Авторы: Владимир Лебедев, Анатолий Москаленко.
Рядом со Штурманом раздались выстрелы. От неожиданности Нестор дернулся и чуть не уронил бинокль. Пока он, зачарованный, наблюдал за агонией, Бизон успел выскочить из здания и залезть на крышу.
– Какого хрена ты смотришь!? – крикнул Гоша. – Вали их!
Его пули настигли цели. Правда, тушканы не обращали внимания на косившую их смерть. Они утоляли голод. Несколько быстрых очередей и магазин опустел. Бизон потянулся за следующим, как Нестор неожиданно придержал его руку, и молча достал гранату. Приложил к губам, затем сорвал чеку и бросил эргэдешку. Пока граната летела, указал Бизону – «вниз» и аккуратно спрыгнул с крыши.
Расчет броска оказался идеальным. Граната упала в метре от беснующихся мутантов и, отскочив от асфальта, подкатилась прямо к телам должников.
Ее взрыв разметал Тушканов, не заглушив, впрочем, их визг. Но эффект получился добрым. То зверье, что уцелело, в панике кинулось прочь, на ходу влетая в Трамплины, густо насаженные по всей площадке. Сработала Жарка, выбросив на три метра вверх струю всепожирающего пламени. Из всей стаи в живых осталось несколько покалеченных особей. Более-менее целые разбежались кто куда.
Нестор присел на корточки. Прыжок с крыши отдался болью в ранах. Георгий еще с минуту наблюдал за тушканами, а потом тоже спрыгнул вниз. Присел рядом с напарником.
– Вроде бы и тушканы, а хрюкают, как свиньи, – наконец сказал он. – Как же эти сволочи ребят погрызли…
Сквозь зубы выругался.
«Не стал, значит, как на Крота ящик ставить», – подумал Штурман, но вслух ничего говорить не стал.
Какое-то время сталкеры молчали. Затем здоровяк все-таки не утерпел:
– Штурман, гранату ты нереально закинул! Где наловчился так?
Нестор поежился. Невовремя эти расспросы-допросы… В голове, как в калейдоскопе мелькали последние минуты – трупы долговцев, зомби, Бизон, в образе монстра...
«Бедняги. Не любит Зона стрельбу… Не зря же есть поверье, что будешь долго "шуметь" – притянешь к себе аномалию или еще чего. Вот и доигрались. А если идти по-тихому, и тихонечко устраиваться на ночлег, то Зона тебя не тронет. Может быть».
– …Палыч, колись давай, кто научил?
«Вот же привязался…»
– Тебе что, лекцию прочитать, а? Кто из нас в армии служил? – Нестор сплюнул. – Камни кидал, чтобы отработать технику. Много кидал. Результат – сам видел. Лучше чем стрельба. Особенно ночью. Не выдает положения, патроны целее и всякие там эффекты лучше. И шумит в стороне.
– Ну ты интеллигент, блин, даешь! – Гоша покачал головой. – Мужик с головой, ничего не скажешь!
– Не все так просто. С кабаном-то мимо вышло. Хотел его гранатой оглушить, а потом из ствола валить. А в итоге он меня навалял… Зона всегда по-своему распишет, как ни крути…
Бизон понимающе кивнул. Хотел что-то сказать, но Нестор показал жестом «внимание» и буркнул:
– У тебя вода кипит.
Здоровяк нехотя поднялся и скрылся в проломе.
«Отстал».
Нестор снова притронулся к груди. Вагон, как магнит, тянул к себе… В тот день Штурман подошел очень близко к границе между жизнью и смертью…
С трудом переставляя пудовые ноги, он пошаркал к манящему чернотой проему двери товарняка. Двигаясь по краю эстакады, он коснулся рукой листьев небольшой березки. Проросшее сквозь асфальт деревце тихонько шелестело, словно читало молитвы о загубленных душах. «Может быть те, кто сгинул здесь, дали ей сил вырасти такой прямой и здоровой…» – подумал Нестор, – «И теперь она с благодарностью шепчет их имена…»
Черный квадрат приближался.
