Творческая группа САМИЗДАТ

Ночью он остановился в трактире. Все, кто сидел в зале, молча смотрели, как он раскладывает карту местности, ветхую, с пятнами крови. Пальцы, обрамленные шрамами, скользили по линии, ведущей к часовне.

Кузнец Ивар первым обратил внимание на гостя. Грубый, не любящий загадок и пустых разговоров, он поднялся и подошел к старику:
— Ты кто такой? Чего разлегся тут с бумагами?

Старик поднял глаза, и кузнеца на мгновение поразил их взгляд: уставший, пронизывающий, будто за его спиной кто-то невидимый смотрит в самую душу.
— Здесь плохо пахнет, — сказал старик, обводя комнату взглядом. — Пахнет страхом.

Слова вывели Ивара из себя.
— Да мы тут полжизни в этой вонючей дыре, — огрызнулся он. — И живем нормально. А ты тут со своими страхами...

Старый солдат медленно провел пальцем по карте. На ней красной линией была выделена дорога к часовне.
— Нормально, говоришь? Огни ты видел? А знаешь, почему никто не возвращается? Потому что это место зовет тех, кто сам ищет погибели.

Ивар фыркнул.
— Сказки. Огни, часовня, страхи. Я кузнец, у меня молот. Всё, что увижу, отправлю прямиком к праотцам.

Солдат улыбнулся — чуть заметно, горько.
— Я таких, как ты, видел сотни. Но раз уж ты так уверен... — он протянул кузнецу медальон с вырезанным на нем символом в форме расколотой луны. — Возьми это. Может, не спасет, но хоть что-то.

— А ты-то сам чего не идешь? — бросил Ивар, принимая медальон.
— Я тот, кто видел, что скрыто от вас, — отозвался старик.

— Видел, значит? И что же это? — вмешался кто-то из местных.
— Это зов, — спокойно произнес солдат. — И часовня больше не молчит. Она открылась.

Слова вызывали нервный смех, но кузнец нахмурился. Старик встал, натянул плащ и направился к выходу.
— Я в свое время уже был там, — бросил он через плечо. — Не стоит туда идти.

Гарольд Блеквуд вышел из трактира, исчезнув, будто его тут и не было.

Ивар вернулся к своему месту, сжимая медальон. Местные зашептались, но никто не решился высказать сомнения вслух.

— Ты что, и правда хочешь туда пойти? — раздался голос за спиной. Это был Арвид, местный плотник и старый друг Ивара.

— А ты как думаешь? — Ивар покрутил медальон в руке. — Всё это бред. Часовня — просто развалины, а свет там, наверное, из-за болотного газа.

Арвид сел напротив, хмурясь.
— Я понимаю, тебе хочется показать, какой ты храбрый, но это уже слишком. Ты видел, сколько людей пропало? И что это за штука он тебе дал? — он кивнул на медальон.

— Не знаю, — ответил кузнец. — Но это просто железка.

Плотник придвинулся ближе.
— Послушай, Ивар. Выбрось его. Лучше бы ты не брал эту штуку. А про часовню вообще забудь. Ты нужен городу, ты нужен своей семье, а не этим развалинам.

— Ты серьёзно? — Ивар усмехнулся, но в его глазах мелькнуло сомнение. — Думаешь, меня остановят какие-то сказки?

— Это не сказки. — Арвид понизил голос. — Моя сестра пропала там. Она никогда не была суеверной, как и ты. Но огни... Это место — оно неправильное. Не иди туда. Я тебя прошу.

Кузнец помолчал, глядя на друга, но затем встал.
— Я разберусь. Всё будет в порядке.

Арвид проводил его тревожным взглядом.

Ночью, когда трактир опустел, кузнец взял фонарь и отправился к часовне. Он решил доказать, что суеверия о часовне всего лишь глупости.

Его путь к часовне был усеян следами древних руины. У входа стояли монолитные колонны, покрытые резьбой, от которой унего защемило в груди.

