В Упанишадах мы видим идею, становящуюся на практическую почву, – Брахман низводится к действительности. Через все эти символические рассказы проходит одна мысль, что придуманный символизм может быть хорош и полезен, но что уже существуют символы, лучше которых нельзя придумать. Если вы хотите придумать образ для поклонения в нем Богу, знайте, что уже существует гораздо лучший образ – живой человек. Если хотите построить храм для проявления в нем Бога, это очень хорошо, но уже существует гораздо лучший храм, далеко высшее Святая-Святых – человеческое тело.

Мы должны помнить, что Веды состоят из двух частей, обрядовой и сообщающей знание. С течением времени, обряды настолько умножились и усложнились, что стало практически невозможно разобраться в них; поэтому в Упанишадах они почти совсем отвергаются; но делается это осторожно и с объяснением. В древнее время совершались возлияния и приносились жертвы; но явились философы, и вместо того, чтобы отнестись отрицательно к этим символам, вырвать их из рук духовенства, как, к сожалению, обыкновенно поступают новейшие реформаторы, они дали взамен их нечто другое. Существует, например, символ огня. Прекрасно! Но мой символ – земля. Какой огромный и величественный символ! Вот маленький храм. Да, но мой храм – вся вселенная; где бы я ни молился, всякое место свято. Или – вот особые изображения, которые вы приготовили, чтобы создать на земле алтари; но для меня самый величественный из алтарей – живое чувствующее человеческое тело, и поклонение ему гораздо возвышеннее, чем какому бы то ни было бездушному символу.

Нам необходимо поклоняться живому Богу. Я во всю мою жизнь не видел ничего кроме Бога, и вы также. Чтобы видеть стул, вы должны раньше видеть Бога и затем уже в Нем и через Него – стул. Он всегда, день и ночь, перед нами и говорит: "Я есмь". В момент, когда вы говорите: "Я существую", вы познаете существование. Куда вы пойдете искать Бога, если не можете видеть Его собственным сердцем, как живое существо, как человека? "Ты – человек, Ты – женщина, Ты – девочка, Ты – мальчик, Ты – старик, опирающийся на палку. Ты – юноша, идущий в гордом сознании своей силы". Все они – чудный, живой Бог, представляющий собою единственный факт во вселенной. Вы – Бог и я – тоже. Кто кому повинуется? Кто кому поклоняется? Вы – самый величественный храм Бога, и я скорее буду поклоняться вам, чем какому бы то ни было храму, образу, или Библии.

Магометанин говорит, что нет Бога, кроме Аллаха. Веданта говорит, что нет Бога, кроме человека. Вас это может поразить сначала, но мало-помалу вы это поймете. Живой Бог в вас, а вы строите церкви и храмы и верите во всякого рода воображаемую бессмыслицу. Единственный Бог для поклонения – это человеческая душа или человеческое тело. Если это верно, то даже тела животных храмы, человек же – самый высший из них, Тадж Махал. Если я не могу поклоняться ему, не остается ничего, чему можно поклоняться. В тот момент, когда я почувствую Бога, обитающего в храме каждого человеческого тела, когда я остановлюсь с благоговением перед каким-либо из человеческих существ и действительно с уверенностью увижу в нем Бога, в тот момент я освобожусь от рабства, все прочее для меня исчезнет, и я буду свободен.

Свами Вивекананда

Практическая веданта

Часть II

Вечная энергия, мать всех явлений, создаёт, сохраняет, разрушает всё. Её зовут Кали, или Божественная Мать. Кали есть Брахман, Брахман есть Кали. Это одна и та же Сущность. Я называю Её Брахманом, когда Она абсолютно бездеятельна, то есть, когда Она не творит, не сохраняет и не разрушает явлений. Но, когда Она совершает такие действия, я называю Её Кали, Вечная энергия, или Божественная Мать. Но Брахман и Кали - это одна и та же Сущность, разница только в имени и форме: их называют разными словами совершенно так же, как на разных языках различно называют одну и ту же воду. Да, Сущность одна и та же. Только разным Её аспектам даются разные имена подобно тому, как одно и то же вещество имеет разные названия на разных языках. Воду, находящуюся в одном водоёме, одинаково будут пить индусы, мусульмане и англичане, но все они будут называть её разно; совершенно так же Бог один, но имена Его различны. Одни называют Его Аллахом, другие Брахманом, третьи Кали, четвёртые Рамой, Хари, Иисусом, Буддой и т. д.