Зеленая пузырящаяся аномалия исчезла. После последнего Выброса он пропала, будто ее здесь никогда и не было.
Сталкер дотронулся до древних досок. Вагон простоял тут около тридцати лет. Пережил все Выбросы и кислотные дожди. Служил укрытием и засадой. Он давным-давно должен был рассыпаться в прах. Но он жил. Жил своей странной жизнью, застряв в какой-то точке пространства и времени. Или вообще в параллельном измерении, где время не течет…
Дверь в другой мир…
Нестор шагнул туда.
Как же здесь темно!
Рука быстрее молнии метнулась за пазуху, вытаскивая сверток наружу. Пальцы превратились в стальные крючья, разрывающие грязную тряпку.
Наконец они коснулись чего-то…
Бархатного на ощупь…
Приятная теплая волна прошлась по телу сталкера. Мышцы расслабились, ноги больше не могли удержать, и он опустился на пол. Тьма начала окутывать его сознание. Мир стал чернеть, звуки становились все тише и тише…
– …!!!!
Вопль. Вопль отчаяния. Страшный. Пронзительный. Выворачивающий душу.
Слезы брызнули из глаз. Возникший перед глазами образ стремительно угасал. Нестор изо всех сил старался удержаться на поверхности реальности, но неумолимая сила затягивала его все глубже и глубже. Сознание и рассудок постепенно гасли. Борьба была тщетной. Глухая чернота подсознания раскрылась перед ним, и он увидел…
…Небо. Какое же оно глубокое…
Давненько я не чувствовал себя так спокойно. Почему мандраж прошел – не знаю. Может, из-за того, что в небе разошлась хмарь, и оно стало синим? Может быть... Синее небо – это хорошо. Значит, не совсем еще проклята Зона...
Человек по сравнению с громадой неба – никто. Тем более, если еще и один…
А одиночкой быть трудно… Один. Всегда один. И некому прикрыть спину...
Спрятавшись в старом товарном вагоне, через дырку в обшивке я смотрел на узкую тропинку между платформой и эстакадой. Вообще-то устраивать засаду в вагоне опасно, потому как окажешься в ловушке, если что-то пойдет не так. Одна граната – и ты глухарь. Но с другой стороны, на этом и построен весь расчет. Что умники именно по этой причине отбросят мысли о возможной засаде, и не утроят осторожность, проходя мимо. А сегодня их бдительность усыпит еще один козырь – в трех метрах от вагона, прямо посередине железо-бетонной эстакады, разлилась лужа зеленого киселя, на краю которой болталась слизистая кучка. Бывший Тушкан. Любой здравомыслящий сталкер не заподозрит засады, увидев бесхозный артефакт. А когда попытается его взять, вот тут-то я его и прощупаю.
Только вот счетчик Гейгера, своим постоянным тресканием действовал на нервы. Пока не выключил.
Вагончик в свое время от души хапанул радиации. А наплевать! Дети все равно мне нахрен не нужны. Антирада вколю пару штук, да с полгодика еще погуляю... а там, если с баблом не выберусь отсюда, то уже все равно ниче не поможет...
На глаза опять попался шарик Слизи. Мерзкий. Вытягивает маленькие щупальца. Затягивает обратно. Живет мол. Вот же хрень какая получается! Ведь только из живой твари можно получить стоящий артефакт! Душу, например. Да и то не каждый раз. А иначе все ходоки давно бы уже на мерсах разъезжали. Кинул дохлого мутанта – держи артефакт! Фиг вам. Зона только за живую душу че подкинуть может. Но порой такой довесок припаяет, что совсем не рад будешь…
Мне артефактов не надо. Я лучше по старинке, обычным шмотом перебьюсь. Хватит с меня этих аномальных собеседников.
Зона-зона... гиблое место...
Не получается завязать. Хочется, а не получается!
Как же тут холодно. Пол деревянный, не должен быть таким холодным...