Часовня встретила его тишиной. Древние камни, поросшие мхом, тонули в мерцании огней. Зеленоватый свет заползал в глаза и словно мешал думать.

— Сказки, — пробормотал Ивар, чувствуя, как холод медленно подбирается к нему.

Он зашел внутрь. Пол скрипел под ногами, стены давили на него, будто здание было живым и следило за каждым его шагом. На алтаре лежал предмет, похожий на сферу из прозрачного камня. Она пульсировала, излучая свет, и вокруг был, словно туман.

Он был огромным, бесформенным и пульсировало в такт неземной мелодии, звучавшей у Ивора в голове.

Воздух пах старостью и землей. Лунный свет, пробивающийся через разрушенную крышу, освещал алтарь. Но Ивара больше интересовали стены: На одной из них он заметил массивный барельеф, выбитый прямо в камне. На изображении люди стояли на коленях, их лица были обращены вверх, а руки тянулись к фигуре, которая когда-то занимала центральное место в композиции. Но верхняя часть барельефа была ободрана, словно кто-то пытался стереть или уничтожить изображение. Только пустой, облупившийся камень молчаливо намекал на некогда существовавшее изображение.

Ивар ощутил странное беспокойство, разглядывая сцены на стене. В фигурах, застывших в молитве, было что-то тревожное. Их руки словно дергались под его взглядом, а лица, хоть и изваянные в камне, были безмятежны, будто не живые, плохая работа мастера.

— "Кому они молились?" — прошептал он, чувствуя холодный пот на затылке.

Когда он обернулся к алтарю, ему показалось, что тот слегка сдвинулся.

"Нет. Это только свет".

Он услышал шепто доносящийся со стороны алтаря. Ивар стиснул медальон, но холод теперь был сильнее. Он почувствовал, что его ноги словно приросли к полу.

"Нельзя бояться, нельзя отступать", — пытался убедить себя кузнец.

Шепот становился громче. Из теней начали проступать силуэты. Они напоминали человеческие, но их движения были слишком резкими, словно куклы на нитях.

— Отойдите! — закричал Ивар, но в ответ услышал лишь смех.

Смех разорвал резкий скрип. Каменный барельеф, словно оживая, начал меняться. Фигуры людей, стоящих на коленях, вдруг зашевелились. Их вытянутые вверх руки начали неестественно изгибаться, как будто камень стал мягким. Лица, ранее застывшие в безмятежных выражениях, внезапно исказились в гримасах ужаса и боли.

Ивар отшатнулся, но не смог оторвать взгляд. Лица, искаженные мукой, смотрели прямо на него, их каменные глаза были наполнены укором, будто они взывали к нему за спасением. Голоса, казалось, начали звучать прямо у него в голове — обрывки фраз, крики, стоны, сливающиеся в жуткий хор.

Один из силуэтов приблизился. Его лицо было черным, словно выжженным. Голова повернулась, обнажая глубокие пустые глазницы.

— Ты хочешь бороться? — прошептало существо.

Ивар замахнулся молотом, но его удар прошел сквозь фигуру, как через воду. Сфера на алтаре засветилась ярче, и в этот момент кузнец понял, что сделал ошибку.

"Ударить. Просто ударить, и всё закончится", — решил он, но ноги не слушались. Страх, который он пытался подавить, захлестнул его.

Тени вышли вперед, окружая его.

Видения заполнили его разум. Он видел бескрайние пустоши, заполненные этими тенями, гниющие поля и небо, по которому текли огни. Он видел часовню, построенную на костях, и людей, которые стояли на коленях.

Ивар вырвался из видения, но его сознание уже не было прежним. Ему казалось, что тени теперь сидят внутри него, двигаются вместе с его мыслями. Сфера на алтаре засияла ярче, и мир вокруг поглотил свет.

Наутро жители нашли кузнеца у входа в часовню. Его лицо было изуродовано что его было невозможно узнать, будто что то хотело что бы его лицо исчезло, а тело покрыто странными метками, напоминающими символы на стенах. Часовня осталась такой же, но зеленые огни больше не появлялись.

