Давид и Толедо. Глава 6
Глава 1 Давид из Толедо. Глава 1
Глава 2 Давид из Толедо. Глава 2
Глава 3 Давид из Толедо. Глава 3
Глава 4 Давид из Толедо. Глава 4
Глава 5 Давид из Толедо. Глава 5
В дороге рыцари вовсю болтали между собой, обсуждая военные походы, турниры, оружие, лошадей, вино и женщин, а Давид был предоставлен самому себе и предавался размышлениям и разглядыванию окрестностей. Была весна, природа ожила: луга с цветущими ландышами, колокольчиками сменялись лесами с молодыми листьями, проклевывающими из почек, а те — холмами, покрытыми зеленым вереском; он зацветет куда позже, в конце лета. Несколько раз отряд переправлялся через небольшие речки, и один раз лошадь споткнулась о камень, а Давид едва не выпал из седла. Проезжали они и мимо деревень, жители которых спешили укрыться в домах, ведь в стране, раздираемой гражданской войной, любой вооруженный отряд мог представлять опасность.
Во время привалов Давид незаметно молился и вспоминал содержание прочитанных книг, вступая с мудрецами в мысленные дебаты.
На третий день они ехали мимо леса недалеко от Чичестера. Давид полностью погрузился в свои мысли и не обращал внимания на происходящее вокруг. Из забытья его вывел жуткий крик: сэр Уильям Ловелл рухнул с коня, из груди у него торчала стрела. Из леса к всадникам бросились вооруженные люди. Сэр Хью Таунсенд и сэр Роберт Брет оказались на земле прежде, чем смогли достать оружие. Сэр Джеффри Хангерфорд успел вытащить меч и даже нанести несколько ударов нападающим до того, как под ним была убита лошадь.
Лошадка Давида встала на дыбы. Не удержавшись в седле, он полетел вниз. Ему повезло: он упал в глубокую лужу, и вода смягчила удар. Давид вскочил на ноги и огляделся. Со всех сторон к нему приближались разбойники. Томас де Богун ехал на некотором удалении от остальных, когда случилось нападение. Он развернул коня, выхватил меч из ножен и поскакал Давиду на помощь. Налетев на разбойников, он зарубил одного из них мечом, другому его конь размозжил копытами череп. Мощной рукой Том схватил Давида и затащил его на коня. Затем он со всей силы вонзил шпоры в бок скакуна, и они помчались прочь. Один из нападающих попался им на пути, был сбит, отлетел в сторону и остался лежать на траве. Через пять миль бешеного галопа конь, отягощенный вторым всадником, остановился и опустился на колени.
— Дальше пешком, — сказал Том, спрыгивая на землю. Он погладил коня по гриве, почесал за ушком, прошептал ему несколько слов, вытащил меч и одним движением перерезал сонную артерию. Затем он снял с тела лошади два мешка с провизией и швырнул один из них Давиду.
— Надо уйти с дороги
Том зашагал в сторону леса, чтобы успевать за ним, Давиду приходилось бежать. Сойдя с дороги, они почти сразу оказались в чаще с густым подлеском. Том шёл уверенно: в детстве он часто убегал с друзьями играть в лес. Давиду приходилось куда сложнее: он постоянно спотыкался о корни, поваленные стволы, ветви били ему по лицу, и он едва поспевал за своим спутником. Через два часа еврей начал выбиваться из сил, но рыцарь и не думал останавливаться. Лишь после четырёх часов пути через заросли Том разрешил устроить короткий привал и подкрепиться. За всё это время они обменялись лишь несколькими короткими фразами. Спустя всего десять минут отдыха Том продолжил путь, и измученный Давид был вынужден последовать за ним. На этот раз они шли без остановок, пока не начало темнеть. Том выбрал для ночлега полянку вокруг огромного дуба. Путники набрали дров, которые, на счастье, оказались сухими, и с помощью кресала Том зажёг огонь.
— Будем дежурить по очереди. Я первый, разбужу тебя, когда луна будет над головой.
