93.
Кажется, только теперь я ощутил суровость войны в полной мере. Относительно спокойный год в Схроне, вдали от жестокой опасности, сильно притупил мою бдительность. Да, мне удалось пережить пекло ядерных бомбардировок, ужас бесконечных холодов и голодных охотников до чужого добра. И сейчас нас чуть не отымели пенсионеры-извращенцы, оказавшиеся по совместимости пособниками оккупантов! Я не стал спрашивать Валеру, что с ним вытворяла старуха. Но судя по его потерянному отстраненному взгляду и трясущимся пальцам, эту тайну он унесет с собой в могилу. Что поделаешь, на войне случается всякое.
– Идти можешь? – спросил я.
– Не знаю… да… наверно… – ответил камрад.
– Винтовку не забудь. Ты в порядке вообще?
– Где она? А вот же…
Как только друган взял в руки свой «Вепрь», его лицо приобрело суровое выражение. За стеклами очков блестел огонек холодной белой ярости. Ну вот, совсем другое дело! А то, блин, расклеился из-за какой-то бабки. Пока я пытался привести в чувство Егорыча, Валера подошел к бездыханной туше старухи, перетянутой бдсм-ремнями, постоял с минуту, затем, ни слова не говоря, разрядил в нее весь магазин.
– Теперь я в полном порядке, блеать!
– Зашибись, – ответил я. – А Егорыча хорошо огрели. Как бы не сдох старик раньше времени.
– Оставим его здесь, – пожал плечами Валера.
– Ну, уж нет! Старче лучше всех округу знает. А в лесу он настоящий демон! Без него пропадем!
– Ну-ну…
Походу, не убедил. Но все же, Валера помог поднять сухое тельце егеря. Оценив сугробы под окном, мы раскачали и кинули вниз ветерана, чтобы не тащить, блять, по лестницам. Едва он скрылся в глубоком снегу, округу огласил нечеловеческий вопль лесного орангутанга. Видимо, потому что мы забыли натянуть его штаны. Что правда, то правда. Зато быстро очнулся дед.
Валера что-то замешкался на окне, не решаясь прыгать. Высота детская – всего-то три этажа. Пришлось слегка подтолкнуть по-дружески. Еще раз быстро осмотрел комнату. Прихватив свое оружие, а также шокер и стингер с парой выстрелов, я разбежался, перемахнул подоконник и вылетел в разбитое окно. Сделав в воздухе несколько красивых сальто, по горло ушел в сугроб.
Егорыч уже выбрался и с недовольным видом вытряхивал снег из портков. Валера приземлился не совсем удачно и теперь стонал, держась за ногу. Ну, вроде, не открытый перелом – и то хорошо, подумал я. Дело в том, что прямо под домом была вычищена отмостка, а мой коллега-выживальщик слегка не долетел до сугроба.
– Ты как, Валера? Идти сможешь? – спросил я.
– Не знаю! – процедил он сквозь зубы. – Зачем ты меня толкнул?
– Чтоб не терять время. Дай, осмотрю твою ногу…
– Иди на хуй! А-а-а-а… как больно, сука!
– Да не дергайся ты, блять!
– Вот помню, сынки, в войну у нас в отряде тоже один такой ногу поломал…
– Егорыч, твою мать, не говори под руку, – сказал я, – лучше следи за обстановкой.
– Так точно! – дед схаркнул и перехватил винтовку Мосина.
Конечно, я не врач, но в рамках подготовки к БП ходил на медицину катастроф. Так, с ногой, вроде бы, все нормально. Обычное растяжение. По крайней мере, сломанных костей не нащупал. Жаль, промедола нет – его я израсходовал во время зимней хандры. Да с него и не побегаешь особо… но у меня же есть волшебный порошок! Смысла прятать его в батарейках больше не было, поэтому я все пересыпал в пакетик, который хранился в НАЗе.
– Давай, друган, тебе надо это занюхать, - сказал я, высыпав ему на ладонь содержимое пакетика.
