История болезни

Сегодня будет последняя серия моего  затянувшегося сериала про то как я пытался исправить зрение. Спойер для ЛЛ -  хеппи енд есть, но не такой хеппистый как хотелось бы.

Итак, в предыдущем посте я остановился на необходимости  операции и на левый глаз

За 7 лет с прошлой операции цены сильно выросли и средняя цена стала около 150к, против 60к, которые я заплатил в 2012. На мою удачу в 2016 году я (случайно) попал в структуру МЧС и мне посоветовали попробовать сделать операцию во ВЦЕРМ как сотруднику. Там мне в операции как служащему отказали (я не в погонах), но поставили на очередь по квоте (ждать надо было где-то год) и - о чудо - через полгода раздаётся звонок:-"Иван, ваша очередь подошла намного раньше, у Вас неделя на сбор анализов, приезжайте" Через неделю я стоял на проходной с ворохом бумаг и большой сумкой с вещами, так как в этот раз ждать донора надо было находясь в больнице, а не дома. Мне опять повезло, а кому то нет, и донор появился в первую же ночь. В 9.00 я уже лежал на кушетке, потихоньку засыпая от сделанных уколов. Проснулся я уже ближе к вечеру, н чего не болело, и только пластырь над глазом напоминал мне об операции. Врачи порадовали меня, что операция прошла удачно 2-3 дня и меня отправят домой.

Но как обычно все пошло не так.

На второй день утром я проснулся с дискомфорта в глазу. Глаз стал красным (небольшое отступление. Когда мне делали первую операцию мою роговицу срезали специальной фрезой(?) и после операции я был похож на терминатора , во второй раз роговицу срезал лазером и никаких следов операции даже сразу прсле нее не было видно) так вот глаз стал красным и доставлял довольно ощутимый дискомфорт. Когда после завтрака меня начал осматривать врач выяснилось, что разошлись часть швов и начали натирать мне мой бедный глаз. Сразу же на каталку, в операционную, и под местным наркозом (общий нельзя, я позавтракал) начали заново подшивать мою новую роговицу. Это конечно было не очень приятно. Боли нет, ты ничего не чувствуешь (анестезия действует), но настолько яркий свет, отсутствие возможности хотя бы моргнуть и бегающий от этого по всему глазу зрачек, уворачивающийся от иголки... Из-за этого зашивали долго и слов - разных - про мой глаз я наслушался)))

В итоге через 3 дня меня естественно не выписали и я провалялся в больнице ещё три недели. В этот раз капельниц не было, но было по 3 укола в глаз каждый день - капли анестетика, сидишь 5 минут и укол. Через 3 недели меня все таки выписали. Через полгода сняли швы. Появляться я должен был каждый месяц, но сначала я где-то подхватил какую-то инфекцию в глаз, и мне запретили приходить пока не вылечить, а как я вылечился в мир пришёл он - ковид, и в больницу перестали пускать всех кто не на операцию. А потом и я забил не дождавшись конца ковид.

Что получилось в итоге. В итоге как и на правом глазу вместо кератоконуса получился астигматизм, и если на правом глазу я ношу мягкую линзу, то на левом никак себя не могу заставить её надевать. Так и смотрю на мир одним глазом. Левым могу прочитать что-то на телефоне прищурившись и на этом все. Надо, конечно, заставить себя носить обе линзы, тем более что они куплены и лежат, но не могу.

На этом сериал "Кератопластика. Личный опыт " объявляется закрытым.

Следующий сериал

"Как избавиться от астигматизма пока в стадии идеи" если у кого-то был подобный опыт, поделитесь пожалуйста

Расскажу и я про свою историю о лечении методами столярной мастерской и о дополнительных отверстиях в организме.

Где-то в начальной школе, лет в 8-9 заболел простудой, капался каплями сосудосуживающими чтоб нос дышал, докапался до несбиваемой температуры 38+ градусов. Сделали рентген, через несколько часов мама сходила за результатами и приехала домой уже на скорой, меня собрали за 3 минуты и срочно повезли в больницу, приговаривая странные слова гайморит и фронтит двухсторонние. На снимке были белые пятна и в носовых и в лобных пазухах.

Пока приемка, пока заселение, наступает уже вечер, но ситуация, видимо, настолько была потенциально опасная, что лечить начали в тот же день (вечер).