Перед сном Давид прочитал молитву, Том перекрестился и сплюнул. Ночь выдалась на удивление тёплая для этого времени года, и еврей быстро заснул, а молодой рыцарь сидел, слушая его храп, глядя в огонь и рассуждая. «Зачем разбойникам атаковать шестерых всадников, пятеро из которых вооружены, без обоза, без большой поклажи, да и действовали они чересчур умело для простых бандитов? Что-то определённо было не так».
Давид тем временем спал, и снилось ему следующее: детство, Толедо, мама готовит на кухне, и аппетитный запах распространяется по всему дому. Даже когда они могли бы позволить себе иметь поваров, мать предпочитала готовить сама. Давид играет с отцом в шахматы. Стоило ему отвернуться, как отец спрятал коня. На возмущения Давида он всё со смехом отрицал.
Он очнулся от удара в бок и вскочил на ноги. Том стоял возле костра, сжимая в руке меч. Напротив него, в свете луны и пламени, Давид разглядел волчью морду. Зверь скалил зубы и яростно рычал. Чуть подальше он увидел ещё двух волков.
— Возьми из костра ветку и стань спина к спине со мной, — сказал Том спокойным голосом.
Волки кружили вокруг, клацая зубами. Давид размахивал горящей палкой из стороны в сторону, руки его дрожали, на лбу выступил пот. Его трясло как от холода, хотя холодно не было. Непослушными губами он бормотал, заикаясь, слова молитвы «Шма, Израэль». Слова путались, и получалась какая-то тарабарщина. Один из хищников бросился на него. Изо всех сил Давид ударил его веткой в морду, и волк, скуля, отступил. В воздухе повис мерзкий запах палёной шерсти. Другой попытался напасть на Тома. Рыцарь взмахнул мечом, зверь отпрыгнул в сторону, сталь задела его бок, на землю закапала кровь. Волки покружились вокруг ещё некоторое время, но напасть больше не решились, а затем с воем убежали в лес.
— А ты неплохо держался, не ожидал такого от иудея, — Том сам удивился своим словам.
Больше Давид и Том не спали до самого утра, хотя новых нападений не было. С рассветом они подкрепились и снова двинулись в путь.
В дороге рыцари вовсю болтали между собой, обсуждая военные походы, турниры, оружие, лошадей, вино и женщин, а Давид был предоставлен самому себе и предавался размышлениям и разглядыванию окрестностей. Была весна, природа ожила: луга с цветущими ландышами, колокольчиками сменялись лесами с молодыми листьями, проклевывающими из почек, а те — холмами, покрытыми зеленым вереском; он зацветет куда позже, в конце лета. Несколько раз отряд переправлялся через небольшие речки, и один раз лошадь споткнулась о камень, а Давид едва не выпал из седла. Проезжали они и мимо деревень, жители которых спешили укрыться в домах, ведь в стране, раздираемой гражданской войной, любой вооруженный отряд мог представлять опасность.
Во время привалов Давид незаметно молился и вспоминал содержание прочитанных книг, вступая с мудрецами в мысленные дебаты.
На третий день они ехали мимо леса недалеко от Чичестера. Давид полностью погрузился в свои мысли и не обращал внимания на происходящее вокруг. Из забытья его вывел жуткий крик: сэр Уильям Ловелл рухнул с коня, из груди у него торчала стрела. Из леса к всадникам бросились вооруженные люди. Сэр Хью Таунсенд и сэр Роберт Брет оказались на земле прежде, чем смогли достать оружие. Сэр Джеффри Хангерфорд успел вытащить меч и даже нанести несколько ударов нападающим до того, как под ним была убита лошадь.