Ивар стал частью тайн этого места. А медальон что отдал ему старик, так и не нашли.  Часы, отбивавшие время в церкви на центральной площади, казалось, стали бить иначе. Будто время в городе слегка сдвинулось, оставив жителей в ожидании чего-то еще более зловещего.

Написать книгу за месяц нельзя.

Можно. Если захотеть.

Слишком много в последнее время этих печальных нельзя. А ты возьми и сделай.

Я вообще не доверяю разного рода курсам. В них слишком много очевидной воды. Всё, что на них говорят – правда. Красивая такая, возвышенная, теоретическая правда. Ты слушаешь, киваешь головой, чувствуешь, как становишься с каждой секундой экспертнее.

Но вот перед тобой чистый лист. А что на нём писать – тебе не сказали.

Вежливо пропускаю курс "Как стать писателем". И начинаю с того самого листа.

Ровно перед таким же, только чуть желтее, оказался когда-то Фёдор Михайлович. И смог же. Убил старушку топориком.

Значит, и у меня есть шанс.

Если не топориком, то...

Если не старушку, то...

Неделя в роли писателя завершается. Мне нравится.

Адски сложно. Много непонятного. Не ясно, как заставить своего героя делать то, что надо. А что надо, я ещё не придумала.

Но сложнее всего, выделить время, сесть и сделать.

А этому на курсах не учат. Ни за какие деньги.

Кто пишет сейчас – вы герои.

Кто хотел бы писать – пишите.

Кто не думал об этом – не начинайте.

И кстати, осенью я написала-таки важную для меня историю. Рассказывала об этом в своем ТГ-канале.

Какую книгу прочитали последней?

На огромном овальном столе каким-то талантливым резчиком была вырезана почти идеальная карта королевства и окрестных земель. Горный кряж, который необходимо преодолеть, чтобы попасть в земли демонопоклонников был подкрашен черным. «Демонов хребет» - гласила подпись. На эти буквы, выведенные каллиграфическим почерком, смотрели оба, готовясь к важнейшему предприятию в жизни.

Почти два десятка лет подготовки. Бесчисленное количество смертей, подлогов, шантажа и методичных, подготовленных процессуальных изменений, о которых мало кто был в курсе из простых жителей.

Однако, война – это слово силы. Им можно оправдывать зверства, убийства, преступные ограничения в правах. Почти двадцать лет прошло с того дня, как Артур стал королем. Почти двадцать лет назад он впервые преступил закон, оправдав единоличным решением своего друга детства.

А потом на Артура снизошло озарение. Ему открылась истина, он вдруг максимально четко осознал происходящее, понял к чему все идет и решил противиться.

В тот день Артур, молодой еще король, объявил, что война на пороге, демоны все наглее и наглее. Ритуалы, похищения, групповые самоубийства и другие свидетельства активности демонов постоянно подгоняли Артура. Напоминали, что промедление – смерти подобно.

Почти двадцать лет страха. Усиленная военная подготовка, постоянные рейды к врагу.

Рейды, Артур горько усмехнулся.

Нет безопасного способа объяснить своим воинам, что все эти рейды нужны с одной конкретной целью. Кинуть людей в мясорубку и посмотреть, кто сдюжит. Две сотни воинов в разное время отправились к предкам только лишь для того, чтобы Артур нашел себе двух генералов.

Трусливый, но живучий и хитрый Сирус.

Артур противился ему полгода. Он не хотел работать с трусливым воином, не говоря уже о том, чтобы сделать его генералом. Но судьба распорядилась тут иначе, по-своему. Сирус выжил в каждом из трех рейдов.

Выжил один. Вернулся и, не требуя почестей да пира, просто возвращался к себе домой и усердно над чем-то работал. Казалось, эта работа для Сируса важнее всего, но когда приходило время службы – Сирус был на месте, примечая, какие ценности можно будет снять с трупов своих сослуживцев.

