История болезни

Слово-то какое. Так и веет от него несчастьем, болью, страданием и упрёком что ли?

Недавно в Крыму произошла именно она. Трагедия. В Сакском районе утонули два ребенка. Мальчик пяти и девочка шести лет. Они плавали на надувном матрасе, матрас подхватил ветер и унес далеко в море.

Я не знаю всех подробностей случившегося, но вспомнил свой случай вызова на подобное происшествие. Предупреждаю, история очень трагичная и до безумия нелепая в своей жестокости.

Сказать по правде, я очень не люблю вспоминать подобное, но не получается. Так и будут преследовать меня воспоминания до конца жизни или до деменции (в зависимости от того, что наступит раньше).

***

День был жаркий и солнечный, было лето и выходной день. Естественно, люди пошли на пляж. Пошли целыми семьями.

Две дружащие между собой семьи расположились на пляже и приступили к "культурному времяпрепровождению". В семьях были дети, которые объединившись общей идеей веселых водных процедур, побежали плескаться на мелководье местного озера.

Дети по своей природе очень коммуникабельны, поэтому через несколько минут в воде уже плескалось, брызгалось и барахталось около десяти ребятишек разных возрастов, полов и национальностей.

"Как хорошо, что так много детей! - Подумали взрослые. - Там и ребята постарше есть. Друг за дружкой посмотрят если что. Пусть играют и нам не мешают отдыхать!"

И взрослые приступили к употреблению алкогольных напитков, загоранию и разговорам о работе. Оно ведь так: на отдыхе о работе, а на работе об отдыхе.

Как и когда утонула девочка, не заметил никто.

Кто-то из взрослых, заходя в воду окунуться, споткнулся о маленькое тельце, лежащее на дне. Там и глубины-то было меньше пояса, но было уже поздно. Очень поздно...

***

В карте вызова повод так и значился: УТОПЛЕНИЕ, жен., 4 года. И адрес местного пляжа.

Помню, что летели мы на эту трагедию по встречке, врубив все спецсигналы.

- Пропустите скорую! Ребенок утонул! - Кричал я в громкоговоритель особо одаренным участникам дорожного движения.

Уже гораздо позже, при разборе этого случая я узнал, что время ожидания было шесть минут (не доезда, а именно ожидания).

Обезумевший отец, стоя на коленях, держал дочку на руках и прижимал ее к себе с такой любовью и нежностью, что мне стало сильно не по себе. Мне показалось, что он пытается укрыть ее маленькое, бездыханное тельце от палящих солнечных лучей своей тенью.

Безжизненно висящая бледная ручка маленького человечка вздрагивала в такт его громким рыданиям. Он посмотрел на меня абсолютно стеклянным безнадёжным взглядом.

- Спасите..., только спасите... - каким-то сухим голосом сказал он мне и отдал девочку мне в руки.

"Перегаром пахнет" - почувствовал я запах в выдыхаемом им воздухе.

Девочка была уже холодной.

Несмотря на абсолютную бесперспективность реанимации, я всё же приступил к ней. Наверное, я поступил так больше для самоуспокоения, дабы не мучаться угрызениями совести в будущем.

Увы, но мне пришлось лишь констатировать биологическую смерть ребенка. То, как отреагировали родители в тот момент, когда я сообщил им о констатации, я описывать не буду. Не потому, что у меня эпитетов не хватает, а просто не буду и всё.

Вот так и случается, что при определенном стечении обстоятельств случается она - ТРАГЕДИЯ.

Разбирая данный случай, можно предположить следующие обстоятельства: жара, выходной день, большое количество отдыхающих и детей (данный фактор рассеивает внимание), ну и, самый главный фактор - беспечность взрослых. А ведь всего-то, при отсутствии хотя бы одного из этих факторов, трагедии удалось бы избежать. Хотя нет, не так - трагедии бы не случилось.

Некоторые скажут: "Судьба. От Судьбы не уйдешь".

Возможно, и так. Но судьба очень часто дает нам знаки, только мы их не замечаем или целенаправленно не хотим замечать. А некоторые из этих знаков очень постоянны и видны невооруженным глазом. Например, не употреблять алкоголь, как в этом случае.

Учитывая всё вышеизложенное, я обращаюсь к нам взрослым:

"Ради всего святого, берегите детей"

С позиции человека, которому очень часто приходилось встречаться со смертью, я с абсолютной уверенностью говорю вам, что смерть ребенка - самое нелепое и страшное, что может быть на свете. Не дай Бог никому такого.

источник

Лето 2006 года. Село Боровское

Мы с женой приобрели-таки микроволновку с функцией гриль. А для того, чтоб её испробовать, накануне мне лично пришлось заколоть петуха.

- Ты уж это.., прости меня, что ли, Петруччио... - Говорил я петуху. - Ничего личного... Просто микроволновку действительно надо проверить... А вдруг она не работает? А? Так что, без тебя, сам видишь, никак...

Петруччо промолчал в ответ, а молчание, как говорится, знак согласия.

...