– Че это?
– Лекарство. Сейчас будешь, как новенький. Быстрее всех побежишь.
– Ну, ладно. Попробую.
Вслед за Валерой «попробовал» амфетамин и я. На всякий случай. Побегать от пендосов сегодня еще придется.
Бах! – мощный выстрел эхом разлетелся среди пятиэтажек. Я аж подпрыгнул, чуть не рассыпав «лекарство». Проследив за направлением дымящегося ствола мосинки, увидел падающую фигуру метрах в трехстах от нас.
– Кто это был? Враг? – спросил я.
– Так кто ж его знает, – потупил взгляд Егорыч, – с такого расстояния разве ж разберешь? Вижу – кто-то идет, ну и стрельнул для порядку…
Не стал ничего на это отвечать. Хотя так меня все это заебло. Хочу в схрон, в теплую кроватку и к Ленкиным сиськам.
94. (флэшбек)
Голосом Круга запела Толянова мобила. Этот звонок заставил выйти из задумчивого транса, в который меня окунуло под сумасшедший бег ночного шоссе. Мысленно я завозил генератор и сотни литров топлива для убежища, затерянного в северных лесах. Останется только жратва. Проблему с боеприпасами я практически решил. Только гранаты, блин, так и не раздобыл в этой Москве… а так надеялся. Ну, ничего, будем что-то химичить из подручных средств.
Толян быстро схватил телефон с торпеды и, глянув на экранчик, сбросил вызов. Мои кустистые брови сошлись на переносице. Проснулась верная подруга правильного выживальщика – паранойя. Почему уркаган не стал отвечать? Кто, блин, ему звонит в пятом часу ночи? В который раз уже пожалел об отсутствии револьвера, который тосковал без меня в Схроне.
Украдкой, я всю дорогу проверял маршрут по навигатору в телефоне. Но ехали, вроде, куда надо. Тут водила заметно сбросил скорость. Зевнув для вида, я спросил:
– Звонил что ли кто-то, Толян?
– А, че? Да не, спокуха, начальник! – отмахнулся водила.
– Да ладно, я же слышал, у тебя телефон играл.
– А… ну, это… коллекторы мне названивают! Вообще уже попутали, гниды! Из-за каких-то десяти косарей уже полгода одолевают, попрашайки долбанные!
– Так сменил бы номер, – ответил я, успокаиваясь. – Или звук бы выключил.
– Ты че прикалываешь, начальник? – обиженно сказал он. – А как же клиенты постоянные?! Не могу я этот номер выключить, люди не поймут. У меня ж объявы висят на «Авито» и в «Из-рук-в-руки».
– А почему так тихо едем?
– Так это… газ кончается! – Треснул по рулю Толян. – О, кстати, глянь, не в падлу, по карте, сколь там еще до заправки?
Выключив режим подозрительности, я ответил:
– Через пятнадцать километров будет.
– О, ваще ништяк, брателло! – обрадовался он. – Можно еще чайку накатить. Реально с него прет! Зря я на Таньку, стерву рыжую, гнал, хы-хы!
Через несколько минут подкатили к газовой АЗС. Толян собирался уже повернуть – заправка находилась слева – когда мимо пролетел, дико вильнув и усираясь клаксоном, большой бешеный джип.
- Сука, в очко себе погуди! – крикнул Толян. – Мудачье! Не, ты видел? Чуть не снес мою ласточку?
Пока Газелька заправлялась, я вышел немного потравить свой безупречный организм. Отошел подальше от заправки, а то мало ли. Только прикурил сигарету, как увидел, что с трассы сворачивает тот самый джип. Точнее бэха, икс пять, блять. Когда баварская повозка проезжала мимо, разглядел несколько мордоворотов внутри. Один из них, лысый круглолицый с поломанным носом, что сидел рядом с водителем, пристально смотрел на меня полным недобрых пожеланий взглядом. Ну и рожа… да, блять, походу эти джентльмены – любители поучить хорошим манерам на дорогах. Учителя, мать их… сука, где же мой револьвер?