Из палаты меня забрали в процедурку со словами "да на осмотр сходим, все нормально".

В процедурке уложили на стол и привязали ремнями руки-ноги-голову. "Интересный осмотр, однако", пронеслось в моей голове.

Доктор задумчиво смотрел на снимок. Попросил сестру дать анестезию. Я уже всерьез струхнул что сейчас будет укол или может быть даже маска, но нет, анестезия была местная, док протер мне лоб ваткой смоченной в чем-то типа ледокаина. Достал маркер и нарисовал на лбу крестик.

А потом прозвучало так любимое мною в медфильмах слово и так пугающее в жизни "Скальпель".

По свеженарисованному крестику Док прошелся скальпелем двумя легкими движениями, тампонировал, насладился результатом и отдал скальпель сестре. Я выдохнул, но выдохнул в тот день я последний раз, и потом не расслаблялся еще долго.

Из ящика стола док достает настоящий, полноценный коловорот ака ручная дрель.

Тут красивый, а мне на тот момент показалось что прям обычный с деревянной ручкой, но списываю на шок.

Дальше док протягивает руку сестре и говорит слова которые я не слышал в фильмах, но запомнил навсегда "Сестра, стерильные свёрла!". Спокойно ставит их в коловорот, затягивает патрон, сестра тампонирует разрез.

Док приставляет сверло к моему лбу и говорит "Больно не будет". Не соврал. Было не больно. Было очень странно, был хруст, было давление, не совсем так как при стоматологии под наркозом, по-другому. Док крутит-крутит-крутит дрель и говорит "Ну кажется достаточно" и давит плечом и всем весом, проламывая с хрустом остатки внешней стенки черепа. Дальше откуда-то достает металлическую трубку длиной сантиметра 3-4 и толщиной с полсантиметра, достает молоток (молоток точно был обычный с деревянной ручкой) и забивает эту трубку мне в лоб. Закрывает аккуратной крышечкой. Отворачивается к столу, берет снимок и снова задумчиво на него смотрит.

"Нет, одним мы все-таки не обойдемся", говорит этот Папа Карло и начинает второй акт доработки малолетнего Буратины до Терминатора.

После окончания второй "процедуры" мне наклеили бинтик типа 5см кусок визуально закрыть "рога" и порекомендовали не спать на животе. Когда я кивнул и хотел уже уйти из этой слесарки, док с улыбкой сказал "Мы еще не закончили". Он достал какие-то проволки с намотанной на них ватой, пропитал в анестетике и буквально воткнул в ноздри мне, в каждую. И сказал что сейчас анестезия возьмет и можно будет делать проколы.

Проколы.

Окей.

Спустя несколько минут док достал шприц. Тот самый из "Кавказской пленницы"

Надел на него иглу длиной сантиметров 10.

Вытащил из носа проволочки с ваткой. И вставил иглу. И надавил. До щелчка, как говорится. В обе ноздри.

Сказал что теперь каждое утро у меня будут промывания и отпустил с миром спать.

Утром в процедурке мне поставили такие же проволочки с анестезией и выгнали в коридор ждать 10 минут, а на второй заход влили по 10 кубов фурацелина в каждую трубку во лбу и где-то по пол-литра в каждую ноздрю. И так было 18 дней. Пока не вылечился.

На третий день бинт с рогов слетел и я познакомился с собой новым в зеркале, было даже не страшно. Как Пинхед в детстве когда коренные иголки еще не выросли.

Выписать меня с трубками почему-то не захотели и сказали прийти на демонтаж. В больнице я уже освоился, медсестричек всех знал, когда одна из них достала плоскогубцы совсем не удивился. Когда она просто уцепилась ими за трубку и стала тянуть - было даже забавно. Когда она не смогла вытащить забавно быть снова перестало.

Позвала на помощь вторую сестричку, которая держала мою голову и тянула назад, а сама тянула плоскогубцами трубку вперед. Трубка хорошо вросла в молодой растущий организм.

Но девчонки ж не пойдут к доктору говорить что не могут трубку достать. Меня пересадили к немного выступающей из стены колонне, каждая уперлась ногой со своей стороны, и хорошо потянули, как лебедь, рак и щука. Когда трубка все-таки вылезла мне чуть не оторвала голову "задняя" медсестра, но обошлось.