Жизнь в селе протекает спокойно, однообразно и скучно, иногда и ненадолго разгораясь мексиканскими страстями. Почему ненадолго? Да потому, что надо корову идти доить, дрова колоть, сено заготавливать, картошку окучивать, гусей щипать или проклятым кроликам проклятых лопухов нарвать. Одним словом, не до ерунды всякой. Посплетничали, посмеялись над объектом обсуждений или даже посочувствовали ему, и снова за тяпку или дойки коровьи схватились - зима ведь скоро!

Сельскому доктору в данном случае делов больше. Помимо тяпки и доек, ещё и помощь приходится оказывать жертвам тех или иных обсуждаемых событий, переходя из разряда критиков события в разряд его участников.

...

Все женщины фертильного возраста в селе называли Василия Лапушкина "Дамский угодник".

Нет, гулящим он не был, но его заигрывающая манера общения с противоположным полом и смазливая внешность, заставляла этот самый пол волнительно трепетать и порождать романтические фантазии.

- Вот повезло бабе-то! - Вздыхали женщины, завидуя жене Василия. - Красавчик, да еще и при "должности"!(при деньгах то бишь).

Мужики подшучивали:

- Вот, благодаря тебе, Василий, хоть бабы за собой следят в нашем-то колхозе. Ногти с ресницами красят, пахнут вкусно!

Василий Лапушкин был женат, растил двоих сыновей девяти и пяти лет, и работал не то главным инженером по растениеводству, не то главным растением по инженероводству.

Его жена Ольга занималась домашними хлопотами и нигде не работала. Домохозяйка.

...

- До свидания! - Сказал я дежурной медсестре, выходя из отделения и направляясь домой.

- До свидания. Хороших выходных! - Ответила она.

- Спасибо!

Я вышел из больницы. Теплый летний вечер приветливо встретил меня. Я шел домой и мне казалось, что вечер только меня одного и ждал. Яркие летние краски, лёгкий теплый ветерок, начинающийся закат и предвкушение двух выходных грели мне душу.

Дома меня ждал восхитительный ужин - румяный "Петруччио в гриле"!

Увы, но на этом все мои положительные эмоции от этого вечера, закончились. Наверное, то была кара за невинноубиенного мной Петруччио.

Улыбаясь жене, я вошёл в дом. Пахло жареным мясом и специями.

- Тебя... - Сказала жена и сунула мне в руки телефон.

- Наверное, приятного аппетита мне пожелать позвонили, да? - Грустно пошутил я и поднёс телефон к уху. - Березин.

- Доктор! - Услышал я голос дежурной медсестры. - Ольгу Лапушкину привезли. Она без сознания! Я её нашатырем попыталась "очухать", бесполезно!

- Давление? - Тут же спросил я.

- 110/70.

"Фух.. - Выдохнул я. - Уже хорошо".

- Сейчас приду. - Ответил я и развернулся, выходя за порог.

Ни красивый закат, ни теплый ветерок, ни яркие летние краски уже нисколько не радовали меня. Я торопливо шёл обратно в больницу, глядя себе под ноги.

Ольгу положили в отдельную палату. Возле неё сидел мрачный Василий и оба сына.

- Мамочка..., не умирай, мама, пожалуйста! - Плакал младший сынишка.

Старший стоял нахмурившись, но не плакал.

- Что случилось? - Спросил я заходя в палату и одновременно быстро осматривая женщину.

"Кожные покровы чистые, физиологической окраски. Видимых травм не видно, дыхание ровное, но поверхностное, частое".

- Дядя доктор! - Младший сын, подскочил ко мне, схватил меня за руку и прижался к ней мокрой от слёз щекой. - Спасите мою маму, пожалуйста! Вы же её спасёте, да!?

Василий взял младшего и прижал к себе.

- Я домой с работы приехал, а там вот... Она в зале на полу лежит.

- Вы что-то видели? - Спросил я у детей.

Старший сын глянул на меня, порываясь что-то сказать, но осёкся.

- Алёша. - Сказал я мальчику. - Говори, что случилось?

- ...она таблетки выпила... - тихо сказал мальчик.

- Какие таблетки? - Спросил я.

- Какие таблетки!? - Воскликнул Василий.

- Не знаю. - Ответил Алёша. - От головы, наверное... Только много выпила. Целую упаковку...

Мне стала проясняться картина произошедшего.

- Наталья Петровна! - Позвал я медсестру. - Зонд, воронку, ведро воды, кружку, тазик, уголь. Будем промывать.

Медсестра ушла собирать всё необходимое для промывания желудка.

Осталось только выяснить что это были за таблетки.

Василий схватился за голову.

- Зачем? Зачем!? Где она их взяла? - Спрашивал он сам себя. - У нас дома кроме лейкопластыря и нет никаких таблеток...

"Значит купила в аптеке". - Подумал я.

- Так, ребята! - Обратился я к детям. - Выходите на улицу и не переживайте. С мамой вашей будет все в порядке! Мы её вылечим!

- Василий, забирай сыновей и езжай домой...

- Я никуда не поеду.

- Поедешь. - Сказал я. - Во-первых, детей отвезёшь, во-вторых привезёшь блистеры из-под таблеток.

Василий молча согласился и вышел вместе с детьми.

