарик» на поверхности — отдельный плод с косточкой внутри. В одной ягоде может быть до 80 косточек.
Химический состав — энциклопедия полезных веществ. Витамина C больше, чем в лимоне. Витамина E больше, чем в большинстве ягод. Антоцианы, которые придают чёрный цвет, — мощнейшие антиоксиданты, защищающие от рака и старения. Салициловая кислота — природный аспирин. Пектины выводят тяжёлые металлы и радионуклиды.
Но самое интересное — эллаговая кислота. Это вещество блокирует рост раковых клеток и заставляет их самоуничтожаться. В ежевике её концентрация одна из самых высоких среди всех продуктов. Получается парадокс: растение, которое атакует снаружи, защищает изнутри.
Вкус как лотерея.
Вкус дикой ежевики непредсказуем, как русская рулетка. Всё зависит от погоды, почвы, освещения, фазы луны и настроения самого куста. После дождливого лета ягоды водянистые и кислые, как незрелый крыжовник. После засухи — приторно-сладкие, но без аромата.
Идеальная ежевика получается при точном балансе солнца и влаги. Тогда она взрывается во рту букетом вкусов: медовая сладость, винная терпкость, лёгкая кислинка, мускусный аромат. Послевкусие держится минуты — сложное, многослойное, меняющееся.
В отличие от малины, у ежевики съедобное цветоложе — та самая белая «ножка» внутри. У малины она остаётся на кусте, у ежевики отрывается вместе с ягодой. Это меняет текстуру — ежевика плотнее, мясистее, сытнее.
Культурная революция.
Дикую ежевику приручали столетиями, но она сопротивлялась. Первые культурные сорта появились только в XIX веке в Америке. Судья Логан случайно скрестил ежевику с малиной — получилась логанова ягода, первый коммерческий гибрид.
Современные сорта — это генетические монстры в хорошем смысле. Ягоды размером с куриное яйцо. Урожайность до 20 кг с куста. Сахаристость как у винограда. И главное — есть бесшипные сорта. Представьте: ежевика без шипов. Это как тигр без клыков — вроде и хищник, но уже не страшно.
Сорт Black Satin даёт ягоды по 7 граммов — в три раза крупнее дикой. Triple Crown плодоносит до заморозков. Chester без шипов выдерживает -30°C. Natchez созревает в июне, когда обычная ежевика только цветёт.
Экономика чёрного золота.
Мировой рынок ежевики — это 20 миллиардов долларов в год. Мексика производит 90% всей коммерческой ежевики. Целые регионы живут за счёт чёрных ягод. В сезон сбора цена труда сборщиков взлетает в три раза — работа адская, но платят хорошо.
В Европе килограмм свежей ежевики стоит 15-20 евро. В России — 500-800 рублей. Замороженная дешевле в три раза, но это уже не то. Ежевика не переносит заморозку — клеточные стенки разрушаются, ягода превращается в кашу.
Из ежевики делают вино — терпкое, с нотами чёрной смородины и табака. В Англии ежевичный портвейн — традиционный рождественский напиток. В Шотландии из ежевики гонят виски — редкий и безумно дорогой. Бутылка Ballechin Blackberry стоит больше 500 фунтов.
Медицина колючей целительницы.
В народной медицине ежевику использовали от всего: от поноса до чумы. Современная наука подтвердила многие свойства. Листья содержат дубильные вещества — помогают при диарее и воспалениях. Корни — природный антибиотик против золотистого стафилококка.
Самое удивительное открытие сделали корейцы. Экстракт листьев ежевики восстанавливает клетки поджелудочной железы, производящие инсулин. Фактически — лечит диабет первого типа, который считается неизлечимым. Клинические испытания продолжаются, но результаты обнадёживают.
Ежевичный сок снижает температуру эффективнее парацетамола. Отвар корней растворяет камни в почках. Настой цветов лечит экзему. Даже колючки используют — в гомеопатии против артрита.
Культурный код.
В кельтской мифологии ежевика — растение фей. Пройти через ежевичную арку — попасть в волшебный мир. Но выйти обратно почти невозможно — феи не отпускают.
В христианстве ежевика — символ Девы Марии. Горящий, но не сгорающий куст, из которого Бог говорил с Моисеем, — это якобы ежевика. Терновый венец Христа — тоже из ежевичных веток.
В английском фольклоре ежевика связана с Михайловым днём — 29 сентября. После этой даты ягоды есть нельзя — не только из-за дьявола, но и потому, что начинаются заморозки, ягоды бродят и могут вызвать отравление.
Философия колючей проволоки.