Бэха с визгом шин остановилась возле Газели. Быстро выскочила наружу братва. Я со вздохом выпустил дым, глядя в ночное небо. С заправки доносились выкрики и приглушенные липкие звуки ударов. Что-то оправдывающе лепетал Толян. Аккуратно затушив окурок, направился к ним.
Когда я подошел, все молча уставились на меня. Тупой мудак Толик утирал разбитый хавальник. Пара бандитов поигрывала битами, лысый держал Толяна за шиворот, еще у одного был ствол. Макаров, вроде бы.
– Звиняй, начальник, – пролепетал водила, – тут такая канитель, короче… ну, придется уступить часть груза пацанам.
– В смысле, – удивился я, – «уступить»?
– Слы, – сипло обратился ко мне ублюдок с пистолетом, – а че, твой чушкан-шоферюга ездить ваще не умеет?
– Эй! – Из будки выглянул дедок, оператор заправки. ¬– Нече тут мне разборки устраивать! Езжайте куда подальше и там разбирайтесь!
– Спрячься, папаша! – сказал бандос, наведя на него пушку. Тот резко заныкался обратно.
– Ты заправился уже? – спросил я Толика.
– Почти… - всхлипнул он.
– Так в чем проблема, уважаемые? – спросил я. – Все ж нормально, езжайте своей дорогой. Че вам надо?
– Это, блять, у вас проблемы, парни, – сказал лысый, треснув башкой Толяна о борт Газели. – Причем охуенные.
– Санек, прости! – крикнул Толян, падая на асфальт. Братки принялись лениво попинывать его.
– Да, правда, мужики… мы утеплитель везем на дачу… – начал я.
– Ты че мне тут загоняешь, епта? – резко перебил меня лысый. – Водила твой уже пропизделся насчет груза! Короче, за то, что так грубо машину водите, вы нам должны половину груза. А за то, что ты щас попытался людей наебать, все забираем! Понял? Или у тебя, может, есть возражения?
Я молчал, осмысливая ситуацию. Даже половину патронов не согласен отдавать. В будущем таких тварей станет полно, и я должен уметь противостоять этим уебкам.
– Че, язык проглотил? – ухмыльнулся лысый. – Ну, значит, согласен. Ладно, пацаны, погнали в поселок. Ты, Сипа, с Толяном в Газоне поедешь.
Я достал из пачки сигарету и зажигалку. Сказал:
– Нет.
– Не понял… – обернулся лысый.
Дальше события развернулись с яростной скоростью. Чиркнув огоньком зажигалки, я выдернул заправочный шланг. Беспощадная струя хищного огня объяла лысого утырка. Братва ошарашено вылупилась на верещащее корчащееся жаркое. Я направил свой огнемет на чела с пистолетом. Пушка выпала, отметил я. Уже хорошо, только бы Газель не поджечь, там же патроны. Быки с битами попытались прыгнуть на меня, но только успели превратиться в два ярких орущих факела. Фу, блин, как выключить эту штуку?
Направив в сторону от машин свистящее, как истребитель, сопло, положил на землю. Прыгнул через поджаренный криминальный элемент, поднял Макарыча. Пригодится! Древние инстинкты подсказали мне обыскать врага, забрать добычу. Метнулся к бумеру. В бардачке нашлась некислая пачка евро и кастет. Его брать не стал. Открыв багажник, я присвистнул. Да тут целый арсенал! Ак-74, несколько магазинов, три пистолета и… блин, я просто не верю своим глазам! Гранаты! Раз, два, три… девятнадцать штук! Естественно, схватил сумку со всем добром, подбежал к Газели и, отодвинув тент, закинул в кузов.
