«Чеховская крайняя»
Поезд шёл медленно. Вагон третьего класса был набит до отказа и пропах махоркой и мокрым сукном от солдатских шинелей. Антон Павлович сидел у окна. Напротив громоздились солдаты, ехавшие домой после службы — краснорожие от сквозняка и предчувствия дома, шумные, как на базаре.
Один, самый разговорчивый, крякнул и спросил:
— А вы, барин, сами-то кем будете?
— Я… писатель, — ответил Чехов после паузы, посматривая на мелькавшие за окном редкие пихты, поваленные ветром.
— Писатель? — оживился солдат. — Книжки пишете?
— Да. Пьесы тоже. Недавно... последнюю пьесу окончил. «Вишневый сад» называется.
— Не последнюю, а крайнюю! — тут же, с добродушной укоризной, поправил солдат, хлопнув себя по колену. — Правильно — крайнюю!
Чехов молча отвернулся к окну.
Солдат, прищурясь на свет, отхлебнул из фляги. Другой закурил папиросу. Дым смешался с паром от мокрых шинелей и повис под потолком тяжёлой пеленой. За окном солнце клонилось к закату. Поезд скоро должен был подойти к станции.











