Доказательная психология!

Если до сих пор не понятно: тестостерон у людей не является прямым регулятором агрессии. Он может модулировать чувствительность к угрозам статусу — у определённых людей, в определённых ситуациях и определённой личности.

А вот с животными всё интереснее

Довольно универсальные и метафоричные высказывания вроде "дофамин — гормон удовольствия, серотонин — радости, окситоцин — привязанности, тестостерон — агрессии" создают ощущение причинности: чем больше, тем лучше (или хуже) — и вызывают подозрения. С другой стороны, исследования последних 70 лет действительно показывают, что искусственное повышение тестостерона (через импланты или инъекции) часто повышает агрессивное поведение.

Исследование и обзор E. George & K. Rosvall (2022) показывает, почему корреляция в полевых данных может вводить в заблуждение. Исследователи проверили работы за длительный период и провели исследование, в котором проверили 4 основных гипотезы (утверждения) о связи тестостерона и агрессии.

1. Особи с более высоким базовым уровнем тестостерона (Т) агрессивнее, чем с низким.

2. Сезонные изменения агрессии совпадают с сезонными изменениями Т.

3. Территориальные вызовы (в т.ч. симуляция вторжения) сразу повышает Т.

4. Кратковременное естественное повышение Т должно немедленно дать рост агрессии.

Почему мы не всегда видим связь между уровнем тестостерона и агрессией

Гипотеза о межиндивидуальной корреляции подсказывает, что в популяции особи с высоким тестостероном должны быть агрессивнее. На практике корреляция часто слабая или отсутствует.

Дело в том, что мы часто измеряем связь там, где нет триггера, который активирует агрессивное поведение, или ожидаем, что влияние будет линейным.

1. Большинство особей находятся в нормальном диапазоне тестостерона, который достаточен для агрессии. Если гормона достаточно, дальнейший рост не увеличивает вероятность, продолжительность или интенсивность поведения.

2. Агрессия проявляется, когда есть смысл: борьба за территорию, доступ к партнёру, конкуренция. Вне таких ситуаций высокий тестостерон не приводит к агрессии. То есть важен контекст.

3. Внутрииндивидуальная динамика (что происходит с одной особью в течение дня, недели и т.д.) почти не видна при сравнении разных особей друг с дружкой.

4. Рецепторы, ферменты и прочая хрень.

Это не означает, что Т не влияет на агрессию у животных. Влияет, но если звёзды сошлись.

Почему мы иногда видим корреляцию, но неправильно её интерпретируем

Даже если Т не влияет на агрессию в данный момент, агрессия может влиять на Т. Это ключевой момент.

Когда особь вступает в конфликт, защищает территорию и выигрывает схватку, уровень Т может подниматься в ответ на само событие. На забугорском это обозвано как winner effect.

Если особь часто побеждает, её уровень тестостерона через месяц будет стабильно выше, чем у проигрывающих. Это создаёт устойчивые межиндивидуальные различия, которые можно ошибочно принять за доказательство того, что высокий Т вызывает агрессиию.

Почему однократное измерение тестостерона мало что сообщает

Если исследователь измеряет уровень Т в середине сезона, то он лишь может предполагать:

• сколько конфликтов особь пережила,

• сколько раз победила, сколько проиграла,

• в каких условиях происходило поведение.

Всё это меняет уровень тестостерона задним числом, и сам уровень становится не причной, а отражением биографии агрессии.

Почему контекст является главным фильтром

Даже если у особи высокий Т, агрессия проявляется только в контексте, где она имеет смысл. А контекст определяется огромным количеством факторов: периодом размножения, наличием ресурса, социальной структурой популяции, плотностью соперников, мотивационным состоянием самой особи.

Поэтому связь между Т и агрессией может быть сильной в начале сезона (когда идут территориальные бои) и исчезать позже (когда конфликт утрачивает адаптивность)

Как правило, простое повышение тестостерона не делает ни человека, ни другое животное более агрессивным.

Именно сочетание порогов, обратной причинности и контекста превращает тестостерон в гормон агрессии. Кстати, агрессия возможна и без тестостерона. Можно даже так сказать: ни один гормон не является необходимым и достаточным условием агрессии.

Даже при очень низком Т агрессия может возникать через другие нейрохимические системы. У само большинства видов агрессия регулируется, например, эстрогенами, серотонинергической регуляцией, вазопрессином и кортикостероидами. А некоторые виды (особенно птиц) активируют функцию уничтожения всего сущего локальным синтезом эстрогенов в мозге.

Половина классических эффектов не подтверждается

С одной стороны, это довольно плохо говорит о состоянии исследований по данной теме. С другой стороны, это означает, что половина всё же воспроизводится.

Значительная доля прежных утверждений о различиях между социальными классами либо преувеличина, либо вовсе неверна. Нам не привыкать.

