В ресторане тянула душу скрипка. Пахло попеременно то вкусностями с кухни, то духами от стайки девушек с соседнего столика. Девушки с любопытством поглядывали на двух мужиков, сосредоточенно работавших челюстями, но молодые люди, присоединившиеся к ним вот только что (не то коллеги, не то так… с ходу познакомились), что-то болтали, размахивали руками и громко смеялись, отвлекая внимание девиц от Змея с Весельчаком.
Весельчак заказал мясо с овощами, бутылку водки, которую они ополовинили на раз-два, не чокаясь и занюхивая рукавом. Змей отодвинул тарелку и уставился куда-то в потолок, откинувшись на стуле. Печалилась скрипка. Серебристыми колокольчиками звенел девичий смех.
- Ну что, о деле? – спросил Весельчак.
- Тогда подожди, - махнул рукой Змей.
Весельчак, в свою очередь, откинулся на стуле и минут пять – а может, десять они слушали тягучую мелодию.
- Ну ладно, - сказал Весельчак. – О деле.
Он наклонился над столом, глядя в лицо Змею:
- Тебе надо купить детей.
- Купим, - ответил Змей, пялясь в потолок.
- Здоровых, чистых… хотя с чистыми как получится. Отмоем. Вот деньги, - Весельчак протянул руку. На столе звякнул кожаный мешочек с оттиском и сургучной печатью на завязке. – Здесь немного больше чем надо – ну, там разберёшься. Купишь пятерых, привезёшь сюда, на аэродроме я тебя встречу.
- Погоди-погоди, как ты сказал – детей? – Змей только настроился на добродушный лад и готовился ничему не удивляться – но не удивляться не получилось.
- Твою мать, ты знаешь кто? – Змей завёлся. – Ты упырь нахрен, понял?
- С чего это я упырь? – полюбопытствовал Весельчак.
- На хрена тебе дети дались? Кровь пить?
- Да бог с тобой, - Весельчак выставил перед собой руки. – Сыграем небольшой спектакль и отпустим их. Будут тут где-нибудь жить, в Пузыре. Вон, хоть в ресторане на кухне работать.
Змей посмотрел на патрона исподлобья. Потом схватил со стола мешочек с деньгами.
- Ладно, как мы это обтяпаем?
- Во, - улыбнулся Весельчак, - другой разговор.
Лететь пришлось за три тысячи километров от Пузыря в Йирон, главный порт царства Хура. Джаф, столица, старое разбойничье логово, стоял на самой крайней точке полуострова, выдававшегося далеко во внутреннее море и как бы перехватывал всё, что приносило тёплое морское течение. Йирон расположился южнее, у основания полуострова, в устье громадной реки. Сюда стремились караваны через пустыню, тащившие железо с Севера; плыли неуклюжие речные судёнышки, перевозившие продовольствие из плодородных долин, отделённых от песков пустыни руслом реки; эти же судёнышки или вереницы тяжелогружёных телег тащили драгоценные ткани с Востока. Мощный горный хребет делил материк на восточную и западную части и эти два мира связывала дорога в узкой длинной долине, распадке между горами. Пользуясь течением, в Йирон регулярно заплывали крутобокие корабли Вольных городов, принося большей частью новости со всего Западного материка и отдельно – с диковинных земель западного выступа, укрывшихся за полосой непроходимых болот.
Ничего этого Весельчак Змею не рассказывал — отделался общими фразами типа: «Там город. В городе порт. Возле порта рынок рабов. Тебе нужны дети – Валентин проводит, купишь пяток. Вопросы?»
Летающая лодка опустилась на воду южнее города. Пилоты завели гидросамолёт в широкую речную протоку и бросили якорь. Выгрузили подъёмником небольшое судёнышко – точь-в-точь местная рыбацкая шаланда, только под пером руля прятался лодочный мотор на пятьдесят лошадок. Змей сел за руль, Валентин плюхнулся на банку и тут же принялся поливать всё вокруг себя репеллентом.
- Тут что, мухи над водой летают? – усмехнулся Змей.
