Как Хэллоуин менялся на протяжении веков: от языческих обрядов до современных развлечений
Хэллоуин - традиционный праздник, который имеет богатое историческое прошлое длиной более тысячи лет. Изначально связанный с религиозными обрядами, Хэллоуин постепенно превратился в светский праздник, лишившись своих религиозных корней. В наше время Хэллоуин ассоциируется с костюмированными вечеринками и весельем, особенно популярными среди детей.
Каждый год Хэллоуин отмечается 31 октября, а в 2024 году он придется на четверг. Этот праздник берет свое начало от древних кельтов, у которых он известен как Самайн (гэльское "Сахвин") - языческий праздник, символизирующий окончание уборки урожая летом. В это время люди разжигали костры и наряжались в удивительные костюмы, чтобы отпугнуть злых духов и привлечь благополучие.
Во времена Хэллоуина, многие верят возвращение душ ушедших, и люди украшают свои дома и наряжаются в костюмы, чтобы отпугнуть потенциальных зловещих духов. Приведения, ведьмы, и гоблины – все эти образы стали неотъемлемой частью праздника с течением времени, помогая создать атмосферу веселья и загадочности в эту ночь.
Самайн, или темная половина года
Хэллоуинские обычаи на Западе уходят корнями к кельтскому празднику Самайн, который символизировал окончание лета и приход зимы. Этот древний новогодний праздник, название которого переводится как "конец лета", был отмечен тысячелетиями традиций, которые влияли на формирование современного Хэллоуина. Кельты считали, что на этот момент граница между миром живых и мертвых становится тонкой, что позволяло душам умерших вернуться и посетить мир живых. На эту особенную ночь также предоставлялся шанс вернуться для тех, кто ушел из жизни в предыдущем году и не нашел покоя, чтобы вновь взаимодействовать с живыми.
Многие ритуалы древнего Самайна остаются малоизвестными из-за процесса христианизации, когда языческие праздники стали вливаться в христианские обычаи. Наиболее ценная информация о них дошла до нас благодаря ирландским монахам, сохранявшим дохристианскую историю своего народа, и другим христианским писцам, критически относящимся к языческим традициям. Возможно, ритуалы включали в себя сохранение запасов на зиму, обряды забоя скота и использование костей на кострах, которые позднее стали известны как костры. После сбора урожая участники праздника объединялись с друидами, чтобы вместе разжечь общий костер, используя ободранное колесо для вызывания трения и зажигания искр пламени.
Колесо было символом солнца и использовалось вместе с молитвами в религиозных обрядах, где жертвенные животные приносились в жертву, а участники церемонии забирали пламя из общественного костра для зажжения очагов в своих домах.
По древним текстам, праздник Самайн длился три дня и три ночи и считался неотъемлемым для всей общины. Невыполнение обрядов могло привести к наказанию от богов, чаще всего в виде болезней или даже смерти.
В Ирландии праздник Самайн имел также военное значение, и военачальники подготавливали особые праздничные троны. Лица, совершившие преступления или использовавшие оружие во время праздника, могли быть подвергнуты смертной казни.
В некоторых древних документах упоминается о шестидневных пирах, где общины наслаждались изобилием алкоголя, в основном медом или пивом. Во время этих пиров не только угощались и упивались, но также особое внимание уделяли "тонкому времени" года и возможной связи с потусторонними силами на вечеринке. Люди ожидали и радушно встречали ушедших родственников, иногда даже сервировали любимые блюда умершим, что, возможно, было практиковано более 2000 лет назад. Но помимо живых, на такие сборища могли прийти разнообразные духи — от эльфов и фей до обширного спектра невиданных до сих пор существ. Таким образом, в эти моменты, когда встреча с возлюбленными душами была столь вероятной, открывалась и возможность контакта со силами загробного мира.
Высокий риск вызова духа обиженного человека искали у древних искателей приключений. И чтобы обойти ловушки духов, они прикрывали свои лица пеплом от костров, придумав таким образом маскировку. Это привело к возникновению традиции ношения масок, позволявшей человеку узнать духа и разгадать его тайны, оставаясь незамеченным для злых сил.
Римская империя к 43 году нашей эры завоевала значительные территории кельтов, где через 400 лет римские праздники стали сливаться с кельтским Самайном, богатым обрядами и суевериями.
