lexx.poll

Конечно, я не помню сейчас все сны, которые мне когда-либо снились - но каждый раз, просыпаясь, я могу с легкостью воспроизвести все, что видел, до мельчайших деталей. Наверное, именно поэтому я, еще будучи совсем маленьким, одним не очень прекрасным утром осознал, что сны, которые я вижу, они, как бы…в общем-то, не мои. Или, вернее - не только мои.

С самого моего рождения и до момента, когда пришла пора отправляться в детский сад, мы с родителями ютились в крохотной однокомнатной квартирке, и на троих у нас была одна кровать. С какого-то момента и каждую ночь после в мои детские фантазии, сны, в которых я летал между облаками и, казалось, мог легко дотянуться до звезд, начали вплетаться куски чего-то незнакомого, чуждого мне, чего-то взрослого - как я понял намного позднее, это и были чужие сны. Сны моих родителей, в которых моя мама флиртовала с каким-то высоким статным мужчиной - помнится, она густо покраснела, когда я спросил, что это за усатый франт в голубом пиджаке; а отец - неудачник в роду неудачников - рассекал на какой-то жутко дорогой спортивной машине по океанскому побережью и во все стороны сорил незнакомыми мне зеленоватыми деньгами с лицом какого-то мужика. Я мог видеть сон любого человека, который спал поблизости, и подмешивал детали его сновидений к своим.

Страшное началось, когда меня впервые отдали в детский сад. Тихий час - те зачастую жуткие 60 минут, в которые вокруг меня засыпало сразу несколько десятков детей, и сон каждого из них - абсолютно каждого - становился некрасивой, угловатой деталькой моего. Не сосчитать, сколько десятков раз я просыпался и кричал одновременно с еще кем-то - когда мне не счастливилось увидеть чей-нибудь уродливый кошмар. Фантасмагория форм и звуков; тела, фигуры, лица - которые порой плавно, а иногда и резко перетекали друг в друга, заставляя раскаляться мой крохотный детский мозг - я каждый раз, даже когда никому из моей детской группы не снились кошмары, просыпался с раздираемой на части адской болью головой. Кажется, именно тогда я научился не спать. Сейчас это, наверное, назвали бы каким-то хитрым словом вроде «йоги» или «практики», но я никогда это никак не называл. Однажды мне в руки попалась книга о преступнике, приговоренном к смертной казни, которого каждую ночь обездвиживали, утягивая какой-то материей, и который, чтобы не сойти с ума, научился убеждать свое тело в том, что оно мертво. Фантастика, но мой метод зиждется на чем-то подобном - я научился приказывать своим мозгам не спать. Недолго, никаких рекордов - помнится, самое долгое я не спал примерно 4 дня. Но обычно этого хватало в поездках к родственникам - а дома все стало сильно проще, когда мы переехали, и у меня впервые появилась собственная кровать. Сложно сказать, что я тогда чувствовал - кажется, эта моя способность всегда приносила больше неудобств, чем пользы, так что я никогда не ощущал себя супергероем или вроде того. Забавно. Как выяснилось на моем примере - когда ты особенный, это скорее плохо, чем хорошо.

Впервые взглянуть на происходящее по-другому мне позволила моя первая в жизни поездка в летний лагерь. Как я уже говорил, мои родители были самыми обычными людьми - для них мое нежелание засыпать в тех или иных местах было не более чем блажью. Раз это не вредило учебе и не требовало от них никаких действий, на такую странность можно было смело закрыть глаза. Ну и, конечно, я не сумел им объяснить, что 21 день в небольшом деревянном домике, где будут спать еще порядка 40 других детей, я просто не смогу пробыть без сна. А значит, я снова и снова буду видеть чужие сны.

Так и случилось. Когда на пятый день я, наконец, уснул, в моей голове стали водить хороводы кучи чужих расплывчатых фантазий - кто-то сражался с инопланетянами на пороге нашего корпуса, один мальчишка приглашал симпатичную девчонку на медленный танец, другой украдкой раскуривал толстую папиросину в вожатской курилке за столовой - словом, в моем мозгу царила самая настоящая кутерьма. Проснулся я сильно позже остальных, покрытый холодным потом и с температурой, в окружении обеспокоенных вожатых - как мне сказали, я уже несколько часов метался в бреду. Меня тут же отнесли на руках в больничный корпус - и оставили там, в одной из пустых палат, где я снова уснул, наглотавшись антибиотиков - на этот раз спокойным сном без сновидений. Не знаю точно, сколько прошло времени, когда я, так и не проснувшись, вдруг снова увидел что-то - на этот раз милое, даже прекрасное - что-то, за чем очень хотелось наблюдать. К этому чему-то тут же подмешался кусочек моего собственного сновидения, исказив картинку - я поднатужился и усилием воли сосредоточился на чужом сне. Оказалось, в соседней палате спала незнакомая мне девчонка, и именно ей принадлежал этот самый прекрасный сон. После того дня в лазарете я научился выуживать из калейдоскопа чужих сновидений какое-нибудь одно конкретное - то, что казалось интересней всего.

В этом же лагере в мою жизнь впервые пришло толкование снов. У одного из ребят в моем отряде был сонник - если разобраться, просто сборище клише навроде «увидеть кучу навоза означает скорый успех»; но именно эта потрепанная книжонка подсказала мне мысль - что, если из моей способности можно все же извлечь какую-то пользу? Что, если я не просто буду видеть чужие сны - а вместо этого перескажу сон его хозяину и попытаюсь его истолковать?

С тех пор моя жизнь оказалась посвящена сбору статистики - разумеется, я постарался применить к делу научный подход. Я проводил в санатории каждое лето, переселяясь из палаты в палату, фиксировал каждый увиденный сон - и пытался сопоставить с ним то, что случалось с соответствующим человеком потом. Собственно, ради этого я и пошел в медицину - хоть моих сил хватило лишь на то, чтобы стать медбратом. Но даже так я получил доступ к пациентам в реанимации, и десятки уже исписанных тетрадей пополнились самой ценной информацией, что мне удалось собрать. Что видит во сне человек перед самой смертью? Что снится тому, кто на следующий день очнется из комы и пойдет на поправку, в отличие от других?

Тогда же, уже во взрослом возрасте, у меня стали время от времени возникать ночи, в которые я не видел никаких снов. Вообще - ни чужих, ни собственных. То, что в детстве я посчитал бы манной небесной, сейчас только раздражало меня - каждая ночь без сновидений, коих в месяц бывало одна или две, означала ночь без материала, без наблюдений - впустую потраченное время, в течение которого я был обычным. Таким же, как все.

Спустя несколько лет работы в одной из городских больниц я, наконец, выявил некоторые закономерности - и, сжав зубы, уволился, тут же подав объявление в газету. С того дня больше не было Андрея-неудачника. Андрея-медбрата, который драил унитазы и убирал за лежачими больными говно. Андрея-рогоносца, который спалил жену на измене, увидев в ее сне, как она трахалась с коллегой на нашем кухонном столе. Был только Андрей-сновидец. Человек, который мог записать ваш сон - и зачастую рассказать, что последует за ним.

Красиво звучит, не правда ли? На самом деле, я чуть не сдох с голоду, лишившись даже той крохотной больничной зарплаты, которая у меня была. Народ не спешил звонить по объявлению о моих услугах, а как еще пиариться - я не знал. Так бы и зачахло дело всей моей жизни - долго у матери на шее я бы не протянул - если бы не позвонила она. Вещая. Разумеется, тогда я этого не знал - просто обрадовался одному из первых в жизни клиентов, который захотел использовать мои таланты сновидца и позвонил.

Голос в телефонной трубке был немного испуганным, и в то же время - уставшим, заторможенным; как если бы человек, которому он принадлежал, долгое время не спал.

Девушка - моя потенциальная клиентка - поинтересовалась, готов ли я приехать к ней домой и вместе с ней погрузиться в то, что она видела во снах. Забавно - кажется, тогда я впервые задумался, что обратившемуся ко мне человеку нужна была бы немалая смелость, чтобы вот так просто позвать на свою территорию незнакомого человека и уснуть рядом с ним. Смелость - или, может, отчаяние?

Как бы то ни было, два часа спустя я был у нее. Дверь по указанному адресу мне открыла невысокая симпатичная девушка с ввалившимися глазами. Коротко стриженая - под пацана, симпатичная, с глубокой складкой между бровей. Клиентка представилась Катей и пригласила войти. Разувшись и повесив куртку на вешалку в коридоре, я проследовал мимо небольшой кухни в единственную комнатку, большую часть которой занимал разложенный диван. Девушка присела на краешек собственной постели и сбивчиво поведала, что вот уже несколько недель ее мучают кошмары - слишком детальные, чтобы быть просто выдумкой ее воспаленного мозга; слишком подробные, чтобы быть просто сном. Слишком страшные. Оглядевшись по сторонам, она засуетилась и подскочила к стоявшему в углу комнаты шкафу; покопалась в нем несколько секунд и вытащила сложенное постельное белье. Слегка засмущавшись, сказала, что вообще-то не верит в сверхъестественное, и не очень понимает, зачем вообще мне позвонила. Наверное, по большей части потому, что она больше не могла проходить через это одна. Стоило ей закрыть глаза - как почти сразу же она начинала видеть очередной кошмар.

Сверхъестественное. Я попробовал это слово на язык, покатал во рту. Странно - сам я почему-то никогда не называл свои способности именно так. Сверхъестественное. Больше, чем обычное. В голове заиграла знакомая песня - захотелось прыгнуть в старенький Шевроле Импала, посадить рядом брата, которого у меня нет и никогда не было, и двинуться куда-нибудь на поиски какой-нибудь неведомой твари, которую я, конечно же, должен победить. Так о чем это я? Да, постель. Катя постелила мне на полу - хотя, если честно, глядя на ее ладную фигурку, я не мог не подумать, что с удовольствием раделил бы с ней одно ложе. Закинувшись снотворным на брудершафт, мы улеглись - она на диване, я на пол, и приготовились погрузиться во сны.

Пара минут темноты. Тишина, прерываемая только едва тикавшими на комоде часами. Повязка на глаза, чтобы льющийся сквозь приоткрытые шторы свет не отвлекал. И, наконец, сон. Привычным усилием я отбросил в сторону обрывки собственного сновидения и сосредоточился на том, что видела Катя.

Рывок.

Я стою на входе в какое-то помещение - кажется, ресторан. Вокруг меня с полдюжины людей - полуодетых, в разной степени подпития. Они шумно разговаривают о чем-то, смеются - я не слышу, о чем именно, но улыбаюсь вместе со всеми. И курю. В воздухе рассеиваются клубы дыма, которые я выдыхаю из слегка приоткрытого в ухмылке рта. Последняя затяжка - я бросаю бычок под ноги и втаптываю его в землю мыском блестящей от лака туфли. Вижу собственные ноги, затянутые в строгие брюки с тщательно отутюженными стрелками - так, видимо, я мужчина. Судя по тому, как прытко я взлетаю по предваряющей вход в ресторан лестнице - молодой. Вместе со всей курившей у дверей компанией я попадаю внутрь ресторана - и оглушительно громкая музыка, отголоски которой я слышал еще снаружи, заставляет меня от неожиданности пригнуться. Внутри настоящий рейв - не меньше полусотни людей неистово танцуют под какую-то электронную музыку, на уши давит плотный бас. По краям помещения уставленные яствами столы, за которыми сидит поколение постарше - кажется, на танцполе дрыгается одна молодежь. Швырнув на один из свободных стульев пиджак, я засучиваю рукава рубашки и врываюсь в заходящуюся в танцевальном экстазе толпу. Я отлично танцую - люди рядом со мной расходятся чуть в сторону, чтобы дать мне больше пространства. Я отдаюсь во власть музыке, забываю обо всем - двигаюсь так, как я настоящий - я, который смотрит сейчас этот сон, двигаться никогда не умел. Притягиваю взгляды - удивленные, пренебрежительные. Восхищенные. Я король танцпола, а вокруг - мои верноподданные, которые поклоняются мне, как самому умелому из всех. Чуть в стороне, время от времени окидывая меня призывным взглядом, танцует какая-то девчонка - не старше лет 30-ти. Я постепенно придвигаюсь ближе, кладу руки ей на талию, прижимаю к себе. Мы сливаемся в единое целое - она танцует спиной ко мне; присаживается, обтираясь об меня затянутой в коротенькое платье попой, задевает локтем набухший на моих брюках бугор. Я рывком ставлю ее на ноги, разворачиваю и сильно прижимаю ее бедра к себе. Она взмахивает головой, отбрасывая мокрые волосы с разгоряченного танцем лица - и смотрит. Вызывающе смотрит мне в глаза, слегка покусывая нижнюю губу. Я вижу. Вижу, чего она хочет. Вижу, что спрятано в ее темных глубоких глазах. Слегка касаюсь языком ее раскрытых губ, проникаю внутрь ее распахнутого в страстном желании рта.