Зеленые пузырьки от Холодца мельтешат перед глазами. Не дают сосредоточиться. Кроме них и Слизи в обозримом пространстве ничего не двигается. Стоит только прикрыть веки, так сразу перед глазами картина растворяющихся в киселе людей. Как они тянут свои руки, с лопающейся кожей. Как их плоть становится ноздреватой и курится сизо-зеленым дымом. Рты скошены в немом крике. Вместо криков – хрип. Не больно поорешь с сожженными связками...
Видел я такое.
Как же хочется свалить отсюда! Куда глаза глядят, лишь бы не видеть шипящее зеленое месиво и не слышать тихие щелчки лопающихся пузырей!
Только кусочек неба, на который я изредка бросал взгляд, из-за полуприкрытой створки двери, удерживал меня на месте. Восстанавливал душевное равновесие. Остальной пейзажик красотой не блещет. Да и чему блистать-то? Кучам обломков шлакоблоков и осыпавшейся штукатурки? Или гнилым бревнам, битым кирпичам и прутьям ржавой арматуры?
Одна Грязь. С большой буквы. Но всматриваться в этот мусор все равно надо. Зона разгильдяев не прощает... Пулевые отверстия и бурое пятно на стене подтвердят, что это так…
Ну когда же... когда же появится хоть кто-нибудь... Сволочи. Пошевелившись, я попробовал принять более удобную позу. Через дыру в полу задувал ветерок и, забираясь под складки плаща, неприятно холодил бок. Кожа не хотела остывать, из-за чего по телу то и дело высыпали мурашки. Хуже нет, чем ждать чего-то.
Голова болит... Чертовы видения... все нервы измотали... никогда на бессонницу или кошмары не жаловался и, вот те на, дожил – мертвецы пристали. Все Зона. Стерва. Пьет кровь потихоньку... Двое суток почти не спал...
Шум!
Сердце ухнуло вниз и бешено забилось в предчувствии смертельного риска.
Мерзкий ветерок принес писк Тушканов. Кто-то их шуганул!.. Так-так, все-таки несет кого-то нелегкая! Лишь бы только одиночку!
Ветерок меня больше не донимал. Наоборот, он стал моим союзником, с усердием принося мне шорохи от движений крадущегося человека. Тушкан еще раз взвизгнул, а затем сработала Электра. Недобиток что ли был? Обычно они стайками гоняют. Ну да черт с ним! Пожива идет!
Чуть слышные шаги раздавались все ближе. Человек шел не спеша, часто замирал на месте.
Че ты там копаешься! Заняться больше нечем, как чуть что, сразу на пятую точку падать! Тут же артефакт! Вот он, миленький! Прям сам в рюкзачок и просится! Нет, надо каждую кочку ощупать, каждую «мину» местной животины обнюхать!
Пальцы непроизвольно пробегали по рукоятке ножа, все примериваясь, как бы так поаккуратней схватиться, чтобы, при случае, нанести удар как надо. Наверняка.
Шума мне не надо. Без огнестрела соблазна меньше снять все с теплого трупа. Трупы мне не нужны. Покойники мне совершенно без надобности, если я сам хочу протянуть еще немного, и найти того чертового сталкера…
Пистолет успокаивающе оттягивает карман. Так, на крайний случай.
Надо бы разжиться патронами для автомата. Автомат без патронов. Да, надо обязательно...
Уже близко!
А-а, вижу-вижу тебя паря… Давай еще чуть-чуть…
Я приготовился к прыжку. Сталкер уже увидел артефакт. Тот сразу завладел его вниманием, на что я и рассчитывал. Схема была четкая. Жаль разыграть ее удается очень редко.
Затаив дыхание, я выжидал момент, когда ходок начнет закрывать артефакт в контейнер. Тогда у него и руки будут заняты, и артефакт, в случае драки, не пропадет. Ветер дунул как-то особенно резко и колюче. Скосив глаз, я увидел, что небо начало затягиваться тучами. Вместе с уменьшением синего лоскута чистого неба, последние крохи спокойствия растворялись в сумерках безотчетной тревоги. Плохой знак.
Наконец жертва закончила! Пора!
Практически бесшумно я «вышагнул» из вагона и уже через долю секунды приставил нож к горлу незадачливого охотника за артефактами.