Но Артур распорядился иначе.

Отдав команду Сирусу выйти из строя, сотник, выслушал доклад, кивнул и отошел в сторону, после чего в казарму набежала стража. Последним вошел сам Король.

Скрепя зубами и душой, Артур назначил Сируса командиром в отряде из четырех воинов.

Сирус воспринял свое повышение без должного энтузиазма, но и противиться не стал. «Надо – значит, надо».

Однако, энтузиазмом преисполнился сам Артур, когда Сирус вернулся без боевых потерь. Все умерли, но те, кто в сече был обязан слушаться приказов Сируса – выжили.

Так он стал генералом. Не сразу, конечно. Мешала масса процессуальных деталей, но фактически, Сирус дослужился до генерала чуть более, чем за полгода. Остальное – лишь формальности.

Тогда Артур и узнал, что Сирус изучает демонов. Неприглядный, худой и прыщавый парень жил одной мыслью – стать сильнее.

О своих изысканиях он рассказал Артуру не по своей воле, но выбора не было, Артур прижал его к стенке, когда тот вернулся из очередного похода с трупом демона, по частям разрезанным и распределенным по мешкам между всеми членами отряда Сируса. В том походе выжили почти все, демон был всего один.

Парень настолько обнаглел, что разделал демона прямо на глазах других воинов, для которых происходящее было мерзостью, не иначе. Слух быстро долетел до Артура, и он лично встретил своих победителей.

Когда Сирус признался Артуру, ожидая наказания, он не думал, что слушая доклад, Артур составлял уже свой, новый план на парнишку. Новый план для всех людей королевства.

А потом рейды начались и к эльфам. И к Гномам. Некоторое время Артура периодически больно локтем в бок тыкала совесть, но король успешно от нее отмахивался. А потом она пропала. И никаких больше терзаний, только цель. Только выживание человечества. Или не только?

А что если, весь мир принадлежит только людям, а все остальные формы жизни – это не более, чем ошибки природы, которые каким-то непостижимым образом получили силу?

Правление Артура началось как должно, но уже спустя год это была другая страна. Наука и военное дело стали приоритетом. Все средства направлялись на обеспечение потребностей ученых и военное довольствие.

- Двадцать лет работы, и вот мы здесь, — проговорил тихо Артур.

- Мой король, я с тобой! Но я не согласен, — тон Геворка был нетипичен, похож на бунт, но какая разница, если Десница сделает дело? Верно, никакой разницы, какие он там испытывается сожаления о неудавшемся герое человечества.

- Никакие герои нас не спасут от демонов, Геворк. Спасти себя можем лишь мы сами.

- Но с таким подспорьем, мы бы смогли…

- Мне тоже жаль! — вдруг взорвался Артур криком, — но герою на нас плевать! Он не тот, на чье пришествие мы рассчитывали! Не тот, кем я его видел два года назад! Геворк, он просто мальчишка с огромной силой, но без мудрости и опыта, что способен разрушить все наши планы! Извини, друг, но если выбирать между ним и выживанием нашего вида, то сей выбор мне ясен, и сомнений не вызывает!

- Я просто говорю, что если ты решил убрать его с доски, то возможно, имеет смысл рассказать ему все, как есть? Примет нашу сторону – все выиграют! Не примет – умрет, какая разница, Артур, если судьба его уже решена?

- Предлагаешь показать ему все и ждать милости?

- Предлагаю дать ему невозможный выбор.

- Пусть сначала переживет это утро, — кивнул Артур, соглашаясь.

***

Расположившись полукругом в почтительном удалении от круга призыва, мы ждали появления бога демонов. План был прост, воспользоваться эффектом неожиданности, как только Ангырбан появится, мы должны разрядить в него все, что есть.

Я немного разгонял свой гнев, чтобы быть готовым. В данном случае это не сложно, я итак в бешенстве, никакой божок не может накинуть мне цепь на шею и рассчитывать, что выживет после этого.