С тех пор шрамы покрылись бровями, но если мне надо перестать чего-нибудь бояться - я раздвигаю волоски бровей перед зеркалом, смотрю на шрамы и вспоминаю мальчика в зеркале который 18 дней ничего не боялся.

PS мне там попутно еще полипы выдрали, но это будет в отдельном

-Эх, измельчали мужики. Пить не умеют! Вот, держи! Мужчина 42 года , плохо, после запоя. - посетовала Галина Ивановна, протягивая мне бумажку с вызовом.

-С вызовом понятно, а где моя помощница? - решил поинтересоваться я.

-С утра позвонила, сказала что заболела. Сегодня на смене одни девчонки работают, я их расформировывать не буду. Поработаешь один, а ночью тебе фельдшера с другой подстанции привезут.

***

-Вы в двадцать четвертую? - услышал я за спиной мужской голос.

- Да, а что вы хотели? - спросил я, обернувшись.

За спиной, стояли четверо сотрудников полиции в защитной экипировке, с автоматами в руках.

- Нам ваши диспетчеры позвонили. Прошла ориентировка, на одного разыскиваемого. Этот придурок, попросил свою сожительницу вызвать скорую, а та, назвала все его паспортные данные.

-Весело… Что он совершил, если не секрет?

-Вооруженное нападение на банк микрозаймов. Мерзкий тип, двух девчонок подстрелил при нападении.

-От меня что нужно?

-Подниметесь с нами, и позвоните в дверь. Он вас в глазок увидит, дверь откроет, а дальше наша работа!

Поднявшись с сотрудниками полиции на на второй этаж, я встал напротив дверного глазка и позвонил в звонок.

-Кто там? - послышался недовольный голос из-за двери.

-Скорую вызывали?

-Да, сейчас открою!

Лязгнув засовом, дверь распахнулась. Все это время, прятавшиеся около стены полицейские, забежали внутрь квартиры крича:

-Это Полиция! Все на пол!

Внутри началась заварушка. Глухие звуки ударов, крики. Выждав, пока сотрудники полиции закончат свою работу, я решил зайти.

-Ну что, скорая нужна? - спросил я, зайдя в квартиру.

-Нет, можете уезжать. Мы его сейчас сразу в СИЗО повезем. У нас уже на руках, документы из суда есть. Надо будет, в медсанчасть определят. - сказал старший. - Спасибо за помощь!

-Ну хорошо, до свидания! - попрощался я, и пошел обратно в машину.

Закончив оформление карты, я позвонил старшему врачу, и сообщил о произошедшем на вызове.

-Отлично. Тогда я его вычеркиваю. - сказал старший врач, довольно хмыкнув.

-Откуда вычеркиваете? Мне интересно! - спросил я.

-Да, нам полиция списки прислала. Если кто-то из этих людей будет скорую вызывать, сразу в полицию сообщать, а потом бригаду отправлять.

источник

- Давай, расписывайся в журнале. У тебя уже вызов висит!

- Галина Ивановна, какой вызов? Время, без пятнадцати восемь, у меня ещё смена не началась.

- Ничего не знаю! Бригад нет. Вас сегодня и так, полтора инвалида на смене. Ты, да Маша с Дианой. Кого мне еще посылать?

- Ладно, куда хоть?

- Районный отдел полиции. У задержанного сердце "закололо".

***

Старое здание районного отделения полиции, постройки двадцатых годов прошлого века, давно нуждалось в капитальном ремонте. Окруженное новостройками, оно выглядело особенно убого.

- Скорую вызвали? - спросил я, постучав в окошко дежурной части.

- Да, да. Сейчас открою. - засуетился дежурный, в поисках ключ — карты.

С громким звуковым сигналом дверь открылась, открывая нам проход в темный коридор.

- Пойдемте за мной! Старший смены вас уже ждет!

Поплутав по узким коридорам, мы оказались в комнате для допросов. Сказать честно, оказаться здесь, врагу не пожелаешь. Маленькая мрачная комнатка, с крошечным зарешеченным окошком и тусклой лампочкой "Ильича" под потолком, угнетала. Сразу возникает мысль признаться во всём, лишь бы покинуть её побыстрее.

- Док, это мне плохо! У меня болит сердце! - сказал задержанный, ухмыляясь.