Вспышка.

Мы яростно целуемся внутри какой-то крохотной комнаты - кажется, это туалет, на одной из стен которого зеркало в полный рост. Мое лицо скрыто в тени, ее губы не отрываются от моих. Я поворачиваю ее спиной к себе и швыряю грудью на бачок. Рывком раздвигаю ее стройные ножки, одним движением сдергиваю ее маленькие черные трусики, которые падают на пол крохотным комком. Она стонет в предвкушении - слегка задирает платье, обнимает бачок и поднимает аппетитную попку немного наверх. Я, рыча и грязно ругаясь, спускаю брюки, звонко шлепаю ее по заднице, хватаю за бедра - и рывком вхожу. Она изгибает спину в экстазе и начинает подмахивать в такт моим быстрым и резким движениям - да, я грубо трахаю ее в туалете ресторана и тяжело дышу. Я хватаю ее волосы, наматываю их на кулак, притягиваю ее к себе, страстно целую в губы - и одним движением перерезаю ей горло невесть откуда возникшим ножом.

Кровь заливает зеркало, в котором все так же не видно моего лица; льет алым потоком на пол и стены - девчонка с клекотом пытается вдохнуть, зажимает рваную дыру в шее трясущимися руками - я снова швыряю ее бачок и ни на секунду не сбавляю темпа фрикций. Она бьется в судорогах, конвульсиях - и это добавляет острых ощущений в процесс. Я бурно кончаю, закричав на всю комнату, и отшвыриваю труп - теперь уже труп - девушки от себя.

Я резко вынырнул из сновидения, покрывшись холодным потом и тяжело дыша.

- Ты видел его?! Ты видел? Посторонний! Это снова был он! О, Господи! За что мне это, за что? - кажется, Катя тоже очнулась - и тут же, свернувшись в клубок, горько заплакала под впечатлением от того, что увидела во сне.

Я присел на лежавшей на полу простыне и заозирался по сторонам; увидел свою тетрадь и принялся лихорадочно записывать в нее все детали того, что ей снилось, стараясь не упустить ничего.

Посторонний. Это прозвище придумала Катя - и в следующие несколько минут она объяснила, почему. Этот парень - скорее всего, ровесник девчонки, которую он убил - по-видимому, проникал на массовые мероприятия, пользуясь тем, что никто из присутствующих не знает всех гостей в лицо. Прикидывался, будто он тоже из этой компании - ел, веселился, танцевал. А в конце мероприятия выбирал себе кого-нибудь в жертву - и убивал.

Странный сон, очень странный. Все, как она говорила - слишком детальный. Слишком...живой. Черезчур настоящий, чтобы быть просто сном.

На мое замечание о том, что это все не на самом деле, стоит ли так переживать - Катя достала телефон и показала мне коротенькую заметку в сети, на фотографии в начале которой был тот самый ресторан. Тот самый, на пороге которого я - то есть, Посторонний - спокойно курил, наверняка уже приготовив свой остро отточенный нож. "Жестокое убийство на корпоративе" - так была озаглавлена статья. Именно в этот момент, не раньше, Катя, смущаясь, рассказала мне, что чаще всего ей снятся вещие сны. Что было - зачастую она видела события, которые уже случились; что будет - иногда ей снилось и то, что еще не произошло, но вскоре обязательно сбывалось - в точности так, как она видела во сне. Дрожа и всхлипывая, она рассказала, что Посторонний начал ей сниться с пару месяцев назад - и с тех пор она видела убийства уже пяти человек. Этот конкретный сон, про секс в туалете, снился ей уже в седьмой раз - но были и другие сны. К сожалению, она не могла этим управлять - и почти никогда не запоминала деталей. Только охватывающее ее отвращение. Только страх.

Я встал с постели и, подхватив тетрадь, двинулся к выходу, что-то едва слышно бормоча и спотыкаясь на ходу. Что-то о том, что мне нужно подумать, посмотреть свои записи - и что я обязательно вернусь. С надеждой глядя мне вслед, она прошептала прощание и затворила дверь за моей спиной.

Чем я мог ей помочь? Здесь нечего было анализировать, нечего толковать. Если то, что я видел, и правда случилось наяву - мне, как и ей, оставалось лишь быть сторонним наблюдателем, не в силах что-либо предпринять. Вернувшись домой, я заметался по квартире, снова и снова прокручивая в голове этот чертов сон. Читал свои записи, вспоминал - и молился. Молился, чтобы Катя не обратила внимание, не заметила - эрекцию, которой отреагировал на сновидение мой организм.

Той ночью мне не снилось ничего. Следующим вечером я снова стоял у дверей своей новой знакомой и нажимал на кнопку звонка. У меня в голове поселилась непрошенная мысль, навязчивая идея, которую я прокручивал в голове весь вечер и потом весь день, и которая, наконец, сформировалась в намерение. Цель. Если Катя могла видеть преступления, которые Посторонний совершит в будущем - значит ли это, что я смогу попытаться опознать место, а опознав - попытаться предотвратить? Попытаться поймать его, этого явно больного ублюдка, который явно получал сексуальное удовлетворение от чужих смертей? Я не то чтобы великий знаток ресторанов и тусовочных мест - а в Москве их великое множество - но если есть хоть малейший шанс, что я смогу найти этого маньяка и спасти хоть кого-то из его жертв - я просто обязан сделать попытку. Обязан обратить на пользу странные способности сразу двух людей - и Катины, и свои.

Девушка встретила меня на пороге - маленькая, одинокая, беззащитная. С надеждой заглядывая мне в глаза - кажется, она и правда не верила в то, что я вернусь после того, что увидел, она снова проводила меня в комнату и указала на расстеленную на полу простынь, не убранную со вчера. Нет, наверное, все-таки верила - иначе почему не убрала? Устроившись на полу, я протянул ей таблетку снотворного, принял сам, положил возле себя чистую тетрадь и ручку - и погрузился в сон.

Я вразвалку сижу посреди обширного помещения за одним из стоящих буквой "П" столов вместе с кучей других гостей и вяло листаю толстую книжицу меню. По центру зала, на возвышении, стоит еще один отдельный стол, за которым принимают поздравления четверо - девушка в белом платье в пол и нарядный мужчина, а также одетые чуть скромнее парень и девушка по бокам. Свадьба - видимо, в этот раз свадьба - в самом разгаре; гости дружно орут "Горько!" - и жених тут же сливается с невестой - или, точнее, женой - в долгом благочестивом поцелуе.

Я хлопаю вместе со всеми, вместе со всеми ору. Затем вслед за группой молодых ребят вскакиваю с места и быстро двигаюсь к какому-то нарядному хлыщу, который торчит посреди зала с большой прозрачной коробкой в руках. Присоединяюсь к чьим-то поздравлениям, и следом за всеми опускаю в коробку пухлый белый конверт. Поднимаю кверху бокал с шампанским - и во всю глотку ору "Горько! Горько! Горько!", наблюдая за тем, как новоиспеченная семейная ячейка демонстрирует гостям очередной поцелуй.

Музыка. Снова музыка - в этот раз не такая громкая. В этот раз я не в центре танцпола, а на самом краю - переминаюсь с ноги на ногу и ничем не показываю свой богатый танцевальный опыт. На мне свежие брюки - кажется, прошлые я запачкал в чьей-то крови; в руке бокал с шампанским, чьи пузырьки смешно щекочут мне нос. Песня меняется - на этот раз медленный танец; я вяло отмахиваюсь от какой-то пожилой модницы с ярко накрашенными губами, которая пытается меня пригласить.

Не она. В этот раз мне нужна не она.

Группа парней, пользуясь тем, что жених отвлекся на тамаду, увлекает невесту куда-то вглубь ресторана вслед за собой. Она смеется, криком пытается привлечь внимание мужа, но музыка заглушает все. Я двигаюсь следом, растворяюсь в пьяной, громко гогочащей толпе - мы вместе со свидетелем и еще двумя парнями заталкиваем невесту в какое-то помещение, посреди которого высятся полки с ровными рядами бутылок и стоит огромный свадебный торт. Свидетель с еще одним парнем тут же выскакивают обратно и со смехом уносятся куда-то - наверное, по дурацкой традиции просить выкуп у жениха. Последний оставшийся в помещении парень - смурной, явно накидавшийся до предела, облокачивается на уставленный алкоголем стеллаж - и тут же роняет одну из бутылок, которая вдребезги разбивается, слегка забрызгав мои туфли и одну из штанин. Я выталкиваю его из комнатки, отправляя на поиски швабры или кого-то из персонала - и аккуратно притворяю за ним дверь.

Готово. Мы остались наедине. Невеста - красивая молодая девчонка в белоснежной фате, откинутой на затылок, улыбается, глядя мне в глаза, и спрашивает о чем-то. Я не слышу. В моей голове толчками отдается мой собственный пульс, в ушах звенит. Я улыбаюсь в ответ, отряхиваю штанину - и через секунду привлекаю ее к себе. Одним движением срываю с нее фату и накидываю ей на шею, наблюдая, как улыбка в ее глазах сменяется сначала недоумением, а затем - страхом. Ужас. Животный ужас царит в ее глазах, пока ее быстро синеющие губы стараются урвать хотя бы глоток живительного воздуха. Она пытается вцепиться когтями мне в лицо - я мог бы развернуть ее спиной, но мне нужно видеть ее глаза. Нужно смотреть, как из них постепенно утекает жизнь. Я отмахиваюсь от ее рук и еще сильнее сжимаю на ее тоненькой шее фату. Рывок - ее глаза закатываются, она начинает сучить по полу ногами, все так же безрезультатно пытаясь вдохнуть. В последний момент ее кишечник не выдерживает - она опорожняется прямо на пол, и ее моча перемешивается с лужей игристого, разлитого на полу. Жалкое зрелище. Я медленно опускаю уже мертвую девушку на пол, аккуратно расправляя ее перепачканное в фекалиях платье и отшвыривая в сторону бесполезную теперь фату. Дело сделано. Пора уходить. Я берусь за ручку двери, затем, будто вспомнив о чем-то важном, поворачиваюсь через плечо. Окунаю указательный палец глубоко в свадебный торт и облизываю его. Вкусно. Жаль, что попробовать торт мне не довелось.

Могу поклясться - когда я пришел в себя и сел на полу Катиной квартиры, я все еще ощущал сладкий привкус творожного крема на своих губах. Помотав тяжелой спросонок головой, я схватил тетрадь и принялся записывать в нее очередной сон - мой обязательный ритуал вот уже много лет подряд. Услышав тоненький всхлип со стороны дивана, я понял, что Катя тоже очнулась. Отложив в сторону тетрадку, я присел рядом и слегка приобнял ее за плечо.

- Это новый сон. Я раньше не видела это убийство. Возможно...это еще не произошло, - прошептала девушка, спрятав лицо у меня на груди. В моей голове тотчас же проснулся самый настоящий охотничий азарт - вернувшись к тетради, я принялся лихорадочно перечитывать свои заметки, которые уже успел записать. Мне было нужно хоть что-то, какой-нибудь маленький и незаметный на первый взгляд нюанс, на основе которого я бы смог понять, где увиденное нами произойдет. Внутренности ресторана, главный зал - не то, все не то. Я чувствовал, будто упускаю что-то очень важное - что-то, что могло бы дать мне ответ. Закрыв глаза и попросив помолчать девушку, которая робко пыталась мне что-то сказать, я сделал несколько глубоких вдохов и сосредоточился.

Вот. Вот оно - пару секунд спустя я нащупал то, что мне было нужно. Меню. На толстой кожаной обложке книжицы, которую Посторонний листал, было название ресторана. Разумеется, я его запомнил - так, как все и всегда запоминал. Выдернув из кармана телефон, я открыл карты и вбил в строку поиска "Гончаровъ". Одно совпадение! Бинго! Я не мог поверить в то, что мне так повезло. Вскочив с дивана, я бросил девушке несколько расплывчатых слов, намекнув, куда и зачем иду; подхватил куртку в коридоре и выскочил в подъезд.

Час спустя я стоял у входа в ресторан и с досадой сжимал и разжимал кулаки. Опоздал! Как это вообще может быть? Опоздал!