"Зрачки широкие, реакция на свет снижена, роговичный рефлекс выражен слабо, давление 100/60, пульс 100. В принципе стабильна. Похоже на передозировку "ф***мом". Будем лечить!

Подключили капельницу, промыли желудок, дали уголь, ввели дыхательные аналептики подкожно.

Промывные воды были мутные, но без примесей пищи. Целых таблеток в промывных водах также обнаружено не было.

- Наблюдайте за ней. - Сказал я медсестре. - Мне надо аптекарше позвонить.

Аптека, а точнее аптечный ларёк, у нас в селе был один. Мария Ивановна заведовала аптекой ещё с тех пор, когда аптека была действительно аптекой, а не "барыжной палаткой". Когда-то, в аптеке готовились растворы, мази и порошки.

Заведующая аптекой должность весьма серьезная. Она позволяла вести себя несколько предвзято к кому-либо. Еще бы! Кто такие врачи без аптеки? Да они ноль без палочки! Кто такая санэпидемстанция без аптеки? Да она контора бесполезная! А ещё врачи, или медсестры под диктовку врача, иногда неправильно пишут рецепты на латыни, а аптека-то не дремлет! Она всё видит! И отправляет бедного больного с рецептом обратно к врачу. Пусть переписывает! Какой же это врач, если не может без ошибки написать на латыни, к примеру, имидазолилэтанамид пентандиовой кислоты? (Это ингавирин). А когда Марию Ивановну называли "аптекаршей" - это очень сильно её оскорбляло.

Трубку взял муж Марии Ивановны.

- Здравствуйте. - Сказал я. - Это Березин. Могу я услышать Марию Ивановну?

- Она уже спит.

- Сожалею, но надо разбудить.

- Зачем?

- Я думаю, что у нее сегодня купили лекарство, которым отравился человек. Мне надо знать, что это за лекарство.

- Я слушаю. - Через полминуты ответила Мария Ивановна.

- Здравствуйте, Мария Ивановна. Вы сегодня или, может быть, на днях Ольге Лапушкиной что-то продавали?

- А что? - Вопросом на вопрос ответила она.

- Она чем-то отравилась и ... - Я не успел договорить.

- Я слышала! Мне уже муж сказал... Начала повышать она голос, но я её так же резко перебил:

- Тогда зачем спрашиваете? Просто скажите что она купила и всё!

- Вы, Дмитрий Леонидович, если считаете, что это отравление, то оказывайте помощь как при отравлении, и не звоните мне по пустякам среди ночи! - Мария Ивановна бросила трубку.

Сомнений не оставалось. Препарат больная купила в аптеке. Я снова набрал номер аптекарши.

- Алло? - Ответил муж больной.

Я взял себя в руки.

- Старшему девять лет, младшему пять, их мама сейчас лежит под капельницей, без сознания и неизвестно, выживет или нет. Пожалуйста, скажите мне, что это за препарат, которым она отравилась.

- Скажи ты ему, чем она там отравилась? - Услышал я, как муж Марии Ивановны обращается к ней.

- Да ф***м она у меня купила! - Ф***м! Вообще уже! - Крикнула Мария Ивановна и снова бросила трубку.

Через несколько минут вбежал Василий:

- Вот. В мусорном ведре нашел.

Он протянул мне два блистера из-под ф***ма.

Я взял пустые блистеры. Срок годности был просрочен на два месяца. Всё в этой истории начало вставать на свои места.

Примерно через час больная открыла глаза, посмотрела на потолок и снова провалилась в сон.

Да, это уже можно было считать медикаментозным сном.

- Ну пусть поспит. - Сказал я. - Пойдем, Василий, поговорить надо. Наедине.

- Ревнивая она у меня. - Глядя в пол говорил Василий. - До ужаса ревнивая. Уж сколько раз обещала что-то с собой сделать... А я все отшучивался... Вот, блин! Доотшучивался, блин. Каждый вечер скандалы мне устраивала. Подруги ей "напевают", что я то с одной, то с другой. Ну, а что я поделаю, если вот такой я? Да, флиртую, но не более. Бабы сами ко мне липнут, но я-то не изменяю. Вот они от злости или, может быть, от зависти и пускают слухи...

Василий остался дежурить около жены всю ночь. Я ушел домой доедать уже остывшего Петруччио.

Ольга проснулась утром следующего дня. Муж дремал рядом, сидя на стуле.

- Где Ваня и Лёша? - Спросила Ольга.

Жизнь продолжалась.

источник

Что-то понесло меня на трагические воспоминания. Наверное, наша психика так устроена, что что-то плохое крепче впечатывается в память, чем хорошее.

История произошла, когда я работал в селе.

....

Я резко свистнул и погрозил палкой:

- Пшла отсюда, падла! - Крикнул я вслед бродячей собаке, убегающей в темноту.

Зрелище, представшее перед глазами, было очень и очень жёстким.

...

Примерно за год до этих событий.

Прием, в своем кабинете сельской участковой больницы, я начинал с 11:00, так как с 9:00 до 11:00 я проводил обход в стационаре.

В коридоре амбулатории уже сидело пять человек и что-то бурно обсуждали.