Я их всех заставлю согласиться с тем, что любой всемогущий черт, кому достанет смелости накинуть мне на шею веревку, пожалеет о своей глупости.

Балахон подошел ко мне вплотную.

- На тебе же его печать?

- Да, — идиот потянулся к моему лицу рукой, о чем пожалел в моменте, ибо оказался в очень неудобном положении. Думаю, в позе раком с выгнутой на грани перелома рукой, демона вызывать не очень удобно.

- Нужно что-то от тебя, — взвизгнул Сирус от боли, — так лучше, больше контроля!

- Еще раз попытаешься ко мне притронуться без разрешения – останешься без руки.

Под Ксюшин хохот, я отпустил бедолагу, и позволил ему вырвать прядь моих волос.

Когда мои волосы вспыхнули в ритуальной чаше посреди круга призыва, мы все почувствовали, что все получилось. Точно такое же чувство было в нашу первую встречу. Тревога и разгорающаяся ярость. Вот повезло божку с аурой, одним присутствием всех злит.

- Герой, ты оборзел? — прозвучало словно над поляной, но волшебным зрением я видел сквозь пелену черного тумана, который окружал Ангырбана.

- Огонь!

В мозгу щелкнуло сомнение. Запоздавшее, но от того не менее удручающее сомнение. Я вспомнил, как мы точно так же в кругу заливали Филдаэра всем, что есть.

В тот раз не сработало.

Мое пламя било в точку несколько секунд. Туда же летели гранаты Клови и Пламя Инферно моей занозы, Астерий успел раза три разрядить Гнев Праведника в ту же точку. Лора пела, напитывая нас силой, а когда вставлял свое слово Астерий, то кураж битвы наполнял наши сердца.

Бесполезно.

- Так, всем стоять на месте, — лениво произнес демон, — а, вот и ты.

Сируса схватила невидимая рука, немного подняла над землей и начала сдавливать. Я не успел ничего сделать, меньше секунды. Раздавленная куча мяса и лохмотьев упала на выжженную траву.

- Одним сумасшедщим человеческим ученым меньше, — констатировал демон, а затем уселся на землю прямо посреди круга призыва, — ты же в курсе, что твои волосы не горят, герой?

Все мы молчали, судорожно пытаясь придумать, как выжить, будучи жертвами собственной глупости.

- Занимательная вещица, — продолжал свой монолог красномордый. Чувствуя свою полную неуязвимость, — где взял?

Взгляд его был направлен на кулон, висящий на моей шее. Подарок бабы Яры.

Я невольно схватил подвеску рукой и посмотрел на него. Кулон темнел все больше и больше, каждую секунду. Стрелок и цифр нет на нем, но я отчетливо видел, как утекает мое время.

- Мир не без добрых людей, — ответил я, наконец. Первый шок прошел, я собрался и… в общем, умирать если, так высокомерным смельчаком, который грубит богам.

- Ты ведь даже не знаешь, что она делает? — хохотнул демон.

- Теперь знаю, тебе спасибо.

- Драконы в друзьях – это не самая лучшая компания для героя. А уж драконы разума – вообще рулетка. Риск тобишь. Считай, что я тебя предупредил.

- Предупредил?

- Я не буду тебя убивать, Герой. Признаться, я был бы разочарован, если б ты не попытался меня убить за то, что на тебя поводок накинул. Друзья твои – да, считай, кончились. А все потому, что путь героя – это выступление соло, никаких помощников.

- Я прогрессирую каждый день, — шипел я сквозь плотно сжатые от ненависти зубы, — если хоть кто-то пострадает, то рано или поздно я за тобой приду. Слышишь меня, сука? Я тебя найду. В аду или на небесах, в подземье или на болотах. Куда бы ты не ховался от меня, я тебя найду и сделаю демонский кебаб. Слово героя, Демон.

- Рахаха! Марк! Ну, зачем так горячиться? Подумаешь, кучка смертных. Ну, давай тебе черную мартышку твою оставлю, эльфку тобишь. Чтобы рядом с героем подходящая ему женщина находилась, всем вокруг давая понять, что ты самый грозный и красивый? Рахаха!