В древности римляне отмечали первым праздником Фералию в конце октября в память усопших. Затем наступал день почитания Помоны, римской богини фруктов и деревьев, у которой символом было яблоко. Этот праздник стал частью атмосферы Самайна и, вероятно, послужил началом традиции ловли яблок, которая существует и в наше время во время Хэллоуина.
День всех святых, изначально известный как праздник памяти умерших, стал включать некоторые обычаи, унаследованные от древнего праздника Самайн. Накануне Дня всех святых широко был известен как Канун, а затем был переименован в Хэллоуин. Однако следует прояснить, что утверждение о том, что Сэм Хейн был кельтским богом мертвых, а Хэллоуин - его праздником, не соответствует действительности. Эта ошибочная история впервые появилась у британского инженера XVIII века по имени Чарльз Валланси, который, не обладая достаточными знаниями о культуре и языке кельтов, ошибочно интерпретировал праздник Самайн.
В IX веке Церковь превратила традицию Самайна на Западе в универсальный светский праздник, который стал одним из самых популярных и прибыльных после Рождества. Хотя точная дата интеграции ритуалов в праздник Самайн неизвестна, некоторые из них, вероятно, существовали задолго до появления христианства в Ирландии в V веке. Например, костёр, зажигаемый около 31 октября на холме Тлахтга в графстве Мит, символизировал начало празднеств Самайна и отвечал огнём, разведённым на холме Тара, который находится напротив и принадлежит неолитическому поселению.
Археологи из Университетского колледжа Дублина обнаружили, что раскопанные земляные сооружения датируются примерно 200 годом н. э. Эти находки являются последними, обнаруженными на месте, где более двух тысяч лет назад проводились церемониальные костры.
13 мая 609 года н. э. Папа Бонифаций IV освятил Пантеон в Риме в честь всех христианских мучеников, что послужило началом праздника Дня всех мучеников в Западной церкви. С покровительством Папы Григория III этот праздник был позднее расширен, включив в себя всех святых и мучеников, а его празднование было перенесено с 13 мая на 1 ноября.
В IX веке христианство начало оказывать влияние на кельтские земли, где оно постепенно переплелось с древними обрядами кельтов, внедрив свои традиции. В 1000 году церковь установила 2 ноября Днем всех усопших, чтобы почтить память умерших. Предполагается, что церковь стремилась заместить кельтский фестиваль с соответствующим церковным праздником.
День всех святых
Празднование Дня всех святых приняло широкий масштаб, подобно Самайн, с кострами, парадами и костюмами святых, ангелов и дьяволов. Этот праздник, также известный как All-hallows или All-hallowmas (от среднеанглийского Alholowmesse, что означает День всех святых), происходит от кельтского праздника ночи Самайна, который со временем стал известен как All-Hallows Eve и позднее - Halloween.
На вершине высокого холма, известного как Холм друидессы Тлахтги, танцуют тени древних легенд. Ее отец – искусный друид Муг Руит – странствовал по миру, передавая свои древние знания и тайны. Тлахтга, ставшая жертвой трагических обстоятельств, подверглась изнасилованию тремя сыновьями зловещего Симона Мага – фигуры, встречавшейся в библейских свитках противостоящим Святому Петру. На этом уединенном холме, ставшем ее последним убежищем, она принесла на свет троих детей, символизируя свое страдание и силу. Походы Тлахтги зачаровывают разумы историков, которые размышляют о влиянии христианских веяний на кельтские легенды после прихода Святого Патрика в Ирландию. Ее история, пропитанная битвой добра и зла, остается неподвижным моментом во времени, напоминая нам о вечной борьбе между светом и тьмой.
Процесс адаптации языческих символов, храмов, фестивалей, легенд и религиозной иконографии в христианский контекст широко известен и находит свое отражение в праздновании Дня всех святых. В VII веке Папа Бонифаций IV установил 13 мая как день, посвященный памяти всех святых, включая тех, у которых не было индивидуального праздника. Он освятил величественный Пантеон в Риме в честь Святой Марии и христианских мучеников. Тем не менее, в VIII веке Папа Григорий III перенес празднование на 1 ноября. Причины этого переноса до сих пор остаются предметом исторических дебатов.
