Две недели назад. Подходит ко мне женщина в шлёпках на босу ногу, домашнем платье и куртке, что-то говорит.
«Каково это — чувствовать отчуждение? Данные функциональных МРТ-исследований показывают, что при социальном отторжении активизируется та же область мозга, что задействуется при физической боли…» – звучит в наушниках, пока жестами показываю женщине, что не слышу её.
Кладу метлу на тележку, снимаю перчатки, убираю их в карман, ставлю паузу, освобождаю уши. Бросаю взгляд на женщину: лет 55, тучная, ноги сине-красные, опухшие от отёков, домашнее платье в цветочек, пуховик.
— Ты почему только тут убираешь? — спрашивает.
— Это вы на что так реагируете?
— Ты только тут убираешь, — указывает на площадку перед подъездом. — А вон там тоже надо! — тычет в сторону дорожки у парковки.
— Я там не убрал — и вас это злит?
— Да. Сейчас я чувствую возмущение.
— Потому что вы хотите, чтобы и там было чисто?
— Понимаю. Мне тоже хотелось бы жить в чистом дворе...
*Да ладно. Всё было не так. Всё было вот так:
— Ты почему только здесь убираешь?
— Потихоньку везде убираюсь.
— Я тебя уже месяц выслеживаю, чтобы это сказать! Ты раз в неделю приходишь на 15 минут и всё. Только бумажки убираешь. Тут тоже надо! И там, и там! — тычет в стык между бордюром и дорогой.
— Странно ты как-то отвечаешь. Нас это не устраивает.
— Что, надоело уже убираться?
— Да. Это первый раз, когда мне вот так в лицо высказывают недовольство моей работой.
— Давай убирайся. Чтоб вон там убрал. Ты каждый день сюда должен приходить! — сказала, махнула на меня рукой и ушла.
После этого пошёл выметать всё, на что она указала. Пока избивал метлой листья, в голове вспыхивали кадры: её распахнутые, как прожекторы, глаза, резкие «давай убирайся!» и «ты нас не устраиваешь!», сине-красные ноги. Да кто она вообще такая?
Хороший вопрос. Мы не знаем друг друга, и первая свиданка вышла так себе. Какое я произвёл впечатление?
Итак, мне 55, здоровье уже не то. Живу в хрущёвке-зомби, двор которой не убирали месяц. На собрании сказали, что взяли нового дворника. Видела его пару раз из окна — двигается шустро, на вид молодой. Часть мусора убирает, часть оставляет. Хотела сделать замечание, но стоило мне выйти — а его уже нет.
Наконец-то поймала. Точно молодой, на таком пахать можно. С железками в лице. И хамло: ни «здравствуйте», ни «чего изволите?» — только рукой махнул и давай ковыряться с перчатками и наушниками. Потом заладил, как дурачок: «Уберу, уберу…». Что за люди пошли?
*Конец спиритического сеанса.
В параллельной вселенной мы с ней поладили. Здороваемся по именам, я рассказываю про семью, пирсинг, книги. Она угощает конфетами, делится историями о внуке и здоровье дочери. Если что-то не убрано — ласково укажет. Если чисто — похвалит. Утром она выходит погреться на солнышке, а я, опираясь на метлу, снимаю сомбреро и желаю сеньоре доброго дня.
А в другом уголке мультивселенной — та же история, только мы оба владеем навыками ненасильственного общения. Как в выдуманном диалоге в начале.
Но в этой, настоящей реальности — всё не так.
Ненасильственное общение не работает в насильственных отношениях. Или в отношениях, построенных на иерархии. Женщина имеет власть надо мной — она мой наниматель. А такая власть — это и насилие, и иерархия одновременно.
По факту: женщина живёт в доме, который я убираю, ей не нравится моя работа, она ткнула меня в это носом. Я убрал всё, что она велела. Наверняка потом вышла, увидела чистую дорожку и решила: «О, замечания работают. С этим дворником иначе нельзя». Положительное подкрепление для неё.
Для меня — тоже подкрепление, но выводы другие.
Теперь убираться в этом дворе я хочу не из-за 6000 рублей в месяц, не ради чистоты и не для других жильцов. Лишь бы больше не видеть эту женщину и её сине-красные ноги.
Работать на жильцов хрущёвок вместо нормальной управляющей компании — это унижение за копейки.
(Гнилой вывод, надо бы его выкорчевать, но он пока торчит)
Без тычков, упрёков и «ты нас не устраиваешь» я ничего не пойму и не исправлюсь. И не только я.
Пошёл искать машину для путешествий в параллельные вселенные.