– Сегодня тебе повезло мужик, – негромко произнес я. – Обычно я не в настроении общаться, но сегодня я дам тебе выбор. Либо ты сам отдаешь мне барахлишко и мы по-тихому расходимся, либо ты подыхаешь долго и мучительно, а хабар твой, я забираю сам. Три секунды. Выбирай.
Никаких угрожающих нот и зловещего шепота. Не на сцене. Человек и так безошибочно чувствует, когда костлявая встает у него за плечом.
– Послушай, уважаемый, давай договоримся...
Голос бычка просел от напряжения. Хорошо. Рюкзак, правда, у него какой-то тощий, но и то прибыток.
– Я отдам добычу. Только денег у меня нет, и со снарягой туго. Но есть схроны…
«Уважаемый? Вот ведь упыри же попадаются...» – пронеслось у меня в голове, когда я немного надавил на нож, чтобы прикрыть болтуну рот. – «Ни брат, ни друг, ни сталкер… Что за ботан мне попался?»
– …которые я преспокойно найду в твоем КПК, – закончил я за него, и потянулся левой рукой к ремню калаша противника.
– Но я также знаю людей, у которых во… – с этими словами гад резко дернул мою руку с ножом вниз, а сам рванулся вперед.
Я попробовал достать его ножом, но лезвие лишь скользнуло по металлу контейнера и ушло в никуда.
«Ах ты сука!» – только и успел подумать я, как раздался шальной выстрел.
Пуля вошла в аномалию, отчего та зло зашипела и запузырилась. Гад же, не упуская момента, попытался отскочить от меня. Автомат последовал за хозяином, и ремень выдернуло из моей руки. Как во замедленном фильме я видел, как дуло автомата по дуге идет вниз, а за тем из него вырывается пламя. Грянул второй выстрел. В это же время моя нога уже шла вдогонку, прямо в живот сталкеру. Пуля щелкнула по эстакаде, в нескольких сантиметрах от меня, выбив множество осколков бетонного крошева. Ходок попытался вытянуть автомат вперед, но страшный удар перевернул его на спину. Когда аномалия успокоилась, я уже лежал на сволочи, и мой нож опять устроился возле чужой шеи, продавив платок и подрагивая от биения чужого пульса.
Звон от выстрелов все еще стоял в ушах.
«Ну все, звездец. До лужи всего метр...»
Черные глаза, широко распахнувшись, смотрели на меня затравленным зверем. Страха в них не было. Была лишь обида и злость за такую вот несправедливость – что я лежу на нем, а не он на мне.
«Больно падла? Вижу – больно!»
– Вот ты и сделал свой выбор, мужик, – прошипел я, еле сдерживаясь, чтобы не проткнуть его горло раньше времени. – Сейчас я тебя…
Не договорив, я резко ударил его в челюсть. Пусть сначала получит за свой косяк. А потом можно и в расход.
Удар вышел хорошим. Костяшки заныли, а респиратор, закрывающий лицо будущего покойника, съехал на бок.
«Штурман?! Твою ж мать! Неужели Штурман!?»
От удивления я даже немного отпрянул назад.
– Штурман?
В глазах у небритого бродяги вспыхнул огонек надежды. Судя по тому, как забегали его глаза, он пытался присмотреться и сообразить, кто я.
Маска!
Не меняя позы и не делая резких движений, я поднял руку и опустил защитную ткань с лица.
Еще две секунды узнавания.
– Гришко? – наконец прошептал мой бывший подельник. Потом более уверенно воскликнул, – Седой, так это ты, мать твою за ногу?
Ну, вот и встретились, бродяга…
– Точно Штурман, – усмехнулся я, убирая нож и поднимаясь на ноги. – Давай поднимайся. А зла на меня не держи. Сам понимаешь, что всякое бывает.
Пока компаньон, потирая челюсть, оттряхивался и собирал разлетевшиеся манатки, я вытер со лба испарину и огляделся. Прислушался. Принюхался…
Никого нет. Только небо продолжало затягивать тучами. Дождь наверное будет… Дрянная вода всяких цветов. Не каждый комбез от нее спасет. Потом кожа облазит или зудеть начинает. А кто и вообще дышать перестает... Нормальный дождь в Зоне редкость…
Легкое прикосновение вернуло меня на грешную землю.