Возле дверей в заведение мялось несколько полицейских и, несмотря на то, что был вечер пятницы, ресторан был закрыт. В фильмах главный герой всегда находит на месте преступления каких-нибудь зевак, которые отираются возле полицейской ленты и отвечают на все его вопросы, выкладывая, что тут вообще произошло. В реальном мире возле ресторана не было вообще никого - кроме полиции, которая вряд ли бы стала со мной говорить. Но не надо быть гением, чтобы понять, что здесь случилось - я сплюнул в сердцах и направился обратно к метро. 1:0 в пользу Постороннего - но сдаваться я не собирался. Раз я смог опознать место один раз, значит, смогу и опять. Знать бы только, сколько еще мне для этого нужно увидеть Катиных снов.

Домой я не поехал, решил вернуться обратно к ней и попробовать увидеть что-нибудь новое. Когда я позвонил в Катину дверь, на улице стояла уже глубокая ночь. В этот раз она предложила лечь на диване - кажется, начала по-настоящему мне доверять. Разумеется, в этом не было ни капли какого-то сексуального подтекста - к этому совсем не располагали ее сны. Я улегся рядом в одежде и долгих полчаса крутился, пытаясь в очередной раз заснуть. Наверное, Катя уснула раньше - по-крайней мере, в ее третий сон я попал уже ближе к концу.

Галантно отворив девушке дверь, я сажаю ее в такси и сажусь следом сам. В машине накурено; от моей вульгарно одетой спутницы в коротенькой юбке и сетчатых чулках на метр доносится кисловато-резкий запах пота и тяжелый застарелый перегар. Она громко смеется накаченными ботоксом губами и прикладывается к бутылке вина, которую сжимает в руках. Я улыбаюсь в ответ, достаю из кармана пачку сигарет - кажется, "Мальборо" - и спрашиваю разрешения закурить. Получив одобрение, раскуриваю сигарету и делаю первую затяжку, прищуренными глазами наблюдая, как легкий ветерок уносит выдыхаемый мной дым в приоткрытое окно. Девушка открывает окно вслед за мной, высовывается из машины почти по пояс - так, что ее юбка задирается еще выше, демонстрируя мне ее нижнее белье - и что-то во все горло орет. Я запускаю руку ей в промежность - она садится поудобнее, широко раздвигая ноги и, кажется, ни капли не возражая против того, что делают мои пальцы в ее трусах.

Вспышка.

Мы трахаемся на огромной кровати - она закатывает глаза, комкает пальцами простынь и кричит, закинув одну ногу мне на плечо.

Вспышка

Мы вдвоем в душе; она стоит на коленях и жадно, захлебываясь слюнями, сосет - я подставляю лицо струям теплой воды и время от времени делаю затяжку очередной сигареты.

Вспышка.

Она сушит волосы феном - голая, мокрая, призывно отклячив зад. Я осторожно, стараясь не нашуметь, беру с тумбочки недопитую бутылку вина и с размаху опускаю ей на затылок - она тут же валится с ног. Выключаю фен - он уже начал меня раздражать; со второго раза разбиваю бутылку о край комода - и полученной розочкой уродую ее лицо. Мне хочется отрезать ее вульгарные губы, прорезать морщины на ее гладком лбу; оторвать ее искусственные ресницы - в попытке найти под слоем поплывшей косметики и ботокса что-то ее, что-то настоящее. Она приходит в себя, кричит окровавленным безгубым ртом - я вскрываю ей яремную вену бутылкой и сажусь сверху, пока она булькает и бьется в конвульсиях, пуская кровавые пузыри. Через пару минут она, наконец, замирает - я аккуратно встаю, одеваюсь и ухожу из ее квартиры вон.

- Господи, когда же это прекратится...За что мне это все? - в этот раз Катя проснулась первой и сразу же принялась плакать - так же, как в прошлый раз. И прошлый. И, наверное, все разы до.

Я долго смотрел в ее полные боли и страдания глаза. Глаза, в которых стояли слезы, и вместе с ними - надежда. Надежда, с которой она смотрела на меня.

И я убил ее. Сомкнул руки на ее тонкой шее и душил - до тех пор, пока надежда вместе с жизнью не ушла из ее глаз. Потом встал, уничтожил следы своего присутствия - как смог; покинул квартиру, прикрывая лицо, вышел на улицу и больше никогда туда не приходил.

Она не запоминала сны, но я не мог быть уверен. Не мог знать наверняка, что в ее памяти однажды не всплывет случайная картинка - Посторонний обувается в квартире убитой им девушки, разгибается и упирается глазами в зеркало. И видит в отражении мое лицо.

Многое сразу прояснилось. Те ночи - 1 или 2 в месяц, в которые я не видел снов; и, просыпаясь, чувствовал себя более уставшим, чем когда ложился в кровать. Сладкий привкус торта на губах; то, как я сходу нашел нужный и показавшийся знакомым ресторан. Я убрал объявление из газеты. Труд всей моей жизни пошел прахом - я больше никогда сознательно не смотрел чужие сны.

А Катя...она теперь частенько приходит по ночам. Молчит, лишь смотрит с немым укором мне в глаза. Я очень хочу проснуться, пытаюсь изо всех сил - и не могу. Не знаю, чего бояться больше - ночей без сна или тех, когда приходит она.

Посторонний. Незваный гость. Чужой для всех, кроме меня.

Внимательнее вглядывайтесь в лица на праздниках. Одним из незнакомых людей могу оказаться я.

***

P.S. Приписка сделана широким размашистым почерком; буквы дрожат и прерываются - писали явно впопыхах.

Все было зря. Они взяли его. Арестовали Постороннего над трупом одной из жертв. Никаких сомнений - совпало ДНК. Мои способности сыграли злую шутку, подставив к чужому телу мое собственное лицо.

Катя погибла зря.

Их глазам открылся ровный прямой коридор, в котором не было ни души. Впрочем, нет - метрах в тридцати впереди, рядом с еще одной дверью - теперь уже самой обыкновенной, окрашенной в бледно-розовый цвет, стояла самая обыкновенная офисная стойка, из-за которой, кажется, виднелся чей-то затылок.

Мельком переглянувшись с девушкой, Саша осторожно шагнул через порог и направился вперед; через пару минут, дошагав до этой самой стойки, он увидел сидящего на стуле самого обыкновенного мужика, одетого в типичную форму охранника без опознавательных знаков - за исключением шеврона с несколькими язычками пламени на груди. Мужик, подслеповато прищурясь и натянув на нос очки с толстенными линзами, читал газету, не обращая никакого внимания на двух незваных гостей.

- Кхе-кхе, - попробовал Саша привлечь его внимание - ничего. Посомневавшись секунду, он легонько постучал по поверхности стойки - кажется, мужик мало того что слеповат, так еще и глухой. - Уважаемый, - проблеял он неожиданно тонким голосом, дав петуха, и закашлялся, с силой постучав себя по груди.

- А? Новоприбывшие? - мужик, наконец, оторвал взгляд от газеты и недовольно уставился на парня, потревожившего его покой. - Вам в сто первый кабинет, на регистрацию, - он вяло махнул на дверь у себя за спиной, поправил очки и снова уставился в чтиво.

Колдун посмотрел на Лизу, недоуменно пожал плечами и спросил:

- Уважаемый. А мы, собственно, где?

- А куда вы планировали прийти? - охранник усмехнулся и покачал головой. - Регистрируйтесь, там все расскажут. Проходи, проходи, не задерживай очередь, - пробухтел он, на этот раз даже не подняв глаз.

Саша оглянулся на все такой же пустой коридор.

Очередь?

Ну ладно - проходи значит проходи.

Он подошел к светло-розовой двери - все равно больше некуда было идти - отворил ее и, оглянувшись на Лизу, перешагнул через порог, неожиданно уткнувшись в спину какого-то мужика. Осторожно выглянув из-за его плеча, он углядел еще один прямой коридор, весь забитый неподвижно стоявшими в одну шеренгу людьми - далеко-далеко, насколько хватало глаз. Протиснувшись по стеночке, он обошел мужчину и осторожно двинулся вперед, время от времени оглядываясь на молчаливо замерших людей.

- Э, куда? - буквально через пару секунду донесся окрик ему вслед. - Тут вообще-то очередь! - кажется, это кричал стоявший самым последним мужик.

- Да мне только спросить бы, - неуверенно бросил Саша, развернувшись через плечо.

- Тут всем только спросить, - недовольно отозвался тот, и на Сашу тут же осуждающе уставилось не меньше нескольких десятков голов. Он моментально почувствовал себя виноватым в каких-то страшных грехах - совсем как в детстве, когда его мама пыталась без очереди пройти к терапевту в переполненной больнице, обойдя десяток-другой стариков. Неуверенно переступив с ноги на ногу, он переглянулся с Лизой, которая шла следом - и вернулся обратно, встав за спиной недовольного мужика.

- А что, это все на регистрацию? - осторожно спросил он последнего в очереди, снова выглянув у него из-за плеча.

- Ну, - коротко ответил тот. - Не лезь вперед батьки в пекло; все стоят - и ты стой.

Следующие несколько часов прошли довольно однообразно - очередь потихоньку двигалась, исчезая где-то за горизонтом далеко впереди; иногда оставшаяся сзади светло-розовая дверь отворялась, пропуская через себя все новых и новых людей - те молча занимали очередь позади Лизы и неподвижно стояли, время от времени вместе со всеми делая крохотный шаг. Больше не происходило совершенно ничего - Саша, изнывая от нетерпения, томился в ожидании неизвестно чего и от нечего делать разглядывал приходящих откуда-то сзади людей. Вот дверь в очередной раз отворилась, пропуская толстого мужика в перепачканной чем-то майке и домашних штанах - тот, тяжело отдуваясь, будто после долгой и сложной дороги, встал за спиной одетого в потрепанную косуху парня с длинными грязными волосами, который сжимал под мышкой поцарапанный мотоциклетный шлем; через пару минут следом вошла высокая вызывающе одетая женщина - в рваных колготках в сеточку со стертыми до ссадин коленями. Встав следом за мужиком, она вынула из сумочки пачку каких-то дешевых папирос - выбила одну из пачки, воткнула ее между рядами желтых от никотина зубов, наткнулась глазами на висевшую на стене табличку с перечеркнутой сигаретой - хмыкнула и убрала сигарету обратно, так и не закурив.

Кто все эти люди? Что за регистрация? Чего они ждут? Может, где-нибудь впереди его дед замер вот так же неподвижно за чьей-нибудь широкой спиной? Если да, как он сможет его найти?

Саша нервно постукивал по выкрашенной в розовую краску стене носком ботинка и то и дело поглядывал на часы, каждый раз забывая, что они не идут. Единственное, что радовало - от долгого стояния в этом бесконечном коридоре даже не думали ныть ноги - душа не уставала, а тело осталось лежать на больничной койке Бог знает где позади.

- Господи, - едва слышно пробормотал он себе под нос еще через пару часов. - Так можно сойти с ума. Эта очередь когда-нибудь кончится? - он снова выглянул вперед из-за плеча мужика и не увидел ничего, кроме уходивших куда-то в бесконечность разномастных человеческих тел. Эти розовые стены давили на него со всех сторон - неожиданно захотелось просто упасть на пол и заплакать, не обращая внимания ни на кого - такой безысходности, такого отчаяния он не чувствовал даже валяясь на полу чужой квартиры с двумя трупами бок о бок, когда скверна поедала его изнутри.

- Да к черту, - Лиза неожиданно вышла из очереди и решительно махнула рукой. - Пойдем, - она оглянулась на Сашу и быстрым размеренным шагом двинулась вперед.

- Э! Куда! - снова закричал стоявший перед Сашей мужик.

- Да пошел ты, козел! - крикнула девушка, даже не обернувшись и не замедлив шаг.

Саша виновато посмотрел на мужика, пожал плечами с видом - мол, что поделаешь - женщины! - и поспешил за девушкой вслед.

Очередь тут же заволновалась - вслед им неслись какие-то неразборчивые выкрики, проклятия и время от времени мат, но Лиза - колдун в который раз подивился ее смелости - не обращая внимания ни на кого, просто шла вперед - так, что он едва за ней поспевал.

- Ты уверена, что так можно? - запыхавшись от практически бега - он все еще пытался вглядываться каждому в очереди в лицо, все еще надеясь встретить Хозяина или деда - Саша догнал девушку и схватил ее за плечо. - Может, нам лучше не высовываться и подождать вместе со всеми?

- Нет у меня времени ждать! Ты как хочешь, а я иду вперед, - резко остановившись, она сбросила его руку и обернулась к нему. - Нет, ты все-таки Лев, - с ноткой жалости и, кажется, самую малость - презрения - протянула она. - И попробуй только снова назвать меня Страшилой - костей не соберешь, - она развернулась обратно и снова пошла вперед.

- И не подумаю, - буркнул Саша, двинувшись следом за ней и ускорив шаг.