- Торгуешься, демон, — зубы продолжали оставаться сжатыми, но на моем лице проступила улыбка.

- Знаешь, бывают такие активы, души тобишь. Они вроде и ценные, но проблем от них! Как от суккубы, ежели ее в жены взять попытаться. Но и божественные принципы я попрать не могу, правила тобишь! Шутка ли? Даже для богов есть правила. Вот ты – герой, та самая суккуба, которая портит мне жизнь, мешается тобишь. И портить ее планирует, пока кто-то из нас двоих не умрет. Верно, я говорю? Даже в голову лезть мне незачем, по лицу все вижу.

- Мысли читаешь, — ответил я с улыбкой на лице.

- Я демон, хоть и бог! Я обожаю сделки, Герой. Предложи мне хорошую сделку, и я ее может быть приму, — пока Ангырбан говорил, в воздухе появился нарастающий гул. Тот самый меч его, сука. На последнем слове монструозный клинок вонзился в землю, подле Ангырбана, а на нем самом споро появилась та самая черная броня с прожилками, — но если мне она не понравится, то я сделаю тебя сироткой во второй раз, убью всех, тобишь.

Я заткнулся. Повисла напряженная тишина, в которой думать я мог только о своих друзьях. В реальность меня вернул звук разбивающегося стекла. Кулон на шее просто раскололся, опал на землю и пропал, словно впитавшись в землю.

- Не так все должно было быть.

Что баба Яра говорила?

- Чтобы ты кулон не снимал до самой битвы с демоном. Он разум защищает.

И все?

- Да.

- Вы там попрощались? Мне еще гончих кормить, — все тот же, насмешливый тон.

На слове «гончих» Карнаж зашевелился. Да так, что я едва его сдерживал, он рвался в бой. Я чувствовал его жгучее желание выпрыгнуть и закрыть мою тушку собой.

- Сделка! Сделка, демон, погоди! Сделка! Пари! Спор! Демон, сука, сюда смотри!

Я орал, потому что Тишку выкинуло из невидимости и точно так же, как Сируса, начало давить. Я понимал, что у меня мало времени. К счастью, как только я принялся орать, демон замедлился. Очевидно, сканируя мои мысли.

- А что! Я согласен, вот потеха будет! — всех нас тут же раскинуло ветром по сторонам. Но если вся моя свита просто оказалась по бокам от прямой линии между мной и Ангырбаном, то меня отбросило назад.

Вокруг меня разгорелся такой же ширины круг, как ловушка в которой стоял красномордый. Между нами было метров пятьдесят, а посреди поля появились гончие Ангырбана. Ощетинившись, три неправильных собачьих морды смотрели на меня голодными глазами, но с места не трогались.

- Карнаж! Я выбираю тебя! — с этими словами из моей груди ударил луч красной энергии, которая обретя знакомые очертания, закрыла меня собой. А в следующее мгновение там уже стоял Карнажик, полный решимости биться до конца, полыхающий своей собственной магией.

- Эй! Один против троих – не честно! — вдруг крикнула Тишка, но тут же замолкла, прикрыв рот ладошками.

- Как скажешь, ведьмочка! — отозвался демон. А гончие растворились в красной дымке, после чего объединились в одну гончую, втрое больших размеров, — готов, Герой?

- А ты ничего не забыл, демон?

- Я бог, хоть и демон! Всемогущий тобишь! Я ничего не забываю!

- Хватит комедию ломать, ты знаешь, о чем я говорю.

На секунду, я поднял голову к небу. Красиво. Небосвод почти чистый, лишь пара облаков лениво плывут куда-то, где в итоге соберутся в одну большую тучу, а затем туча разразится дождем лишь для того, чтобы перестать существовать.

Это не просто круговорот воды в природе, это ее жизненный цикл, который вполне применим и к нам, людям, эльфам, гномам и даже демонам. Мы рождаемся для того, чтобы умереть. Энтропия бесконечна, а ее начало размыто.

