Гилен стоял в нескольких шагах, поправляя манжету рубахи, будто только что вернулся с прогулки, а не поднялся с того света. На его груди не было ни раны, ни крови — только слегка помятая одежда.
— Ты... Ты же... — один из матросов, широко раскрыв глаза, тыкал пальцем в то место, где минуту назад лежало его тело.
— Мало ли что вам там привиделось, — Гилен отряхнул с плеча невидимую пыль. — Соберитесь. И приготовьтесь — у нас работа.
Его рубиновые глаза, скрытые за чёрными стёклами, мерцали холодным огнём.
Гилен окинул команду холодным взглядом, сквозь черные очки ощущая их смешанные эмоции — страх, недоумение, робкую надежду.
— Что произошло в Горле — останется в Горле, — произнес он ровно, подчеркивая каждое слово. — Но если кто-то захочет поспорить с этим правилом...
Он не стал договаривать, позволив каждому додумать окончание.
Затем Гилен присел на корточки, разровнял ладонью пыль на камне и начал чертить схему:
— Разведчики — по следам. Найдите их лагерь, но не приближайтесь. Подготовьте дымовые шашки — разместим их здесь и здесь. — Его палец оставил две метки. — Поджёг — с наветренной стороны, чтобы дым пошёл в их сторону. На всё у нас будет — не больше двух часов.
Он замолчал, мысленно прикидывая временные рамки: «Донован крепок. Если у него есть доступ к сильным лекарям или если его навыки восстановления выше ожидаемых...»"
— Скорость решает всё, — добавил Гилен, поднимаясь. — Они уже расслабились. Сейчас — лучший момент.
Капитан Мейер, до этого молча наблюдавший, резко кивнул и обрушил на команду град приказов:
— Кронк, Дирк — на разведку. Гэвин, собери группу — готовьте поджигательные смеси. Остальные — проверяйте оружие, доспехи, факелы. Кто не занят — варит смолу для шашек.
Команда бросилась выполнять распоряжения, словно штормовой ветер разметал их по лагерю. Одни начали резать тряпье для фитилей, другие смешивали в котлах серу и селитру, третьи точили клинки, бросая на Гилена украдкой взгляды — то ли с опаской, то ли с зарождающимся почтением.
А вдалеке, за черными базальтовыми руинами, уже ждал лагерь «Бешеных Псов» — не подозревая, что их триумф обернется кровавым кошмаром.
Капитан Мейер подошёл к Гилену, стоявшему в отдалении от суеты лагеря. Его единственный глаз прищурен, словно пытался разглядеть то, что скрыто за чёрными стёклами.
— Поговорим? — бросил он, не как приказ, но и не как просьбу.
Гилен повернул голову, едва заметно улыбнувшись:
— Пока идёт подготовка — спрашивай.
Капитан хмыкнул, скрестив руки на груди:
— Знаю, что о «воскрешении» не расскажешь. Система щедра на странные дары... Но смерть обмануть?
— Да и Радужную Королеву ты заметил раньше всех. Как?
Гилен задумался на секунду, его пальцы невольно сжались: «Если сказать слишком много — Система может среагировать. Но и врать не стоит».
— Есть… альтернативные пути развития. Не всё упирается в прокачку навыков.
— Ха! — капитан резко выдохнул. — Твоё копьё — будто живёт своей жизнью. Ты знаешь удары до того, как их наносят. Как?
— Забытые техники, — Гилен провёл рукой по древку копья. — Большинство слепо верит, что «уровень» решает всё. Но он часто лишь золотая клетка.
Мейер прищурился ещё сильнее:
— Говоришь, как седобородый старец с гор. Сколько тебе на самом деле?
— Возраст — не всегда годы, — Гилен усмехнулся. — Иногда — опыт. А иногда…
Он намеренно запнулся, давая капитану додумать.
— …проклятие? — предположил Мейер, внезапно серьёзнея. — Или дар?
— И то, и другое, — Гилен повернулся к лагерю, где бойцы заканчивали готовить дымовые шашки. — Но сейчас важнее другое — ты веришь, что мы справимся?
Капитан хлопнул его по плечу, неожиданно резко:
— Верю? Нет. Но ставлю на тебя, Рубиновый. Только учти — если это кончится кровью моих людей…
— …это кончится кровью их людей, — Гилен закончил за него, и в его голосе впервые прозвучало что-то кроме холодного расчёта — обещание.
Вдалеке Кронк подал сигнал — разведчики вернулись.
Тьма опустилась на Горло плотной завесой, точно мокрый бархатный саван, пропахший солёной влагой моря и горьким ароматом древних камней. Влажность окутывала тело липкой пеленой, воздух становился вязким и тяжелым, от каждого вдоха легкие сжимались острыми иглами страха, словно сами стены крепости хранят древнюю тайну, готовую вырваться наружу вместе с дыханием ночи.
Отряд «Жгучей Мэри» двигался в темноте, как призраки, ступая так, чтобы даже мокрый гравий не скрипел под сапогами.
Кронк, низкорослый и юркий, скользил между камнями, его заострённые уши ловили каждый звук.
Дирк, старый копейщик с лицом, изборождённым шрамами, шёл чуть позади, прикрывая тыл разведгруппы.
Гэвин, огромный щитовик, вёл группу, его ростовой щит был наготове.
Лис, рыжеволосый лучник с колчаном, полным отравленных стрел, шагал рядом, его зелёные глаза сверкали в темноте.
Барнс, молчаливый громила с двуручным топором, замыкал строй, оглядываясь через плечо.
— Тише, черти, — прошипел Гэвин, когда кто-то из новичков — Вейн, юнец с перебинтованной рукой, — неловко зацепился за камень.
— Сволочь… — пробормотал Вейн, потирая ушибленное колено.
— Заткнись или я тебя самого пристрелю, — шикнул на него Лис, не оборачиваясь.
Гилен шёл в середине группы, его чёрные очки скрывали направление взгляда, но каждый чувствовал — он видит больше, чем остальные.
Капитан Мейер, сжимая рукоять абордажного топора, шёл рядом.
— Скоро? — тихо спросил он.
— Уже близко, — так же тихо ответил Кронк, внезапно появившись из темноты, как тень. — Лагерь в двухстах шагах. Охрана спит. Донована не видно — возможно, в палатке.
— Или уже мёртв, — пробормотал Гилен, но так, чтобы слышал только капитан.
Мейер лишь хмыкнул в ответ. Ветер шевелил обрывки тумана, будто чьи-то пальцы.
Где-то в руинах скрежетал камень — может, зверь, а может, что-то похуже.
Запах гари и моря смешивался в странный, тревожный коктейль.
— Готовы? — Гилен обвёл взглядом бойцов.
— Как никогда, — прошептал Лис, проверяя тетиву.
Гилен пригнулся и резким жестом подозвал к себе Кронка, Дирка и Лиса — самых бесшумных из команды. Его голос звучал тихо, но с ледяной чёткостью:
— Запоминайте. Сперва — поджёг здесь, здесь и здесь. — Он ткнул пальцем в начерченную на песке схему. — Дымовые шашки — только после, когда охрана кинется тушить огонь. Но первыми — снимите часовых. Без шума. Ждите мой сигнал.
Капитан Мейер, стоявший чуть поодаль, скрестил руки:
— А ты где будешь?
— Там, где нужно, — Гилен даже не повернул головы. — Донован уже ослаблен. Поверьте, вопросов не задавайте.
В его голосе прозвучало что-то, заставившее капитана смолчать.
— После — зачищаю ближайших помощников. Без них Псы разбегутся, как крысы.
И в этот момент раздался вопль.
Из дальней палатки вырвалась рыжая девушка, едва прикрытая чьим-то плащом. Её лицо было искажено ужасом, волосы растрёпаны.
— Лекаря! Срочно! Он умирает!
Гилен резко выпрямился, его пальцы сжались в кулаки.
— Планы меняются. — Его голос прорезал ночь, как клинок. — Дымовых шашек не жалеть. Огонь — везде, где горит. Я действую самостоятельно. И чёрта с два свою долю увидит тот, кто решит геройствовать и умрет.
Команда замерла на мгновение — и рванула вперёд. Атака началась.
Разведчики растворились в темноте. Кронк и Дирк бесшумно сняли часовых, а Лис с лучниками закидали лагерь горящими стрелами. Палатки вспыхнули, как факелы. Гэвин со щитовиками двинулся вперёд, прикрывая тех, кто бросал дымовые шашки.
Гилен исчез в хаосе. Его целью был Донован.
Вокруг раздавались вопли «Псов», выбегающих из горящих палаток, грохот падающих шестов и треск пламени. Гэвин рычал: «Строй, шлюхины дети, строй!» В воздухе висели запахи гари, жжёной ткани и палёного мяса — кто-то не успел выбежать.
Гилен уже был внутри лагеря. Его кровавые когти выпущены.
Гилен шагнул сквозь дым, и Кровавый Туман обволок его, как вторую кожу. Полтора метра вокруг него дышали алой мглой, в которой плавали капли чужой жизни. Копье осталось позади — сейчас ему нужны были когти, острые, хрупкие, длиной в пять сантиметров, но смертоносные, как змеиные зубы.
Алый Взгляд прожег дым и пламя, выхватив из хаоса палатку Донована. Там, внутри, билось слабое, но ещё живое сердце. К нему уже бежали четверо — опытные бойцы, судя по тому, как они двигались: быстро, но без суеты, мечи уже в руках, взгляды острые.
Первый заметил его слишком поздно.
— Что за чёрт… — успел выдохнуть мужчина с перекошенным лицом, увидев алый туман и два горящих глаза внутри.
Его когти вонзились в горло, разрезая кожу и мышцы, как мокрый пергамент. Кровь брызнула в туман, и он втянул её, как губка.
Трое остальных среагировали мгновенно.
— Кругом! — крикнул самый крупный, и клинки вспыхнули в огненном свете.
Гилен скользнул между ударами, его движения были резкими, угловатыми, будто он ломался в суставах, чтобы избежать лезвий.
Первый мечник замахнулся — Гилен присел, и клинок просвистел над головой. В ответ его когти царапнули по кисти, разрезая сухожилия. Мечник взвыл, но не выпустил оружие.
Второй ударил сбоку — Гилен отпрыгнул, но лезвие зацепило его коготь. Хрупкий, как стекло, он треснул и рассыпался в кровавую пыль.
— Ломаются! — злорадно крикнул третий, размахивая двуручником.
Новые когти выросли из его пальцев за секунду, но этой задержки хватило, чтобы мечники сжали кольцо.
Гилен упал на спину, проваливаясь под удары, и взмахнул руками. Когти впились одному в бедро, второму — в живот, третьему — в запястье.
Они рухнули, захлебываясь собственными криками.
Гилен встал, его Туман сгустился, вбирая в себя алые брызги.
— Хар-Гаал, — прошептал он, и кровь ожила.
Она потянулась к нему, как железные опилки к магниту, вливаясь в Исток Крови. Сила разлилась по жилам, горячая, сладкая.
Трое бойцов ещё дышали, но скоро они станут высушенными мумиями
Гилен развернулся и пошёл к палатке Донована.
Донован чувствовал, как навыки регенерации медленно, но верно затягивают рваные раны внутри него. Ещё пять минут — и он смог бы хотя бы держать меч. Но времени не было.
Сквозь щели в пологе просочился алый туман — густой, как кровь, пульсирующий в такт невидимому сердцу. В его глубине горели два угля — рубиновых глаза, холодных и безжалостных.
Донован попытался приподняться, но спазм скрутил его, вырвав хриплый стон. Меч лежал у входа — до него было три шага, но они казались километрами.
— Боги… — прошептал он, но тут же заскрежетал зубами. Нет, не боги. Он никогда не молился.
Туман сгустился, и из него протянулись когти — тёмно-багровые, будто спрессованные из тысячелетней крови. Они коснулись его груди, и задвигались, выводя на коже некую руну.
— Ан-Назгур (поглощение), — произнёс туман голосом Гилена.
Ужас охватил его мгновенно: чёрный липкий ужас, рождённый тьмой до первого луча света, который растворяет память поколений, где ещё ничего не было создано и некому спасти от кошмара вечной ночи. Страх расползался изнутри подобно тысячам пауков, заползая в каждую клеточку тела, пульсируя болью и отчаяньем, когда мир вокруг превращается в кромешную бездну.
Пульс застучал оглушительно громко, стуча железом молота по черепу, отдаваясь звоном колокола во всём теле. Кровь взорвалась горячей лавой, обжигая сосуды и нервы, словно кто-то взял огромный пылающий уголь и бросил внутрь, прожигающий тело насквозь. Каждый вдох превратился в судорожное хрипение, вырывавшее сердце наружу и рвущее лёгкие в клочья.
Сердце бешено билось, заставляя мышцы сжиматься судорогой, наполняясь нестерпимой болью, проникающей глубже самого сознания. Страшная боль становилась частью его души, её крик разносился эхом по всему телу, пока разум цеплялся за остатки контроля над собой.
Но спасения уже не было. Лишь пустота, лишь хаос бесконечной неизвестности, наполненный адским страданием и беспощадностью…
Она хлынула из пор, из глаз, изо рта, из ушей — алые нити, тянущиеся к туману. Они сплетались в шар, вращающийся перед его лицом, а тело… тело ссыхалось, превращаясь в пергамент, обтянутый на костях.
Последнее, что увидел Донован — как шар крови сжался в идеальный рубин, размером с горошину, упавший в ладонь существа из тумана.
Гилен сжал рубин в кулаке, и огонь прошёлся по его меридианам.
Это была не боль — это было перерождение.
Новый Меридиан родился внутри него — «Азраэль» (коса жнеца).
Он чувствовал его — как лезвие, протянувшееся вдоль костей предплечий, готовое рассекать не только плоть, но и саму волю противника.