- По старой ветке поезд пускают! - Донеслась до меня фраза. - Там в соседнем районе карьер раскопали! Медь будут вывозить!

- Да уж. Сколько лет там рельсы ржавели? - Говорила женщина.

- Да лет пятьдесят наверное... - Отвечала ей другая.

- Да какие "пятьдесят"? - Воскликнул мужчина по имени Александр, который тоже сидел в очереди. Мне 44 нынче будет, так мы ещё пацанами там за вагоны цеплялись. Лет 30 назад ещё проходил там грузовой. А геологическую разведку там ещё в восьмидесятых делали. Так что скоро снова будем за вагоны цепляться!

- Заходите, кто на приём. - сказал я проходя в кабинет.

Медсестра в кабинете амбулатории уже приготовила карты больных, заполнила статталоны, в которых оставалось только вписать диагноз и код по МКБ-10.

- Спасибо большое! - Сказал я ей. - Что я без вас делал бы?

На прием зашёл мужчина, который сидел в очереди.

- Здравствуйте. - Сказал я. Проходите, рассказывайте, что случилось?

- Болит и немеет рука. От сих, - он показал на область плечевого сустава, потом показал на подушечки пальцев, - до сих.

Примерных пара диагнозов уже крутилась у меня в голове, но надо было всё же, сначала уточнить, обследовать, хотя бы минимально, а потом уже, будучи уверенным в диагнозе, начинать лечение. Поэтому я начал со стандартных вопросов.

- Давно болит?

- Нет. Со вчерашнего дня.

- Сами как думаете, из-за чего это?

- Да вообще ни с чем не связываю. Просто заболела и неметь начала.

- Раньше было подобное?

- Нет. Хотя... - Он задумался. - Может быть и было, но я внимания не обращал.

- А сейчас почему обратили внимание?

Видно было, что мужик нервничает или что-то скрывает, боится или стесняется сказать.

- Ну? - Снова спросил я. - Говорите, что случилось? Я же вижу, что что-то сказать хотите.

- Я это..., Как его..., Ну, короче..., Рак у меня! Вот! - Выпалил он и замолчал, опустив глаза.

- С чего вы взяли? - Я удивлённо посмотрел на него.

- Я сам себе диагноз поставил.

- А-а. - Ответил я. - А можно я тоже попробую?

- Что?

- Ну как, что? Диагноз выставить!

Я листал его амбулаторную карту. Последняя запись в ней была сделана лет десять назад по поводу ОРЗ. Ни просмотров, ни флюорографии - ничего.

- У вас последняя запись десять лет назад. Вы нигде не обследовались и не наблюдались, так с чего вы решили, что у вас рак? - Снова спросил я.

- Прочитал... Вот тут. - Мужик достал сложенную в четыре раза газету "Вестник ЗОЖ", выискал там какую-то заметку.

- Вот. - Ткнул он пальцем в газету. - Тут все написано. Тут у мужика тоже плечо болело. Оказался рак костей. Вот и у меня так же...

- А рука у вас заболела до того, как газета в руки попала или после?

- Вот сильно она заболела после того, как я понял, что это рак.

- Понятно. - Ответил я. - Давайте посмотрим руку.

При физикальном осмотре, я не увидел каких-либо значительных патологических моментов. Суставы без признаков воспаления. Руки двигаются, сила в них одинаковая,

- Для начала надо сейчас пойти сдать анализы, кровь-мочу, потом съездить в Родниково и пройти флюорографию...

- Но... - Попытался воспрепятствовать больной.

- Обязательно! Надо. Пройти флюорографию. - Я был категоричен. - И начнём мы лечить вашу руку!

- А сейчас-то мне что делать? - Спросил мужик. - Болит же!

- Сейчас можно обезболивающее сделать. - Но, только после того, как анализы сдадите.

Мужик вышел.

Анализы его оказались идеальными, патологии на флюорографии не выявлено.

Пятидневный курс нестероидных противовоспалительных и витаминов внутримышечно, физиотерапия и растирания прекратили его остеохондрозные боли.

Примерно через неделю после окончания курса он снова пришел на приём.

- Шо!? Опять!? - Пошутил я фразой из любимого мультфильма.

- Здравствуйте. Смотрите, я вот тут вычитал, что хорошее профилактическое средство от рака - это масло подсолнечное с водкой, один к одному, и утром на голодный желудок надо пить! - Александр тараторил без умолку, держа в руках уже другой номер газеты "Вестник ЗОЖ".

- Да ёлки-зелёные! - Выругался я. - Тебе заняться больше нечем что-ли? Хватит читать этот бред!

- Зря вы так... - Обиделся он. - Тут вот и отзывы люди пишут...

Я решил "расставить все точки над i".

- Александр Иванович. Я не занимаюсь нетрадиционными методами лечения, я не разбираюсь в нетрадиционной медицине, а некоторые моменты, например уринотерапию, я считаю даже вредной. Поэтому я не могу вам посоветовать делать так, как написано там. Лучше не надо. - Сказал я. - Не искушайте судьбу.

- Но ведь рака в стране становится все больше! - Не унимался Александр. - Люди все больше болеют. Надо же что-то делать!