- И над водой, и в воде, - пропыхтел Валентин. - Ты в воду-то поглядывай – в реке такие пасти водятся, что не приведи Господь. А в море они не заплывают, потому что морским обитателям они на один зуб. Вот и смотри.
Он спрятал баллончик и принялся вытирать потное лицо. Солнце палило: они сидели в трусах да футболках, обмотав голову тканью. Духота стояла неимоверная, такая, что от неё не спасал ни ветер, гнавший барашки волн, ни брызги солёной воды, бившейся в левый борт.
Судёнышко вышло из протоки и легло на курс параллельно берегу. Валентин, охая, обмахивал себя платочком на носу, Змей правил, с любопытством разглядывая берег. Жара его не беспокоила: на Муроме такое считалось утренней прохладой.
Тропический лес то подступал вплотную к воде, то откатывался, подставляя солнцу пляжи – песчаные или галечные, то расступался речной протокой с деревьями, склонившимися над водой. Что-то такое он видел с орбиты, вспомнил Змей, когда пристыковался к транспортно-техническому центру и от нечего делать разглядывал поверхность Эдема. Тогда его поразило облако грязи, бурое и коричневое, вынесенное рекой в сапфировые воды моря.
Над кронами деревьев, сросшимися в сплошное зелёное море, поднимались птицы – в одиночку и стаями. Среди деревьев мелькали неясные тени, а на одном песчаном пляже Змей увидел, как стая хищников окружила стадо массивных животных с короткой шерстью и массивными рогами. Молодняк стоял в центре стада, самцы и самки мотали головами в сторону щёлкающих клыками поджарых длиннохвостых существ…
- Ты на воду посматривай, - прохрипел Валентин. – Я ни фига не шучу.
- Смотрю, - отозвался Змей. – Только у меня ствол такой…
Весельчак дал ему пистолет-пулемёт с парой запасных магазинов да пару свето-шумовых гранат. Оружие удобно было прятать под намотанной на тело тканью, но против крупных хищников, тем более морских, такой ствол не годился.
Валентин сделал глоток из фляжки. Выдохнул, словно готовясь взять рекордный вес и полез в надстройку на носу. Покопавшись там, он протянул Змею мушкет:
- Держи, - и в изнеможении плюхнулся на банку.
- Парус бы поставить, - сказал Змей. – Может, побыстрей дошли бы.
- Я в этом не понимаю ни фига, - махнул рукой Валентин. – Мигель понимал. И Гарри.
Он помрачнел. Змей вздохнул и полез сражаться с грязным куском материи, переплетённым колючими верёвками.
Признаки крупного порта, находящегося поблизости, стали появляться постепенно. Сначала в море стали попадаться судёнышки вроде их шаланды, стоящие у берега или покачивавшиеся на волнах мористее. На горизонте надувались паруса крупных кораблей, а в одной речной протоке на якоре стояла прогулочная яхта – Змей углядел изящный корпус, расписанный яркими красками, переливавшийся на солнце блестяшками.
- Игрушечка, - кивнул он Валентину. Тот что-то пропыхтел в ответ.
На берегу стали попадаться селения. Хижины из водорослей и плавника издалека казались аккуратненьким дополнением пейзажа, дизайнерским украшением в каком-нибудь национальном парке, где ратуют за сохранение природы в первозданном виде и под аутентичным обликом скрывается ультрасовременное жильё с умной техникой, в котором в туалет без оглядки не сходить. У воды лежали лодки, на мелководье рыбацкие команды тянули сеть. Бегали детишки.
Наконец, за очередным мыском, густо поросшим деревьями, полоскавшими ветви в морской воде, открылся вид на громадный залив. Море катило барашки-бурунчики к берегу, усеянному строениями – будто пчелиный улей разбили и бросили обломки как попало. Среди белых, жёлтых и серых строений, среди башен и дворцов, горделиво несущих флаги над прочим архитектурным непотребством, не видно было «пчёл» - людей, но можно было не сомневаться, что город кипит жизнью, в точности как потревоженный улей. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что береговую линию начисто закрывала армада парусов - настоящая туча судов и судёнышек всех мастей заполняли акваторию порта. Два красавца-парусника с бортами, отделанными золотом, покачивались на рейде прямо по курсу.