- Когда и где заболело? - спросил я у него.

- Наверное когда из магазина краденое выносил, перетрудился малость? Что молчишь , Смальков? Говори уже! - занервничал полицейский.

- Начальник, что ты начал! Говорю же, болит сильно! Честное слово!

- Ага, видал я твое честное слово...

- Нам надо кардиограмму снять. У вас есть место, где он может лечь?

- Нет. У нас все занято. Пусть ложиться на пол, подселим чего-нибудь, а вам я свой стул отдам. Все, лучше, чем вас к ним в клоповник вести. - ответил полицейский снимая наручники с мужика.

Закончив осмотр, я не нашел никаких отклонений. Кардиограмма отличная, давление в норме, проба на нитраты отрицательная.

- Здоров! - констатировал я, сворачивая свои пожитки.

- Как? У меня же сердце болит! Аааа помогите, умираю! - заверещал задержанный и начал кататься по полу.

- Тут, такое дело, так как это общественное место, я обязан отвезти его в приемное отделение, для осмотра дежурным врачом. Вы его отпустите? - спросил я, обращаясь к сотруднику полиции.

-А вы можете оставить его здесь? Он по делу проходит, мне его отпускать нельзя.

- Если только он сам откажется с нами ехать. - предупредил я.

- Смальков, хватить издеваться! У меня смена уже закончилась, я из-за тебя теперь в больнице торчать должен? Я домой уже хочу, двое суток не спал! Имей совесть! Тебя все равно никто не опустит. Осмотрят и вернёшься назад. - разозлился полицейский.

- Нет, я хочу в больницу! Везите меня, я хочу лечиться! - оживился задержанный, мгновенно вставая с пола.

Надев на него наручники, сотрудники полиции проследовали в наш автомобиль.

***

К приемному покою, мы прибыли в сопровождении полицейской машины. Дежурный врач, многоуважаемый Геннадий Семёнович, взглянув на кардиограмму и осмотрев пациента выдал сотрудникам полиции справку.

- Здоров! - сказал он разочарованному задержанному, хлопнув его по плечу.

- Спасибо мужики! До встречи! - поблагодарили полицейские, сажая задержанного в кузов полицейской "Буханки".

***

Спустя пару часов, дорога привела нас в это же приемное отделение. Передав пациента врачам, мы вышли с водителем на перекур, и увидели знакомую полицейскую «Буханку», стоящую около центрального входа.

- Мужики, вы опять здесь? - обратился я к старым знакомым.

- Да, пришлось заехать по делам. Мы старшего домой отвезли, и обратно вернулись. - сказал один из сотрудников.

- Мужики, простите меня, я больше так не буду. Включите, пожалуйста, печку, я уже околел. - подал голос наш недавний пациент, с мольбой смотрящий на нас из окна полицейской машины.

- Тихо, там!! Не зима - не замёрзнешь! Мы тебя ещё не простили. - ответил ему полицейский.

источник

Я был уже на третьем курсе медучилища. В программу нашего обучения входила практика по реанимации. Только не той реанимации, что мы все представляем услышав это слово: искусственная вентиляция лёгких и непрямой массаж сердца, а работа в отделении реанимации и интенсивной терапии.

Был июнь. Зелёная листва тополей, что росла вокруг больницы, уже не стесняясь заглядывала в больничные палаты. Больным такой вид за окном несомненно нравился - всё лучше, чем голые ветки, безобразно торчащие в разные стороны.

Я, в сопровождении трех моих "разномастных" однокурсниц, прибыл на практику в отделение реанимации нашей ЦРБ. Так уж водится в сельских районных больницах, что реанимация в них представлена всего лишь одной-двумя палатами, часто находящимися поблизости оперблока хирургического отделения. Близость ПИТа к оперблоку обусловлена необходимостью ведения больных после операции. Иными словами, больной от операции и наркоза некоторое время должен «отходить» в реанимации, а не в обычной палате. Но, иногда, в этом нет необходимости. Например, после аппендэктомии больного сразу отправляют в обычную палату.

На нашу беду и на радость персоналу отделения в ПИТе (палата интенсивной терапии) не оказалось ни одного больного.

- Ой, как хорошо, студенты пришли! - воскликнула постовая медсестра хирургии. - Будет кому шарики катать!

"Катать шарики".