- Вот это правда. - Ответил я. - Но водка с маслом вряд ли нам помогут.

Александр ушёл.

Через несколько месяцев он снова пришёл на прием, принеся с собой несколько газет и флакон какого-то бальзама.

- Вот! - Он поставил на стол этот бальзам. - По почте пришло! Посмотрите. От рака!

- Иваныч, блин! - Я уже негодовал. - Перестань ты этой хернёй маяться!

- Ну люди же пишут, что им помогло! - Начал говорить он. - Вот, сами почитайте!

Он сунул мне газету с рекламой этого бальзама.

Я решил прочитать отзывы.

Асистолия - это отсутствие систолы. Иными словами это мертвое, небьющееся сердце. Человек с "постоянной формой асистолии" не может написать отзыв на бальзам по причине своей "мертвости". Такой человек подлежит морфологическому исследованию с последующим захоронением.

Александр, увидев что я читаю, обрадовался.

- Вот! Видите, я же говорю, что он помогает!

Мне это надоело.

- Чего ты от меня хочешь? - Спросил я. - Зачем ты ко мне ходишь, если тут всё написано!

- Ну я хотел спросить, можно его принимать или нет?

- Нет. За последствия приема этого неизвестно чего, - я кивнул на флакон, - я ответственности нести не хочу!

Александр ушёл.

...

Прошло ещё примерно полгода.

В один из дней я задержался на работе до поздна. Решил дописать все дневники в историях болезни.

В кабинет ко мне без стука вошёл какой-то незнакомый человек.

- Здравствуйте, вы тут доктор? - И, не дождавшись ответа, продолжил - Там человека поездом сбили... Мне сказали вас позвать.

- Здравствуйте. Вы кто? - Спросил я.

- Помощник машиниста.

Я пошел на место происшествия. Возле вагона стоял машинист.

- Он зацепиться пытался, видимо, между вагонами..., - оправдывался он, - да сорвался, похоже...

- А как вы его заметили?

- Так у нас остановка тут...

Поезд переехал человека и протащил несколько метров, в буквальном смысле размазав его по железнодорожным путям. Туловище было разрезано пополам и верхняя часть туловища с головой лежала около рельса, по которым я и опознал Александра.

- В милицию-то сообщили? - Спросил я.

- Да. - Ответил машинист.

Я остался ждать оперативную группу из района, которая приехала только через четыре часа, и всё это время, мне пришлось отгонять бродячих собак, которые шли сюда на запах крови.

...

- Вот тебе и рак, Иваныч. - Говорил я сам себе. -" Кому суждено утонуть, тот не сгорит", а кому суждено попасть под поезд, тому, получается, рак не страшен?

источник

Эта история произошла зимой 2005 года, во время моей работы в селе.

***

После работы вечером я пришел домой. По телевизору начинался бразильский сериал "Клон". На заставке пел Стинг, под которого я прекрасно заснул.

Телефонный звонок разбудил меня через 15 минут.

- Доктор, здравствуйте. Это Анна Шибанова. - Взволнованно говорила женщина. - У меня с ребенком что-то непонятное происходит. Он на головную боль жаловался сначала, а недавно упал, потерял сознание на несколько секунд... Скажите, что мне делать?

Когда заболевает ребенок, и родители обращаются по телефону с вопросом: "Что делать?", то ответить можно только:

- Сейчас приду. - Ответил я и стал собираться.

- Ты куда? - Спросила жена.

- Ребенок заболел у Шибановых, сознание теряет.

- У них же ветрянка. - Сказала жена. - Они дома сидят уже неделю, в садик не ходят.

Я оделся, взял свою "вызовную" сумку и вышел из дома.

Унылый зимний деревенский вечер. Из печных труб домов в темно-синее звёздное небо потянулись белые клубы дыма, наполняя воздух запахом берёзовых дров. В окнах домов горел свет, отбрасывая тень оконных рам на снег, лежащий в палисадниках. Где-то на конце улицы промычала, ещё недоеная корова. Я шел по пустой улице села на вызов и вспоминал строки из стихотворения Афанасия Фета:

Чудная картина,

Как ты мне родна:

Белая равнина,

Полная луна,

Свет небес высоких,

И блестящий снег,

И саней далёких

Одинокий бег.

Подходя к дому Шибановых, я услышал, как у них во доме хлопнула дверь, затем быстрые-быстрые шаги; открылась калитка ворот. Кто-то быстрым шагом шёл мне навстречу. Это была Анна, мама ребенка. Она шла, на ходу застёгивая куртку и укрывая голову шалью.

- Доктор! Доктор, быстрее, пожалуйста! Он сознание снова потерял! - Крикнула она, увидев меня. Быстро развернулась и побежала обратно в дом.

Я побежал следом.

В доме на полу лежал пятилетний мальчик. Лежал на спине. У него были тонико-клонические судороги, а на щеке были видны следы рвотных масс. Рядом с мальчиком сидела его восьмилетняя сестра. Девочка испуганно плакала, забившись в угол. Больше дома никого не было.