Спустя несколько часов однообразная картина выстроенной в шеренгу очереди наконец изменилась - впереди показалась уже знакомая офисная стойка, к которой и стремилась бесконечная кишка из людей; на стене над ней едва виднелась крохотная табличка с надписью "Регистратура" и номером 101.

- Простите-извините-подвиньтесь, - Лиза отпихнула в сторону седовласую женщину, которая была самой первой в очереди, и оказалась перед сидящей на стуле невзрачной женщиной в строгом сером костюме, на котором виднелся небольшой белый бейджик с языками пламени; женщина, низко склонившись над стойкой, что-то высчитывала на исполинских счетах - Саша еше в сотне метров отсюда начал слышать их монотонный стук.

- Ваш-номер-девяносто-два-миллиарда-шестьсот-шестьдесят-шесть-миллионов-двести-восемьдесят-семь-тысяч-триста-девяноста-три-кабинет-сто-два-следующий, - скороговоркой проговорила женщина, не поднимая головы.

- Послушайте, - Лиза, даже не вспотевшая от быстрой ходьбы, откинула с глаз прядь светло-желтых волос. - Мне нужно найти моего отца. И вот его деда, - она указала на застывшего в паре шагов от нее Сашу. - Они где-нибудь здесь?

- Ваш-номер-девяносто-два..

- Да заткнись! - Лиза резко шлепнула по стойке ладонью, и возмущенно галдящая позади них очередь пораженно замерла. - Где. Мне. Найти. Моего. Отца!

Женщина за стойкой, словно робот, у которого неожиданно сломался отточенный веками алгоритм, зашаталась, едва не уронив счеты, и, наконец, подняла на Лизу глаза.

- Вам нужен кабинет триста три. Третий этаж, лестница по левую руку от меня, - через несколько долгих секунд, словно собравшись с мыслями, пролепетала она.

- Вот так бы сразу, - Лиза удовлетворенно кивнула и направилась в сторону бледно-розовой двери без опознавательных знаков, попутно поманив за собой Сашу.

За дверью оказалась безлюдная лестница с деревянными перилами и светло-серыми ступенями, которая уводила куда-то наверх.

- Идем, - Лиза сходу ступила на первую из ступенек и принялась подниматься, не оглядываясь - Саша шел вслед за ней.

Один лестничный пролет, второй, третий, четвертый...кажется, им не было конца; спустя где-то час они, наконец, миновали второй этаж - и продолжили подниматься; Саша в который раз порадовался, что одышка и усталость неведомы невесомой душе. Ступени, ступени, ступени - в какой-то момент ему стало казаться, что в мире нет ничего, кроме этой чертовой бесконечной лестницы - и в тот миг, когда он уже готов был бы сдаться, сесть на землю и просто больше никуда не идти - наконец, показалась вожделенная дверь с цифрой "3".

- Наконец-то, - торжествующе воскликнула Лиза, отворила дверь - и замерла.

Подоспевшему следом Саше открылся такой же ровный прямой коридор - и снова очередь, которой не было конца.

- Да вы, блядь, издеваетесь, - кажется, Лиза начала закипать. - Ну я вам устрою райскую жизнь, - сплюнув под ноги и закатав рукава, она ринулась вперед, игнорируя внеочередные возмущенные крики, которые полетели им вслед.

- Где в этом блядском цирке книга жалоб? Администратора мне позовите, вашу мать! - через несколько часов, добравшись до очередной стойки со счетами и такой же, как первая, неприметной женщиной с собранными в пучок волосами, Лиза сходу начала орать. - Я щас тут разнесу все нахрен, если Вы отправите меня в какой-нибудь еще кабинет!

- Распорядитель! - вторая жещина справилась со сбоем в программе куда шустрее первой, и нажала на кнопку будто бы селекторной связи, которая торчала из стола перед ней. - Позовите, пожалуйста, Распорядителя, - с опаской покосившись на кипевшую праведным негодованием Лизу, снова повторила она.

Через пару секунд одна из бесчисленных дверей в уходившем налево коридоре отворилась, и оттуда выпорхнул чопорный высокий мужчина с небольшими усиками, в черной футболке поло и стильном шерстяном пиджаке.

- Да-да? В чем проблема? - он спокойно, вразвалку подошел к подчиненной и склонился над ней.

- Да вот, - женщина за стойкой указала на девушку, - требуют книгу жалоб.

- Я понял. Идите за мной, - мужчина повелительно кивнул девушке и стоявшему чуть в сторонке Саше и, не оглядываясь, пошел обратно в свой кабинет.

- Чем могу помочь? - внутри небольшой комнаты, в которую Саша и Лиза вошли вслед за ним, оказался небольшой стол и три стула, - Присаживайтесь.

- Спасибо, мы постоим, - девушка отрицательно махнула головой, и Саша, который было двинулся к стулу, замялся и остался стоять.

- Где в вашей чертовой богадельне можно найти моего отца? - Лиза сходу взяла быка за рога.

- Секундочку, дайте мне кое-что проверить, - Распорядитель достал из ящика внушительных размеров блокнот. - Так-так-так, - он принялся листать его, внимательно взглядываясь в испещрявшие страницы странные письмена. - Хм, странно. Покажите-ка мне ваши руки, - он поднял глаза. - Ладонями вверх, - усмехнувшись, он взглянул на Сашу, который протянул вперед два кулака.

- Так вы без меток, - протянул он, разглядев вытянутые в его сторону ладони. - С этого надо было начинать! - он вскочил с места, обошел замерших парня и девушку и вышел из кабинета. - Идемте за мной.

Пройдя мимо нескольких одинаковых бледно-розовых дверей, он вытянул из кармана увесистую связку ключей и отворил одну из них. - Зал ожидания у нас здесь, - Распорядитель приглашающе махнул внутрь рукой.

Сашиным глазам открылась большая, уставленная одинаковыми пластиковыми стульями комната, в которой сидело, стояло, ходило не меньше нескольких сотен людей.

- Папа! Папа! Ты здесь? - нырнув в комнату, Лиза тут же закричала во весь голос. - Папа! Отзовись!

- Лиза? Доченька! Лиза! - донеслось через несколько мгновений откуда-то из толпы, и следом из армады одинаковых стульев выскочил невысокий, одетый в кожаную куртку мужичок.

- Лиза!

- Папа!

- Лиза! - подбежав к дочери, Хозяин сжал ее в крепких объятиях и принялся покрывать поцелуями ее лицо.

Распорядитель молча взирал на сцену семейного счастья, когда к нему осторожно подошел стоявший в сторонке Саша.

- А мой дед? Михаил Афанасьевич Коробов - он тоже здесь?

- Секунду, - мужчина в пиджаке снова достал из кармана блокнот. - Боюсь, что нет, - протянул он с сожалением через пару секунд и сочувственно посмотрел на Сашу. - Это вам, наверное, наверх. Я провожу.

- А как же они? - колдун кивнул на обнимавшихся дочь и отца.

- Из зала ожидания они вольны уйти куда и когда захотят, - Распорядитель пожал плечами.

- Я пойду с тобой дальше, - девушка, наконец, выбралась из папиных обьятий, утерла слезы и подошла обратно к Саше.

- Забирай отца и уходи, дорогу ты знаешь. Я разыщу деда и вернусь, - колдун отрицательно покачал головой.

- Ты точно уверен? - Лиза с сомнением уставилась на него.

- Я справлюсь. Должен же Лев обрести храбрость в конце пути, - Саша невесело усмехнулся. - Увидимся с той стороны! - он кивнул девушке и вслед за Распорядителем вышел вон.

Перед ним снова оказался тот же бледно-розовый коридор.

- А где мы вообще? Я что-то никак не могу понять, - догнав шагавшего впереди мужчину, Саша повторно задал донимавший его вопрос.

- А куда вы планировали прийти? - проронил Распорядитель, совсем как давешний охранник, слегка обернувшись через плечо.

- Ну не знаю, как это правильно называется...лимб?

- Молодой человек, - Распорядитель снисходительно усмехнулся и буднично произнес: - Вы в аду.

Саша резко остановился на полном ходу и заозирался по сторонам.

- Вы, наверное, ожидали увидеть здесь огонь и котлы? - Распорядитель, увидев, что его спутник замер на месте, развернулся к нему. - Ну, это все давно в прошлом. Лет двести назад мы провели реорганизацию - теперь здесь нет ничего, кроме бесконечных очередей. Очередь в один кабинет, затем в другой, третий - бесконечное количество повторений, и так целая вечность, и ничего, кроме кабинетов и очередей. Вы даже в одной из них не смогли отстоять до конца, - мужчина слегка улыбнулся.

- А зал ожидания? - неожиданно охрипнув, поинтересовался Саша.

- Он для тех, кто не умер, но уже и не жив, и кому самое место в аду. Из зала ожидания душа либо возвращается обратно, либо встает в конце самой первой из очередей.

- А сейчас мы куда?

- Я же сказал Вам - наверх. Вашего деда здесь нет - видимо, он удостоился чести отправиться в рай.

Распорядитель, посчитав, что ответил на все вопросы, снова развернулся через плечо и продолжил путь. Спустя несколько минут он остановился, достал из кармана связку ключей и отворил одну из дверей.

- Вам сюда. Выбирайте любую на свой вкус, - он гостеприимно кивнул внутрь.

Сашиным глазам открылась огромная отвесная стена, вершина которой терялась где-то высоко вверху. На стене висело бессчетное множество одинаковых пожарных лестниц, по некоторым из которых кто-то куда-то лез.

- И что, мне нужно просто подняться наверх?

- Все правильно. Мой Вам совет - постарайтесь не оборачиваться и не смотреть вниз.

С этими словами Распорядитель закрыл комнату и повернул в двери ключ.

Поплевав на ладони - ох и долго же придется лезть - Саша подошел к одной из лестниц, вздохнул - и начал карабкаться вверх.

Ступень за ступенью, ступень за ступенью - совсем как тогда, при подъеме на третий этаж, только в этот раз он карабкался в неизвестность один.

Как это ни удивительно, уже меньше чем полчаса спустя он ощутил, что его руки и ноги постепенно сковывает чугунная тяжесть - с каждым новой перекладиной лестницы ему становилось все труднее и труднее подниматься, из его рта вырывалось тяжелое сиплое дыхание, по лбу струился соленый пот, который затекал в глаза и заставлял время от времени зажмуриваться в страхе оторвать хотя бы одну руку от лестницы и его утереть - или, упаси Боже, нечаянно взглянуть в бездонную пропасть, которая наверняка уже простиралась под его ногами - Саша молился про себя, чтобы этого случайно не произошло, понимая, что тогда удержаться на лестнице ему не хватит никаких сил. Через несколько часов он, чувствуя, как на ладонях набухли огромные мясистые мозоли, а в коленях и щиколотках поселилась тупая ноющая боль, начал считать перекладины про себя - сотня, другая, третья - кажется, им не было конца. Иногда он до боли в шейных позвонках задирал голову вверх и пытался разглядеть, где же конец этой чертовой лестницы - но вершина подъема по-прежнему скрывалась где-то бесконечно далеко в темноте.

- Молодой человек! - неожиданно раздался где-то за его спиной негромкий окрик. - Ну будет Вам, ладно, слезайте. За Вас попросили наверху.

Замерев на месте, Саша глубоко вздохнул - и посмотрел вниз.

Все это время, все эти многие и многие часы он полз на месте, не удалившись от поверхности даже на несколько метров - хитро сделанная лестница просто исчезала где-то в полу.

- Это что, шутка какая-то? - поморщившись от боли в коленях, он спрыгнул с лестницы на землю и подошел к Распорядителю, который застыл у двери.

- Ну а как Вы хотели - просто так попасть в рай? Видимо, Вам, как и другим, это не суждено - иначе Вы бы давно уже были наверху.

- И что дальше? - насупившись, Саша уставился мужчине в лицо. Дурацкие усики - так бы и выдернул их с этой самодовольной рожи.

- А дальше - вот, - Распорядитель указал куда-то в сторону.

Лифт. Все это время здесь был чертов лифт.

- А сразу сказать было нельзя?

- Нельзя. Поднимайтесь, Вас ждут, - он нажал кнопку вызова, и двери лифта тут же распахнулись, пропуская Сашу внутрь.

В кабине была всего одна кнопка - Саша, недолго посомневавшись, ее нажал. Судя по тому, как тут все устроено, ему теперь целую вечность подниматься наверх.

Через пару секунд откуда-то раздался громкий звонок - двери лифта открылись, явив Саше небольшой, выкрашенный в белый цвет, коридор.

В самом его конца кто-то сидел на кушетке, обнимая большую плюшевую собаку - кто-то совсем небольшой.