Ежевика — это метафора жизни. Чтобы добраться до сладкого, нужно пройти через боль. Чем труднее путь, тем слаще награда. Шрамы от шипов — это плата за удовольствие.
Но может, смысл глубже. Ежевика учит уважению. К природе, которая не обязана быть удобной. К границам — своим и чужим. К боли как части опыта. К терпению — лучшие ягоды всегда в самой гуще шипов.
А может, никакого смысла нет. Просто растение эволюционировало так, чтобы защитить свои семена от крупных млекопитающих, но привлечь птиц, которые разносят семена с помётом. Мы, люди, — побочный эффект эволюции. Ежевике на нас плевать. Она существовала до нас и будет существовать после.
И в этом равнодушии есть что-то успокаивающее. Мир не крутится вокруг человека. Ежевика царапает не из злобы — просто такая у неё природа. Принимай или проходи мимо. Она не изменится ради тебя.
Так что в следующий раз, продираясь через ежевичные заросли, исцарапанный и проклинающий всё на свете, помните: вы сами выбрали эту игру. Ежевика просто играет по своим правилам. Древним, честным, колючим. Как сама жизнь.
До 1445 года в лесах Новой Зеландии существовала природная ловушка, способная поймать и убить птицу весом 250 килограммов. Это были не хищники и не болота, а заросли татарамоа — новозеландской ежевики, чьи 15-метровые плети с обратно загнутыми шипами создавали непроходимые лабиринты смерти. Гигантские моа — нелетающие птицы высотой 3.6 метра — запутывались в колючих сетях и умирали от истощения, не в силах вырваться. Маори называли эти заросли tataramoa — «та, что держит моа». Сегодня моа вымерли, убитые человеком за 100 лет колонизации. Но их растительный палач всё ещё жив. Правда, недолго. Rubus australis — эндемичная малина-лиана Новой Зеландии — исчезает со скоростью 10% популяции в десятилетие. К 2100 году в дикой природе её не останется. Это история о растении, которое пережило мегафауну, но не переживёт человека. О малине, ставшей лианой. О колючей проволоке природы, которую мы рвём без сожаления.
Эволюционный парадокс.
Новая Зеландия откололась от суперконтинента Гондвана 85 миллионов лет назад, когда на Земле ещё жили динозавры. С тех пор острова дрейфовали в изоляции. Здесь не было наземных млекопитающих (кроме трёх видов летучих мышей), зато процветали птицы — 245 видов, 71% эндемики.
В мире без млекопитающих растениям не нужны были шипы для защиты. Новозеландская флора беззащитна — у 90% видов нет колючек, токсинов, горького вкуса. Но Rubus australis пошла другим путём. Она стала оружием.
Генетический анализ 2019 года показал: татарамоа отделилась от общего предка с австралийской ежевикой 5 миллионов лет назад. За это время она приобрела уникальные черты:
Лиановидный рост до 15 метров (обычная ежевика — куст до 3 м)
Обратно загнутые шипы длиной до 12 мм с микрозазубринами
Способность к вегетативному размножению через укоренение плетей
Листья с 3-5 листочками вместо типичных 3
Но зачем колючки в мире без травоядных млекопитающих? Ответ: моа.
Птицы-гиганты и колючая проволока.
Моа — это 9 видов нелетающих птиц, занимавших нишу крупных травоядных. Самый большой — Dinornis robustus — весил 250 кг. Представьте страуса размером с лошадь.
У моа не было естественных врагов. Единственный хищник — орёл Хааста с размахом крыльев 3 метра — охотился на молодых особей. Взрослые моа были неуязвимы. Почти.
Татарамоа создавала ловушки площадью до гектара. Плети переплетались на высоте 0.5-2 метра — аккурат по ногам и шеям моа. Птица заходила в заросли за ягодами, шипы цеплялись за перья и кожу. Попытка вырваться затягивала петлю туже.
Палеонтологические находки подтверждают: в слоях с останками моа часто находят семена Rubus australis. В желудке мумифицированного моа из пещеры Пирамид Валли нашли 147 семян татарамоа — птица объелась ягод перед смертью.
Биомеханика смерти.
Шипы татарамоа — это эволюционный шедевр. Исследование микроструктуры (Journal of Plant Biomechanics, 2021) выявило:
Основание шипа — живая ткань с тургором, гибкая.
Середина — одревесневшая, прочность на излом 450 МПа.
Кончик — кремнезём, твёрдость 6 по Моосу (как стекло).
Угол загиба — 38°, оптимальный для зацепления.
При попытке вырваться назад шип работает как гарпун. Усилие на отрыв — 15 Ньютонов на шип. На метре плети — 40-60 шипов. Моа, запутавшийся в 10 метрах лианы, должен преодолеть сопротивление 6000-9000 Н. Для сравнения: тяговое усилие страуса — 2000 Н.