Я упал на колени рядом с ребенком и сразу же повернул его голову набок. Изо рта вытекло небольшое количество желудочного содержимого. Судорожные выдохи ребенка разбрызгивали слизь и остатки пищи. Глаза его закатились, голова запрокинулась, а ноги он подтянул к животу. Мелкие судорожные подёргивания продолжались ещё несколько минут.

- Что с ним? - В истерике спрашивала меня мать. - Он умирает?

Я ещё сам не понимал, что с ребенком, но одно я знал уже точно. Мне сейчас нужна будет помощь матери, поэтому её надо успокоить.

- Нет. - Ответил я, придерживая ребенка, чтобы он не ударился обо что-то. - Это просто судороги. Сейчас они прекратятся, сделаем укол, поедем в район. Там его обследуют и обязательно вылечат!

Женщина смотрела на сына и плакала. Казалось, что она уже прощается с ним.

- Слышите? - Окликнул я её. - Всё будет хорошо! Принесите подушку под голову, полотенце, лицо ему вытереть.

- Настя, - сказала она дочери, - принеси полотенце.

У ребенка снова начались судороги, ещё сильнее чем предыдущие.

- Придержите его, чтоб он не стукнулся. - Сказал я матери. - Мне надо лекарство набрать!

Мама легла рядом с ребенком и обняла его, прижав к себе.

- Сыночек..., сыночек, мой маленький... - Всхлипывая, шептала она и гладила его по голове. Но ребенок продолжал биться в судорогах.

Я быстро набирал противосудорожное.

- Сколько ему лет, сколько он весит? - Спрашивал я вскрывая ампулу.

- Пять лет, весит восемнадцать килограммов. - Ответила мать.

"В 0,1 миллилитре 0,5 миллиграмма... полмиллиграмма на год жизни... " - Я рассчитывал дозировку уже разводя лекарство глюкозой.

- Держите. Сейчас вену будем искать.

Мне, слава Богу, с первого раза удалось попасть в маленькую детскую вену. Медленно-медленно я начал вводить лекарство. "Кубик" (один миллилитр) разведённого лекарства ушёл в вену. Судороги стали слабее и реже. Я приостановил введение. Лекарство не может подействовать сразу, необходимо было немного подождать и оценить результат...

Нет.

Хоть и с меньшей интенсивностью, но судороги продолжались. Ещё полкубика ушло в вену. Ждём результата...

Нет.

Ещё кубик с перерывами, и судороги прекратились. Мальчик глубоко и шумно задышал, а главное, дыхание его стало равномерным, спокойным.

- Обнимайте, обнимайте его! - Сказал я матери. - Видите, это ему помогает.

Я встал с колен. Спина моя нестерпимо ныла от только что перенесенного напряжения. Надо было собрать систему.

С высоты своего роста я посмотрел на ребенка.

Ребенок лежал на боку, запрокинув голову назад и подтянув ноги к животу.

Да это же "Поза легавой собаки"! - Меня осенило и стало стыдно перед самим собой. - Менингит! Ну конечно же! Как я сразу-то не понял? И скорее всего, причина ветряная оспа! Нужно срочно в район, а то и в областную больницу!"

Симптомы Кернига и Брудзинского подтвердили мое предположение.

- Ищите машину. Надо ехать в район. - Сказал я, добавляя в систему гормоны.

Анна позвонила брату. Тот быстро подъехал на своей "четвёрке". Мальчика окутали одеялами и в бессознательном состоянии повезли в районную больницу за 35 километров. Пока ехали, я держал мальчика за руку, периодически проверяя у него пульс.

В районной больнице дежурил прикомандированный откуда-то, почти незнакомый мне врач. Он сидел в приемном покое и смотрел телевизор.

- Здравствуйте. - Обратился я. - Я фельдшер из Боровского. Ребенка с менингитом привёз.

- Прямо с менингитом? - Спросил он. - И на основании чего, интересно, вы такой диагноз выставили?

С такой манерой поведения со стороны врача приемного покоя, мне пришлось столкнуться впервые. Я был неприятно удивлён, и что-то мне подсказывало, что это какая-то мелкая провокация.

- Менингеальные симптомы положительные. Посмотрите сами. - Ответил я.

Мама с мальчиком, закутанным в одеяла, сидела на кушетке. Он пришел в себя, но под действием введённого лекарства был сонным и слабо стонал.

- Что вы ему делали? - Спросил доктор, подойдя к ребенку и увидев капельницу. - Он же у вас спит... И ветрянка у него ещё...

- Реланиум. - Я назвал лекарство. - А в системе гормоны.

- Ну вы даёте! - Засмеялся он. - Ветрянку "релахой" и гормонами лечить! Молодцы, ничего не скажешь!

- У него судороги были. - Сказал я - Только от введения противосудорожного прекратились.

- Сколько вы ему ввели противосудорожного? - Снова спросил доктор. - Может быть, это были обычные фебрильные судороги?

Мне надоел этот бесполезный разговор:

- Лена, - обратился я к фельдшеру, которая была сегодня на дежурстве. - Ты же видишь, что ребенок тяжёлый? Вызови, пожалуйста, педиатра или, хотя бы, инфекциониста. Пока не поздно.

- Уже. - Ответила Лена. - Сейчас придет Галина Васильевна и лаборант.