Что воспроизводится

Люди из более высоких классов действительно чаще ощущают контроль над своей жизнь и обладают более выраженной агентностью (что они могут). Это — стабильный результат. Также на разных выборках снова и снова проявлялись более высокая самооценка, настойчивость и нарциссизм.

Когнитивные различия тоже оказались устойчивыми: низшие классы склонны рассуждать контекстно, а высшие — аналитично, то есть разбивают сложное на части и ождают от мира большей предсказуемости.

И да, люди с более высоким статусом действительно чаще испытвывают предубеждение к низкообразованным. Чем выше статус, тем мощнее предубеждение.

Некоторые поведенческие эффекты сохранились тоже: представители высших классов чаще выбирают утилитарные решения в моральных дилеммах и меньше боятся риска.

Что не воспроизводится (оказалось мифом)

Самым громким провало стало представление о том, что низшие классы — это такие воплощённые терезы-мамки, эмпатичные и альтруистичные. Исследование не подвердило различий ни в сострадании, ни в эмоциональой чувствительности, ни даже в той самой ориентации на других, которой так гордились старые теории.

Более того, в ряде стран люди из высших классов оказались более чувствительными к эмоциональному контексту.

По поводу нарушения правил и неэтичности богатых... Увы (или к счастью), в сценариях о мошенничестве и нечестном поведении представители высших классов не демонстрировали большей готовности нарушать правила, а иногда даже наоборот — были честнее остальных.

Влияние культуры

Выяснилось, что разные страны дают разные результаты. Например, в Индии высокий статус связан с меньшим ощущением контроля. А в ряде стран статус вообще повышает эмоциональную чувствиетльность, а не снижается, как уверяли классические модели.

Субъективный статус

Исследователи проверили девять показателей социального класса и обнаружили, что лучше всего поведение объясняют не доход и образование, а субъективные показатели: как человек ощущает свой статус, какой у него опыт детства, насколько он чувствует влияние.

Проще говоря, мы острее реагируем на субъективное ощущение положения, чем на реальное положение дел.

В итоге: часть классических выводов работает, часть — результат ограниченных выборок, гнущихся выводов и отсутствия препринтов (прерпинты — сила). Модель о том, что классы различаются по фундаментально противоположным сторонами "ориентация на себя" и "ориентация на других", нуждается в скорой помощи и пересмотре.

Более надёжными оказываются эффекты, связанные не с моралью или ценностями, а с ощущением контроля, опытом нестабильности, когнитивным стилем и отношением к риску.

Долгое время серотонин рассматривали как биохимический антагонист дофамина: если дофамин сигнализирует о вознаграждении, то серотонин якобы отвечает за торможение и избегание. Однако нейронные записи показали, что это объяснение не работает. Серотониновые нейроны активируются не только при наказаниях, но и при наградах — и часто без очевидной связи с положительной или отрицательной эмоцией.

Harkin предложил иную интерпретацию. Серотонин не кодирует "награду" и не кодирует "наказание". Он кодирует ожидаемую ценность будущего состояния — то, насколько значимо и надёжно предсказанное событие. Если дофамин сообщает мозгу, что прогноз оказался неверным (ошибка предсказания), то серотонин сообщает, насколько прогноз устойчив и стоит ли ему доверять дальше.

Именно поэтому серотонин усиливается во время ожидания вознаграждения — даже если само вознаграждение не наступает. Он поддерживает внутреннюю модель: терпи, награда на горизонте.

Как много мышей пострадало

Исследование проводилось на нейронах дорсального ядра шва (dorsal raphe nucleus, DRN) — основном источнике серотонина. Учёные использовали оптогенетические методы и сенсоры 5-HT для регистрации активности нейронов в режиме реального времени. В экспериментах мышам предъявляли звуковые сигналы, предсказывающие награду с разной вероятностью, и отслеживали, как изменяется активность DRN в фазе ожидания, получения и отсутствия награды.

Результаты показали два типа серотонинового сигнала:

• Фазический — быстрый отклик на появление сигнала, предсказывающего награду

• Тонический — медленное устойчивое повышение во время ожидания.

Эта структура объясняет, почему серотонин активен не только в момент стимула, но и между событиями: он удерживает временной контекст

Терпение в терминах нейрофизиологии

Высокий уровень серотонина поддерживает доверие к прогнозу: агент может ждать, потому что его мозг считает будущее состояние вероятным и стоящим усилий. Низкий уровень или нестабильная активность серотониновой системы, наоборот, делает прогноз хрупким: ожидание кажется бессмысленным, действие теряет смысл, а отложенная награда — недостижимой.

Так формируется связь между серотонином, импульсивностью и депрессией. Нестабильность ожиданий — вот что, возможно, лежит в основе чувства безысходности.