– А ты что, вместо разводов, теперь сам на мокруху идешь? – водрузив барахло на себя, Нестор вытер с подбородка кровь. – Раньше же по другой схеме работал? Разве Васька Колобок, Аптекарь, Гриня Штуцер уже не страхуют тебя? Почему ты один, и так далеко от базы?
Как всегда вопросы. Человек не может обойтись без них. Иначе при встрече будет чувствовать себя не в своей тарелке.
Я сместился к краю эстакады и сел на корточки.
«Выгнали меня эти сволочи! Кесарь падла, за обузу меня посчитал…»
Попробуй такое скажи.
Штурман ждал. Поглядывая на меня исподлобья, начал раскуривать сигарету. С него я перевел взгляд на Холодец, а потом на несколько Электр, обосновавшихся среди рельс впереди моего вагона. Молнии лениво гуляли между рельсами, время от времени переходя на стальные колеса ржавых и облезлых товарных вагонов. Ближайший вагон был заполнен углем, который за все это время сплавился в цельную твердую черную массу. Этот уголь так и не доехал до пункта назначения. Или доехал, но так и не был разгружен. Остановилась здесь жизнь. Первый взрыв на ЧАЭС в один миг превратил огромный промышленный комплекс в территорию призраков. За несколько десятилетий тут мало что изменилось. Разве что кабинеты разграбили. А техника так и стоит, ржавея, и ждет своих хозяев.
– Разошлись наши дороги. – Услышал я сам себя. В горле перехватило. Как же я был зол на них! И как меня все здесь заколебало! – Устал я. Сильно устал.
– Что так?
– Да ты знаешь, Палыч... кажется, меня Зона отметила.
Дрогнувшие связки подвели меня. А безотчетный страх, что мучил меня в последнее время, выплеснулся через мои глаза. Штурман увидел его. Уверен в этом. Потому что он отразился в его зенках. Но, зараза, не подал виду.
Как же я устал от Зоны! От безнадеги! От хвоста, что волочится за мной повсюду!
– Сколько я людей замочил ради куска хлеба... – Моя мысль прозвучала вслух. Но мне уже было все равно. – Тебе и не снилось! Даже дети были. Только в последнее время этот кусок все чаще мне поперек горла встает. А они…
Я резко обернулся, почувствовав, что за спиной кто-то есть.
Никого.
Ни живой души, ни покойников.
В горле пересохло. В голове по вискам стучали тысячи молоточков.
– Но ведь меня ты хотел убить? Значит, все-таки дела делать не мешает...
– Нет. Мешает, – обдумывая, как объяснить ему получше, я заскочил в вагон и начал искать в рюкзаке банку с энергетиком. – Ты сопротивляться стал. С другими я был аккуратней. Они отдавали мне свои КПК и рюкзаки. А раз лица моего не видели, поэтому убивать их не было нужды.
Вытащив банку, я откупорил ее и с наслаждением глотнул.
– А ты как? – спросил его.
– Живу жизнью обычного сталкера. Вот, – Нестор похлопал по рюкзаку, – артефакты собираю. На жизнь хватает.
– С кем-нибудь из наших не пересекался случаем?
– Не доводилось. Сам же видишь, стараюсь держаться подальше от зоны промысла Кесаря.
Он хотел сказать что-то еще, как вдруг по округе разнесся звук сдвигаемого железнодорожного состава, а спустя секунду – свисток локомотива.
От неожиданности я вздрогнул. Одна рука автоматически метнулась к карману, другая – к груди. Штурман тоже напрягся и присел, выставив вперед автомат.
Тишина.
Фантом пропал. Отголосок прошлой жизни всплыл на поверхность настоящего, и снова канул в пропасть. Никаких звуков человеческой деятельности. Лишь, как обычно бывает перед дождем, ветер задул быстрее, закручивая и поднимая в воздух пылинки. Где-то неподалеку на крыше ангара захлопал полуоторванный лист железа.