В этот момент в мою крепкую, как бетон, голову пришел удар битой. На рефлексе развернулся, и мой могучий кулак прилетел в морду Толяна! Вот, сучара! Так и знал, что это синелапое чмо с ними заодно! Отработав пару двоечек, впечатал контрольный под дых. Зэчара начал заваливаться. Стоять, падаль! Схватив его за шкирку, быстро обыскал. В мои карманы перекочевали ключи от Газели и бумажник с документами. Все, Толян, дальше ты со мной не поедешь. На адреналине я достал пистолет, приставил ко лбу и нажал спуск. Бдыщ! Мозги красиво разлетелись по асфальту. Порядок. Пожевав так и не прикуренную сигарету, я закинул тело в бумер, захлопнул дверцы и, прикурив от ревущего пламени, сунул шланг в открытое окно икса.
Уже проехал с пяток километров, мечтая о тенистых елях Карелии, когда полнеба в зеркале заднего вида озарило багровой вспышкой. Навстречу пронеслись несколько пожарных и ментовских машин. Я только улыбнулся и прибавил музыку.
95.
Теперь я понимал всю глупость нашей авантюры. Как хорошо было в тихих закутках тайги… и какой убийственной враждебностью встретил этот гребанный город. Поскорее бы убраться отсюда. Еще гремели одинокие выстрелы со стороны теплоцентрали. Не сложно прыгнуть в бочку с дерьмом – сложно вынырнуть обратно. Пендосы хорошо укрепились в Кандалакше. Тот, кто планировал оперцию полный кретин. А мы, за то, что подписались в качестве пушечного мяса – идиоты вдвойне. Воевать в толпе мне не понравилось. Даже помародерить не удалось! Что я скажу Ленке, если вернусь с пустыми руками? Хотя стоп! У нас же теперь патриархат. Да, точно. Все-таки лучше всего у меня получаются диверсионные рейды. Желательно в одиночку. Только сейчас до меня дошло, в чем мой талант и призвание. Я – прирожденный спецназ!
Несмотря на поврежденную ногу, Валера несся впереди, как олимпийский бегун-кениец. Егорыч слегка отставал. Может и ему дать нюхнуть порошка? Несколько раз я окликал своего проворного друга, чтобы тот подождал, пока отдышится дед. Сам я, конечно же, не чувствовал никакой усталости. Валера хищно припадал на одно колено и, как заправский вояка, контролировал через прицел открытые участки. Внезапно он замахал мне рукой.
– Что такое? – спросил я, когда подбежал.
– Там магаз, – произнес Валера, возбужденно блеснув глазами.
Метрах в четырехстах, на той стороне улицы светилась до боли знакомая вывеска. Витрины не горели. Перед входом перетаптывались и помахивали замерзшими конечностями парочка часовых. Отсюда не разобрать, местные это или пендосы, но логично, что такой важный стратегический объект под охраной. Я сглотнул слюну, когда представил, сколько там хранится жратвы.
– Пятерочка! – прошептал я.
– Да! Предлагаю наведаться туда и забрать сколько унесем!
– Согласен, но надо быстро, а то скоро светать начнет. Сможешь снять отсюда этих?
– Постараюсь, – усмехнулся Валера, поудобнее упирая винтовку о сугроб. – Я лося с километра валил. Щас только поправку возьму на ветер.
Он снял очки, протер, затем надел обратно и принялся подкручивать оптику, высунув от напряжения кончик языка.
– Ну, давай, быстрее…
– Щас, погоди… они ходят постоянно туда-сюда… ща…
– Ох, сынки… еле нагнал… совсем не жалеете старика… – Егорыч тяжко дышал, держась за бок.
– Тсс, Егорыч! Пригнись! – шепнул я. – Там враг!
– Хде?! – Он молниеносно сдернул винтовку с плеча.
– Там, возле магазина, не видишь что ли?
– А…
Широко расставив ноги, дед вскинул винтовку и, практически не целясь, один за другим, сделал два выстрела. Мы с Валерой переглянулись удивленно.
– Усе? Али ищо кто есть? – спросил дед.
– Я в шоке, – хмыкнул Валера.
– Все чисто, Егорыч, – сказал я. – Погнали.
96.