Чем больше моа дёргался, тем глубже входили шипы. Микрозазубрины рвали кожу, создавая раны. В раны попадала грязь, начиналось воспаление. Если моа не умирал от истощения за 3-5 дней, его добивал сепсис.
Маори и живая изгородь.
Первые полинезийцы прибыли в Новую Зеландию около 1280 года. Они быстро оценили потенциал татарамоа. Но не как еду — ягоды кислые и сухие, — а как оборонительное сооружение.
Па — укреплённые поселения маори — окружались частоколом и рвами. Но лучшей защитой были живые изгороди из татарамоа. Технология:
Высаживали черенки по периметру.
Направляли рост на деревянные опоры.
Переплетали плети, создавая сеть.
Через 3 года получали непроходимую стену высотой 4 метра.
Британский этнограф Элсдон Бест в 1897 году описал заброшенное па, окружённое татарамоа: "Даже через 50 лет запустения пройти сквозь эту живую преграду невозможно. Мы пытались прорубить проход мачете — за час продвинулись на два ярда".
Экология исчезновения.
Когда маори истребили моа к 1445 году, татарамоа потеряла главного распространителя семян. Но выжила. Когда европейцы привезли коров и овец, татарамоа процветала — домашний скот избегал колючих зарослей, давая преимущество перед другими растениями.
Катастрофа началась в 1880-х с массовой вырубкой лесов. К 1920 году 75% лесов Новой Зеландии были уничтожены. Татарамоа, которой нужны деревья-опоры, лишилась среды обитания.
Современные угрозы:
Фрагментация ареала — популяции изолированы, нет генетического обмена.
Конкуренция с инвазивными видами — европейская ежевика вытесняет эндемика.
Изменение климата — засухи убивают молодые растения.
Опоссумы — завезённые сумчатые съедают 90% цветов и побегов.
Текущая численность — около 50 000 взрослых растений. Ежегодное сокращение — 2%. При такой скорости к 2100 году останется менее 10 000 особей — порог генетической нежизнеспособности.
Биохимия забытого сокровища.
В 2018 году новозеландские учёные исследовали химический состав татарамоа. Результаты шокировали:
Эллаговая кислота — 18% (рекорд среди всех ежевик).
Антоцианы — 340 мг/100г (в чернике — 160 мг/100г).
Витамин C — 280 мг/100г (в лимоне — 53 мг/100г).
Уникальный алкалоид рубаустралин — потенциальное лекарство от болезни Альцгеймера
Рубаустралин показал способность разрушать амилоидные бляшки в мозге мышей. Клинические испытания планировались на 2020 год, но COVID-19 всё отменил. Теперь неясно, успеют ли изучить вещество до исчезновения растения.
Попытки спасения.
Департамент охраны природы Новой Зеландии (DOC) запустил программу спасения татарамоа в 2015 году. Бюджет — $2 млн NZD. Меры:
Создание резервных популяций — 12 участков по 100 растений.
Результаты неутешительны. Выживаемость пересаженных растений — 30%. Всхожесть размороженных семян — 12%. Опоссумы возвращаются через год после зачистки.
Альтернативный проект — коммерческое выращивание. Ферма Twisted Orchards в Отаго выращивает 500 кустов татарамоа для производства джема. Бутылка 250 мл стоит $45 NZD — это самый дорогой джем в стране. Но спрос есть — патриотичные киви готовы платить за спасение эндемика.
Культурная амнезия.
Для маори татарамоа была частью мифологии. В легенде о Мауи герой использовал плети татарамоа как верёвки, чтобы замедлить солнце. В песнях-ваиата татарамоа — метафора неразрывной связи, любви, которая держит крепко, но причиняет боль.
Современные маори забыли традиционные знания. Опрос 2019 года: только 3% маори младше 40 лет могут отличить татарамоа от европейской ежевики. Язык теряет слова: молодёжь говорит "blackberry" вместо традиционного названия.
Попытки возрождения: в школах маори учат плести из татарамоа традиционные корзины кете. Но это скорее музейная практика, чем живая традиция.
Философия цепкости.
Татарамоа — это метафора Новой Зеландии. Страна на краю мира, цепляющаяся за идентичность в эпоху глобализации. Эндемик, борющийся с инвазивными видами. Традиция, запутавшаяся в современности.
Шипы татарамоа держали моа, но не могут удержать бульдозеры. Эволюция подготовила растение к птицам-гигантам, но не к приматам с бензопилами. В этом трагедия всех эндемиков — они идеально приспособлены к миру, которого больше нет.