- Может, где-нибудь в сторонке припаркуемся? – предложил Змей.
- В сторонке тебя, скорее всего, ждёт какая-нибудь пакость, - ответил Валентин, – видел я такое. А в порту бросишь монетку лоцману, он тебе всегда свободные концы найдёт и за лодкой приглядит. Правь к пирсу, не боись.
Змей пожал плечами. Очередная задачка от патрона, не сложнее, не проще, чем обычно.
Вода в заливе показалась Змею немногим чище той, что выносила река из проток. Воздух наполнял сложный запах, усиливавшийся, пока они плыли к стене полотнищ. Потом стало не до запаха.
- Парус убери, - сказал Валентин, глядя на приближавшийся к ним кораблик и, не дождавшись ответа, крикнул: – Змей!
Змей встряхнулся: шевелящаяся стена из деревянных бортов и полотнищ, вблизи оказавшихся какими угодно, но только не белыми, заворожила его. Валентин, забыв про жару, кинулся убирать парус, потешно протягивая пухленькие ручки к вантам; Змей бросился помогать. Вдвоём они стянули ненужный теперь кусок материи и Змей успел вырулить под самым носом кораблика. Рулевой погрозил им кулаком.
- Давай на руль и аккуратнее правь, - скомандовал Валентин.
- А ты что, взял бы да сам рулил, - огрызнулся Змей, берясь за рукоятку.
- Меня мутит на такой жаре, - признался его напарник. – Да и чего я там нарулю – такая же крыса сухопутная…
- Осторожнее! – крикнул Змей.
Валентин сжался на банке, и в этот момент нос их лодки ткнулся в борт средних размеров корабля – рыбацкой посудины судя по свисающим отовсюду сетям – ещё две лодки - одна гребная шлюпка, другая с парусом и мачтой - упёрлись в судёнышко слева и справа. Змей замер.
Слева заорали гребцы. Отчаянно табаня, шлюпка пыталась отвалить от столкнувшихся кораблей и усилия гребцов мало-помалу сдвигали посудину. Справа моряки, сперва заметавшиеся муравьями по палубе, подчиняясь басовитому рыку, достали откуда-то вёсла вставили их в уключины и также принялись выбираться из затора. Из-за борта корабля показались бородатые физиономии, мрачно разглядывавшие источник беспокойства. Змей отчаянно орудовал рукояткой газа, пытаясь задним ходом выбраться из передряги, но винт только зря вспенивал воду за кормой. Сидели они крепко.
С корабля что-то гаркнули. Змей поднял голову. Среди моряков, с презрением рассматривавших побеспокоившую их шаланду, появился здоровый мужик с окладистой бородой и то ли чалмой, то ли феской на голове. Мужик делал страшные глаза, размахивал руками, сыпля проклятиями…
Змей пожал плечами. Мужик побагровел и что-то сказал вполголоса.
- Валентин, ты его понимаешь? – спросил Змей.
- Ругается, - пропыхтел Валентин в ответ.
Он пытался оттолкнуться от борта корабля, заступившего им дорогу и, как и у Змея, у него ничего не получалось.
- Мушкет у тебя под рукой? – спросил Змей.
Валентин упал поскользнувшись. Змей дёрнулся было к нему, помочь, но тут матросы с корабля перекинули через борт багры и оттолкнули судёнышко. Змей поспешно дал газ. Лодка двинулась вдоль борта корабля.
- Э-эй! – раздалось откуда-то сверху.
Змей поднял голову, и целое ведро дурно пахнувшей жидкости окатило его с головы до пят. С корабля, со всех судов вокруг раздался дружный гогот. Змей проморгался. Валентин сидел на носовой банке и тихонько хихикал, глядя на него.
- Чего ржёшь? – проворчал Змей. – Бери руль, я отмываться буду.