Одному покойнику пуля вошла в глаз и вынесла заднюю стенку черепа, второму в рот, вырвав нижнюю челюсть. Два хэдшота. Неплохо. Я быстро обшмонал несчастных. Натовские прихвостни, судя по одежде с нашивками. Печаль – ключей от магазина не нашлось. Приподняв один из трупов, я прикрылся им от возможного рикошета и шмальнул в замочную скважину.
– Втаскивайте вовнутрь этих мертвяков, – велел я, открывая дверь.
– На шухере постою, ребяты, – Егорыч раскурил папиросу. – Вы там только беленькой не забудьте для деда.
– Конечно.
Постъядерная «Пятерочка» не радовала изобилием. Во-первых, зал огораживала решетка. Пустые полки составлены вдоль нее. И что-то типа лотка выдачи. Кассы я тоже не заметил. Да еще и батареи не греют, и в магазине такая же стужа, что и на улице. На решетке висела цепь с замком. С ней разобрался быстро с помощью своих мускулов.
– Блин, где продукты? – Валера недоуменно оглядел пустые полки.
– За этими стеллажами, наверно! – Я с силой пнул ногой ближайший.
И точно. За ним начинался склад. Включив фонарик, я с тоской оглядывал это богатство. Как жаль, что все не унести. В основном тут была замороженная рыба и полупустые мешки с крупами. Видимо, основной рацион питания горожан – рыба. Точно, здесь же море. Скорее всего, полгорода заняты подледной рыбалкой. Кстати, прикольная идея. Куда проще, чем гонять хитрую дичь по лесам. Но это все не интересовало меня сейчас. Под прилавком обнаружилось настоящее богатство – шоколадки, бутылки с алкоголем, сигареты в блоках, чипсы и консервы.
С улыбкой переглянувшись, мы принялись набивать наши котомки. Нагрузив полный рюкзак, я прихватил горсть чупа-чупсов для Лены. Пусть порадуется чем-то еще кроме моего леденца. В этот момент влетел наш старче с вытаращенными глазами.
– Не переживай, Егорыч, – сказал я. – Взяли мы твой заказ!
– Да шут с ним! Там эти идут… вражины, мать их!
– Блять! – я надел рюкзак и примкнул очередной магазин к Сайге.
Выглянув через пыльное окошко, убрал в сторону карабин и взял «Стингер». К нам приближались два броневика и целая рота солдат. Жестом показал Валере, чтобы тот разнес стекло и пригнулся. Бах! Стряхнул с себя осколки. Пендосы залегли и принялись палить. Как обычно – в молоко. Я высунул базуку и шарахнул прямо в ближайший «Хаммер». Блять, мимо! Но взрывом зацепило несколько гадов. Заработал пулемет, и я нырнул вниз, под защиту толстых стен «Пятерочки». Отработали одну ленту и сразу включился второй М60. Суки, пока один перезаряжается, второй не дает высунуть носа. Под визг пуль я лихорадочно заряжал базуку.
Уловив момент между очередями, высунулся и послал еще один выстрел. Снова не попал, не было времени целиться. Вражеские бойцы подползли совсем близко и жестко подавляли огнем автоматических винтовок. Отбросил в сторону бесполезную трубу и нащупал последнюю гранату на разгрузке. Живым я им точно не дамся, мелькнула мысль. Крепко нас зажали! Хотя… может здесь есть другой выход?
Я пробежал на четвереньках за прилавок к Валере с Егорычем. Дед вскрыл один из пузырей, и надолго приложился. Со свистом выдохнул, откусил кусок мороженой рыбины и примкнул штык-нож к винтовке. Валера с тревогой посмотрел на меня:
– Сколько их там?!
– Дохера!
– Че, гранат вообще не осталось?!
– Не паникуй! – ответил я, придерживая рукой порывавшегося броситься в штыковую егеря. – Поищем другой выход!
– Да ты гений! – Валера с трудом перекрикивал гром выстрелов.