Некоторые ученые утверждают, что переделка дня Самайн в Канун Всех Святых была произведена сознательно с целью христианизации. Это звучит логично, учитывая, что такой шаг соответствует христианской традиции "искупления" язычества для облегчения процесса привлечения населения к новой религии. До христианизации 13 мая считался последним днем римского праздника Лемурии, который проводился 9, 11 и 13 мая и был посвящен умиротворению душ разгневанных или беспокойных умерших. Этот праздник вырос из обрядов Паренталий в феврале, когда почитали духов предков, и Фералий, которые отмечались в память усопших родственников.
На Фералии живые были обязаны почитать память усопших, ежегодно посещая их могилы и оставляя дары: зерно, соль, хлеб, пропитанный вином, и венки, украшенные фиалками. Многие обряды, сопровождавшие это возрождение фестиваля, остаются загадочными, но уже к XVI веку практика "оживления" стала неотъемлемой. Местные жители, независимо от социального статуса, обходили дома и выпрашивали "пирог души" в обмен на свои молитвы. В XVII веке к празднованию Хэллоуина был добавлен новый элемент — День Гая Фокса.
Пятого ноября 1605 года группа католиков-диссидентов попыталась убить протестантского короля Великобритании Якова I, что стало известно как Пороховой заговор. Неудачная попытка была предотвращена, когда один из заговорщиков, Гай Фокс, был задержан с взрывчаткой у подножия Палаты лордов. Хотя имя Фокса стало символом этого заговора, следует отметить, что кроме него были и другие участники.
В дальнейшем день ареста Гая Фокса стал праздноваться протестантами Великобритании как победа над "папизмом", событие, которое привело к антикатолическим действиям 5 ноября в форме выступлений и актов вандализма в отношении католических объектов. В то же время официальные лица правительства подчеркивали, что этот день следует отмечать как День Благодати, спасшей короля.
В ночь Гая Фокса костры разгорались, на них вешались чучела непопулярных деятелей, основным образом Папы Римского. Люди наслаждались напитками, угощениями и фейерверками, наполняя воздух праздничным настроением. Дети и бедные отправлялись от дома к дому, часто маскируясь, держа за руку чучело Гая Фокса и прося что-то взамен – деньги или сладости. В случае отказа им грозил вандализм, добавляя этой ночи дозу шалости и захватывающей интриги.
Вырезание тыквенных фонарей
Ирландская традиция вырезания фонарей в форме Джека имеет древние корни, уходящие во времена, когда вместо тыкв использовали репу. По легенде, первоначальное значение этой практики связано с историей человека по имени Скупой Джек. Согласно преданию, он неоднократно обманывал Дьявола, освобождая его лишь при условии, что его душа никогда не окажется в Аду. Однако после смерти Джека, его душу не приняли ни в Небеса, ни в Ад, и поэтому он вынужден бродить по Земле как вечный призрак. Дьявол подарил ему горящий уголь, убранный внутри вырезанной репы, чтобы освещать его вечный путь. По мере распространения этой легенды, местные жители начали вырезать страшные лица на своих репах, чтобы отпугивать злых духов и защищать свой дом.
История тыквенных фонарей на Хэллоуин имеет древние ирландские корни и связана с легендой о "Скупом Джеке". По этой легенде, который увековечен в печатной литературе XIX века, Скупой Джек смог обмануть самого Дьявола. Он предложил Дьяволу выпить и встретиться с ним, а затем уговорил его превратиться в монету для оплаты. Хитро использовав свой крест, Джек задержал Дьявола, не давая ему вернуться в свой облик.
Взамен своего освобождения, Джек добился обещания от Дьявола не тревожить его в течение года и не забрать его душу после смерти. Так возник ритуал создания тыквенных фонарей для отпугивания духов и поминания истории о хитром Скупом Джеке.
Спустя год Джек снова обманул Дьявола, заманив его на дерево за фруктами. Он выше как был обещанный, вырезал знак креста на коре, запрещая Дьяволу возвращаться, пока не поклянется оставить его в покое на десять лет. Но вскоре после этого Джек скончался, и по легенде, сам Бог не дал бы место столь недоброму существу в раю.
