А Тису вспоминал, что Кровососов, Пастухов и Костоломов рассредоточили по городу, готовясь к любым неожиданностям. Охранять Жертвенник оставили Стражу, и стражники не справились, то ли потому что нападающие оказались не пальцем деланы, то ли из-за предательства.
Ручищи в шипастых перчатках аккуратно поддержали Первого. Рядом бойцы кутали в одеяла мальчишек, медик осматривал Аду; инопланетян Кровососы держали на прицеле.
- Всё в порядке, - сказал Первый, - это свои.
- У них капсула с биологическим материалом, - ответил ему старший.
- Да, - кивнул Тису, - и эту капсулу вы обязаны сберечь.
- Принято, - солдаты опустили оружие.
- Каков ваш приказ? – спросил Тису.
- Выдвигаемся на площадь, - прогудел динамик, - оказываем помощь Страже в подавлении беспорядков.
- Нас достаточно, - прозвучало в ответ.
Тису кивнул. Один в поле воин – в этом все Кровососы.
- Пастухи ушли к аэродрому, - говорил меж тем Старший, - Стража осталась без прикрытия с воздуха. Готовимся к худшему.
Тису пожал руку командиру.
- Выполняйте приказ, - сказал Первый.
- С вами пойдут мои парни, - Старший оглянулся на бойцов.
- Нет, - сейчас следовало аккуратно подбирать слова: - Там много работы для тебя и твоих бойцов. Мы найдём укрытие и выйдем на связь.
- Я Первый, - напомнил Тису, - мой приказ: остановите заразу. Нас будут защищать они.
Он кивнул в сторону инопланетян, стоявших в сторонке. Люди из другой галактики с любопытством поглядывали на доспехи Кровососов, бойцы ничем не выдавали своего любопытства, но Тису не сомневался, что каждый держит прицельный маркер на ком-нибудь из инопланетян.
- Мы уходим, - сказал Тису. – Выполните свой долг, мои верные воины.
Строй солдат – стена шлемов, наплечников, нагрудных пластин, ощетинившийся частоколом стволов – строй качнулся, двинулся вдоль улицы, грохнули по мостовой тяжёлые сапоги. Сила, воплощенный порядок, двинулся в сторону Жертвенника.
Тису оглядел своё воинство. Инопланетяне о чём-то совещались, баюкая капсулу, Ада сосредоточенно отрывала подол церемониальной одежды, превращая пуссаст в странное подобие тренировочного костюма, дети, кутаясь в одеяла, хлебали из серебряных фляжечек витаминный напиток. Если они переживут эту ночь, надо будет по гравировке на фляжках найти владельцев и наградить.
Только если там не алкоголь.
Тису, Первый, перевёл взгляд на инопланетянского Первого. Тот, включил подсветку шлема, чтобы видно было лицо…
Ух и морды у них… Челюсти – кореша перекусить, глаза сидят так близко, что аж косят друг на дружку… уроды.
Инопланетянин кивнул в сторону проулка. Тису кивнул в ответ. Пора идти. Искать укрытие, лечить раны, перекусить сухпаем, что оставили Кровососы…
Пережить эту ночь. Уроды там не уроды… Выживем – будем разбираться, кто тут урод.
Они прошли проулок. Вышли на улицу, залитую ночной мглой. Здесь не горели уличные фонари, не ходили люди, только издалека долетали крики с площади, разбавленные выстрелами, звучавшие то торопливым стаккато запальников, то неторопливым басовитым уханьем крупного калибра. Кровососы вступили в дело.
Все двери заперты. Брошенных домов нет, а если есть, то они дальше по улице и разгуливать просто так, тыкаясь во все дырки казалось бессмысленным. Следующая улица. Один дом – заперто, второй – развалины, в каких не спрячешься, не расположишься, третий…
Какой уж у этих инопланетян сработал инстинкт – шхазг их разберёшь. Увидели фары машины грузовика и давай намахивать, мол, эй, подвези, дружище. Ладно Тису сообразил, сунулся поперёк инопланетянского Первого к двери и - водителю:
- Здравствуй, добрый человек…
- Здравствуй, - ответил Кот.
И ствол с пассажирского сиденья. Ладно хоть те же инстинкты не подвели инопланетянина, хлопнул он дверью, вот точно по харе этой размалёванной хлопнул, а они кинулись от машины вообще не разбирая дороги, а вслед свистели пули и неслись проклятья водителя, которому тяжёлая дверь расквасила нос.
Проулок. Под ногами камни, то мелочь, булыжники, то обломки стены, такие, что как ноги там не оставили одним богам ведомо, в этой темени. Вроде улица…
Тису как бежал, так и сунулся вниз, только руки выставил перед собой, только хлюпнула грязь на дне оврага, куда он сверзился со всего маха. Детский крик… ещё один… порядок, вот внуки, два шлепка. Протяжный вскрик Ады – и ещё один вскрик, её голос, только выкрик надрывный, будто что-то тяжёлое выбило дыхание из женщины. И два громких всплеска, приняла Земля-мать инопланетян. Раз всплеска два, значит один из этих громил шлёпнулся прямо на его сноху. Живая она там?..