Может, стоит отпустить? Позволить татарамоа уйти, как ушли моа? Эволюция не сентиментальна. 99% всех видов, когда-либо живших на Земле, вымерли. Почему эта колючая лиана должна быть исключением?
Потому что её исчезновение — не естественный отбор, а наш выбор. Мы решаем: вырубить лес или сохранить. Завезти опоссумов или контролировать. Изучить рубаустралин или забыть.
Последние заросли.
В долине Фьордленд есть участок леса, где татарамоа растёт как 10 000 лет назад. Площадь — 10 гектаров. Плотность — 200 растений на гектар. Возраст старейшей лианы — около 300 лет.
Туда не водят туристов — слишком опасно. Исследователи входят в защитных костюмах из кевлара. Даже так выходят в крови — шипы находят щели.
Это последний нетронутый участок. Когда он исчезнет — а это вопрос времени, — мы потеряем не просто вид. Мы потеряем 5 миллионов лет эволюции. Химические соединения, которые могли лечить. Гены устойчивости к засухе. Историю о том, как малина стала лианой.
Но главное — мы потеряем напоминание. О том, что даже самые цепкие, самые колючие, самые выживаемые сдаются перед человеческой жадностью. Татарамоа держала гигантских птиц. Но не может удержаться сама.
В языке маори есть выражение: "He tataramoa te ara" — "Путь как татарамоа". Означает трудную дорогу, полную препятствий, но ведущую к цели. Сегодня это выражение обретает новый смысл. Путь татарамоа ведёт к исчезновению. И мы идём по нему вместе с ней.
Это была первая ночь, когда я замёрзла. Моя проблема в том, что я сплю достаточно крепко и проснуться достаточно, чтобы избавиться от вещи, доставляющей мне дискомфорт труднее, чем перетерпеть ее. Поэтому и мерзла. Олег же спокойно ночью достал себе одеяло.
Собирались неспеша, так как гостевой дом был прямо перед нужной нам автобусной остановкой. Сегодня наконец получилось позавтракать горячей овсянкой благодаря чайнику, а она придает сил, которые нам сегодня понадобятся. Когда упаковывали вещи, переложили часть еды (около 1,5-2кг) ко мне. На том этапе мне показалось, что вес рюкзака нормальный и вообще не изменился. Показалось...
Когда сдавали номер, проверять его не стали, сказали, что мы нормальные ребята и верят, что после нас все в порядке. Это приятно. А я опять сделала лебедя перед уходом (в этот раз получился лучше).
Посидели в холле гостевого дома, ждали время, когда подойдёт автобус. Благо, этот автобус пришел четко по расписанию. Ехали минут 20 и хорошо скостили и наш общий путь и подъем.
А направлялись мы к самой дождливой точке России – горе Ачишхо. Сегодня нам предстоял набор высоты около 1200м, что очень пугало Олега и немного беспокоило меня. Я была уверена, что ничего страшного за этими цифрами не стоит.
Доехав до конечки, немного прошли вдоль дороги в гору, затем свернули на маршрут по малозаметному указателю.
Перешли на гравийку и шли вдоль мощного ручья, образующего мини-водопадики. Никакого обозначения точки выхода на маршрут до сих пор не было. Видим развилку к дольменам, где есть обозначение кассы на карте, но решаем не сворачивать с маршрута, надеясь увидеть другую кассу по пути.
Пройдя до заброшенной будки, похожей на старую кассу, поняли, что дальше точно ничего не будет. Позвонили в заповедник, где нам просто продиктовали номер куда скинуть деньги (разве это вообще законно?). За 3 дня пребывания в заповеднике на двоих 2200: 500 за первый день и по 300 за последующие с каждого...
Шли с небольшим набором высоты как на прогулке в парке, до купели дошли достаточно быстро. И чего было бояться? Там перекусили, сидя на скамейке. Купаться не стали, экономя время. Да и вода, конечно, не привлекала температурой.
Ребята, отдыхающие неподалеку от нас, увидев, что мы в сандалиях, запереживали и посоветовали переобуться. У Олега были с собой треки, у меня простые кроссовки (трекки вернула по гарантии после похода в Ергаках). Но в сандалиях ходить по такому ландшафту вообще нет никаких проблем даже с рюкзаком (все предыдущие 9 дней мы спокойно отходили в этой обуви по всем локациям), не считая мозолей. А в носках и мозоли не беспокоили.
Дальше, после купели, путь по "парковой" тропинке продлился недолго, после чего начался достаточно крутой подъем. Пора попыхтеть.