Однако, именно в этой энтропии смертные и находят смысл своего существования. Пожить так, чтобы остаться в памяти. Чтобы обрести бессмертие, не настоящее, которое за последнее время стало для меня нормой, но культурное.

Автомат Калашникова – это бессмертие.

Проктор и Гэмбэл – это бессмертие.

Эйфелева башня – это бессмертие.

А что, если именно такое бессмертие – настоящее? Что, если невозможность умереть от естественных причин – не более, чем проклятие, с которым нужно что-то делать?

И мы, бессмертные, постоянно к этому стремимся лишь затем, чтобы ощутить вкус к этой чертовке, которая называется жизнью? Как тогда? Что делать, почему, а главное – зачем?

Бесконечная гонка бессмертных за настоящим бессмертием.

Белки в колесе.

Сейчас мне думается, что каждый бессмертный, будь то герой, злодей или кто-то нормальный, хотел бы просто наслаждаться своим бессмертием, ничего не делая.

Что же ведет нас?

Страх.

Страх, что если я перестану двигаться, перестану добиваться своих целей, то весь мир рухнет лишь потому, что победит зло.

Зло.

Забавно. Насколько злом является то, что злом называет кто-то вроде меня? Меня!

Убийца, наркоман, подстрекатель, нарушитель общественного порядка в самых разных местах и временах.

Может, это я – зло?

А демон, что стоит напротив меня улыбаясь, защищает мир от меня?

В чем разница? Ведь ни один злодей на самом деле не считает себя таковым. Все мы думаем, что герои лишь потому, что защищаем то, что нам кажется «добром». Но те, другие. Они ведь защищают то же самое от нас.

Что выступает мерилом? Злодейства? Демоны убивают людей?

Ну, так и люди убивают демонов. А еще зверей. И друг друга.

Ну, так в чем разница?

Никакой разницы. Просто мир, который мы защищаем, хочет, чтобы никто не победил никогда. Это называется равновесием. С точки зрения мира, равновесие — это добро. А любой, кто пытается искоренить зло – на самом деле это самое зло и рождает тем, что смещает чашу весов на свою сторону.

Если углубиться в такие размышления, то можно прийти к выводу, что мир хочет, чтобы нас не было и тогда наступит золотое время для этого мира. Однако, вывод этот будет неверен. Мир без нас перестанет существовать и в конце концов просто исчезнет.

Значит…

— Значит, Марк, мир – это зло. И он хочет, чтобы мы грызли друг другу глотки. Потому что так должно быть. Потому что таким образом наши популяции становятся сильнее. Остается один вопрос: зачем? — Ангырбан больше не язвил. Он стоял далеко, но я слышал его голос в голове. Он говорил со мной как с равным. Я с интересом посмотрел на своего врага. Или не врага?

- Чтобы этот самый мир с нашей помощью смог победить какой-нибудь другой мир, — выдал я почти мгновенно.

- В точку! Мир – это тот же я. Или ты, если угодно. Каждый из нас – мир. И мы сражаемся потому, что, если один из нас даст слабину – второй его тут же уничтожит. Разовьет, как пыль с ладони по весеннему ветру.

- Выхода нет?

- Есть, только немного не такой, как всем хочется.

- Ага, я понял. Речь про окно.

- Начнем, герой? — вопрос прозвучал насмешливо, но в интонации была какая-то невыраженная тоска, на самом кончике демонского языка, едва заметный шлейф сожаления.

- Начнем, бог.

- Быстрая атака! — прокричал демон, видимо, принимая правила игры. Это даже весело.

- Карнаж, прыжок и контратака! — тут же прокричал я, а мой питомец почти мгновенно исполнил.

- Перехват!

___________________________________________________________________________________________________
Идея была в том, чтобы сделать некий оммаж на битвы покемонов, но чет я на этом вместе встрял. Пикабутяне, помогайте.