Гилен втянул воздух, пропуская его сквозь Алый Взгляд. Три яркие ауры пульсировали в дыму — сильные, знакомые. Его новые когти, теперь длиннее и крепче, пошевелились на пальцах, будто жаждущие испытания. Кровавый Туман втянулся обратно в тело, его поддержка без подпитки тратила много крови.
Крыло Ворона — меридиан «Азраэль» — трепетало внутри, словно тень, готовая оторваться от тела и позволяющая ускориться при убийстве более сильного противника.
Дым рвал горло, огонь лизывал остатки палаток, а под ногами хлюпала кровь — своих и чужая.
Ближе. Ещё ближе. И вот — картина:
Трое бойцов «Жгучей Мэри» — Гэвин, Лис и Барнс — спинами друг к другу отбиваются от пятерых «Псов».
— Сукины дети! — орал Гэвин, его щит трещал под ударами.
— Кончайте их! — визжал один из нападавших, размахивая кривым кинжалом.
Гилен не замедлил шаг. Первый «Пёс» даже атаки не увидел — семисантиметровые когти вошли под ключицу, разорвали артерию.
Крыло Ворона распахнулось.
Гилен превратился в кровавый вихрь.
Второй враг успел повернуть голову — и получил коготь в глазницу.
Третий замахнулся мечом — когти встретили клинок, выдержали удар, отскочили — и вонзились в горло.
Два «Пса» осталось. Отпрянули — глаза круглые, рты открыты.
Когти сломались на четвёртом, но уже через миг отросли снова — и пятый рухнул, хватая ртом воздух.
Гэвин вытер кровь с лица.
Лис присвистнул, разглядывая новые когти Гилена.
Барнс только кивнул, слишком уставший для слов.
Гилен коротко кивнул, окидывая взглядом поле боя. Лагерь «Бешеных Псов» превратился в адский хаос — повсюду валялись перевернутые повозки, догорали палатки, а земля была усеяна телами. Те, кто еще мог держаться на ногах, в панике разбегались в разные стороны, растворяясь в дыму и предрассветных сумерках. Среди них мелькали и гражданские — женщины, лекари, торговцы — все, кто не успел или не смог сбежать раньше.
Гэвин, тяжело дыша, оперся на щит и махнул окровавленным клинком в сторону дальней части лагеря.
— Капитан там… — хрипло выдохнул он. — Мы спешили, но нарвались на засаду.
Гилен не стал ждать подробностей. Он рванул в указанном направлении, но Кровавый Туман остался сжатым внутри него, как свернувшийся зверь. «Пусть подождет. Кровь еще пригодится», — промелькнуло в голове.
Сквозь клубы дыма он разглядел капитана Мейера, который, несмотря на окровавленную руку и рваный плащ, мастерски уворачивался от атак здоровяка с двуручным топором. Противник был вдвое шире в плечах, а его оружие напоминало скорее кузнечный молот, чем боевой топор. Но капитан не отступал.
— Ну же, кусок тухлого мяса! — провоцировал Мейер, отскакивая в сторону. — Или ты только по спящим бить умеешь?
Топор с ревом рассек воздух, но капитан ловко поднырнул под удар, резко шагнул вперед и всадил свой клинок под ребро нападающему. Тот захрипел, рухнул на колени, а затем — лицом в грязь.
— Донован мертв, — холодно сообщил Гилен, подходя. — Лагерь разбит. Остатки Псов бегут.
Капитан вытер лоб окровавленным рукавом, перевел дыхание и с глухим стуком положил топор на плечо.
— Склад там, — он кивнул в сторону полуразрушенного каменного строения. — Пойдем, пока эти трусы не вернулись с подкреплением.
Они двинулись через лагерь, обходя горящие обломки. Бой стихал — лишь кое-где еще слышались редкие крики, звон металла да стоны раненых. Никто не решался думать о потерях. Не сейчас.
Склад оказался крепкой постройкой с массивной дверью, которая уже была выломана — видимо, кто-то из Псов пытался спасти самое ценное. Внутри царил беспорядок: рассыпанные мешки с провизией, разбитые бочки, но в дальнем углу...
— Ну вот мы и разбогатели, — хрипло усмехнулся Мейер, указывая на аккуратно сложенные мешки с черным жемчугом и несколько деревянных ящиков с рунически табличками, свитками и какими-то книгами.
Гилен молча осмотрел добычу. Его рубиновые глаза, уже скрытые за стеклами, мерцали в полумраке.
Продолжение следует...
Если хочется узнать, что будет дальше, книга полностью доступна на АТ/ Загляните, обещаю, вам понравится! А если не понравится, уделите ей хотя бы какое-то время и добавьте в библиотеку. Скажу заранее, что это не боярка и не гаремник. Спасибо, что читаете!)