Это, если изъясняться простым языком, изготовление тех самых ватных шариков, которыми "мажут попу перед уколом", а если сказать по-научному, то "производят обработку инъекционного поля перед инъекцией". Как красиво оказывается можно сказать иногда, правда?

Процедура катания шариков «сложная и трудоемкая до безумия», но, по мнению тех же самых медсестер отделений, нещадно эксплуатирующих бедных студентов, это самая важная процедура, которая будет необходима всем медицинским работникам в их будущей карьере. Катание шариков – это основа основ не только медицины, но и всего миробытия! Вот.

Для того, чтобы скатать шарик, необходимо кисть одной руки сложить в пустотелый кулак, затем, другой рукой от огромного куска ваты оторвать маленький кусочек, положить этот кусочек в пустоту кулака и указательным пальцем другой руки протолкнуть его вглубь кулака. Продвигаясь по такой импровизированной трубке, ватка скручивается, прессуется, приобретая очертания того самого ватного шарика, которым мажут попу. Затем берется следующий кусочек ваты, процедура повторяется. Когда кулак заполняется, то шарики скидываются в пакет. И все повторяется по-новой. Обычно, приходящие на практику студенты, сидят в холле отделения вокруг журнального столика и катают шарики.

За время учёбы я, наверное, накатал вагон этих шариков. Да что уж говорить! И сейчас на работе иногда приходится их катать.

Однажды, когда мы катали шарики в отделении, к нам подошла какая-то больная и, не видя чем мы занимаемся, спросила:

- А что это вы делаете?

- Пельмени вам на ужин лепим! - ответил я.

Весть о том, что в хирургии на ужин будут пельмени, мгновенно облетела всю больницу. Каково же было разочарование больных, когда на ужин оказалась геркулесовая каша на воде.

-А где же пельмени? – спрашивала меня та же больная.

-Не получились, – отвечал я, – мы же студенты пока что, и ещё не всё умеем.

Вот и в этот раз, увидев, что в ПИТе нет больных, мы разочарованно собрались "лепить пельмени".

Не судьба.

Где-то внизу хлопнули двери приемного покоя, тревожно прозвенел телефон на посту. Медсестра, ответив на телефонный звонок, что-то быстро сказала санитарке, а сама побежала в ординаторскую. Персонал отделения забегал, засуетился, загремели колеса каталки по неровному полу коридора, загудел лифт.

- Мальчика повешенного привезли! - крикнул кто-то в этой суматохе. - Одиннадцать лет!

«Одиннадцать лет... - эхом отозвалось у меня в голове. – Как такое может быть?». Я посмотрел на девчонок-однокурсниц. Их растерянные лица выражали испуг и любопытство.

Несмотря на всю суматоху, все же наблюдалась слаженность работы персонала - каждый знал что делать. В их действиях не было растерянности в отличие от нас. Мы реально растерялись. Хотелось чем-то помочь, но чем? Мы студенты и лезть нам куда-то, даже и с целью помочь, было страшно. А вдруг, я сделаю что-то не так? А вдруг, от моей помощи станет только хуже?

Мальчика подняли на лифте, и очень быстро увезли в палату интенсивной терапии. Туда же зашла медсестра, санитарка и реаниматолог.

Из палаты доносились команды доктора, а мы как заворожённые стояли за дверью и прислушивались.

Дверь палаты открылась, - медсестра пошла в процедурный кабинет за каким-то препаратом. В открытую дверь анестезиолог-реаниматолог увидел нас.

- Заходите, - сказал он нам. - Сейчас учиться будете.

Мы, сделав испуганно-любопытные лица, по стенке «втекли» в палату.

- Подходите, подходите, - сказал доктор. – Не бойтесь.

Мы подошли.

На огромной для его роста кровати лежал мальчик. Глаза его были закрыты, веки дрожали, сам он неистово метался, а руки и ноги его были привязаны бинтами к кровати.

В одно предплечье была установлена капельница. Из его рта торчала прозрачная трубка, к которой были присоединены гофрированные шланги, уходящие в недра аппарата ИВЛ. Он дышал. По крайней мере, аппарат искусственной вентиляции лёгких, подавая воздух, заставлял мальчика вдыхать, а выдох, осуществляемый тоже через интубационную трубку был с каким-то звериным рыком.