Дыхание Зоны... Испариться бы отсюда или провалиться сквозь землю… Лишь бы не чувствовать его.
Нет. Все не так. Просто это мы так здесь живем. Собственной тени боимся.
Я все ждал, что звук повторится. Но нет. Лишь монотонное бряканье железного хлама.
Допив «Non-Stop», я швырнул банку в Электру. Раздался оглушительный треск.
Все лучше, чем звуки поезда с мертвецами.
Хотелось еще поговорить. Когда еще выпадет такая удача?
– Так ты, значит, решил поглубже в Зону залезть? Ну да, после Припяти, мы с тобой можно сказать ветераны… Да и от Кесаря подальше.
Палыч сплюнул кровавый сгусток в аномалию. Зеленая слизь зашипела и, после некоторого бурления, на ее поверхности появилась бляшка. Может даже мини-артефакт. Только вот попробуй его достать.
– Да, – согласился он, но как-то кисло. – Тут как-то... стабильно, спокойно. У Долга с контролем территорией вокруг бара все в порядке. Охотники тут боятся шастать. Один вот ты такой выискался. Больше не слыхал об ограблениях в ближайшей округе. Иногда хожу до Милитари, но среди «свободовцев» тоже всяких безбашенных хватает.
Ха! Боится говорить прямо, мол мародеров тут нет, «охотниками» величает! Да… Что уж говорить, как был Штурман ботаном, так и остался. Или просто за себя боится?
– Слушай, ты ведь в «100 рентген» частенько бываешь? Не видал там случайно каких-нибудь незнакомых сталкеров? Ну, там из глубоких рейдов, или со странностями? – спросил я его. Потому как самому светиться среди должников не хотелось, а узнать за клептомана стоило.
Появлялся ли он в баре, или зря я с Затона такой крюк делал?
Штурман задумался. Пожал плечами, почесал макушку.
Не видел, значит…
Придется рвать когти обратно на Янтарь, а оттуда до Доктора…
– Ладно, не бери в голову, – махнул рукой я. – Долг-то как там? Процветает? Вербовали, поди, как тертого сталкера?
Нестор утвердительно кивнул. Мы так и сидели друг против друга – я в дверном проеме вагона, он, непрерывно крутя башкой, – рядом с Холодцом.
– Не боишься, что они прознают, что ты с нами больше двух лет Зону топтал?
– Нет. Кто им об этом скажет? Те, кто нам попался, гниют. Ну а мы, сам знаешь, всегда аккуратно работали. Поэтому, как и Долгу, так и мне пока живется спокойно.
Не нравится ему наш разговор. Морщится… Несладко вспоминать былые подвиги.
Но я не мог отказать себе в удовольствии поддеть старого приятеля поглубже.
Он смог соскочить. А я нет. Но внутри он остался таким же, как и я. И я видел это. Вот поэтому я не держал на него зла, что он ушел сам. А меня чуть не убили.
– Так они не знают о том, кто именно дал нам наколку на добрый схрон с их припасами в позапрошлом году? И про тех четверых, что мы вырезали осенью того же года...
– Нет! И точка! – Все-таки я разозлил его. – Хорош уже! Знаешь ведь, кто старое помянет, тому глаз вон!
– А кто забудет, тому оба! – усмехнулся я. – А ты, поди, и рад забыть, как я с Мордатым за тебя рассчитался? Ладно... шучу я.
Мысли о прошлом вихрем пронеслись в памяти. Много там было крови… Много вот таких вот черных дел… А сейчас я остался один. Или…
Резко вскинув голову, я посмотрел в сторону железнодорожной стрелки, находящейся в метрах тридцати от нас. По ту сторону Электр, стояли два сталкера. Просто стояли. Даже не смотрели в нашу со Штурманом сторону. Но я узнал их! Узнал пробитый пулями комбез одного, и кудрявые черные патлы второго…
Точно!
Второй раз за последние пять минут предательская слабость пробежала по телу.
Немец! Да еще и Марика с собой притащил!
Я бросил взгляд на Штурмана.