Шалость, сыгранная с Дьяволом, принесла непредсказуемые последствия. Разочарованный и обманутый, Дьявол не забрал его душу, но и не позволил Джеку спокойно отдохнуть. Вместо этого он осенил его темной одиночеством, предоставив лишь кусочек пылающего угля для освещения пути. Джек, уместив уголь в вырезанную репу, теперь блуждает по миру со своим "фонарем". Местные жители Ирландии прозвали его "Джеком-фонарем", и это прозвище укрепилось со временем.
Эта захватывающая история, вероятно, связана с параллельной этимологией термина "jack-o'-lantern", напоминающего "will-o'-the-wisp" - загадочное свечение, видимое ночью в лесах или болотах. Это явление объясняется естественными факторами, иногда вызванными шалостью детей, которые зажигают фонари для развлечения.
Источник: Птолемеевский университет
Северное сияние в канун дня всех Святых
40 км от Мурманска. Нашли чистое небо и наслаждались пару часов
Игрушка летучая мышь в стиле Калавера Катрина
Hola amigos!
Одним из моих любимых вариантов изображения черепа всегда был стиль Калавера. Блин, ну это реально круто! Если кого-то и пугают обычные мрачные черепушки, то веселенькие размалеванные Калаверы не могут не вызывать симпатии. А если кто-то из милых дам, рисуя Калавера на своем лице, вдруг задумается, что это вообще означает, то эта статья придется им весьма кстати.
А началось все в далекой Мексике…
Мексиканского иллюстратора Хосе Посада, жившего в конце 19-го – начале 20-го столетия. Основной идеей Посада было то, что не зависимо от твоего положения, роли в обществе и уровня достатка, всех нас ждет один и тот же конец, и перед лицом смерти все мы равны.
Не знаю, как тебе pikaby, но мне импонирует этот праздник. Украшая свой облик символикой Калавера, будьте проще, человечнее что ли. Как бы ты не выряжался и не пыжился, каким бы важным себя не чувствовал, это не сделает тебя особенным перед Богом. И в этом я полностью поддерживаю взгляды Хосе нашего Посада.
С уважением, Юлия
Калавера Катрина в моем исполнении. Этот милый подарок в виде летучей мыши на День всех мертвых Dia de los Muertos.
. Фруктовая лиса - это полностью шарнирная художественная кукла. Позирующее существо, которое может двигать крыльями. Лапы с когтями сгибаются и могут висеть в любом уютном уголке дома. Каждый коготь на каркасе. Голова поворачивается на 360 градусов.
Размах крыльев 44 см / 17,3 дюйма. Крылья на каркасе.
Высота от макушки до кончиков ногтей 15 см / 5,9 дюйма.
* Натуральная шерсть
* Стеклянные глаза
* Лапы и нос - глина, сделанная мной вручную
* Украшение из цветов снимается как ободок
* Крылья исскуственная замша
* Ободок из цветов ручной работы из качественной бумаги.
* все тонировано профессиональными красителями, не выгорает и не пачкается.
Мексиканский череп
Как и обещал в прошлом посте выкладываю видео с процессом лепки и тестовую печать
Печатал пока что маленьким размером, далее по задумке это будут маски для Хеллоуина и просто череп в реальном размере в качестве декора
Печатал на SLA 3д принтере Anycubic Photon Mono X, после печати промыл и засветил череп и покрыли тонким слоем грунта белого цвета
Добра)
Короткий мистический рассказ
Короткий рассказ в рамках конкурсной работы, объединяющий в себе три слова: художник, Норвегия, холст. Приятного чтения.
***
Цветочное поле насколько хватает взгляда. Яркие желтые, насыщенные оранжевые, огненно-красные тона. Густое разноцветное море, приводимое в движение лёгким, но настойчивым ветром. Горячие испарения от разогретой земли дополняли и без того невыносимо душную погоду. Макушка Эдварда уже раскалилась докрасна и намеревалась разгореться пышным пламенем с минуты на минуту. Но он старался не замечать этого. Эдвард был полностью поглощен завораживающими движениями цветов под действием ветра. Кисть в его руке двигалась быстро и профессионально. Мазок за мазком изображение на полотне приобретало все более и более целостную картину. Лепесток за лепестком, бутон за бутоном.
Капельки пота падали с лица на разгоряченную землю предварительно объединяясь в небольшие ручейки. После очередной упавшей капли мужчина отвлекся, вытер лицо тыльной стороной руки и прищурившись посмотрел наверх в поисках хоть какого-нибудь маленького облачка.