Лошадка Давида встала на дыбы. Не удержавшись в седле, он полетел вниз. Ему повезло: он упал в глубокую лужу, и вода смягчила удар. Давид вскочил на ноги и огляделся. Со всех сторон к нему приближались разбойники. Томас де Богун ехал на некотором удалении от остальных, когда случилось нападение. Он развернул коня, выхватил меч из ножен и поскакал Давиду на помощь. Налетев на разбойников, он зарубил одного из них мечом, другому его конь размозжил копытами череп. Мощной рукой Том схватил Давида и затащил его на коня. Затем он со всей силы вонзил шпоры в бок скакуна, и они помчались прочь. Один из нападающих попался им на пути, был сбит, отлетел в сторону и остался лежать на траве. Через пять миль бешеного галопа конь, отягощенный вторым всадником, остановился и опустился на колени.
— Дальше пешком, — сказал Том, спрыгивая на землю. Он погладил коня по гриве, почесал за ушком, прошептал ему несколько слов, вытащил меч и одним движением перерезал сонную артерию. Затем он снял с тела лошади два мешка с провизией и швырнул один из них Давиду.
— Надо уйти с дороги
Том зашагал в сторону леса, чтобы успевать за ним, Давиду приходилось бежать. Сойдя с дороги, они почти сразу оказались в чаще с густым подлеском. Том шёл уверенно: в детстве он часто убегал с друзьями играть в лес. Давиду приходилось куда сложнее: он постоянно спотыкался о корни, поваленные стволы, ветви били ему по лицу, и он едва поспевал за своим спутником. Через два часа еврей начал выбиваться из сил, но рыцарь и не думал останавливаться. Лишь после четырёх часов пути через заросли Том разрешил устроить короткий привал и подкрепиться. За всё это время они обменялись лишь несколькими короткими фразами. Спустя всего десять минут отдыха Том продолжил путь, и измученный Давид был вынужден последовать за ним. На этот раз они шли без остановок, пока не начало темнеть. Том выбрал для ночлега полянку вокруг огромного дуба. Путники набрали дров, которые, на счастье, оказались сухими, и с помощью кресала Том зажёг огонь.
— Будем дежурить по очереди. Я первый, разбужу тебя, когда луна будет над головой.
Перед сном Давид прочитал молитву, Том перекрестился и сплюнул. Ночь выдалась на удивление тёплая для этого времени года, и еврей быстро заснул, а молодой рыцарь сидел, слушая его храп, глядя в огонь и рассуждая. «Зачем разбойникам атаковать шестерых всадников, пятеро из которых вооружены, без обоза, без большой поклажи, да и действовали они чересчур умело для простых бандитов? Что-то определённо было не так».
Давид тем временем спал, и снилось ему следующее: детство, Толедо, мама готовит на кухне, и аппетитный запах распространяется по всему дому. Даже когда они могли бы позволить себе иметь поваров, мать предпочитала готовить сама. Давид играет с отцом в шахматы. Стоило ему отвернуться, как отец спрятал коня. На возмущения Давида он всё со смехом отрицал.
Он очнулся от удара в бок и вскочил на ноги. Том стоял возле костра, сжимая в руке меч. Напротив него, в свете луны и пламени, Давид разглядел волчью морду. Зверь скалил зубы и яростно рычал. Чуть подальше он увидел ещё двух волков.
— Возьми из костра ветку и стань спина к спине со мной, — сказал Том спокойным голосом.
Волки кружили вокруг, клацая зубами. Давид размахивал горящей палкой из стороны в сторону, руки его дрожали, на лбу выступил пот. Его трясло как от холода, хотя холодно не было. Непослушными губами он бормотал, заикаясь, слова молитвы «Шма, Израэль». Слова путались, и получалась какая-то тарабарщина. Один из хищников бросился на него. Изо всех сил Давид ударил его веткой в морду, и волк, скуля, отступил. В воздухе повис мерзкий запах палёной шерсти. Другой попытался напасть на Тома. Рыцарь взмахнул мечом, зверь отпрыгнул в сторону, сталь задела его бок, на землю закапала кровь. Волки покружились вокруг ещё некоторое время, но напасть больше не решились, а затем с воем убежали в лес.
— А ты неплохо держался, не ожидал такого от иудея, — Том сам удивился своим словам.
Больше Давид и Том не спали до самого утра, хотя новых нападений не было. С рассветом они подкрепились и снова двинулись в путь.