Он не заметил их? Ведь он всегда все подмечал раньше других! Поэтому и протянул в Зоне так долго. Или их вижу только я?
Сделав вид, что мне что-то нужно в рюкзаке, я спрятался в вагоне. Штурман поднялся на ноги и, кажется, приготовился прощаться.
Я начал лихорадочно соображать, что мне делать. Эти пришли днем. А сколько их еще придет ночью!? Нужно избавиться от них!
Хотя бы на пару дней. Иначе мне каюк.
Дрожащей рукой я залез за пазуху и вытащил тряпичный сверток.
Что там говорил Веселый Граф? Янтарь, Затон, Доктор, Чистогаловка… Куда же свалил этот тип, который кое-что знает? Знает, что можно сделать…чтобы я соскочил с крючка Зоны!
Я должен найти его!
Но эта чертова бирюлька! Я больше не могу носить ее с собой! НЕ МОГУ!
– Эй, Седой! – Штурман заглянул в вагон и увидел, как я сижу над открытым рюкзаком, тупо уставившись на сверток. – Спасибо, что не убил. Пойду я.
– Подожди! – Я ухватился за спасительную мысль, как за соломинку. – Палыч, у меня к тебе дело есть. Хочу купить твои сталкерские услуги!
– Да? – удивился он. – И что же ты хочешь? Неужто проводник кому понадобился? Так я с наводками завязал. Или артефакт какой-нибудь ищешь?
– Все гораздо проще. Хочу, чтобы ты поработал камерой хранения. Придержишь у себя вот это? – Неожиданно для себя, я схватил его за руку, и вложил в нее бирюльку в тряпке. – Я край после Выброса вернусь и неплохо заплачу.
– Заплатишь?
Снова удивление и недоверие. Убрал руку. Такой он, Штурман. Никому не доверят. В Зоне доверчивые долго не живут…
– Но чем? Ты ведь только что пытался ограбить меня ради хабара...
Но моя надежда уже разгорелась с немыслимой силой. Я не мог больше ждать.
– Вот Слизь эту забирай. Там под вагон еще две закатилось. Кроме того, у меня порядком информации о схронах. Только ходи и собирай. Я как раз собираюсь наведаться в два-три места. На Янтаре. А тебя тормознул, так как патронов для автомата горстку надо. – Меня понесло. – Вещь ценная. Опасаюсь с собой нести. А ты же знаешь, что там военные у яйцеголовых постоянно отираются. И рейды постоянно устраивают.
– Думаешь, порешить могут? – выдал бывший собутыльник.
– Да нет. Я уже два раза им попадался. Прошманают, оружие с рюкзаком заберут и пинком под зад. А в тряпке вещь, которую я для добрых людей приберег.
– А что в тряпке?
– Вот это тебя волновать никак не должно. Не вздумай вскрывать. И никто не должен знать, что ты на это подписался. У меня свои причины скрывать. Буду должен. Оплату выберешь сам. Информация, артефакты, лекарства и консервы армейские... – Душа затрепетала, и, к своему стыду, я уже не мог остановиться и погнал как сивая лошадь. – Да че там, конечно рассчитаемся! Ты же меня знаешь, я в долгу никогда не останусь! Мы же с тобой старые приятели, пили сколько раз вместе! Зону вместе топтали! Мордатого за тебя я хлопнул! Все…
– Ладно, ладно. Давай сюда свою посылку, – Штурман прикоснулся к свертку. – Тебя когда ждать? И где?
– …Э-э… Да. Вот на этом же месте. Где-то через дней пять-шесть после Выброса.
– Договорились. – Вытащил из подсумка рожок с патронами и бросил мне на рюкзак. – Больше нет.
Я пожал ему руку и отпустился от свертка.
– Ладно, Седой, я пошел. – Штурман повернулся к выходу из вагона, засовывая тряпку за пазуху.
В дверной проем я видел, как небо становилось темнее. Синева исчезла. Ветер дул из центра Зоны, предвещая один из ядовитых дождей. Тьма сгущалась. Когда он вышагнул прочь из вагона, я захотел пожелать ему Удачи:
– Эй! Палыч…
– …. очнись! Хорош балдеть!.. Ты в порядке, нет?.. – Встревоженный голос Бизона пробился сквозь пелену дурмана, а тяжелая оплеуха выдернула сознание из коматозного состояния.