Кешаб, улыбаясь, спросил: Скажи нам, пожалуйста, ещё раз, уважаемый господин, какими различными способами Кали, Мать вселенной, проявляет себя в этом мире её игр?

Шри Рамакришна, улыбаясь сказал: О, да! Мать играет с миром, это её игрушка, имеющая различные аспекты и имена.

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Цель тантрических занятий в том, чтобы за всеми физическими явлениями ощутить присутствие Бога. Этому препятствуют две главные преграды — влечение и отвращение. Даже накопление знания в материальном плане невозможно без преодоления этих преград — хоть в какой-то степени. Врач должен одолеть в себе половое влечение к телу больных, отвращение к их язвам или гниющим конечностям, страх заразиться инфекционной болезнью, которую он призван вылечить. И влечение и отвращение равно сосредоточивают наше внимание на внешнем и поверхностном, не давая нам прозреть то, что в глубине. Однако, если только мы сумеем уловить хоть блик божественного присутствия за внешним обликом вещей, влечение и отвращение сразу исчезнут. Поэтому каждая тантрическая дисциплина предназначена помочь ищущему преодолеть определенную форму влечения или отвращения и осознать за ними Божественное.

В то время Рамакришна обрел необычайные мистические силы. Он их не желал, поэтому эти силы не могли нанести ему духовный ущерб, а через некоторый срок они опять исчезли. Например, говорят, он научился понимать язык животных и птиц, он слышал великий звук, называемый «анахата дхвани» — который резонирует со всеми звуками вселенной, но обычно не воспринимается человеческим ухом. Другим результатом суровых тантрических упражнений, упоминаемым множеством свидетелей, стала странная, неземная красота, которую на некоторое время обрел Рамакришна.

— Мое тело будто лучилось золотистым светом, — вспоминал потом он сам. — Люди в изумлении смотрели на меня, так что я стал заворачиваться в плотную накидку. Увы, говорил я себе, всех завораживает моя внешняя красота, но никто не хочет видеть Его, кто внутри! И я страстно молил Божественную мать: «Мать, это же твоя внешняя красота, возьми ее обратно и даруй мне внутреннюю красоту взамен!» Наконец золотистый свет ушел вовнутрь, и тело снова потускнело.

Для Рамакришны в его состоянии экзальтации обычный чувственный смысл слов приобретал иное, возвышенное значение. Например, слово «йони», которое означает женский половой орган, для Рамакришны значило божественный источник всего творения.

Однажды во время подношения пищи божеству, Рамакришна увидел кошку, которая с мяуканьем забрела в храм. Он начал кормить ее пищей, сваренной для подношения Божественной Матери, и еще обращался к кошке с уговорами: кушай, кушай, Мать!»

Ужасающую силу, которая творит и разрушает вселенную, можно познать и в аспекте нежной матери, и тогда с ней можно по-детски дурачиться и баловаться. Сила вездесуща — она и в воздухе, и в храмовой статуе, и в бродячей кошке. Эти истины, простые и поразительные, и демонстрировал Рамакришна своими, казалось бы, нелепыми поступками.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

В августе 1898 года, когда солнце Кашмира заливало золотом храмы и долины, Свами Вивекананда целую неделю он предавался подвижничеству возле святилища Матери. Каждое утро он совершал особый ритуал — почитание юной дочери брахмана как живого воплощения Ума Кумари.

Этот момент был наполнен глубоким символизмом. Вивекананда, будучи последователем Рамакришны, прекрасно понимал, что Божественная Мать может проявляться в любой чистой душе, независимо от её происхождения. В глазах великого святого маленькая девочка была не просто ребёнком — она была живым воплощением Шакти, женской ипостаси божественного начала.

