«Повелитель мух», за счет частоты упоминаемости, был у меня в «хотелках» давно, и тут подвернулся случай наконец-то ознакомиться со столь известным и, в общем-то, почитаемым произведением. И вот что странно: в общем-то, все было ожидаемым, ну, не могло оно быть по-другому, и в то же время происходящее неимоверно пробирало. Сюжет прост: мальчики попадают на необитаемый остров (интересно, почему только мальчики?) и остаются предоставленными самим себе. Все это выливается в кромешный ад. "Так что же тут такого?" – спросите вы. А то, что это написано ТАК, что ты и не замечаешь, как сам оказываешься участником этой вакханалии. «Зверя – бей! Глотку – режь! Выпусти – кровь!» Ты вживаешься в этот ритм, составляешь с этими грязными мальчиками одно целое, а потом тебя, как обухом по голове, осеняет: убит. Убит. УБИТ. И ты смотришь на свои руки, с отчетливым ощущением, что сейчас увидишь на них кровь невинноубиенного мальчика. И думаешь, ну вот, это-то должно протрезвить! Но… «Зверя – бей! Глотку – режь! Выпусти – кровь!». Это уже в твоей голове, в твоем сердце, ты читаешь это как мантру и хочешь снова и снова переживать эту пляску смерти. И она не заставляет себя ждать, и в этот раз это уже не случайность и не состояние аффекта, это холодный расчет. Маска – будь то краска на лице, форма одежды или профайл в интернете – универсальное средство, обнажающее все то, о чем ты даже не подозреваешь и разрешающее тебе все то, чего ты хочешь. Эта книга для меня как маска – держа ее в руках, я вольна горланить: «Зверя – бей! Глотку – режь! Выпусти – кровь!», - закидывать пятки за уши и наслаждаться. Но стоит перевернуть последнюю страницу, как сразу начинаешь отрицать свою причастность к этому и чопорно возмущаться произошедшему бесстыдству.
«Но ты же знал, правда? Что я – часть тебя самого? Неотделимая часть!»
Вельзевул не зря олицетворяет чревоугодие и обжорство, в этом романе мясо (вкусная, горячая, полезная еда) становится главным катализатором всех событий, и по ходу пьесы невинные мальчики, кушавшие фрукты, превращаются в диких тварей, жаждущих не просто мяса (для удовлетворения голода), но и крови в принципе. И после этого романа задумываешься: а все эти современные утопии и антиутопии о жизни «после» (катастрофы, войны, эпидемии) имеют вообще смысл быть? Сможет ли современный человек снова повторить этот путь, от пустоты и тьмы (в себе) к цивилизации?
«Он вдруг понял, как утомительна жизнь, когда приходится заново прокладывать каждую тропинку и чуть не все время следить за своими вышагивающими ногами».
А вот конец показался мне слишком резким и внезапным, я еще не успела отдышаться от погони, вся липкая от пота и с застрявшими в глотке словами, а передо мной уже нахзац. Зверя – бей! Гло…
Но концовки – это вообще очень сложно. А я привереда