– М-м-м... – Нестор хотел сказать, что он далеко не в порядке, что жутко трещит голова, а дневной свет ножом режет по глазам. Но вместо всего этого у него получилось лишь невнятное мычание. Язык отек и не желал слушаться. Правая кисть сжимала предмет из свертка. Почти рефлекторно рука дернулась и скрылась за пазухой, уложив вещь во внутренний карман куртки.
Сталкер почувствовал, как мощные руки напарника приподняли его и потащили куда-то. Когда Георгий устроил его у стены, сознание окончательно прояснилось. Навалившись спиной на твердую поверхность, Нестор ощутил, как от нее веет расслабляющей прохладой.
Мыслительный процесс стал приходить в норму. Глаза начали различать окружающий мир. Пока картина получалась размытой, но все равно была лучше непроглядного мрака.
«Это невозможно!»
В сознание начали прокрадываться странные образы, липкими щупальцами проникая в каждую частичку души, не позволяя думать ни о чем другом. Как сон, цепляющийся за сознание, хотя человек с каждой секундой после пробуждения все больше забывает его.
«Это невозможно! Нет! Я не мог быть Седым!»
Нестор пошевелил руками и ногами. Прислушался к внутренним чувствам. Сам себе утвердительно хмыкнул.
Теперь он точно знал, что именно сейчас нужно его рассудку.
– Все в порядке, Бизон… кхм… Дай мой рюкзак.
«Неужели этот хриплый голос – мой?»
Когда Гоша принес требуемое, Штурман извлек из вещмешка «полторашку» с прозрачной жидкостью. Не обращая внимания на удивленное лицо напарника, достал кружку и наполнил ее до половины.
– Штурмыч, это что за хреновина?
– Давай хлопнем по сто грамм фронтовых. Чтобы полегче было.
– В сидоре чтоль? – Бизон недоумевал. Он не знал, материться ему, или смеяться. – Значит, на полкило болтов – песок сыпется, а на полтора кэ-гэ огненной воды силы имеются!
Штурман профессиональным движением опрокинул содержимое кружки в горло. Налил следующую порцию.
– Понимаешь, Гоша, когда выпьешь, весь это ужас воспринимается так четко, каков он есть, – ответил он, протягивая кружку Бизону. – Психика целее. С годами поймешь. Это как на войне – перед атакой. А у нас тут постоянно чьи-то руки-ноги-головы по сторонам летят...
– Скажи еще, что ты на войне был.
– Не был. Но у меня в душе война. Я с ней уже десять лет живу...
– О чем ты?
– Как-нибудь в другой раз обязательно расскажу.
Бизон пожал плечами и, видя, что напарник мрачнее тучи, не стал больше допытываться.
– Эх!!! Зело-борзо! – крякнул он, опрокинув кружку. – Как называется?
– Не поверишь. – Нестор мрачно ухмыльнулся. – Штурман.
– Да? – Бизон подозрительно покосился на сталкера, начиная понимать. – Дак тебе из-за нее погремуху дали? Так?
– В точку, братан.
– Вот так подстава! Ну, мужик… – Гоша резким движением закрутил бутылку. Проглотил вырывающиеся ругательства. – Флакон поедет в моем мешке! Я позабочусь о нем. А ты, Штурман, смотри у меня! Я тебе пасть порву, если наш уговор тухлым окажется!
Он скрылся в помещении. До Нестора донеслись звуки от перетряхиваемого вещмешка.
– Да все нормально, Гоша! Башка еще не прояснилась просто. Пошутил я. С хабаром проблем не будет. Обещаю.
– Пять минут тебе, чтобы оклематься! И выходим.
«Пять минут…»
Нестор запрокинул голову к верху и посмотрел на небо поверх старых производственных построек. «Небо. Вот оно...» Спиртное прояснило мысли. Приятное тепло разливалось по всему телу.
«Будет дождь…»