- Ты? Здесь? - стоило Саше выйти из лифта, сидевший человечек повернул голову в его сторону - и Саша тут же его узнал.

Мальчик. Тот самый мальчик, которого он видел в отражении - и которому обещал, что все обязательно будет хорошо.

- Здравствуйте, добрый маг Зазеркалья, - мальчишка несмело улыбнулся и подбежал к Саше. - А почему Вы были внизу? Вы же добрый маг - разве Вам не место в раю?

- Добрые маги иногда совершают очень плохие поступки, - все еще не понимая, что происходит, пробормотал колдун. - Ты как здесь вообще оказался?

- Я точно не знаю. Моя мама, - мальчишка замялся на мгновение. - Не знаю. Кажется, когда Вы ушли, она пришла ко мне в комнату - и все, что я после запомнил, это подушка, прижатая к моему лицу. А потом раз - и я здесь, и не знаю никого вокруг. Хорошо, что со мной оказался Тотошка, - он показал Саше своего игрушечного питомца, - наверное, это мама его принесла. Я точно помню, что когда мы с Вами познакомились, его не было со мной. Вы сможете, - мальчик взглянул на него с надеждой своими глубокими карими глазами, - сможете отвести меня обратно? Я соскучился по маме...как бы там ни было, я очень ее люблю.

Саша, почувствовав, как его сердце ухнуло куда-то вниз - примерно в район желудка, скривился и сглотнул вставший поперек горла ядовито-желчный комок.

Не успел. Он ведь хотел проведать мальчишку, когда вернулся из Зазеркалья - хотел убедиться, что у него все наладилось, что в его жизни наконец-то наступила светлая полоса...и не успел. Сможет ли он когда-то себя за это простить? Сможет ли когда-то забыть огромные глаза ребенка, который, даже будучи задушенным подушкой, все равно скучает по маме? Сможет ли когда-нибудь искупить?

Отвернувшись в сторону, он до крови закусил губу, шмыгнул носом и недюжинным усилием воли попытался сдержать предательскую слезу.

- Пойдем осмотримся - вдруг тебе здесь понравится? - оставив вопрос мальчишки без ответа, Саша сжал в кулаке маленькую хрупкую ладошку, мельком заметив, что кровавые мозоли бесследно исчезли с его рук; шагнул в сторону белоснежной двери, которой оканчивался небольшой коридор - и безо всяких сомнений ее отворил.

Его глазам открылась огромная комната с бесчисленным количеством окон, как на пограничном контроле в аэропорту - в каждом из них виднелась симпатичная молодая девушка - ближайшая из них приветливо улыбнулась ему и указала в сторону какого-то аппарата, который стоял в нескольких шагах в стороне. Кроме персонала, в этой комнате было всего несколько человек - кто-то из них уже стоял у окошка, остальные сидели в комфортных кожаных креслах, стоявших у дальней от окон стены.

Несколько мгновений покрутив головой, колдун шагнул к неведомому прибору и нажал на единственную кнопку - из маленькой щелки тут же показался небольшой бумажный талончик с числом "13" - и на табло, которое висело над ближайшем к нему окошком, тут же загорелось то же самое число.

- По ходу, тут электронная очередь, - пробормотал он мальчишке, который все так же сжимал подмышкой своего верного плюшевого пса, и подошел вместе с ним к нужному окну.

- Добро пожаловать, - сидевшая за стеклом девушка искренне улыбнулась Саше и кивнула мальчишке: - Какой замечательный пес! Как его зовут?

- Тотошка, - едва слышно произнес мальчишка, оробев и опустив глаза.

- Я ищу своего деда, Михаила Афанасьевича Коробова, - Саша устало потер лоб. - Мне сказали, что он должен быть где-то тут.

- Конечно, секундочку, - девушка несколько раз щелкнула по скрытой от колдуна клавиатуре и подняла глаза. - Он в зале ожидания, Вас проводят, - она снова посмотрела на мальчишку и кивнула головой на аппарат: - Вашему другу нужен отдельный номерок. Ему давно уже пора внутрь.

- Он пока со мной, я попозже его провожу, - Саша крепче сжал руку мальчишки и почувствовал, как тот неуверенно прижался к его ноге.

- Хорошо, - девушка снова улыбнулась и указала рукой на кого-то у колдуна за спиной.

Саша развернулся через плечо и увидел одетого в белоснежный костюм молодого парня, который вежливо поклонился и произнес:

- Прошу за мной.

Через пару минут он распахнул перед Сашей и мальчиком двери какой-то комнаты и услужливо пригласил их внутрь.

В зале ожидания - за дверью оказался именно он - играла едва слышная расслабляющая музыка; в центре комнаты негромко журчал разноцветными струями красивый высокий фонтан; повсюду были расставлены столики с какими-то закусками, между которыми сновала обходительная обслуга, разнося бокалы с каким-то прозрачным напитком нескольким людям, которые были тут.

- Ну здравствуй, дед. Я за тобой, - Саша подошел к одному из стоявших у столиков людей и устало улыбнулся.

- Саша? Ты? Тут? - дед, занятый разговором с каким-то благообразным седым стариком, обернулся через плечо, удивленно вскинул брови - и тут же прижал внука к своей груди.

- Не представляешь, как же долго я сюда шел, - Саша, на глазах которого выступили слезы облегчения, отпустил руку мальчишки и бессознательно погладил его по голове. - Пойдем, нам пора.

- А я все думаю - чего же я жду? Оказывается, я должен был попрощаться. Ты знаешь, - Михаил Афанасьевич выпустил внука из объятий и грустно улыбнулся. - Я отсюда никуда не пойду.

Он отступил на два шага назад, и Саша с удивлением заметил, что дед как будто помолодел на целый десяток лет. Куда-то исчезла глубокая складка, которая всегда залегала между его бровей; морщины на лице как будто разгладились, плечи расправились и налились силой; лицо дышало спокойствием и каким-то умиротворением - и в подернутых слезами глазах, которыми дед смотрел на внука поверх очков, поселилась какая-то озорная искорка, которую Саша не видел уже много лет - с тех самых пор, как его бабушка умерла.

- Мое время пришло, - дед показал внуку ладони, на каждой из которых отчетливо виднелось небольшое белое пятно - наверное, та самая метка, которой не было у него. - К тому же - мне разрешили увидеться с Ниной, - дед широко улыбнулся, вытер слезы и поправил очки. - Она здесь. Она меня ждет.

- Я не справлюсь без тебя, - негромко прошептал Саша и с силой прикусил губу, чтобы вконец не расплакаться.

- Справишься. Я за тобой пригляжу, - Михаил Афанасьевич снова обнял его, отстранился и похлопал по плечу. - Что бы они ни говорили, что бы ни думал ты сам о себе - твое место только тут. Сделай все, чтобы его заслужить, а я тебя подожду. Мы - с твоей бабушкой - тебя подождем.

Саша закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наверное, уговаривать деда вернуться было бы форменным эгоизмом. Если он хочет остаться - наверное, так и должно.

Вытерев слезы и грустно улыбнувшись, он открыл глаза - и кивнул.

- Прощай, дед.

- Не прощай, а до новых встреч. Запомни - я здесь, и я тебя жду.

- Присмотри за ним, - Саша взял мальчика за руку и подвел его к деду. - Он не должен остаться один.

- Ну здравствуй, - Михаил Афанасьевич с улыбкой присел возле мальчишки и взглянул ему в лицо. - Ты знаешь, я всегда хотел правнука. Будем с тобой дружить?

Паренек, застеснявшись, прижал свою любимую игрушку к груди.

- Ты, наверное, всегда хотел настоящую собаку? - мальчишка неуверенно кивнул. - Их здесь очень много. Говорят, что все без исключения собаки попадают сюда. Пойдем - они будут рады познакомиться с тобой.

Дед взял мальчика за руку, в последний раз обнял внука на прощание и пошел к выходу из зала ожидания.

Саша, до белизны сжав кулаки и смаргивая слезы, улыбался и смотрел им вслед - до тех пор, пока за их спинами не закрылась белоснежная дверь.

***

Колдун открыл глаза и заворочался на больничной койке, выдернув у себя из руки длинную иглу и с отвращением выплюнув какую-то трубку, которая засела у него глубоко во рту.

- С возвращением, - к нему подошел улыбающийся Продавец. - Ты уложился, - он взглянул на висящие на стене большие часы, - ровно за десять минут. Все успешно?

- Как сказать, - Саша с трудом поднялся с постели, чувствуя себя разбитым и уставшим - как будто он не валялся все это время в кровати, а совершил долгое и изнуряющее путешествие - впрочем, это и в самом деле было так.

Из четырех стоявших в палате коек оставалась занята только одна.

- Отключайте, - сглотнув комок, он кивнул замершему в сторонке доктору и указал на лежащего деда.

- Ты уверен? - Продавец неслышно подошел со спины.

- Уверен. Он не вернется.

- Что ж. Я уважаю твой выбор. И твой, и его, - он тоже кивнул врачу.

Тот подошел к стоявшей у кровати деда аппаратуре, нажал несколько кнопок - и пульс на мониторе через пару секунд превратился в ровную черту.

Вот и все. Саша склонился над дедом, замер на секунду и поцеловал его в лоб. Кажется, в этот раз он проиграл. Чертово приключение на десять минут.

Кивнув Продавцу, колдун смахнул слезы и, не оглядываясь, вышел из палаты наружу, почти наткнувшись на Лизу, которая стояла посреди коридора, обнимая своего отца.

- Ну как? - увидев выходящего Сашу, девушка подскочила к нему - и замерла, увидев, как он отрицательно покачал головой.

- Увидимся, - колдун через силу улыбнулся девушке и вызвал лифт.

- Послушайте, молодой человек, - окликнул Хозяин его со спины. - Спасибо Вам большое. Лиза рассказала мне все. Если бы не Вы - даже не знаю, что бы тогда произошло. Знаю, сейчас не время и не место, но...если будет нужна работа - звоните. Помогу, чем смогу, - он протянул визитку Саше, обернувшемуся через плечо.

- А, ваш конкурент, - колдун взял визитку и опустил ее в карман. - Думаю, мы с ним разберемся.

Но это будет совсем другая история. Я позвоню.

КОНЕЦ.

- Ложитесь поудобнее, дорогие гости - кто знает, сколько вам тут придется лежать? - хохотнув, Продавец, который напялил на кожаный плащ белый медицинский халат, кивнул Саше и Лизе - те прямо в уличной одежде устраивались на больничных койках в небольшой палате частной клиники, где уже лежали Хозяин и Сашин дед. Сновавшие вокруг медики подключали обоих к каким-то сложным медицинским аппаратам - колдун даже не пытался понять всех их манипуляций, радуясь, что их хотя бы не заставили по-больничному раздеться до нижнего белья. Вот была бы потеха, если бы ему пришлось скакать по лимбу - или где там еще они окажутся - в одних трусах.

- Вы готовы, дети? "Да, капитан!", - продолжал Продавец болтать сам с собой, и Саша с удивлением неожиданно осознал, что тот, кажется, нервничает - от этого ему моментально сделалось не по себе.

- У тебя что, первый раз? - он выглянул из-за плеча симпатичной медсестрички и уставился на Продавца.

- Ты, можно сказать, лишаешь меня девственности, гордись, - тот поправил на плечах халат и принялся хрустеть шеей и пальцами, словно примерив на себя роль медика, которому предстояла сложнейшая операция. - А что? Мандражируешь?

- Только когда дома один, - вернул Саша Продавцу устоявшийся ответ. - Я готов. Приступай.

- Это когда доктор скажет, не торопись, - мужчина вопросительно уставился на пожилого врача, который, видимо, возглавлял здешний балаган - тот утвердительно кивнул головой.

- Ну что, друзья, - восприняв его кивок как сигнал к началу, Продавец подошел к лежащему парню и возложил руки ему на лоб. - Закрой глаза и медленно считай до десяти. Туда и обратно, приключение на десять минут, - процитировал он мультфильм и, прокашлявшись, начал что-то едва слышно бормотать.

Саша кинул последний взгляд на замершего на кровати деда, из которого торчала куча каких-то трубок; затем, следуя указаниям, крепко зажмурился и начал отсчет:

- Раз. Два. Три...