В эту секунду что-то просвистело, и в помещение влетел густо плюющийся дымом предмет. Мы резко упали на пол. Но взрыва не последовало. Штуковина бешено вращалась, источая едкий запах.
«Ну почему я оставил в схроне противогаз?..» – подумал я и через секунду отключился.
97.
Мы сидели с Леной в сухой траве на крыше схрона и любовались закатом. Один из последних теплых дней перед долгими холодами. Но тогда мы не подозревали об этом. Раскупорили последнюю бутылку вина, и нам было хорошо. Мы чокнулись кружками из нержавейки. Я обнял ее за плечи. Но Лена не стала пить. Глядя на меня серьезными глазами, она произнесла:
– Скажи мне одну вещь…
– Какую именно? – насторожился я.
– Ты, правда, любишь меня?
– Конечно, милая, – рассмеялся я, увлекая в траву. – Ты – термоядерная вспышка в моей стылой и суровой жизни!
– Послушай меня! – сказала она, отстраняясь.
– Хорошо, хорошо! – от вина я был в хорошем настроении и готов был терпеть капризы.
– Если любишь, обещай, что не пойдешь в Кандалакшу!
– Какие «если»?! Конечно, люблю!
– Обещай! – Солнце нырнуло за горизонт, и резко потемнело.
– Да причем тут Кандалакша? Че ты несешь, Лен?
– Обещай! – Налетели серые тучи, поднялся нездоровый пронизывающий ветер.
– Ниче не понимаю, блин! Что там в этой Кандалакше?!
– Там смерть! – завизжала она прямо мне в лицо. – Смеееерть!
Вихри пурги заметались вокруг. Лопнула замерзшая бутылка. Лена уже не визжала. Она выла. Ее лицо стремительно темнело и отлетало кусками под порывами ветра.
– Смеееерть!!!
Схрон исчез, исчез заметаемый снегами лес. Разлетелась, словно пепел, любимая. Но пронзительный вой все терзал мои уши. Он не утихал, пока я падал в темную бездну. Теперь в него вплетались другие вопли. Сотни тысяч воплей. На секунду мелькнул старый шаман, укоризненно качающий головой. А потом я упал на ледяной бетонный пол.
– О, ты живой, камрад… – услышал я голос Валеры.
Гул и вопли в моих ушах не стихали. И проклятый холод. С трудом присел, ощупывая свое тело. Черт! Я в наручниках! И вся снаряга куда-то подевалась. На мне только кофта и триканы, которые я обычно надеваю под теплые штаны. Даже ботинки забрали, твари! Револьвера, конечно, не было.
– Где мы? – Язык с трудом ворочался во рту. Видать, последствие парализующей химии.
– Не знаю, друган… в плену, походу…
Глаза уже привыкли к темноте, и я разглядел окровавленное лицо Валеры. Очки помяты, но вроде, целые. Наверно, я не лучше выгляжу. Рядом храпел Егорыч. У него забрали тулуп, но оставили валенки. Я подавил желание забрать их. Были здесь и другие пленники. Кто лежал на полу, кто сидел, сжавшись в комок, кто забился в угол. Человек десять-двенадцать. Это все что осталось от нашего отряда? Я медленно выдохнул, чтобы успокоиться и унять злость поражения. В голову возвращалась ясность и острота ума. Но проклятый гул не проходил. Да что за хрень? Эти вопли не плод моего воображения… кто может так орать за этими стенами? Словно толпа на стадионе.
Заскрипел засов, и открылась тяжелая железная дверь. По глазам резанул яркий свет. Гул и рев усилились. Я увидел только силуэт фигуры.
– Вот этот! – он ткнул рукой в бородатого бедолагу в свитере.
Еще двое вошедших подхватили скулящее тело и вынесли наружу. Дверь с грохотом захлопнулась.
– Куда его потащили? – спросил я.
Валера посмотрел полным тоски взглядом:
– Откуда я знаю… но, походу, нам всем пиздец…
Продолжение следует…