Вдруг Эдвард отчетливо почувствовал чей-то взгляд, будто тяжелым камнем придавивший спину. Он резко обернулся. Но цветочное поле было таким же пустым, как и до момента его прихода. Минуточку. Момента прихода? И тут Эдвард попытался вспомнить как же он попал сюда? Мысли крайне неохотно двигались в его раскаленной голове и чем сильнее он заставлял их двигаться, тем сильнее голова начинала болеть. Мужчина не мог вспомнить ни сегодняшнее утро, ни свой путь на это место. В какой-то момент голова начала болеть так сильно, что он выронил кисть, и не в силах стоять упал на колени, схватился за раскалывающуюся на части голову. Глаза заполонил кроваво-красный туман. Мужчина начал кричать и почувствовал, что проваливается в бездну…
Эдвард открыл глаза. Секундное замешательство и он понял, что ни на каком поле в действительности не был. Он просто спал. Но каким же реальным казался сон! Ощущение летнего зноя, усталость руки, державшей кисть, ясность собственной цели. Точно – цель! Сон ушел, но кое-что осталось. Идея. Цель. Мужчина необъяснимо ясно почувствовал, что обрел такую долгожданную цель жизни. А значит, нельзя медлить ни минуты!
Эдвард быстрым рывком сел на кровать, посмотрел в окно. Ночная прохлада решила немного задержаться в комнате. За тонким слегка мутным стеклом находилась мокрая норвежская осень. Серые тучи полностью затянули небо так, что нельзя было определить был ли уже рассвет.
Мужчина как мог быстро оделся, схватил висящий на вешалке плащ и выбежал из дома. Лавка барахольщика была на соседней улице. Эдвард настиг её не прошло и пары минут.
- Эдвард, друг, доброе утро! Вы сегодня так рано. – улыбчивый хозяин лавки был как всегда приветлив.
- Доброе, Антон.
Антон был хорватом, уже с десяток лет жившим в Бергене. Честнейший, добродушный человек.
- Мне нужен вот этот холст. – Эдвард судорожно показал пальцем на полотно, которое так притягивало его взгляд целый месяц. И теперь он понял почему.
- Эдвард, сегодня ведь День Всех Святых. Отдохните хотя бы в Хэллоуин.
- Отдохну. Обязательно отдохну, - ответил Эдвард возбужденно, доставая монеты из нагрудного кармана.
Обратная дорога была и того быстрее. Мужчина вбежал в свою съемную комнату, закрыл дверь на ключ. В этот миг он с грустью осознал, что сегодняшний Хэллоуин будет для него последним. Эдвард принялся творить.
***
- Да, вот так, еще чуть-чуть! Я должен закончить! Я должен успеть!
Перед последним завершающим мазком Эдвард сделал паузу, пристально осмотрел изображение, удовлетворенно кивнул и отчетливо понял – у него получилось. Он успел. И после этого сделал еще одно легкое движение кистью. Последнее движение.
Резкий порыв ветра распахнул чуть приоткрытое окно. Несколько пожелтевших листьев бесцеремонно влетели внутрь и после короткого хаотичного танца опали на пол. Оплавившиеся остатки свечи погасли мгновенно не в силах сопротивляться воздушной стихии. Комната на миг погрузилась во мрак, но белесый диск луны смог выглянуть из-за плотных облаков и осветил царящую пустоту своим холодным сумрачным светом.
Ночному взору предстали грязноватые оштукатуренные стены, не заправленная кровать со скомканным в углу одеялом, чуть треснувшая глиняная чашка с давно остывшим травяным чаем на пыльном редко используемом столе. На неровном полу грудой тряпья лежала поношенная одежда, а поодаль с ней палитра цветов и красивая резная кисть с остатками черной еще свежей водяной краски. По центру же пустой комнаты величественно возвышался мольберт с закрепленным на нем холстом. Рисунок был красив и необычен: высокий худощавый человек стоял посреди цветочного поля и увлеченно зарисовывал представшую его взору картину, а полукругом вокруг него темными силуэтами стояло множество различных людей от мала до велика, не смея его потревожить.
Утренние догадки Эдварда оказались правдивы, но, к сожалению, осознать это он был уже не в силах.