Вот здесь я, наконец, ощутила добавленный утром вес в мой рюкзак. Шли медленно, во всяком случае медленнее, чем люди с маленькими рюкзачками, которые шли без ночевки (но зато в трекках), останавливались, чтобы перевести дух и пропустить более шустрых ребят. На одном участке даже был примерно полуметровый, даже чуть больше, обрыв на который приходилось залезать.
По пути видели немного сочной ежевики, которая отвлекала от трудностей восхождения, как черника в Ергаках в первый и некоторые другие дни. Также отвлекались на красивые деревья, облака, переваливающие за горы, на множество разных грибов. Но нас не отвлекали звуки. Редко можно было услышать тихое шуршание в кустах, но не песни птиц, что нас очень удивило.
Дойдя до Лунного Камня, сели передохнуть основательно. Переложили эти несчастные 1,5-2кг обратно к Олегу, чтобы выровнять темп усталости, потому что ему было идти явно легче, чем мне.
После передышки и уменьшения веса за спиной, конечно, стало идти намного проще и быстрее. Хотя вскоре и подъем стал более пологим, только иногда приходилось немного напрячься.
На конечном подъёме перед лагерем услышали непривычный звук позади, как будто кто-то шел, но не как обычный человек. Обернулись и увидели идущего человека с конем, который везёт рюкзак. Немного позавидовали, но оставалось метров 200, так что уже точно справимся сами.
Кроме крутизны подъёма тропа была абсолютно простецкой, и то, трудность вызывал разве что вес за спиной. Даже дойдя до конца мы так и не поняли зачем нужно было переобуваться, сандалии абсолютно отлично справились. Да что там, я и по курумникам и по снежнику на склоне в них ходила, а уж по простой тропинке что не пройти?
Озеро Зеркальное. Купаться нельзя, там тритоны.
Зарегистрировались у егерей, поставили на настил палатку. А кругом носятся туманные облака, то сползая к озеру, то поднимаясь вверх. Иногда же солнышку удавалось пробиться к нам.
Недалеко от лагеря нашли много ежевики и чуть-чуть малины, поставили палатку, пообедали. Ежевику поели сейчас и оставили часть на завтрак, что было непростым решением для меня.
Рассчитав по времени, решили, что успеем сходить на Хмелевские озера, про которые нам ещё несколько дней назад говорил мужчина в лесопарке. Правда, пошли мы, как вы видите, не через Змейковские водопады, а путем попроще.
По пути снова видели очень много разных грибов. В детстве я, как и многие, ходила за грибами в лес и мне это очень нравилось, но в грибах все равно не разбираюсь. Могу только предположить, что это были грузди, опята и ещё либо другие опята, либо поганки. Собирать, конечно же, ничего не стали, но грибов прям куча.
А ещё снова обратили внимание на неестественную тишину для леса. Не хватало не только птичьих трелей, но даже простого шуршания листьев. Абсолютная тишина, если остановиться и затаить дыхание.
1/5
Ах, если бы я была грибником и знала, что это за грибы...
Подходя к одному из озёр, а именно –Большому, идя по тропе вдоль кустарниковых зарослей, увидели какого-то пушного зверя. Из-за густоты кустов не удалось понять, что это была за живность прежде, чем он убежал. Возможно соболь или небольшой енот.
А озера оказались заболоченные, но все равно таинственно красивые. На берегу Большого озера располагалась гостиница, но она оказалась закрытой, хотя генератор работал.
Было поздно и пора возвращаться в лагерь, чтобы не идти по темноте в лесу, но мы решили зайти на ещё одно озеро – Восточное, которое казалось даже больше, чем Большое, но также заболочено. Оттуда отправились на ближайшую смотровую площадку, для чего снова пришлось пройти немного вверх. Там была большая беседка со столом, мусорки в виде пеньков и шикарный вид на закатные горы.
Хорошенько перекусили и посидели, наслаждаясь в тишине открывающимся умиротворяющим видом. Облака уже улеглись на горные хребты для ночлега. Теперь точно пора возвращаться.
Темнело стремительно и в середине пути уже невозможно было идти без фонариков. Но у Олега внезапно сели батарейки, так что мы шли с моим фонарем. Не очень удобно, но карабкаться нигде не нужно, так что терпимо. Лес по-прежнему очень тихий, хотя я думала, что может хоть ночью этот лес "оживет", как это было около реки Агуры. Удивительное место.
Вернулись уже в полной темноте. Забавно, но соседи по настилам нас не узнали и решили, что мы пришли сюда ночевать после работы.
Быстро поужинали рисом с рыбой, достали впервые за поход теплые вещи, укутались в спальники и легли спать.