По мальчику было видно, что он из неблагополучной семьи: грязные ноги, грязь под ногтями, немытые волосы.

- А почему он мечется по кровати? - набравшись смелости, спросил я.

- Психомоторное возбуждение на фоне недавно перенесенной острой гипоксии головного мозга, - ответил врач.

Он показал на шею мальчика.

– Смотрите. Странгуляционная борозда.

На коже шеи проходила багровая вдавленная борозда от веревки, что сдавливала его детскую шею при повешении.

-Зачем он повешался? Почему? - наперебой начали причитать девчонки.

- Пока не понятно, – ответил врач. – вот придёт в себя, спросим.

- Он не умрет? – спросили мы.

- Не сегодня, – ответил доктор.

С поста пришла медсестра и принесла несколько ампул противосудорожного препарата.

Продолжение будет позже...

источник

Недавно обратился мужчина, с жалобами на снижение слуха.

Здравствуйте. Не могу понять что у меня с ухом.То вроде нормально то глохнет.В основном ночью.Ложусь спать,утром просыпаюсь а ухо заложено.Помогает на недолго чистка ушной палочкой.И так каждый день.Началось примерно полгода назад. Утром правда отходит.Но бывает и ещё хуже.Чищу палочкой и глохну на одно ухо совсем.Правда через полчаса отпускает но тем не менее.Что можно сделать не обращаясь к врачу?

Вообще, несмотря на новомодные веяния последних лет, консультации заочно (онлайн), могут причинить больше вреда, чем пользы.

В данном случае можно предположить, что у мужчины возникла пресловутая серная пробка, и обычным промыванием вполне возможно её устранить. Но лучше всё же обратиться к врачу, потому что снижение слуха может быть не только из-за пробки.

Итак. Давайте разберемся, что же такое серная пробка?

Серная пробка возникает в наружном слуховом проходе. Механизм её образования прост до безумия. Для того, чтобы его понять, нам необходимо совершить небольшой ликбез по анатомии.

Наш с вами слуховой проход представляет собой трубку или канал. Снаружи мы видим наружное отверстие этого прохода (та самая "дырка" в ухе), а с противоположной стороны (внутри уха) находится барабанная перепонка. Весь секрет образования пробок кроется в кожных покровах слухового прохода. Если условно поделить слуховой проход на две части (см. рисунок ниже), то выясняется, что кожа в ухе разная. Внутри, ближе к барабанной перепонке слуховой проход состоит из гладкого эпителия.

Простыми словами, это такая кожа, на которой нет никаких желёз, ни потовых, ни сальных. А вот наружная часть слухового прохода (это которая ближе к ушной раковине, "которая выходит на улицу"), состоит из обычной кожи, на которой уже находятся серные же́лезы (по-научному - церуминозные), а ещё там имеются волосяные фолликулы и волоски. Так вот, выделяемый этими железами липкий секрет и способствует возникновению пробки. Слущивающиеся клетки эпителия, а также пыль, грязь, пот, прекрасно прилипают к этому липкому секрету и пробка готова. Процесс этот не быстрый. Пробка формируется медленно, на протяжении нескольких дней, постепенно перекрывая слуховой проход тем самым снижая слух.

Дальше - больше.

Сами того не подозревая, мы с вами, ощущая, что ухо грязное, берём ватную палочку, пытаемся почистить ухо, но анатомии не знаем (надеюсь, что на этом моменте уже знаем), и проталкиваем эту самую грязь с наружной части уха вглубь слухового прохода. Туда, где её достать уже труднее. И так раз разом, каждый день, мы утрамбовываем в своем собственном ухе грязь.

Кто виноват, мы с вами разобрались. Теперь давайте разберемся что делать?

1. Гигиена. Обязательная ежедневная гигиена с мылом. Уши надо мыть.

2. Исключить ватные палочки. Категорически не советую. Пользуясь палочками, мы раздражаем вышеуказанные же́лезы, провоцируя из на ещё большее выделение липкого секрета - замкнутый круг. Если ухо чешется, то почешите его мизинцем, сколько влезет, столько и достаточно.

3. В случае если у вас снизился слух, посетите ЛОР-врача, ну или другого специалиста, который может провести профессиональный осмотр и взять на себя ответственность за ваше ухо.

А ещё берегите себя и будьте здоровы!

источник