Цифры осторожно вплетались в писк приборов и бормотание, будто новый инструмент в хорошо отлаженный оркестр; Саша, не прерывая отсчета, прислушивался к своим ощущениям в попытке поймать тот момент, когда произойдет переход. Цифры, вылетая из его рта, медленно доползли до десяти, и...ничего не произошло. Он все так же лежал на кровати, ощущая прикосновение ледяных пальцев Продавца к своему лбу - ко всему прочему ему вдруг жутко захотелось в туалет, и зачесалась правая нога. Бормотание прекратилось; через секунду он перестал ощущать прикосновение и просто лежал, чувствуя себя немного по-идиотски - как будто на тихом часу в детском садике, когда он делал вид, будто спит - а сам не мог дождаться, когда воспитатель уйдет, чтобы вскочить с места и начать носиться по комнате вместе с другими детьми.

Зуд в ноге становился нестерпимым - но Саша не шевелился, боясь прервать ритуал. Еще через пару секунд его терпение, наконец, лопнуло, и он едва слышно пробормотал:

- Слышь. Кажется, ничего.

Продавец не отозвался - теперь он тихонько бормотал что-то у кровати девчонки, которая тоже начала отсчет.

- Я говорю - не сработало нихрена, - сказал Саша уже громче, затем чертыхнулся и открыл глаза.

В это же мгновение кровать будто выпорхнула из-под его спины - он очутился стоящим посреди комнаты прямо за спиной Продавца, который в этот самый момент склонился над девчонкой и, судя по счету, заканчивал над ней ритуал.

- Эээээ, - протянул Саша, увидев слева от девчонки собственную кровать, на которой лежало его бездуховное тело - и врача, который принялся светить фонариком ему прямо в глаза.

- Завязывай, слышь! - закричал он, когда в его голове вдруг вспыхнула яркая вспышка - он наощупь кинулся в сторону доктора и попытался его оттолкнуть. Ничего - его руки прошли сквозь тело, не встретив препятствия - более того, врач даже не подал виду, что его слышит - просто отошел к девчонке, выключив, наконец, ослепляющий Сашу фонарь.

- Во дела, - он подскочил к стоявшей у входа в палату медсестре и помахал рукой у нее перед лицом - та не пошевелилась, даже когда он ущипнул ее за грудь.

- Они не видят тебя, клоун, - бросил Продавец через плечо.

- А ты типа видишь?

- Я тоже не вижу, но почти уверен, что ты сейчас пытаешься ущипнуть или пнуть кого-нибудь, как идиот. Не теряйте времени понапрасну - бери девчонку и в путь.

- А где.. - успел проронить Саша, когда Лиза вдруг возникла из воздуха в паре шагов от него.

- Ну нихрена себе, - пробормотала девушка про себя и попыталась потрогать свое тело за ногу - ей, разумеется, не удалось. Черт, у него ведь дико чешется нога - он задрал на себе штанину и попытался почесаться, но - ничего.

- Почему я не могу почесаться? Я ж так с ума сойду! - в сердцах крикнул он Продавцу.

- Потому что чешется у тела, которое лежит на кровати, а не у тебя, - тот откинул в сторону простыню, которой успели накрыть Сашино туловище, и аккуратно прикоснулся к его ноге. - Чувствуешь что-то?

- Чувствую! Ниже. Ниже. Пониже, вот тут - о да, хорошо! Постой, а как же мне теперь в туалет?

- Терпи. Или могу попросить докторов, чтобы вставили катетер...

- Не надо-не надо! Все уже хорошо! И вообще - отойди от моего тела, извращенец! Упаси тебя Бог потрогать меня где-то не там - я вернусь и надаю тебе по ушам!

- Больно ты мне сдался, - Продавец небрежно набросил простыню обратно и уставился на тело девчонки. - Если кого и трогать, то лучше ее.

- Я тут и все слышу! - закричала Лиза.

- Да шучу я, шучу! Ладно, хватит этой нервной болтовни. Вам пора в дорогу - вы забыли, зачем мы тут все собрались?

- Не забыли, - Саша осмотрелся по сторонам. - Понять бы теперь, куда тут идти.

- Поймешь. И ни в коем случае не сходите с пути.

Комната, в которой они стояли, была точно такой же, как ему запомнилось - не изменилось совершенно ничего. Хотя, погодите - кажется, дверь была какой-то другой!

Саша во все глаза уставился на тяжелую с виду дверь из какого-то темного дерева, на которой висела массивная золоченая ручка в виде кольца. Он попытался выглянуть в единственное окно - то, кажется, было прежним - снаружи стояла кромешная темнота. Видимо, придется выходить через дверь - только как им ее открыть?

Кивнув девчонке, Саша протянул руку - и легко ухватился за тяжелое золотое кольцо. С усилием потянув дверь на себя, он почему-то смог ее отворить - и во все глаза уставился в дверной проем.

Снаружи не было здания - ни города, ни неба, ни деревьев с машинами - ничего. Прямо от порога начиналась мощеная дорога из желтого кирпича, ведущая куда-то за горизонт.

- Ну что? Наверное, нам туда? - неуверенно пробормотала Лиза.

- Дамы вперед! - Саша приглашающе кивнул ей в проход.

- Охренеть ты, конечно, джентльмен, - девушка тряхнула волосами, секунду посомневалась - и шагнула вперед, коснувшись ногами желтого кирпича.

Ничего не произошло.

- Пойдем, джентльмен, - хмыкнула она, увидев, как Саша слегка прищурился - как будто ожидая, что за дверью прячется какой-нибудь монстр, который набросится на девушку, разорвет ее когтями на части и утянет куда-нибудь в темноту.

- Ну пойдем, - Саша, увидев, что с девушкой ничего не случилось, ступил следом за ней на дорогу и огляделся вокруг - в попытке найти что-то и подпереть дверь.

- Думаю, мы сможем открыть ее и снаружи, - девушка, которую, казалось, веселила нерешительность ее спутника, отодвинула его в сторону и потянула дверь на себя, захлопнув ее с гулким щелчком. - Смотри, - она снова отворила дверь с видом "ну, я же говорила" и продемонстрировала Саше больничную палату, в которой остались лежать неподвижно их собственные тела. - Убедился?

- Лишняя предосторожность не помешает, - пробормотал, словно извиняясь, Саша и рывком захлопнул дверь.

- Ну, готов?

- Готов.

***

Они отмеряли шаги по желтому кирпичу уже не меньше двадцати минут, если ориентироваться по ощущениям - Сашины часы в этом странном пустом месте отказались идти. Больничная палата осталась уже далеко позади; с этой стороны - первые несколько минут колдун непрестанно оглядывался - она выглядела просто как деревянная дверь, стоявшая в начале - или конце? - пути. Вокруг царила оглушительная тишина, прерываемая одним только звуком шагов - два незнакомых человека, которые делили сейчас одну дорогу, словно бы не решались прервать молчание - да и о чем было говорить?

Саша чувствовал себя неуютно в царившем вокруг безмолвии - даже в Зазеркалье были какие-нибудь звуки, которые прорывались на другую сторону из отражений - музыка, игравшая у кого-нибудь в комнате, или громкий, режущий уши скандал. Там ездили отражения машин, время от времени мелькали отраженные птицы - здесь же не было вообще ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Казалось, что их обоих поместили в звукоизолированную комнату - и чем дальше они шагали, тем сильнее Сашу угнетала тишина.

- Ты знаешь, - девушка, словно услышав его мысли - или, может, прочитав по лицу его настроение, - наконец, нарушила молчание. - Я как-то читала в сети одну фанатскую теорию - про "Волшебника Изумрудного города", и про то, что там произошло. Писали, что Элли на самом деле не переносилась никуда вместе со своим домиком - она просто погибла во время торнадо и, как и мы, очутилась на дороге из желтого кирпича. Все, кого она встретила по дороге, были просто порождениями Лимба, а ее друзья - такими же заблудшими душами, которые приняли понятные ей обличья у нее в голове. У нее, правда, был хотя бы Тотошка - мне же выпало путешествовать то ли с Дровосеком, у которого нет сердца, то ли со Львом, которому храбрости недостает. Точно, поняла - ты Лев! - она усмехнулась, вспомнив, как боялся Саша выходить из двери больничной палаты сюда.

- Да? - вернул ей Саша усмешку. - А с чего ты взяла, что ты Элли? Как по мне, так ты скорее Страшила, у которого не хватает мозгов.

Ну вот. Дернул же черт его за язык - девчонка, которая, хоть и уколола его трусостью, решилась сама начать диалог - теперь явно обиделась и тут же закрылась от него, как яркий красивый цветок. Зачем он ляпнул то, что ляпнул? Черт. Разговоры с женщинами - явно не его сильная сторона.

Саша нахмурился и принялся перебирать про себя разные фразы, которые могли бы исправить ситуацию - но, как назло, никакая особенно умная фраза на язык никак не хотела идти.

- Послушай, - решился он нарушить молчание пару минут спустя. - Прости, что я брякнул - никакая ты не Страшила, а очень даже симпатичная девушка, даже красивая...а мозги - ну, тут я пока не знаю, но...да что я оправдываюсь перед тобой, как школьник, - он неожиданно разозлился на самого себя, - ты вообще мне палец оттяпала, а теперь обижаешься на дурацкую шутку, а я вовсе не то хотел сказать...Твою мать, - вконец отчаявшись, он сердито махнул рукой и ускорил шаг - когда сзади вдруг раздался легкий мелодичный смешок.

Замерев на месте, он обернулся - и увидел, как девушка, остановившись, улыбается - через пару секунд смешок перетек в полноценный заливистый смех.

- Не думала...ох, не думала, - пробормотала она сквозь смех, - что ты такой...такой забавный дурачок. Сидел тогда на складе - такой важный, суровый колдун - не вздумай к нему подойти! А теперь, - она принялась смеяться пуще прежнего, - а теперь еще и покраснел!

Саша, замерев в нескольких шагах от девушки, ощутил, как действительно огнем загорелись щеки - кажется, краска залила его с головы до ног. Несколько долгих мгновений он не понимал, как реагировать - и вдруг рассмеялся следом: уж больно у девчонки заразительный смех!

Они ржали, как кони на водопое, еще несколько минут - наверное, это был истерический смех, но он, тем не менее, помог им сбросить напряжение и немного расслабиться в окружавшей их странной обстановке, а кроме того - слегка надломил тот лед, который стоял между ними и мог помешать им в долгом и потенциально трудном пути.

Согнувшись в три погибели, Саша смеялся до колик, до боли в животе - и даже не сразу понял, что в их маленькой странной компании появился кто-то еще.

Вытерев выступившие на глазах слезы, он недоуменно уставился на незнакомую женщину, которая неподвижно замерла в нескольких метрах от них, в стороне от желтого кирпича.

- Что ты...опять...нахмурился? - через силу пробормотала Лиза, всхлипнула, увидела незнакомку - и тут же улыбка сбежала с ее лица.

- Лизонька, - негромко проронила женщина. - Как долго я тебя ждала!

Девушка замерла, широко раскрытыми глазами уставившись на незнакомку и все так же прижимая руки к животу.

- Мама? - проронила она спустя несколько мгновений и потрясла головой, словно не в силах поверить тому, что видит. - Мама, это ты?

- Доченька! Солнышко! Какая же ты...какая ты выросла красивая, - женщина, всплеснув ладонями, прижала их к губам и затем протянула руки в сторону дочери, раскрывая объятия, все так же не двигаясь с места. - Ну иди же! Иди ко мне!

- Мама! Мамочка! Да отвали, - Лиза рывком кинулась в сторону женщины, Саша едва успел ее перехватить - она попыталась скинуть его руки, зарычала, забилась, словно раненый зверь: - Пусти! Пусти, я сказала! Пусти!

- Вспомни, что сказал Продавец! - Саша, пыхтя, едва удерживал ее на самом краю дороги. - Нам нельзя! Нельзя, да стой ты! Нельзя сходить с пути!

Поднапрягшись, он потянул упиравшуюся девушку вперед; стоявшая на обочине женщина, все так же тянувшая к дочери руки, вдруг побледнела - и из-под ее платья потоком хлынула черная кровь. Женщина закричала, зашаталась - обычное легкое платье, надетое на ней, вдруг превратилось в больничную сорочку, она упала на кровать, возникшую у нее за спиной, раздвинула ноги и принялась душераздирающе плакать и орать. Через несколько мгновений текущая у нее между ног кровь вдруг остановилась, в воздухе послышался вопль младенца - женщина всхлипнула в последний раз, замерла - и исчезла, оставив после себя лишь висящий в воздухе тонкий крик.

- Да пусти ты! - Лиза вырвалась, наконец, из объятий колдуна, кинулась обратно туда, где только что лежала на койке ее мать - и замерла, остановившись на самом краю дороги.

- Мамочка, - на ее глазах показались слезы, она рухнула на колени и заплакала, некрасиво скривившись и прикрывая руками лицо. - Мамочка...

Саша неподвижно стоял позади.