Незадолго до кашмирского события, в декабре 1892 года, произошло ещё одно знаменательное событие в жизни Свами Вивекананды. В священном месте Каньякумари, где встречаются воды трёх океанов, он совершил Кумари пуджу перед дочерью своего одноклассника Манматха Бхаттачарьи, который сопровождал его в путешествии.

Кумари пуджа — это древняя традиция поклонения юной деве как олицетворению Шакти. Во время ритуала маленькая девочка становится живым символом чистоты, невинности и божественной мудрости. Вивекананда, следуя этому священному обычаю, показал всему миру, что духовность не знает предрассудков, а святость может проявляться в самых неожиданных формах.

В этом простом, но глубоко символичном действии воплотилась вся суть учения великого подвижника. Для Вивекананды, как и для его учителя Рамакришны, не существовало границ между кастами, религиями и социальными статусами. Он видел в каждой чистой душе отражение Божественной Матери, а в юной девочке — её земное воплощение.

Позднее традиция поклонения девочкам как воплощению Божественной Матери была продолжена в Белурском монастыре. Во время Дурга пуджи 1901 года, Свами Вивекананда лично провёл эти ритуалы, поклоняясь нескольким девочкам одновременно.

Во время этих церемоний монастырь наполнялся особой атмосферой святости и умиротворения. Девочки, выбранные для ритуала, проходили специальную подготовку, их одевали в новые сари, надевали украшения, им подносили цветы. Вивекананда с глубоким почтением совершал все необходимые обряды, показывая своим примером значение Кумари Пуджи.

В этих актах поклонения перед маленькими девочками раскрылась вся глубина учения Вивекананды — учение о единстве всего сущего, о божественной природе каждого живого существа и о том, что истинная духовность лежит за пределами социальных условностей и предрассудков.

Через эти ритуалы Вивекананда преподал миру важный урок: божественное начало присутствует во всём сущем, и особенно ярко оно проявляется в чистых, не замутнённых мирской суетой душах детей. Его поступки стали живым примером того, как древние традиции могут быть наполнены новым, глубоким смыслом.

В этом акте поклонения перед маленькой девочкой раскрывается вся философия жизни великого учителя, ставшего мостом между древними традициями и современным пониманием духовности.

Когда его жена Шарада Деви приехала к нему в Дакшинешвар, Рамакришна, преисполненный нежности к ней и глубокого, почти религиозного уважения, свободного от желания, от малейшего налета чувственности, признал в ней божество и оказал ей подобающие почести. В одну майскую ночь, сделав все требуемые культом приготовления, он усадил Шараду Деви на трон Кали и совершил ритуальный обряд — Шодаши пуджу — поклонение женщине. Оба они впали в экстатическое полусознательное (или сверхсознательное) состояние. Придя в себя, он приветствовал в лице своей подруги святую Мать, которая, по его убеждению, воплотилась в этот живой символ непорочной человечности. При этой сцене в качестве единственного свидетеля присутствовал жрец соседнего храма Вишну.

Его культ женщины не ограничивался поклонением непорочной супруге. Он видел Мать даже в падших женщинах, в уличных проститутках. «Я видел его перед этими женщинами, — пишет Вивекананда. — Он падал к их ногам, обливая их слезами. „О Мать, — говорил он, — ты здесь в этом образе, на улице! В другом образе ты — Вселенная. Я приветствую тебя, о Мать, я приветствую тебя"»

Так постепенно все возвышеннее становилось его понимание Бога — от идеи Бога, который пребывает во всех и всех поглощает, как единое расплавленное солнце, до горячего ощущения всех, пребывающих в Боге, бесчисленного множества маленьких солнц, в каждом из которых живет и действует Бог. Конечно, это та же идея, но перевернутая, взятая не только сверху вниз, но и снизу вверх и во всех направлениях, точно двойной непрерывный поток, связывающий Высшее Существо со всеми вообще существами и делающий человека священным.

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны