Пережил я день своего рождения, всех, вроде поблагодарил за поздравления. В этом году я был вежливым, не знаю почему и терпимо отнесся к любви людей к праздникам, которые я терпеть не могу. Сегодня в ответ на мою вежливость показалось солнце, правда, синоптики отвели ему только пару часов на более или менее свободным от облаков небосводе. То и дело отгоняю мысли о том, чтобы подумать о том, сколько я прожил, и сколько мне осталось. Глупо гадать, сколько ещё жить, потому что могу загнуться и завтра, а могу прожить ещё сто лет, чего крайне не хотелось бы. Насколько я знаю, очень редко бывает, чтобы человек после восьмидесяти жил нормально, и дело не в физиологии, а в усталости от жизни. Я в сорок четыре жутко устал от жизни. Хотя, после решения проблемы с моим отцом, особенно после последнего решения суда, я почувствовал себя намного лучше, как камень с души свалился.
Порой мне кажется, что даже люди в возрасте нуждаются в том, чтобы о чем-то мечтать, как-то планировать свое будущее. Жить сугубо настоящим моментом, как советуют многие мудрецы, для многих просто невыносимо или не получается. Человек живет сугубо настоящим тогда, когда он увлечен каким-то любимым делом и чувство времени для него исчезает. А если человек делает то, что ему не нравится, то он мыслями переносится в то будущее, когда он прекратит себя насиловать, и это нелюбимое занятие уйдет в прошлое и не вернется. Если же перспектив в будущем человек никаких не видит, понимает, что ничего хорошего ему уже не светит, тогда он мыслями переносится в прошлое, и стонет о том, как же раньше было хорошо. Часто, если у людей бедное воображение, и интеллектуальные способности не позволяют им построить какие-то планы будущего, они хотят прошлое сделать будущим, игнорируя тот факт, что мир уже изменился, и прошлое уже не вернуть. Причем они идеализируют прошлое, выбросив из него все негативные для них моменты. Конечно, модель будущего, как изрядно искаженного и знакомого прошлого, не так ужи и пугает недалеких людей, которые мало что понимают из того, что происходит вокруг, и потом у всего боятся.
Отсюда всякие безумные идеи возродить Римскую Империю, хотя любому человеку, хоть немного знакомому с историей и экономикой ясно, что та империя существовала за счет рабского труда и уплаты дани соседями. Эта империя существовала до тех пор, пока её составные части ощущали необходимость в её военной машине для защиты своих интересов, Предприниматели, дельцы, торговцы всегда сравнивают, кому лучше платить налоги - римскому патрицию, на шее которого сидит очень много избирателей плебеев, а не только легионеры или же какому-то пришельцу, который клянется много не брать, не лезть со своими законами и бюрократией, и обеспечивать безопасность. К тому же, если размер империй всегда зависел от скорости передачи информации и совместимостью единых законов с разными её уголками, так же тем, насколько друг в друге нуждаются разные части империи, насколько интенсивно идет между ними торговля. Империя может быть выгодной тогда, когда небольшая армия может быстро перемещаться по этой империи и отражать нападение разрозненных врагов. Таким образом можно сэкономить на безопасности. И по этим же дорогам перемещаются различные товары, за ввоз которых нет необходимости платить разные пошлины. В одной части империи делают самую дешевую сталь в империи и все регионы имеют сталь по самой низкой цене. А в отдельной маленькой стране с закрытым рынком, может образоваться монополия на производство какого-то вида товаров и этот монополист может задирать цену, как угодно высоко. Империя - это так же и доступ к новым технологиям. В каком-то уголке империи кто-то делает какое-то открытие, его результаты попадают в центр, а оттуда распространяются по всей империи.
Развал империи наступает тогда, когда бюрократический аппарат становится слишком большим и требующим много средств на свое содержание. В той же армии перестают делать реформы, она становится менее эффективной, и чтобы ей справляться с задачами, ей приходится увеличиваться. Пока империи разрастались, как это было особенно с Римом, они очень толерантно относились к другим народам очень толерантно, не навязывали им свой язык, свою религию, и даже брали в свою культуру то, что им нравилось в других, в присоединенных областях устанавливали особые законы или делали в общих законах поправки для конкретных мест. Да и представители вошедших в империю народов могли делать карьеру. Но со временем в империи в плане религии и культуры устанавливается некая монополия, появляется титульная нация и все прочие, права которых топчутся. И когда в империи уже только одна религия, и один язык, одна культура, и все, кто не исповедуют эту единую религию, не говорят на едином языке, не принадлежат к единой культуре, не подчиняются единым законам объявляются варварами, империя уже теряет свою привлекательность, для других народов. Наконец, когда империей управляет парламент, в котором находятся представители её разных частей и таким образом в законотворчестве все принимают участие, все имеют право голоса, она привлекательна, но если во главе империи стоит диктатор самодур и влияет на него узкая группа коррупционеров, то империя ни для кого привлекательной уже не выглядит, тем более если социальные лифты в ней совсем перестают работать и сын плотника может стать только плотником и никак не чиновником, потому что у чиновника есть свои дети. Культура империи закрывается для всего нового, там только следование традициям. И публика уже начинает интересоваться от скуки культурами варваров или других империй. К тому же коррупция и сословность общества препятствуют внедрению новых технологий. В плане науки тоже из-за сословности начинается застой, потому что учеными становятся по происхождению, а не по способностям. И в итоге даже в плане производства империя уже не может конкурировать с соседями, и торговцы с производственниками не видят за что платить огромные налоги, которые с каждым годом становятся всё больше. И не то, чтобы они переходят на сторону варваров, но они не готовы жертвовать свои средства на то, чтобы защитить империю. В той же армии в силу сословности солдаты уже не проявляют рвения, потому что знают, что без родословной они повышения не получат, каких бы ратных подвигов они не совершали, так что нет смысла рисковать жизнью. И вот армия начинает терпеть поражение за поражением. Там и начинается закат империи.