- Спасибо тебе, - через несколько долгих минут, проревевшись, девушка наконец встала на ноги и шмыгнула носом, не отваживаясь поднимать на Сашу глаза. - Моя мама, она...умерла при родах. Я никогда не знала ее, видела только на фотографиях, а тут...не знаю, что на меня нашло. Знала ведь, что с дороги нельзя сходить.

- Пойдем, - Саша аккуратно коснулся ее плеча. - Мы должны держать себя в руках. Кто знает, что еще ждет впереди.

***

Дальше пошли снова в молчании. Девушка насупилась и снова закрылась в себе, только иногда шмыгая носом и вытирая слезы, то и дело выступавшие у нее на глазах.

Саша задумчиво отмерял шаги, не решаясь что-либо говорить. Богатые тоже плачут - он-то думал, что у девчонки была простая и роскошная жизнь. Судя по тому, что он успел узнать о ней, в ее жизни тоже случалось всякое - что закалило ее, сделало внешне невосприимчивой и не страшащейся потерь. Но, глядя на то, как она сидела на обочине и оплакивала мать, узнать которую ей было не суждено, Саша не мог не подумать, что под этой внешней грубой оболочкой скрывается нежный и ранимый цветок.

В его размышления неожиданно вплыл звериный рык, раздавшийся откуда-то издалека. Саша поднял голову - и с удивлением увидел в стороне от дороги мужскую фигуру, которая стояла к нему спиной, сжимая в руках ярко сверкавший топор.

- Саня! Саня, он идет! Я прошу тебя - помоги! - в обернувшемся через плечо мужчине в полицейской форме он с удивлением узнал друга детства Колю - тот тяжело дышал и пытался остановить кровь, текущую из порезов у него на груди - по-видимому, от звериных когтей.

- Саня! Пожалуйста! Я не смогу остановить его один! Помоги! - в отдалении от Коли показалась огромная звериная фигура - Измененный подскочил к полицейскому в упор и замахнулся огромной когтистой лапой. Мужчина вскинул топор - и с легкостью отсек занесенную лапу; зверь оглушительно заревел - и попытался схватить Колю исполинской пастью, из которой торчали острые окровавленные клыки.

- Саня! - друг обернулся через плечо; Измененный застыл на секунду - и, увидев, что колдун даже не планирует подходить, схватил Колю клыкастой пастью и разорвал его на куски. Зверь тут же исчез - на его месте снова появился Коля с торчащей из груди сверкающей спицей, на которой болтались огромные черные бусы - в подобных им в реальном мире оставался заперт дэв. Казалось, что полицейского неаккуратно сложили из отдельных кусков - прямо посреди его лица виднелся грубый темно-розовый шов.

- Сашка, - прошамкал полицейский наполовину беззубым ртом; голова его тотчас развалилась на две части, он сжал ее руками, собирая воедино и принялся шагать следом за ребятами по обочине дороги, подволакивая ноги. - Мне плохо тут, Сашка. Я здесь только из-за тебя, - с каждым словом из его рта вылетали осколки зубов. - Ты не думал, что станет с моей душой, когда решил спасти свою жизнь и выпустил дэва прямо в меня? Не думал? А я теперь здесь, навсегда, - он хрипло рассмеялся, не обращая внимания, что швы по всему его телу натянулись, так и грозя разойтись. - Ты думаешь, я заслужил это? Заслужил оставаться тут в таком виде? - Коля неожиданно разозлился и принялся размахивать руками - голова его снова разошлась, из-за чего слова превратились в неразборчивый рев. - Тогда, Сашка, - он снова сложил голову вместе, замер неподвижно - и плюнул Саше, который старался не смотреть в его сторону, вслед. - Чего тогда заслуживаешь ты?

Коля хрипло рассмеялся - и исчез.

- Видимо, это человек из твоего прошлого? - через несколько минут Лиза решилась нарушить тишину.

- Да. Это мой лучший друг. Я своими руками отправил его на тот свет.

После исчезновения Коли видения на обочине дороги стали проявляться почти непрерывно. Через несколько минут они наткнулись на сидевшего на камне  мордоворота - того самого, которому Петя распорол горло скальпелем и который хотел пытать связанного Сашу на складе. Здоровяк молча повернул к ним голову, попытался что-то сказать, но только просипел перерезанными связками, обнажив зияющий на шее неровный разрез. Следом к обочине подошел какой-то незнакомый Саше мужчина с дыркой от пули посреди лба - он повернулся к путникам развороченным затылком и еще долго смеялся им вслед широко раззявленным ртом. Затем возникла девчонка, которую Саша забил насмерть обрезом в попытке остановить заразу и спасти собственную жизнь - белобрысые волосы торчали из кровавого ошметка, который заменял ей голову; за руку она держала почти незнакомого колдуну парня с окровавленной грудью - того, который нашел турецкое золото, и которого он нашпиговал крупной дробью в упор. Видения сменяли друг друга, вытаскивая и открывая на обозрение то, что оба путника никогда не хотели бы вспоминать - здесь был и мужик, который блевал черной жижей в магазине, и какой-то незнакомый парень, порубленный на части и забетонированный в железной бочке - так, что сверху торчала только одна голова. Все, кого Саша и Лиза когда-либо отправили на тот свет, сейчас толпились по обочинам дороги и обличающе смотрели им вслед.

Еще один раз Саше пришлось удерживать девушку от того, чтобы сойти с дороги - когда из-за поворота показалась стоявшая на обочине молодая девчонка с очень похожим на Лизу лицом. Одетая в откровенное вечернее платье, с пеной у рта и синяками под глазами она молча смотрела на Лизу и дрожала в нескончаемых судорогах, в которых даже мало знакомый с предметом вопроса Саша без труда распознал передоз.

- Сестра, - прошептала ошарашенная Лиза, спрятав лицо у него на груди. - Мы с ней близнецы. Она поехала в клуб, одна, где-то во Франции. Там взяла у какого-то парня таблетки - мы так и не смогли его найти. Я не полетела с ней в ту поездку - переживала очередной разрыв с очередным человеком, от которого в моей памяти не осталось даже лица. А она...она умерла в машине скорой. Ее не спасли.

Саша участливо поглаживал ее по волосам и крепко обнимал, понимая, что объятия, пусть даже от незнакомца - единственное, что могло помочь.

Его самого поджидало впереди испытание, которого он никак не ожидал здесь найти.

Примерно полчаса спустя его глазам открылась смутно знакомая комнатка, которая торчала на обочине прямо посреди пустоты. Кажется, это была кухня - Саша даже узнал собственную кружку, которая замерла на краешке кухонного стола. Посреди комнаты, намотав ее волосы на кулак, жестоко избивал какую-то женщину мужик, которого Саша видел только со спины. Когда он в очередной раз с оттяжкой замахнулся и ударил женщину по лицу кулаком - колдун неожиданно узнал в ней собственную маму. Молодую, тогда еще красивую - ее колотил куда попало его пьяный озверевший отец.

- И что ты сделаешь, малец? - опять замахнувшись, осоловевшими глазами он уставился на сына, которого едва удерживала на обочине дороги увещевавшая не сходить с пути Лиза. - Давай, попробуй меня остановить!

Одному Богу известно, чего ему стоило взять себя в руки и все-таки не сойти.

Спустя еще несколько наполненных подобными встречами часов они разглядели впереди стены какого-то здания - дорога из желтого кирпича упиралась прямо в такую же дверь, как та, которую они оставили позади.

Обессиленные, вымотанные - скорее эмоционально, чем физически, они присели на землю и привалились спинами к двери.

- Кажется, мы куда-то пришли, - Саша, переведя дух, поднялся на ноги, подал руку и помог встать девушке, схватился за золоченую ручку - и толкнул, отворяя проход.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Часть 1

Часть 2

***

- Я знал, что ты сюда рано или поздно вернешься. Только не дергайся - я пришел с миром. Да и твоей симпатичной мордашке не хотелось бы навредить.

Колдун сидел на пластиковом стуле, на ручках и ножках которого были прилеплены остатки разрезанного скотча - на том самом складе, где один из его пальцев решил отправиться в независимое путешествие не без помощи девушки, которая, подобравшись, стояла сейчас у входа на склад. Рядом с ней переминались с ноги на ногу два телохранителя в одинаковых пальто и солнцезащитных очках. Они что их, клонируют, что ли? Или где нашли столько одиновых бугаев?

- Где мои люди? Что...Коля? - она заметила за спиной сидяшего парня - вот же наглый подонок, он еще осмеливается ухмыляться! - труп одного из мордоворотов, замерший в уже подсохшей луже крови, которая натекла из широкого разреза на его шее.

- Вон там оставшиеся двое, - Саша кивнул на две горстки праха, которые валялись под пластиковым столом. - Правда, тебе следует подойти поближе, если собираешься их рассмотреть. И, боюсь, они тебя не услышат - у пепла, знаешь ли, нет ушей.

- Что тебе нужно? Что ты с ними сделал? Вот же хитрая тварь! - девушка дернулась и нырнула за пазуху, как вдруг сзади нее материализовался Петя, тут же прижавший острый скальпель к ее хорошенькому лицу.

- Скажи остальным покинуть помещение, я просто хочу поговорить. Иначе мой помощник тебя слегка подрихтует - Бог свидетель, ты заслуживаешь этого как никто другой, - Саша поднял вверх перемотанную руку без одного пальца и продемонстрировал ее девчонке: - Не забыла еще, что ты сделала со мной?

- Это только цветочки, - сквозь зубы буркнула девушка и осторожно, чтобы не порезаться о скальпель, кивнула телохранителям: - Мальчики, сходите пока покурить. Но если что-то со мной случится - не дайте этому уроду легко умереть.

- Не случится, даю слово. Если, конечно, ты будешь себя хорошо вести, - бросил Саша и поудобнее уселся на стуле, чувствуя себя хозяином положения - в кои-то веки он на самом деле им был.

- На заборе тоже всякие слова пишут - им, как и твоим обещаниям, пока что грош цена, - с вызовом бросила девчонка, все так же боясь пошевелиться. - Ну давай уже, говори!

- Ты не в том положении, чтобы указывать, - колдун шутливо пригрозил ей кулаком. - Как тебя хоть зовут?

- Лиза.

- Сказал бы, что очень приятно, но это, увы, не так. В общем, слушай - я и правда не похищал твоего отца. Знаю, у тебя нет причин мне верить, но - он оказался в руках у неких сущностей, природу которых мне нелегко объяснить. Они, - колдун на секунду замялся, - не из нашего мира, если так можно сказать: подражатели, которые могут принять обличье любого человека - и по какой-то причине они решили притвориться в том числе мной. Проще всего будет называть их духами - эти духи собрались вселиться в твоего отца. Похитить его тело, и, может быть, занять его место в нашем мире, используя в своих целях его влияние и власть. Я собираюсь помешать им в этом - но не знаю, сколько их, и на что они вообще способны, так что мне не помешала бы помощь. Если ты действительно хочешь вернуть своего отца - ты должна пойти со мной и сделать ровно то, что я скажу.

- Что за бред? Какие еще, к черту, духи? Ты что, держишь меня за дуру, которая просто возьмет и поверит в какую-то потустороннюю муть? - девушка скривилась и недоуменно уставилась на Сашу.

- Я и не думал, что ты поверишь. Петр, покажи.

Парень, все так же прижимавший к лицу девушки острый инструмент, внезапно исчез. Скальпель, оставшись висеть в воздухе, медленно облетел девушку по кругу - и снова оказался зажатым в Петиной руке, который теперь возник перед девушкой буквально из ничего. Покачав перед ее глазами скальпелем, парень снова испарился - и пару секунд спустя материализовался за спиной у сидящего колдуна.

- Что еще, мать его, за фокусы? - Лиза, оставшись без угрожавшего ей скальпеля у лица, рывком выдернула из скрытой под курткой кобуры небольшой пистолет и тут же наставила его на колдуна. - Цирк уехал, а вы, два клоуна, остались?

- Пушка тебе не поможет, так что лучше ее опусти, - колдун сделал легкое движение рукой, и Петя тотчас же переместился обратно к девчонке - она дернулась, несколько раз выстрелив в парня, и широко раскрытыми глазами уставилась на то, как выпущенные пули прошли сквозь него.

- Будь я жив, я бы, наверное, расстроился, - Петя рывком выхватил у нее пистолет и отшвырнул его в угол.

- Елизавета Борисовна, все в порядке? - в проходе появился мордоворот с укороченным Калашниковым наперевес.

- Ннне знаю, - девушка провела языком по мгновенно пересохшим губам. - Как ты это сделал? - прошептала она, уставившись Пете в лицо.

- Хочешь так же? Для этого достаточно просто один раз умереть, - парень слегка усмехнулся и пожал плечами.

- Выйди, - Лиза кивнула телохранителю и перевела взгляд на Сашу. - Я знала, что здесь что-то неладно - когда мне позвонили, один верный человек сказал, что видел машину моего отца, и он сам сидел за рулем. Но такое...

- Скорее всего, в него уже вселились, - Саша задумчиво почесал бороду. - Так что можно сказать, что за рулем был уже не он.

- А ты что же, выходит - колдун? Маг? Чародей? Как мне тебя называть? - девушка озадаченно потрогала лоб, словно бы ожидая обнаружить у себя жар.

- Да как нравится, так и зови, я не особенно прихотлив. Ну что, после этой небольшой демонстрации ты готова сотрудничать?

Девушка замолчала на долгие несколько секунд, покусывая нижнюю губу, и, наконец, сказала:

- Хорошо. Чем я могу помочь?

***

Саша вышел на берег городского озера и медленно направился в сторону сгоревшей лодочной станции, в отражении которой чуть больше недели назад он сразился с зеркальщиком и его испепелил. Подражатели из всех мест в городе скорее всего выбрали бы именно его - место, где все началось.

Через пару минут, узрев застывшие посреди остова здания фигуры, он понял, что его догадка оказалась верна. В центре замер без движения сам Хозяин; не-Саша стоял по правую руку от него; а по левую - дыхание Саши тут же участилось - стоял привязанный к крепкой балке его дед. Та самая опора, у которой Саша тщетно пытался распутать узел из призрачных нитей, а затем разрезал его осколком зеркала, когда от зеркальщика остался один только прах.

- Ну что, уроды? Вы ждали меня? Я пришел! - вызывающе крикнул колдун, замерев у разрушенной стены.

- Сашка! Внук! Уходи отсюда! Ну зачем? - Михаил Афанасьевич, крепко привязанный к столбу, замотал головой и в отчаянье закричал.

- Мы знали, что ты откликнешься на зов, - оголив золотые зубы, усмехнулся Хозяин.

- Чего вам надо? Давайте по-быстрому решим наш вопрос - я не спал уже целую вечность, и меня сейчас лучше не злить, - Саша, прищурившись, уставился мужичонке в глаза.

- Ты знаешь, что нам нужно, - проронил Хозяин. - Меняем твое тело - на него, - он кивнул в сторону деда и выжидающе замер. - По-моему, вполне равноценный обмен.

- И что со мной станет? Когда в меня заберется вот этот козел, - он кивнул на собственную копию и вздрогнул, взглянув ей в лицо. Очень странно было смотреть на себя со стороны - черт, кажется, что борода на самом деле ему не идет.

- Твоя душа отделится от тела и отправится на тот свет. А тело - тело переродится, став вместилищем Подражателя, и останется жить. Мы целую вечность скитались в Зазеркалье, выполняя приказы того, кого ты убил. Ты подарил нам долгожданную свободу - но неприкаянным душам не очень-то нравится такими быть. Считай, что это благословение - отдав свое тело, ты спасешь сразу две жизни - и деда, и его, - он кивнул на тень с Сашиным лицом.

- Не могу сказать, что судьба этого урода меня волнует, - Саша сплюнул через губу, на мгновение задумался и проговорил: - Ладно. Обмен так обмен. Жизнь деда на мою - справедливая цена.

- Нет! Сашка, не вздумай! Не надо! Не жертвуй собой ради меня! Как мне прикажешь потом с этим жить? - дед изо всей силы забился в путах, тщетно пытаясь вырваться, уронил на землю очки и закричал: - Не надо! Пустите, сукины дети! Сашка! Остановись!

- Не бойся, родной, - сложив руки на груди, Саша наблюдал за тем, как его Подражатель медленно движется к нему. - Все будет хорошо. Я обязательно найду способ вернуться. Клянусь.

С вызовом уставившись в глаза собственному отражению, колдун расставив руки в стороны и заорал:

- Ну давай, сука! Не тяни!

Отражение рывком кинулось с места - и исчезло в теле колдуна, уронив его на землю почти плашмя.

- НЕЕЕЕЕТ! - раздался из развалин лодочной станции горестный крик.

Саша почувствовал, как что-то будто бы раздирает ему грудь, и в то же время - что он словно бы нырнул в ледяную купель. Он застонал, заворочался, прокусил до крови губу и пополз куда-то в сторону, царапая ногтями землю и уткнувшись лицом в грязный снег. Через несколько секунд он вдруг замер и какое-то время лежал неподвижно - затем молча встал, отряхнулся, вытер лицо и направился в сторону Хозяина, который, торжествующе улыбаясь, расставил руки в стороны для объятий:

- Приветствую тебя, мой воплощенный брат!

- А вот хрен тебе, - Саша рывком сократил дистанцию и с размаху заехал мужику по морде, сбив его с ног.

- Лиза! - заорал колдун, навалившись сверху на лежащего мужика, - Пора!

Откуда-то из леса тут же вынырнуло несколько мордоворотов - они мгновенно обездвижили Хозяина, который безрезультатно пытался встать, и поставили его на ноги, стянув его руки за спиной.

- Пустите, суки! - зарычал мужчина и попытался кинуться в сторону Саши. - Но как?!

- Уметь надо потому что. И знать, на кого собираешься лезть, - колдун продемонстрировал надетый на руку браслет с вплетенными в него камушками. - Эта штука не позволяет изгнать мою душу из тела - и в то же время не выпускает обратно твоего приятеля. Ну как, хитро? Ладно, можешь не отвечать. Все готово? - он обернулся на девушку, которая замерла позади.

- Готово!

- Дед, ты пока потерпи. Я же говорил - все будет хорошо, - он подмигнул Михаилу Афанасьевичу и прикрикнул на бугаев: - Тащите!

Те подхватили упирающегося Хозяина и понесли его к машине скорой помощи, которая тем временем подъехала прямо к берегу - врачи уже готовили реанимационный набор.

- Ты точно знаешь, что делать? - Лиза схватила за руку колдуна.

- Нет. И это мой обычный ответ. Когда я закончу - от твоего отца останется только одна оболочка. Не уверен, что в ней стоит поддерживать жизнь - но тут ты как знаешь, решай сама.

- Дальше я уже разберусь, - она решительно кивнула, глядя, как ее отца фиксируют на носилках и прикрепляют к пальцу пульсометр. - Давай, приступай.

Саша вынул из кармана маленький флакончик святой воды, подошел к привязанному Хозяину, который тяжело дышал, выпучив глаза; намочил в воде три пальца и нарисовал у мужчины на лбу маленький крест.

- Ну, поехали, - он достал из кармана вырванные листки гримуара и принялся зачитывать ритуал.

Воздух наполнился странными звуками, которые вылетали из его рта - такими были слова мертвого языка, на котором были написаны все Черные книги до одной. С первым же словом глаза Хозяина закатились, он забился на каталке, пуская пену изо рта; Саша нараспев читал слова заклинания, время от времени окропляя мужчину святой водой - все остальные, включая врачей, молча замерли по бокам. Закончив, наконец, на высокой пронзительной ноте, он трижды перекрестил Хозяина - и тут же увидел, как на медицинском мониторе его частый отрывочный пульс превратился в прямую черту.

- Дальше дело за вами, - он кивнул врачам, тяжело дыша.

- Поехали! - медики резво погрузили каталку в машину, начав непрямой массаж сердца - девчонка забралась следом - и рванули с места.

- Теперь то же самое, но для меня, - пробормотал Саша, окропив из бутылки себя самого.

Через несколько минут, второй раз дочитав заклинание до конца и изгнав Подражателя из своего тела, он устало кивнул двоим бугаям, которые стояли неподалеку от него:

- Помогите мне отвязать деда. Вообще-то и сами могли догадаться, - недовольно буркнул он и побрел к так и стоявшему у опоры Михаилу Афанасьевичу.

- Ну что, дед. Вот и все. Напугал ты меня, конечно, своим исчезновением, напугал, - он поднял с земли разбившиеся очки, взял у одного из мордоворотов нож и поднес его к путам, которые фиксировали Михаила Афанасьевича.

- Ох, Сашка! Знал бы ты, как я сам напугался, когда они достали меня из багажника, и я понял, что ты - это вовсе не ты.

- Могу представить. Ну ладно, все уже позади, - он принялся разрезать путы, затем вдруг на мгновение замер - и полез за чем-то в карман.

- Ну что там, внучок? Отвязывай, не тяни - у меня уже все тело затекло, - Михаил Афанасьевич несмело улыбнулся и тут же нахмурился, увидев, что у того в руке.

Саша достал из кармана осколок истинного зеркала, поймал в нем отражение деда - и онемел.

Из осколка на него смотрела привязанная к балке серая безликая тень.

***

В который раз за этот бесконечно долгий день Саша сидел на фудкорте торгового центра, мрачно уставившись перед собой.

Так все удачно складывалось - он почти поверил в то, что ему удастся просто освободить деда и отправиться, наконец, домой - когда такая близкая бескровная и почти беспроблемная победа выскользнула у него из рук.

Он понятия не имел, что делать дальше; деда - или, точнее, его оболочку, под его чутким надзором транспортировали в какую-то частную клинику, где он изгнал из него Подражателя, и где уже лежал на аппаратах жизнеобеспечения Лизин отец. С ее согласия Михаила Афанасьевича тоже подключили к хитрым медицинским машинам - он и не думал, что в их городе такие вообще могут найтись - видимо, деньги и связи, как это всегда и бывает, решили вопрос.

Что дальше? Он вспомнил какую-то серию "Доктора Хауса", в которой вот таким же образом осколок человека отключали от аппаратов, когда у пациента умирал мозг. Мозг деда, как и Хозяина, был жив - но что толку, если внутри у них не было души? Единственный человек - человек ли? - который мог ему помочь, сейчас сидел напротив, все так же безучастно поглядывая по сторонам. Так и хотелось съездить кулаком по его безразлично-уверенной роже, но нельзя - он ведь пришел на поклон.

- Я могу отвести тебя на ту сторону, - прервал, наконец, молчание Продавец. - Ты сможешь отправиться на поиски утраченной души. Но на этом моя помощь кончается - как и в Зазеркалье, я сам там никогда не бывал. Отыщи его душу, приведи ее к телу - и вы оба продолжите жить. Но стоит тебе потеряться, не справиться, сойти с пути - и на аппаратах придется держать вас обоих, без особой надежды что-либо изменить.

- А цена? - глухо проронил Саша. - Впрочем, плевать, я все равно пойду.

- В качестве расплаты ты должен взять кое-кого с собой, - он кивнул человеку, который подошел к Саше со спины.

Колдун обернулся через плечо. Кто бы мог сомневаться.

- Интересно, часто такие люди, как ты, прибегают к услугам Продавца? - буркнул он новой знакомой, когда Лиза уселась за стол рядом с ним.

- Чаще, чем мне хотелось бы, - девушка устроилась на пластиковом стульчике с такой грацией и апломбом, будто они сидели не на захудалом фудкорте, а где-то в Милане на показе мод.

- Ну что, ты согласен? - Продавец уставился колдуну в лицо поверх солнцезащитных очков.

- А какие у меня варианты? Но сначала мне нужно кое-что сделать, - он встал и рывком задвинул свой стул.

- Встречаемся в больнице, - девушка вынула из кармана телефон. - Придется достать еще два комплекта оборудования - кто-то же должен поддерживать жизнь в наших телах, когда мы уйдем.

ЭПИЛОГ

Саша почти бегом проскочил последний лестничный пролет и с силой утопил в стену кнопку дверного звонка.

Через несколько секунд за дверью послышалось негромкое шебуршание и мимо глазка мелькнула какая-то тень. Все затихло - кажется, ему не спешат открывать.

Колдун нетерпеливо позвонил еще раз и забарабанил в закрытую дверь кулаком.

- Саша. Я же вроде четко сказал - больше не приходи, - в дверном проеме, наконец, показался Дмитрий Юрьевич - Сашин теперь уже бывший друг.

- Держи, - колдун протянул что-то зажатое в кулаке через порог.

Хирург принял передачку и озадаченно уставился на усыпанный камешками и какими-то висюльками браслет.

- У тебя есть еще пятнадцать лет, - бросил Саша и развернулся, чтобы уйти. - Проведи их с толком. Пусть на моем счету будет хотя бы один спасенный человек.

- Саня...ты...спасибо! - донеслось ему вслед.

Колдун вынырнул из подъезда, сел за руль машины и завел двигатель.

Да поможет им Бог отыскать дорогу домой.

КОНЕЦ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В РАССКАЗЕ “ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА 10 МИНУТ” (первая часть в понедельник).