- Спасибо. - Поблагодарил я Лену.

Галина Васильевна (ныне, к сожалению, покойная) была заведующей детским отделением ЦРБ.

Осмотрев больного мальчика, она тут же дала команду готовить скорую для транспортировки ребенка в областную детскую больницу.

Ребенка вместе с мамой увезли в ту же ночь.

К счастью, все закончилось хорошо.

В областной больнице провели соответствующее лечение, и мальчик поправился. Действительно, причиной менингита была обычная ветрянка. (Вот вам ещё одна фобия в копилочку).

Примерно через месяц мама с сыном пришли ко мне на плановый приём, а еще через год мальчик пошёл в первый класс.

Надеюсь, что перенесенная болезнь будет без последствий для мальчика.

О менингите.

Итак, вообще, менингит - воспаление оболочек головного и спинного мозга. Истинный менингит вызывается менингококками - это такие бактерии в виде кофейных зерен. Да, менингит заразен, передается воздушно-капельным путем, но для того чтобы заболеть менингитом именно менингококковой этиологии, контакт с больным должен быть длительный и близкий.

Постепенно, термин "менингит" стал подразумевать собой именно воспаление оболочек спинного и головного мозга вне зависимости от возбудителя. Менингит может быть и туберкулезной и вирусной и протозойной этиологии. В данном случае, у мальчика развился вирусный менингоэнцефалит - то есть, вирусы герпеса (ветряной оспы) - проникли в головной мозг, развилось воспаление, а дальше вы знаете. Судороги, кстати, описанные в истории, говорят о том, что воспалительный процесс развивается уже в мозге (энцефалон "encephalon" -латынь - большой(головной) мозг), но я тогда-то про это не знал! При недостатке практики и прикладных знаний тогда, я мыслил каким-то чутьем, инстинктами и сочувствием, что ли? (Да и сейчас так же. От "фельдшеризма" мне уже никуда не деться)

Да. Мальчику в областной больнице, после всех возможных и невозможных обследований был выставлен диагноз "Менингоэнцефалит" с кучей различных симптомов и осложнений.

Рассказ называется "Менингит", а не "Менингоэнцефалит" потому, что: во-первых, я выставил такой диагноз на первичном этапе и вез больного в ЦРБ именно с этим диагнозом. Про приставку "энцефалит" я узнал только из выписки детской областной больницы.

источник

Эта история случилась ещё в начале моей медицинской деятельности.

Жаркое лето 2003 года. Утром, придя на смену я узнал, что мне вместе с милицией предстоит ехать в деревню Гореловку, забрать там какого-то психбольного и увезти его на принудительную госпитализацию в психбольницу соседнего райцентра.

На столе лежало заявление матери больного, в котором говорилось о том, что сын ей угрожает убийством, обзывает её, ведёт себя неадекватно и т.д.

Заявление было написано неровным почерком, с множеством орфографических ошибок. Кое-где проскакивали матерные слова.

- Что это? - Спросил я у старшего фельдшера Ольги, прочитав заявление.

- Этот больной уже находился на лечении в психбольнице. - Ответила она. - Наш психиатр направляет его на госпитализацию в райцентр соседнего района. Ты его сопровождаешь с милицией. Главное, чтоб он с собой взял паспорт и полис.

- Какой диагноз-то у него?

- Не знаю. Псих какой-то... Да тебе-то какая разница? Его милиция повезёт. Если что-то случится, то ты знаешь что делать. Ты же - ФЕ-ЕЛЬДШЕР! - Ольга произнесла последнее слово с какой-то деланной важностью.

Ну что ж? Надо ехать. Для меня, как для молодого специалиста, такой план сегодняшнего дежурства был в новинку. Всё казалось интересным.

Село находилось в двадцати километрах от ЦРБ. Первым делом, мы заехали в наш районный отдел внутренних дел. С нами поехали два сержанта. Когда приехали в село, то к нам присоединился ещё и местный участковый. Всего в составе пяти человек (я, водитель и три милиционера), мы направились к дому больного. На часах было около 10.00.

Обыкновенная русская изба. Во дворе нас встретила старушка примерно 70 лет на вид (да, именно старушка, потому что в деревнях бабушки выглядят старушками, и не пытайтесь меня в этом переубедить!). Старушка оказалась матерью больного. Со свойственным говором деревенской бабушки она начала причитать:

- Совсем он мне покою не даёт! Всю пенсию пропивает, дерётся, соседей в страхе держит! Они на меня ругаются, мол, сын у меня такой нехороший...

- Где он? - Спросил участковый.

- В избе. Спит после пьянки вчерашней. - Ответила она и тут же запротивилась. - Я туда не пойду! Он опять с кулаками на меня набросится!

Учитывая имеющуюся у меня на данный момент информацию, я ожидал увидеть в избе обыкновенного деревенского хилого забулдыгу-алкоголика с серо-желтым лицом, обозлённого на весь белый свет, и имеющего на своем жизненном счету безработицу, алименты, кучу судимостей и татуировки на пальцах в виде перстней.