В современном мире, который экономически взаимосвязан и информация распространяется со сверхзвуковой скоростью, империи уже не могут существовать, а жизнь независимых, изолированных государств весьма неприглядна. Только какая-то страна закрывает свои рынки для импорта, как тут же при отсутствии конкуренции на мировом уровне качество товаров падает, а цена их растет по сравнению с мировым уровнем. В изоляции если технологии и обновляются, то с большим отставанием, и выгоднее просто купить готовую технологию на мировом рынке, нежели годами вкладывать огромные средства в образование, и исследования в надежде на то, что ученым удастся сделать какое-то открытие и разработать новую технологию. Но в наши дни для открытий мало читать научные журналы со всего мира постоянно, для этого нужно постоянно сотрудничать со всеми учеными всего мира, постоянно с ними быть на связи. В изоляции даже у хороших ученых нет шансов. К тому же в локальных науках, как и в локальных культурах или экономиках, можно и с низким уровнем влезть на олимп, а потом и пристроить своих детишек и знакомых, у которых вообще никакого уровня может и не быть. А вот на мировом уровне, чтобы стать ученым или деятелем культуры нужно очень постараться даже при выдающихся способностях. При открытом рынке страны, если вы хотите начать выпускать трактора, к примеру, вам нужно делать их лучше и дешевле, чем у мировых лидеров этой промышленности, а иначе ничего не получится.
Сейчас в плане экономики мир представляет собой большую, глобальную империю, некоторые маленькие части которой то и дело хотят из неё выйти, объявить независимость, запереть свои рынки для импорта, что быстро приводит к краху экономики, и страна эта становится экспортером рабочей силы в другие уголки глобальной империи. Из некоторых независимых стран рабочая сила бежит. Но рабочую силу можно экспортировать, никуда эту рабочую силу не перевозя. Британская идея, сделать из метрополии "мастерскую мира", огромную фабрику, уже давно устарела. Теперь в многочисленных центрах глобальной империи производят только технологии и разрабатывают новые виды товаров, там только лаборатории и офисы, а само производство находится в тех уголках мира, где дешевая рабочая сила и дешевые ресурсы. И эти предприятия, находящиеся в развивающихся нищих странах платят небольшие налоги тем странам, а прибыль уходит в метрополию. И стоит правительству этих бедных стран потребовать больше, как компании говорят им, что могут перенести свое производство в другую страну, и не будет и этих маленьких налогов, не будет и занятости населения и потребительская способность начнет падать. В общем, уже давно все правители развивающихся стран не хотят ссорится с воротилами глобальной экономики.
И в будущем, когда полезные ископаемые утратят свое значение, самым ценным ресурсом станет дешевая рабочая сила. В свою очередь этот ресурс образуется в аграрных странах, где нет современных технологий, образования, где большая часть населения не знакома с контрацепцией и не хочет о ней ничего слышать, потому что ковыряет землю мотыгами, и на детей смотрит, как на бесплатных помощников, как на тягловый скот, который будет работать из уважения к родителям только за миску похлебки и набедренную повязку. Но стоит какой-то компании в такой стране разместить там свое производство, и народ уже становится к станкам, и дети им сразу становятся не нужны. Да, можно отправить ребенка тоже работать на фабрику, но зарплату он будет получать сам и быстро отделиться от родителей. Так что после переселение в город на фабрику, люди сразу начинают интересоваться контрацепцией. Дети для них становятся слишком дорогой игрушкой, а не бесплатными помощниками. И рождаемость в стране падает, население получает образование, чтобы работать на фабрике нужно всё-таки больше знать, нежели, чтобы в деревне свиней пасти. И за каких-то сто лет страна меняется до неузнаваемости...