Пока Тису ползал по дну оврага, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, инопланетяне уже налаживали переправу. Это выглядело, как если бы два белых призрака (скафандры, хоть и заляпанные грязью, всё ещё сохраняли светоотражающую оболочку) пронеслись по склону оврага и сбросили вниз канаты. Дети уцепились за крюки, взвизгнула лебёдка… р-раз – и мальчишки выскочили на противоположный берег оврага. Дальше начались сложности: инопланетянин, упавший на Аду, сломал ей рёбра и теперь женщина без движения лежала на дне канавы. Ей обвязали канатик вокруг плеч, и лебёдка с одного из скафандров потащила сноху наверх по склону.
Дикий крик Ады навсегда остался в ушах у Тису. Он сам запнулся и приехал наверх сплошным комком грязи.
Ещё крик – с противоположного склона. Выстрел, ещё выстрел, очередь, похоже, у размалёванных нашлись ПНВ. И странное отрывистое шипение со дна оврага, такое же – прямо над головами Тису с детьми. Всё-таки это оружие у них, подумал Первый. Похоже, какая-то пневматика… да хоть детские пистолетики, лишь бы остановить этих…
Стрельба и правда стихла. Сильные руки подняли Тису, Первого, инопланетянин приблизил забрало скафандра к лицу властителя планеты. Нормально, показал Тису. Внуки стояли рядом, освещаемые слабой подсветкой капсулы с инопланетным младенцем внутри. Ада лежала навзничь и один из гостей планеты колдовал над снохой. Женщина слабо стонала.
- Уходим, - показал инопланетянин.
Муга ввалился в прихожую. Прямо как был, так и шлёпнулся у порога, запутался в собственной одёжке, ворочался под дверью, ругаясь по-чёрному – всё вспомнил, что слышал на Солончаках и от Чинни Юма, капитана, чтоб его Шхазг драл. Наконец поднялся, хлопнул дверью, защёлкнул все засовы, какие были, свалил перед входом стойку с курткой брата и пальтишком Юлы – только блёстки на рукавах сверкнули. Сел поверх преграды, пытаясь отдышаться.
- Ты как, брат? – Вар просунулся в коридор.
Они с Юлой, похоже, друг от друга отскочили, когда он припёрся. Ну-ну. Совет да любовь.
- Да так… - Муга махнул рукой, сыпанул ругательствами.
Юла прикрыла рот ладошкой.
Он не помнил как до дома добрался. Хуже пьяного мотылялся по улицам, упал, ушибся… не сломал ничего – и то хорошо. Шарахался от каждой тени…
- А спасители… - начал было Вар.
- Нету спасителей, - оскалился Муга. – Дались мы кому – сами, всё сами.
Он скинул обувь. Прошёл на кухню, бросив Юле:
- А этот не придёт? – спросил брат.
Муга схватил нож – самый что ни на есть мясорез, какой на кухне был:
- Придёт – под рёбра суну. Шхазгово семя…
И тут в дверь постучали. Сначала-то потихоньку – тук-тук-тук, а потом, когда ни Муга, ни Вар с Юлой не соизволили к двери подойти, а только оцепенело пялились на хлипкую преграду, шарахнули как положено, так, что дверь отлетела в сторонку, снеся всё Мугой наваленное. А потом через образовавшийся завал в дом протопали две огромные фигуры, заляпанные грязью с головы до ног, как если бы большого человекообразного робота вытащили из болота и пустили погулять в город. Топая так, что содрогались хлипкие перекрытия, хрустя и осыпаясь коркой грязи, «роботы» прошагали на кухню. Перед нависшей над ним уродливой мордой – челюсти вот такенные, глаза косые как у упрука - Муга разжал руки – только нож звякнул о пол. Вар мужественно закрыл собой Юлу, готовясь защищать даму сердца.
- Мир хозяевам, - послышалось от двери.
Бархатистый басок уверенного в себе человека, привычного руководить и на смерть посылать. Ответил, как ни странно, Вар, у братца всё отказало, уж больно ночка выдалась:
Обладатель баса пробрался через беспорядок, наведённый «роботами».
Это скафандры какие-нибудь, подумал Муга, как у водолазов, он таких видел-перевидел. Спасители это, те самые, шхазг их…
Так вот, мужик запросто отодвинул в сторонку «робота»-спасителя и спросил у Муги, небезосновательно решив, что Первый тут именно младший братец:
- Переночевать у вас можно?