- Так, - сказал участковый сержантам, - готовьте браслеты. Если что, то сразу кладём его и пристёгиваем! Док, у тебя есть чем его уколоть, "если что"?

- Да, найду что-нибудь.

- Пошли!

Мы зашли в избу. На панцирной кровати лёжа на боку и подложив руки под голову, спал мужчина примерно сорока лет на вид. Я обратил внимание, что даже когда он лежал, его рост был весьма внушительным. Русые кудрявые волосы, здоровый румянец кожи лица и никаких видимых татуировок. Этакий здоровенный деревенский детина.

Он спал тихо-тихо, не было слышно ни храпа, ни сопения, только равномерная экскурсия грудной клетки.

- Серёга. - Обратился к нему участковый. - Серёга вставай. Поехали.

Серёга открыл глаза, резко сел на кровати, злым взглядом уставился на нас.

Участковый схватился за кобуру. Мне стало не по себе.

- Спокойно, Серёг! - Предупредил его участковый. - Спокойно... Ты же знаешь, у нас приказ...

Серёга осматривал каждого из нас прямым взглядом. Он оценивал сложившуюся обстановку.

- Мать? - Коротко спросил он у участкового, имея ввиду то, что мы здесь по инициативе его матери-старушки.

- При чем тут мать? - Ответил участковый. - Ты же вообще всю деревню в страхе держишь. Собирайся, поехали.

- Куда?

- На "Репина, 4" (Адрес психбольницы соседнего райцентра).

Серёга потянулся за одеждой, которая лежала на табуретке у кровати. Я обратил внимание, что одежда сложена аккуратно, по-армейски.

- Ну, поехали. - Ответил Серёга и начал одеваться.

- Паспорт и полис с собой возьмите. - Сказал я.

- Паспорта нет. - Ответил больной и кивнул в сторону тумбочки, стоявшей около кровати. - "Военник"...

- Значит берите военный билет.

Сергей открыл тумбочку, достал военный билет и медицинский полис, протянул мне.

Первое, что мне бросилось в глаза это то, что военный билет оказался зелёного цвета.

"Офицер". - Мелькнула мысль.

Черными буквами на зелёной корочке "военника" было напечатано:

ВОЕННЫЙ БИЛЕТ

офицера запаса

КГБ

"Вот нифига себе!" - Подумал я и открыл билет.

Иванцов Сергей Валентинович.

С фотографии в военном билете на меня суровым взглядом смотрел наш больной в звании старшего лейтенанта КГБ.

На странице отметок о прохождении службы имелась запись:

"Проходил службу в составе ограниченного контингента советских войск в ДРА с 12.04.1983 по 15.02.1989".

- Ты это видел? - Тихо спросил я у участкового.

- Да. - Ответил он. - Потом расскажу.

Больной молча одевался. Когда он встал на ноги, то мои наблюдения оказались верными - ростом он был под два метра и весом, примерно, около ста двадцати килограммов.

"Если он начнет нервничать, то из "ПМа" участкового его можно успокоить только выстрелом в голову или сердце". - Подумал я.

- Серёг, - снова обратился участковый, - тебя пристегнуть и "уколоть" надо.

Больной послушно протянул руки, браслеты защелкнулись на его запястьях.

Мы вышли из дома и сели в УАЗик.

Все это время я ощущал какую-то скрытую угрозу.

Больного пристегнули наручниками за ручку в салоне уазика.

Я, на всякий случай, сделал ему инъекцию седативного препарата.

Поехали.

До соседнего райцентра было 110 километров.

Добрались без происшествий. Больной всю дорогу молча смотрел в окно.

Врач психбольницы, увидев нашего больного погрустнел:

- Будешь лечиться в этот раз? Или снова всё отделение нам разнесёшь?

- Буду лечиться... - Буркнул больной.

...

На обратном пути участковый рассказал мне, что Серёга служил в "Вымпеле". Участвовал во всяких спецоперациях не только в Афганистане. И всё для него было нормально и понятно, пока Союз не распался. А потом и вовсе их подразделение перевели в другое подчинение. Тогда-то он и уволился, вернулся домой, но на гражданке он себя не нашёл, зато нашёл безработицу, деревенское уныние, алкоголизм и всеобщее безразличие всех ко всему. Но самое страшное, это то, что он остро ощутил себя ненужным. На фоне всего вышеперечисленного, Серёга, воспитанный в духе любви к Родине, во всех стал видеть врагов, а "врагов надо бить". Таким образом он и попал на учёт. Сначала к наркологу, а потом и психиатру.

- В прошлый раз, когда его в "дурку" увозили, мы его впятером скрутить не могли. - Говорил участковый. - Пока Гена Суворов не пришёл, тракторист наш местный. Он тоже под два метра ростом. Только вот с ним и смогли мы Серёгу скрутить. Так что повезло нам в этот раз...

- То есть, если б он, вдруг надумал нас "устранить", - я обвел всех нас взглядом, - ему бы это легко удалось?

- Конечно! - Не задумываясь ответил участковый. - Как слепых котят. Это же машина для убийств!

"Зато я - ФЕ-ЕЛЬДШЕР! - Подумал я.

- Вот такая она, работа сельского фельдшера".

источник