Под его взглядом, под взглядом уродца из-под забрала у Муги само собой вырвалось писклявое:
И совсем уж он не удивился появлению третьей фигуры в скафандре с кучей тряпья на руках. А, нет, «робот» бережно нёс через всю разруху прихожей человека – женщину, судя по выглядывавшим из-под вороха тряпья сапожкам, растерявших весь лоск из-за налипшей грязи. Ну и детишкам, двум грязным бесенятам, только что глаза и видно на чумазых лицах, не удивился никто.
- Нужен покой, - перебил его мужик.
- Кровать наверху, - Муга пришёл в себя, - ванна там, только воды надо нагреть.
- Нагреем, - абсолютно серьёзно кивнул мужик и принялся распоряжаться своим воинством: - Дети – наверх, гостям дорогу покажите, вы – туда…
На «роботов»-спасителей он махал руками. «Роботы» что-то там понимали.
В общем, все разошлись кто куда, Муга остался у плиты, греть огромную кастрюлю с водой. Принёс шхазг гостей, бурчал он себе под нос, теперь раны им перевяжи, мелких отмой, накорми, а у него припасов осталось… Бу-бу-бу…
Вот за этим бу-бу-бу он и не услышал, как шхазг принёс новых гостей.
- Привет, дружок, - сказали от двери.
У Муги на душе слегчало, как ни странно. Всё время, что он вёл грузовик, что крутился подле бара, что домой шлёпал – всё это время мучил его вопрос: обманет Кот или нет, вернётся или сдержит слово, оставит в покое. Если вернётся – тогда…
А вдруг не вернётся? Вдруг есть шанс?
На душе стало легко и просто.
- Привет, Кот, - развернулся Муга к знакомцу.
За спиной у знакомца два мордоворота с запальниками. Морды разрисованы под Дедова помощника, балахоны эти чёрные.
- Ты ножик бросил бы, а? - Кот мягко перешагнул через сваленные вещички.
- А ты доставай-ка свой, - улыбнулся ему Муга. – У нас уговор был – помнишь?
- Да помнить-то помню, - Кот остановился, глядя на Мугу с таким вот сожалением, - так и мы ненадолго. Ищем мы тут кое-кого, понимаешь?
- Нет, не понимаю, - ответил Муга.
Рука у него до белых костяшек сжалась на рукояти кухонного ножа. Ни в какое сравнение этот кусок железа не шёл с настоящим, дельным клинком, но, опять же – лезвие есть? Есть. Острие есть? Есть.
- Я, Кот, понимаю, что был у нас с тобой уговор, - продолжал Муга. – Я сказал – и ты сказал.
Он прям чувствовал, как чешутся руки у Котовых подельничков нажать на спусковой крючок. Чувствовал – и выгадывал время, зачем – сам не знал.
- Так что давай решать наше дело, а иначе не бродяга ты положняковый, а… - и Муга выплюнул такой ругательство, от которого Кот дёрнулся, а его подручные с интересом посмотрели на своего старшого.
- Ну как знаешь, - Кот повёл головой.
Знакомец мягко цапнул себя подмышкой и в тусклом свете единственной лампочки блеснул длинный узкий клинок.
Сердце Мугино кольнула смертная тоска. Не будет тут пьяной поножовщины, не упрук с верхнего яруса перед ним, такой, что заточку покажи и все дошки твои, какие найдёшь. Духом Жар-отца потянуло на Мугу, а Кот мягко шагнул к нему поближе, поигрывая своим клинком.
Ничего не поделаешь, эти вопросы только так и решают.
Муга вздохнул. Напружинился, выставил перед собой руки. Ножом махнул – раз, два… красиво свистнул, как настоящий прям. Кот ощерился. Понравилось, видать.
Кот дёрнулся к нему. Метнулось жало клинка, блеснуло в тусклом свете лампочки – Муга полоснул воздух перед собой.
Как там незабвенный Вась говорил? Один отбив, один удар, вот всё, что у тебя есть.
Муга махнул рукой, шагнул к противнику, чтобы рвануть нож сверху-вниз, полоснуть по горлу, но Кот дёрнулся навстречу, оказался прямо перед Мугой, глаза в глаза, и в живот Муге ударило что-то горячее – раз, два, три, - и в грудь ударило, и в глазах Кота он увидел смерть свою.
Кот шагнул назад. Оказалось, что только он и держал Мугу, собственные ноженьки уже не держали. Муга осел к стене, замутилось перед глазами всё, поплыло, и Кот поплыл, и гулкий выстрел из запальника, ударивший Коту в голову, и сдвоенное шипение парализаторов, успокоившее Котовых подельников, и лицо брата, бледное, обеспокоенное, и Юла с дымящимся запальником в руке. А дальше совсем непонятно, тарабарщина какая-то:
- Жора, дай аптечку, я пустая…
- Кровь останавливаем, гемостатик мне…
